со мной так, будто бы я больна!  -  сердито  фыркнула
королева. - Всего лишь маленький обморок, ничего серьезного.
   Однако, поднявшись на ноги,  королева  закачалась.  Леди  Констанс  сразу
подхватила ее под руку.
   - Что вы такое прочли в письме, что это так напугало ваше  величество?  -
поинтересовалась леди Констанс и глазами дала леди Беатрис знак помалкивать.
   Алисанда  растерялась,  раздираемая  между  вполне  человеческим  порывом
поделиться  своими  горестями  и   монаршим   долгом   нести   тяжкую   ношу
государственных дел на своих хрупких плечах. Но  потом  она  вспомнила,  что
слухи о путешествии Мэта разошлись по стране, и это ни для кого не  является
тайной. Она ответила:
   - Мой глупый муж отправился в Латрурию!
   Дамы в ужасе ахнули. И нечего удивляться: раньше они никогда не  слышали,
чтобы королева так нелицеприятно отзывалась о своем супруге.
   - Но, ваше величество, - первой пришла в себя леди Констанс, - Латрурия -
это же страна колдовства и Зла!
   - Может быть, теперь уже и нет, - быстро вмешалась  леди  Юлия.  -  Может
быть, молодой король Бонкорро не такой гадкий, как его дед.
   - А может, и еще гаже, - добавила леди Констанс. - Я  такое  слыхала  про
короля Маледикто - кровь в жилах стынет!
   - Да-да, это точно. Говорят,  там  насиловали  и  пытали  девственниц,  а
бунтовщиков мучили и четвертовали, - сказала леди Юлия и поежилась.
   А леди Беатрис смертельно побледнела.
   - А еще страшнее рассказы про то, как он велел  пытать  людей  на  потеху
себе и своим придворным! Они кричали, а придворные хохотали.
   - Хохотали, и не только хохотали, - мрачно добавила Алисанда.
   Помимо своей воли, она вздрогнула,  и  рука  ее  автоматически  легла  на
живот, но она тут же отдернула руку.
   - Ходят слухи, будто бы король Маледикто приказал убить своих сыновей,  -
прошептала леди Беатрис. - А старшего он будто бы убил собственными руками!
   - Я тоже это слышала, - подтвердила леди Юлия. - И  еще  я  слышала,  что
младший будто бы уцелел только из-за того, что был предан Господу.  И  какое
же это чудопоистине чудо, если весь королевский двор покорился власти Зла!
   - Верно, - согласилась леди Констанс. - А еще говорят, что в конце концов
он поддался пороку, и одного-единственного  греха  хватило,  чтобы  вся  его
святость испарилась и он попал под злую волю короля Маледикто.
   - А еще говорят, что король и внука бы  своего  прикончил,  -  подхватила
леди Беатрис, - если бы какой-то человек, добрая душа, не увез бы мальчика и
не спрятал. Причем так хорошо, что король Маледикто не  смог  его  выследить
даже с помощью колдовства.
   Тут распахнулись двери, и в покои королевы влетела леди Элиза, а  за  ней
седобородый старик в темных одеждах.
   Он отдувался и держал в руке тяжелую сумку. Элиза воскликнула:
   - Вот, видите... О, вашему величеству лучше!
   - Я же сказала: не  надо  доктора!  -  Алисанда  сердито  махнула  рукой,
повелевая старику удалиться, но взяла себя в  руки  и  извинилась.  -  Прошу
прощения, доктор. У меня просто был обморок, закружилась голова, и все.
   Похоже, доктора слова королевы не убедили.
   - Все-таки вашему величеству желательно бы позволить мне...
   - Нет! Мне ничего не нужно! У меня слишком много  дел  и  нет  ни  минуты
времени на медицину!
   Доктор  открыл  было  рот,  собираясь  возразить,  однако  Алисанда   его
опередила:
   - Уходите, милый доктор! Мне нужно заняться  составлением  стратегических
планов!
   С этими словами она решительно отвернулась от доктора. Доктор устремил на
королеву гневный взгляд: он был одним из  немногих  придворных,  кому  такое
было позволено. Однако он убедился, что королева в его сторону не смотрит, и
ему ничего не оставалось, как ретироваться.
   Сокрушенно качая головой и ворча, он вышел из покоев королевы.
   - Сожалею, что вы понапрасну бегали, леди Элиза, -  сказала  Алисанда,  -
но, право же, волноваться не стоило.
   Все четыре дамы обменялись многозначительными  взглядами,  а  леди  Элиза
сказала:
   -  Я  бы  с  радостью  куда  угодно  сто  раз  сбегала  понапрасну,  ваше
величество, лишь бы только один раз сбегать с пользой. Но что ж так огорчило
вас?
   Алисанда раскрыла было рот,  собравшись  возразить,  однако,  не  дав  ей
солгать, леди Юлия ответила:
   - Ее супруг отправился в Латрурию.
   - О! - воскликнула леди Элиза и в страхе прикрыла ладонью рот.  -  В  это
логово Зла, где правит злобный колдун?
   - Там теперь другой король.  Он,  может  быть,  и  не  такой,  -  холодно
проговорила Алисанда. - Я читала отзывы о поведении  этого  молодого  короля
Бонкорро, он делает много хорошего. На самом деле  я  о  нем  вообще  ничего
дурного не слыхала. Любому монарху приходится творить неизбежное зло.
   - Даже вам? - ахнула леди Элиза, и ее глаза округлились.
   - Даже мне время  от  времени  приходится  приказывать  кому-то  отрубить
голову, а еще чаще - кого-нибудь повесить, - печально вымолвила Алисанда.  -
Кроме того,  я  посылала  моих  воинов  на  смерть  уже  дважды  и  не  хочу
притворяться, будто бы в этом не было зла.
   - Но мы воевали за правое дело1 Это же  была  самая  настоящая  битва  со
Злом!
   - Все равно. Одни люди убивали Других по моему приказу, - упрямо  заявила
Алисанда. - И нельзя сказать, что на мне нет совсем никакой вины. Нет! Любой
монарх обязан думать прежде всего о защите своего народа, ибо благосостояние
государства следует защищать. И там, где  простой  человек  имеет  право  на
самозащиту, монарх такого права не имеет.
   - О нет, но он может просить, чтобы его защитили другие!
   - Могу и именно так поступаю, - согласилась Алисанда. - И точно  так  же,
не сомневаюсь, поступает король Бонкорро.
   - Да? - недоверчиво  проговорила  леди  Констанс.  -  А  может  быть,  он
просто-напросто копит богатство и сосредоточивает в своих руках  власть,  не
рискуя при этом особо своей душой?
   - Не исключено, - признала Алисанда. - И все же, если то, что мне  о  нем
сообщали, правда, мне не стоит бояться за жизнь моего супруга.
   - Почему же тогда вы все-таки боитесь за него? - прицепилась  к  королеве
леди Констанс.
   - Потому что сообщения могут быть и неверны, - ответила Алисанда и  снова
поежилась. - Пошлите за  лордоммаршалом,  леди  Элиза,  и  попросите  прийти
мастера Орто Дружелюбного, помощника моего супруга. Нужно собрать войско.
   Леди Элиза, по-прежнему очень бледная,  сделала  книксен  и  выбежала  за
дверь.
   Королева Алисанда обернулась к леди Беатрис:
   - Будьте так добры, пошлите какого-нибудь бесстрашного грума за  драконом
Стегоманом, миледи, а также  посыльного,  чтобы  тот  разыскал  сэра  Ги  де
Тутарьена.
   Леди Беатрис, выпучив глаза, удалилась. Стало быть, королева растревожена
не на шутку, если решилась просить помощи у неуловимого Черного Рыцаря.
   Через некоторое время Алисанда во главе собранных ею придворных вышла  во
внутренний дворик встретить  Стегомана.  Дракон  мог  бы  в  случае  крайней
необходимости протиснуться в какой-нибудь из залов дворца, но ему  это  было
неприятно, особенно с тех пор, как у него отросли и зажили крылья.
   Стегоман горделиво кивнул в знак приветствия. Он принадлежал к Свободному
племени и не являлся подданным ее величества, хотя теперь он постоянно жил в
замке королевы и крайне редко встречался с другими драконами - разве что  во
время отпуска.
   - Ваше величество! Не хотите ли вы, чтобы я  слетал  и  доставил  обратно
моего легкомысленного товарища, лорда мага?
   - Ты сообразителен, как всегда, Стегоман, - отвечала дракону Алисанда.  -
Да, именно об этом я и хочу тебя попросить, потому что он дал мне знать, что
собирается пересечь границу Латрурии!
   - Я так и знал, что он угодит в беду, если отправится в путь без меня,  -
самодовольно фыркнул дракон. - Но разве он послушает?  Нет,  ни  за  что  не
послушает!
   - Дело в  том,  что  он  должен  был  путешествовать  тайно,  -  заметила
Алисанда.
   - А что, драконы - прямо уж такая диковина, что ли? А в  общем,  что  там
говорить - диковина, конечно, а особенно за компанию со смертным. Ну, так  я
мог бы всегда залечь где-нибудь  поблизости  на  тот  случай,  если  бы  ему
грозила беда. Уж тогда бы я хоть знал, где его искать!
   - На этот вопрос я могу тебе ответить. По  крайней  мере  скажу,  где  он
находился три ночи назад, когда писал это письмо. Он тогда ночевал  в  замке
графа д'Аррете.
   - Ну, это уже кое-что, - проворчал дракон. - Хотя,  как  ваше  величество
справедливо заметили, это было три ночи назад!
   - А два дня назад он находился около  пограничного  поста  неподалеку  от
перевала Савояр, - с надеждой в голосе сказала Алисанда.
   - Вот это уже получше, - задумчиво проговорил Стегоман. - А от  перевала,
поди, дорога ведет к югу. По крайней мере ясно, откуда начать поиски.
   Алисанду охватила тревога, и она положила  руку  на  теплую  сухую  чешую
дракона.
   - Передвигайся как можно осторожнее. Великий.  Мне  было  бы  очень  жаль
потерять такого друга, как ты.
   Дракон изобразил нечто вроде улыбки.
   - Все будет,  как  вы  мне  велели,  ваше  величество,  не  сомневайтесь.
Свободное племя тайно красться не может.
   Это вы верно подметили. Но я буду лететь осторожненько. Прощайте!
   Алисанда не успела отступить, как дракон подпрыгнул  и  взлетел,  взметая
своими громадными  кожистыми  крыльями  песок  и  мелкие  камешки.  Королева
закрыла руками глаза, потом посмотрела вверх и увидела, что  дракон  кругами
летает над двором. Затем он еще раз взмахнул крыльями и устремился к югу.
   - Господь с тобой, мой большой друг, - прошептала королева. - Возвращайся
целым и невредимым, и чтобы на тебе верхом сидел мой Мэтью. - Затем королева
обернулась к лорду маршалу. - Вы послали кого-нибудь на поиски  сэра  Ги  де
Тутарьена?
   - Да, ваше величество. - Седой старик рыцарь  усмехнулся.  -  Он  носится
всюду, как ветер, я это знаю, но он теперь не такой беззаботный, как раньше,
поскольку он женат.
   Алисанда сама не поняла, понравилось ей или нет то, каким тоном это  было
сказано.
   - Если он женился-таки на леди Иверне, - напомнила королева  придворному.
- Точнее на принцессе Иверне, хотя этого о ней никто не знал, покуда она  не
собралась уезжать. Нам ведомо лишь то, что она уехала в горы в обществе сэра
Ги и что они собирались по пути разыскать священника.
   - А я никогда не слышал,  чтобы  Черный  Рыцарь  поступил  иначе,  нежели
собирался поступить, - добавил маршал.  -  Между  тем,  как  вы  справедливо
заметили, ваше величество, сыскать его будет непросто. И  я  послал  на  его
поиски не одного гонца, а десятерых, дабы они обшарили  горы  и  нашли  его.
Между тем уехал он два года назад: след, что и  говорить,  старый,  так  что
быстро не получится.
   - Если только он сам не захочет, чтобы его нашли, - уточнила Алисанда.  -
Пошлите также за другом Мэтью, Савлом.
   - За знахарем? - удивленно уставился на королеву  маршал.  -  Сомневаюсь,
что он приедет, а особенно теперь, когда женился.
   - Верно, его жена Анжелика заменяет ему весь мир, - согласилась Алисанда,
- по крайней мере это так, если верить слухам. Мы его не видели с тех  самых
пор, как они с женой уединились в безлюдных местах. Между  тем,  узнав,  что
его другу Мэтью грозит опасность, он, может быть, вернется к людям, как было
тогда, когда он, волнуясь за друга, попал в наш мир. Уж его-то мы знаем, где
искать.
   - Знаем. В Шампанском лесу, - пробурчал маршал.  -  Надо  же  было  такое
местечко выискать. Лес,  названный  в  честь  равнины!  И  чародей,  который
утверждает, что не умеет творить чудеса и не верит  в  Добро  и  Зло  как  в
источники магической силы. Ну, ведь явные же противоречия, ваше  величество,
уж такие явные - дальше некуда!
   - Его утверждения парадоксальны, - согласилась Алисанда. - И вообще когда
он что-либо утверждает, меня пробирает дрожь от страха.  Но  нам  все  равно
потребуется его помощь, если  Мэтью  будет  в  опасности.  Пошлите  за  ним,
милорд.

***

   - О слепящий блеск Ваала! - выругался Ребозо. -  Неужели  этот  неуклюжий
дворянчик действительно оказался так туп?
   ЛоКлеркки весь сжался, страшась гнева канцлера.
   - Но, милорд, не ожидали же вы, что парнишка сумеет одолеть самого  лорда
мага.
   - Нет, не ожидал! Но искренне надеялся,  что  он  окажет  тому  достойное
сопротивление и чародей вынужден будет прибегнуть к магии! И что же я  вижу?
Он оказался таким паршивым фехтовальщиком,  что  этот  так  называемый  лорд
Мэтью не то что не начал творить чудеса, он даже и не вспотел!
   И что же мы теперь знаем такого, чего не ведали прежде? Мы знаем, что  он
явился туда под видом рыцаря и  представился  сэром  Мэтью.  Людей  с  таким
именем в тех краях предостаточно, и рыцарей в том числе. Еще мы  знаем,  что
он направляется через перевал, и он бы попал туда, если бы  сразу  пошел  на
юг! - Канцлер скомкал маленький клочок пергамента и запустил им в  стену.  -
Нет, этот мальчишка Камано ничего, ничегошеньки не  добился!  Пусть  у  него
желудок от боли скрутит! Пусть на него понос нападет! Я  бы  ему  много  еще
чего пожелал, но ладно - боль за боль!
   - По крайней мере бед не натворил.
   - Пусть бы только попробовал! Хорошо, мы хотя бы  знаем,  что  сэр  Мэтью
попытается пересечь границу.
   - Послать солдат, чтобы они устроили ему засаду, лорд-канцлер?
   - Нет! Пошли чудовище, чтобы оно уничтожило его, если он попытается  хотя
бы перешагнуть через границу! Пошли мантикора,  чтобы  он  сожрал  его,  или
химеру, чтобы она его одурманила. Потому что, замышляет он дурное  или  нет,
не в интересах нашего короля, чтобы лорд маг Меровенса проник в Латрурию.
   - Но какой от него может быть вред? - непонимающе спросил секретарь.
   - Какой вред? - взревел канцлер. - Ты спрашиваешь, какой от него вред? От
человека, который выкрал у колдуна  Малинго  корону  королевы  Алисанды?  От
человека, который призвал себе на помощь великана  Кольмейна?  Ты  прекрасно
знаешь, какой страх он навел на Ибирию и на Аллюстрию,  и  еще  спрашиваешь,
какой от него может быть вред? Какой от него может быть вред в  королевстве,
король которого никогда не встает на колени для молитв и не  посещает  храм?
Верно, король Бонкорро не так злобен, как правители тех стран, про которые я
только что сказал, но я, его канцлер, не желаю,  чтобы  его  свергли.  А  ты
хочешь, чтобы на нашу  страну  снова  обрушились  несчастья,  как  в  старые
времена - на страну и на тебя лично?
   - Нет, господин мой, я этого вовсе не хочу! - запричитал секретарь.  -  Я
немедленно пошлю тех, кого вы велели, чтобы его остановить!
   Но канцлер не слушал ЛоКлеркки. Он мерил комнату шагами и бормотал:
   -  Хороший  Бонкорро  монарх  или  плохой,  с  точки  зрения  закона   он
наследником престола не является, поскольку его дед  узурпировал  престол  и
свергнул прежнего короля-слабака,  а  тот  тоже  был  узурпатором,  и  сыном
узурпатора, и внуком  узурпатора,  который  отнял  престол  у  превосходного
поэта, но никудышного короля - вот до чего  в  конце  концов  докатился  род
Цезарей!
   - Так этот король-поэт действительно был  потомком  императоров  Рэма?  -
прошептал ЛоКлеркки, выпучив глаза.
   - Был, и уверяю тебя, потомков  у  них  было  превеликое  множество!  Кто
знает, вдруг этот самый лорд маг вынет из-под земли одного из них,  чтобы  с
его помощью свергнуть короля Бонкорро? Нет, лучше не  рисковать.  Не  пустим
его в Латрурию, ЛоКлеркки! Придумай способ! Придумай  сто  способов,  но  не
пускай его в Латрурию!

Глава 5

   Мэт снова задумался, как его угораздило вляпаться во  все  это,  но  даже
воспоминание, что вляпался он исключительно из-за своей возлюбленной супруги
и повелительницы, не очень-то его  утешило,  особенно  потому,  что  перейти
границу он решил  сам,  и  теперь  это  решение  представлялось  ему  крайне
опрометчивым.
   Фактически он ее не перешел,  пока  находился  в  Меровенсе.  До  границы
оставалось каких-нибудь несколько ярдов, а может, и  того  меньше.  Как  тут
точно скажешь, если нет ни  заборчика,  ни  какой-нибудь,  хоть  плохонькой,
черты на земле. Зато у мантикора, глядевшего на Мэта,  никаких  сомнений  по
поводу того, где именно лежит демаркационная линия, не было.
   - Ни с места, - прорычал он улыбаясь. (Собственно говоря,  ротик  у  него
был таких размеров, что он только и мог,  что  улыбаться  да  скалиться.)  -
Ступи только на шаг в Латрурию - и ты станешь моей добычей!
   Мэт поглядел на оскал мантикора и  решил,  что  рисковать  ему  вовсе  не
хочется. Правда, у чудища была говорящая человеческая голова, но в  пасти  у
этой головы - двойные зубы! Два  ряда  наверху  и  два  внизу,  и  все  зубы
длиннющие и острые. Хуже того, эта почти что человеческая голова  сидела  на
теле льва - ну, если можно считать львиным тело, покрытое иглами дикобраза и
заканчивающееся  скорпионьим  хвостом,  изогнувшимся  вдоль  спины.   Причем
нацелен этот хвост был точнехонько на Мэта.
   Мэт боязливо смотрел на чудовище, гадая,  почему  в  этой  альтернативной
вселенной все сверхъестественные существа так бегло говорят  по-человечески.
Может быть, потому, что сам воздух здесь пропитан волшебством,  а  ведь  все
эти звери были волшебными и жили, следовательно, в  самой  что  ни  на  есть
естественной среде, так сказать.
   - Ладно, - ответил Мэт и отвернулся.
   - Как это? - изумилось  чудовище.  -  И  никаких  тебе  вызовов,  никаких
оскорблений? Что, и поединка не будет?
   - Ни за что, - отвечал Мэт. - Я поищу другое место, где перейти  границу.
Для тебя, видать, на этом перевале свет клином сошелся, а я не сомневаюсь  -
можно и еще где-нибудь счастья попытать.
   - Это что же ты за рыцарь? Тоже  мне,  рыцарь  называется!  -  возмутился
мантикор.
   - Вот такой уж рыцарь, - огрызнулся Мэт. - А называется  -  странствующий
менестрель. - И Мэт показал на висящую у него за спиной на веревочке  лютню.
- А что, я разве смахиваю на рыцаря?
   - Так у тебя же меч!
   - А вот и не меч, а кинжал, - возразил Мэт. - Он, правда, очень  большой,
но все равно кинжал.
   На  самом  деле  то,  о  чем  говорил  Мэт,  представляло  собой  искусно
выполненную  копию  римского  гладиуса  с  коекакими  модификациями.  Кузнец
королевы Алисанды ковал его с особым тщанием по рисунку Мэта,  а  потом  они
оба изо всех сил постарались вложить в клинок как можно  больше  магии.  При
этом они пели песни. Надо сказать,  Мэт  немного  побаивался  работать  этим
клинком, поскольку был не слишком высокого мнения о своем пении.
   - А я за тобой пойду! - заявило чудовище.  -  И  где  бы  ты  ни  задумал
перейти границу, я тебя поджидать буду, вот! - И мантикор, крадучись, шагнул
к Мэту. - А с другой стороны, если подумать, то  чего  мне  ждать-то,  а?  Я
сейчас тобой полакомлюсь - какая разница, в Латрурии или еще где?
   Мэт обернулся и резко выставил перед собой посох.
   - Эй, минуточку, погоди! Так не пойдет. Это ведь будет не по правилам!
   - Это по чьим таким правилам? - взревел мантикор и прыгнул на Мэта.
   Прыгнул и с лету вломился в невидимую стену  редкой  прочности.  Мантикор
брякнулся оземь и, наверно, пребольно ударился - неудивительно при  такой-то
массе - и сам ответил на свой вопрос:
   - По чьим, по чьим... Короля Бонкорро это правила, вот они чьи! И  как  я
забыл!
   - Что за правила? - нахмурился Мэт. - И почему ты должен был их помнить?
   - Да  потому,  что  король  возвел  вокруг  границы  Октройскую  стену  и
заколдовал ее так, чтобы в Латрурию никакие чудовища  не  проникали.  Только
вот уж не думал, что ему хватит ума сделать так, чтобы чудовища и  выйти  из
Латрурии не могли!
   Мэт смерил чудовище оценивающим взглядом и пришел к  выводу,  что  короля
Бонкорро вряд ли стоит упрекать в недогляде.
   - А по мне так все понятно.  Видок  у  тебя  такой,  что  ты  очень  даже
годишься на службу королю-сатанисту. На кой же  ему  сдалось  уступать  тебя
своим сосе