луками  в  руках  стрелки,
настороженно вглядывающиеся в приближающееся судно. На носовой  площадке
ганзейского корабля тоже засуетились  арбалетчики.  Очень,  очень  часто
такие встречи вроде бы мирных кораблей заканчивались  кровавой  свалкой,
после  которой  свой  путь  продолжал  только  один  торговец,   изрядно
пополнивший свои трюмы, а на волнах оставались  плавать  редкие  обломки
дерева и обрывки парусов, да кровавые пятна медленно расходились в серой
воде. Свидетелей подобных стычек не  оставалось  никогда,  а  бескрайнее
море редко выдает чужие тайны.
   Однако на этот  раз  ладья  и  без  лишней  добычи  оказалась  сильно
перегруженной, на борту когга матросы исчислялись  всего  лишь  десятком
человек, а потому оба капитана к схватке ничуть не стремились.  Еще  час
хода на плавно пересекающихся, почти параллельных курсах  -  и  корабли,
сохранившие облик мирных торговцев, начали медленно отдаляться  друг  от
друга.
   - Негодяи, - плюнул во след ладье рижанин.  -  Мы  уже  и  витальерам
деньги давали, и крестоносцам... Ничто его не берет!
   - Так разорите его, мсье Рогнет, - мягко улыбнулся Анри дю  Тозон.  -
Зачем тратить так много крови и сил там, где можно обойтись  всего  лишь
золотом?
   - Легко сказать "разорите", барон, - вернулся к собеседнику купец.  -
Но как? Он собирает воск, меха, лен прямо в  деревнях,  привозит  сахар,
олово и вино мимо наших портов, не платя Ганзе  ни  единого  артига.  Он
нагло плюет на законы и уговоры цивилизованной торговли, думая только  о
своей дикарской выгоде.
   - Но я так подозреваю, мсье Рогел,  -  еще  более  слащаво  улыбнулся
француз, - что ваш  недруг,  подобно  всем  дикарям,  по-прежнему  ценит
золото?
   - М-м, - с некоторой неуверенностью начал отвечать рижанин, -  м-м...
Кто же его не ценит, барон?
   - Ну, - пожал плечами дю Тозон, - в последнее время, в свете наиболее
неожиданных научных открытий, этот  металл  успел  заметно  снизиться  в
своей ценности. Полагаю, дикари из этих далеких  от  цивилизации  земель
еще не подозревают о произошедших переменах. Если  вы  купите  у  вашего
язычника некоторое количество свинца, обратите его в  золото,  продадите
обратно в сотню раз дороже,  вновь  купите  свинец,  то,  при  известном
терпении,  очень  быстро  заставите  его  снять  ради  подобной   сделки
последние подвязки.
   - К сожалению, барон, - раздув ноздри от предвкушения удачной сделки,
облизнул пересохшие губы купец, - я совершенно не умею превращать свинец
в золото...
   -  Зато  это  умею  делать  я,  -  склонил  голову  француз.  -  И  с
удовольствием вас научу.
 
Глава 2 
ГАПСАЛЬ 
 
   Рижский купец и французский дворянин в  сопровождении  волокущих  три
тяжелых сундука моряков, степенно  двигались  по  улицам  прибалтийского
портового городка, старательно переступая лужи мочи и конского навоза.
   После холодного и чуть солоноватого морского воздуха город ударил  по
обонянию путешественников затхлостью и смрадом.
   - Когда-нибудь ученым удастся создать механических лошадей, - покачал
головой доктор наук. - Они смогут таскать  повозки,  не  засыпая  дороги
грудами дерьма, и наши потомки, наконец, смогут  дышать  чистым,  свежим
воздухом.
   - Неужели это вероятно? - не поверил купец. -  Перевозить  товары  по
суше, как по морю, без длинных караванов и множества вьючных коней?
   - Возможно, мсье Рогнет... - тут барон услышал  стук  распахивающихся
ставен и испуганно шарахнулся в сторону. Купец тоже торопливо  отскочил,
и содержимое ночного горшка, выплеснутое наружу, пролетело мимо него.
   - О чем это я? - сбился с мысли француз. - А, да.  Я  разговаривал  в
Голландии с  одним  мастером,  который  измыслил  доставить  на  повозку
ветряные  крылья,  которые  станут  вращать  колеса  и  передвигать  все
устройство по обычным дорогам со скоростью скачущей лошади.
   -  Неисповедимы  пути  твои,  Господи,  -  перекрестился  рижанин   и
перескочил на тему, которая интересовала его куда более, нежели странные
изобретения фламандских мастеров:
   -  Может  быть,  не  станем  привлекать  лишнего  внимания  к  вашему
эксперименту; барон? Зачем собирать так много людей ради чисто научного,
мало интересного посторонним дела?
   - Ах мсье Рогнет, - понимающе улыбнулся дю Тозон. - Поймите же,  друг
мой, научного открытия скрыть невозможно. Известное сегодня только  вам,
завтра оно будет обнаружено  другими.  И  тогда  сегодняшняя  мимолетная
выгода вернется к вам всеобщим презрением и ненавистью. Не забывайте, вы
находитесь  на  острие  цивилизации,  вошедшей   в   соприкосновение   с
дикарскими землями. Ваш долг  всем  вместе,  объединив  общие  усилия  и
используя  последние  достижения  науки  и   техники   привести   их   к
безусловному  повиновению.  Если  у  язычников  из  Московии   неизменно
появляется более совершенное оружие и противостоять в  открытом  бою  им
невозможно, это еще не значит, что их нельзя покорить силой своего ума и
знания. Идет война, мсье Рогнет, и вы один из воинов. А сила войска, как
известно, в едином строю, в едином ударе. Даже  самый  сильный  воин  не
способен победить без помощи товарищей...
   Тут барон отвлекся  на  богатую  госпожу,  в  сопровождении  служанки
двигающуюся навстречу. Переступая  кучу  грязи,  она  высоко  приподняла
подол бархатного платья, открыв шитую катурлином  нижнюю  юбку.  Француз
рассчитывал, что вот-вот в образовавшейся щелочке промелькнет обнаженная
нога, но женщина так и не приоткрыла своей сокровенной тайны.
   Купец же пламенной речью своего нового знакомого отнюдь не проникся и
восторга  его  не  разделял.  Торговля  есть  торговля,  и   если   есть
возможность тихонько изготавливать золото самому, какой смысл  посвящать
в эту тайну посторонних? Однако барон  упрямо  требовал  присутствия  на
опыте трансмутации  местного  священника  и  как  минимум  десяти  самых
богатых купцов города. И никакие уговоры, никакие посулы не могли  сбить
француза с его патриотического настроя.
   Впрочем, ученый согласился пожить неделю в доме его дольщика,  Курста
Болева, с Которым на паях Рогнет Горов  и  занимался  торговыми  делами.
Возможно, его таки  удастся  убедить  произвести  превращение  свинца  в
золото тайно, не роняя стоимость драгоценного металла в глазах остальных
купцов.
   А барон с тоской всматривался в  прогуливающихся  от  лавки  к  лавке
зажиточных горожанок, затянутых в зажимающие грудь корсеты,  с  высокими
бальзо на головах, в одноцветных упландах и плотных жакетах, и вспоминал
Францию и  Италию,  роскошных,  зрелых  дам,  во  всей  их  великолепной
полноте.  Их  вздутые  рукава,  широкие  юбки  со  складками;   тяжелые,
струящиеся шлейфы; массивные корсажи с  широкими  вырезами  на  груди  и
плечах; проглядывающие сквозь  разрезные  рукава  рубашки  с  кружевными
оборками; гладко расчесанные волосы,  прикрытые  широкими  беретами  или
жемчужными сетками, связанными из золотых волокон; бархатистые  блошиные
меха возле шеи или на руках -  куда  здешним  худеньким  замухрышкам  до
настоящих женщин! Если здесь, в  просвещенных  землях  представительницы
прекрасного пола так ужасающе отличаются  от  французских  и  английских
ровесниц, то что же будет дальше?
   Барон подумал о том, стоит ли после посещения Ливонии продолжать свой
путь на восток, или спуститься на юг через земли Литовского княжества  и
вернуться назад к чистенькой цивилизованной Европе. С одной стороны  его
пугали дикие язычники неизвестной миру Московии, с другой  -  при  своем
уме и образовании он вполне мог стать в тамошних племенах  кем-то  вроде
герцога и спокойно встретить старость.
   - Налево, барон, - предупредил гостя купец. - Мы  уже  почти  пришли.
Второй дом по правой стороне улицы.
   Дольщик Рогдена Горова жил в  двухэтажном  доме,  стиснутом  с  обеих
сторон  другими  точно  такими  же  зданиями,  отчего   казался   слегка
раздавленным, узким по фасаду и чрезмерно вытянутым в высоту.  Экономные
хозяева, по примеру прочих  ганзейских  городов,  строились  из  дешевой
глины и соломы: строители ставили из  деревянного  бруса  только  каркас
будущего жилища, с  окнами  и  стропилами  под  будущие  полы,  а  затем
пространство   между   деревяшками   замазывалось   подручной    грязью.
Пересекающиеся, стыкующиеся, расходящиеся бруски,  образующие  множество
треугольников и прямоугольников придавали домам вид запечатленной навеки
теоремы забытого древнегреческого геометра.
   Рижанин громко  постучал  подвешенным  к  двери  молотком,  и  спустя
несколько мгновений  уже  обнимался  с  гладко  выбритым  человеком  лет
тридцати, одетым только в белую  льняную  камизу  -  простую  рубашку  с
серебряными крючками  у  горла,  короткие  пухлые  штаны,  называемые  в
Испании "кальсес" и чулки из  тонкого  коричневого  сукна.  Вполне  даже
достойное одеяние, если не считать того, что  даже  в  Испании  его  уже
полвека не носит никто, кроме тореадоров.
   - Разреши представить тебе моего французского друга, барона  Анри  дю
Тозона, - посторонился Горов. - Он открыл мне глаза  на  удивительнейшие
вещи,  о  которых  я  тебе  сейчас  расскажу.  Барон,  представляю   вам
достойного сына славной семьи купцов  Болевых  моего  друга  и  партнера
Курста Болева.
   Хозяин дома, низко поклонился, прижав правую руку к груди.  Дворянин,
храня свое достоинство, лишь  слегка  прикоснулся  кончиками  пальцев  к
своему шаперону. Гости вошли в дом.
   - Сундуки несите направо, - скомандовал рижанин морякам, - ставьте  у
стены во-он в той комнате.
   Якобы следя за работой слуг, Горов шагнул вперед,  потянув  за  собой
партнера и принялся тихо и  торопливо  что-то  ему  объяснять.  Француз,
давно привыкший к такому поведению своих случайных знакомых, невозмутимо
ждал, оглядываясь по сторонам.
   Купеческий  дом,  имея  узкий  фасад,  вытягивался  в  длину,  вглубь
квартала, не менее чем на полсотни шагов. Из полутемных коридоров тянуло
запахом жаркого - видимо, мсье Рогнета дожидались с  нетерпением.  Почти
сразу от дверей вверх, на второй этаж, уходила узкая деревянная лесенка.
Послышались тихие шаги, и по поскрипывающим ступенькам стала  спускаться
юная особа: румяные щеки, чуть вздернутый носик, аккуратно  уложенные  в
стиле  "бондо"  волосы:  прямые  пряди  волос  спускались  вдоль  щек  и
собирались сзади  в  пучок,  в  который  была  вплетена  тонкая  золотая
цепочка. Над правым ухом  сверкал  жемчужный,  сделанный  в  виде  лилии
аграф, который дополняли жемчужные же серьги.  Бархатный  лиф,  стянутый
желтыми поперечными линиями шнуровки корсажа, подчеркнуто контрастировал
с вертикально падающими трубчатыми складками юбки. Легшую на перила руку
закрывала перчатка,  сквозь  прорези  на  которой  поблескивали  алым  и
зеленым светом камни нескольких перстней.
   Наверное, выражение лица  незнакомца  внизу  сказало  девушке  все  о
произведенном на него  впечатлении,  поскольку  она  слегка  улыбнулась,
потом приподняла край верхней юбки и  стала  неторопливо  спускаться.  С
каждым шагом из-под нижней юбки  выглядывал  острый  кончик  белоснежной
туфельки. Казалось еще чуть-чуть, и  поверх  обуви  промелькнет  краешек
ступни  -  но  незнакомка  мастерски  удерживалась  в  рамках  приличия,
балансируя на самой грани.
   Француз  понял,  что  напрасно  отнесся  к  здешним  дамам  с   таким
высокомерием, что есть женщины, ради которых можно если не пожертвовать,
то по крайней мере рискнуть... И спохватился. В конце концов, он приехал
сюда не ради женщин, а с совершенно другой целью. Женщины могут  немного
подождать:
   - Простите, мсье, - излишне громко окликнул он своих новых  знакомых,
-  но  если  мы  собираемся  завтра  проводить  опыт  трансмутации,   то
подготовку  к  нему  необходимо  начинать  уже  сейчас.  Мне  необходимо
произвести астрономические наблюдения, дабы в точности рассчитать день и
час,  наиболее  желательный  для  эксперимента,  согреть   и   просушить
химические препараты, подготовить инструменты, К тому же, нужен  хороший
уголь, качество которого требуется проверить заранее.  Я  прошу  учесть,
что для наблюдения за небом во время трансмутации крайне важно проводить
опыты в комнате, окна которой выходят на северную сторону.
   - Да-да, разумеется, - партнеры наконец договорились, и  хозяин  дома
устремился к неожиданному гостю. - Мы с  удовольствием  поможем  вам  во
всем, что только потребуется, господин барон. Правда, окна, выходящие на
северную сторону, в доме есть только под  самой  кровлей,  но  зато  там
много свободного места, чтобы разместить ваши инструменты. Я  немедленно
прикажу слугам вычистить и освободить от мусора  весь  чердак.  Но  жить
там, разумеется, нельзя, господин барон. Мы поселим  вас  в  комнате  на
втором этаже, если не возражаете...
   Купец  запнулся,  увидев  на  нижних   ступенях   лестницы   девушку,
озадаченно кашлянул и, спохватившись указал на нее рукой:
   - Моя жена Регина, господин барон.
   - У вас очень красивая жена, мсье Курст, - на этот раз  француз  снял
шаперон и отвесил женщине настоящий поклон.
   - Дорогая, предупреди, пожалуйста Эльзу, чтобы накрывала на стол.  Вы
ведь не откажетесь подкрепиться после долгого пути, барон?
   Супруга купца, не сводя с гостя пристального  взгляда,  спустилась  с
последних  ступенек,  после  чего  кивнула  своему  мужу  и  неторопливо
удалилась по полутемному коридору.
 
*** 
 
   К тому времени, когда в доме купца обед уже заканчивался, на  ведущей
к воротам Гапсаля дороге показалось пятеро вооруженных всадников.  Хотя,
вооруженный человек - понятие  весьма  относительное.  На  узкой  лесной
дорожке вооруженным мог считаться встретивший купца тать с  кистенем  за
пазухой, а на рыцарском турнире безоружным оказывался закованный  с  ног
до головы в  латы  рыцарь,  лишившийся  своего  копья.  На  улице  любой
принадлежащей Ордену деревеньки без разговоров вешали за ношение  оружия
серва, купившего слишком длинный нож,  а  на  холодном  берегу  Норвегии
признавали проигравшим, как безоружного, воина, пришедшего на поединок с
мечом, секирой, копьем, но с двумя щитами вместо трех.
   Четверо всадников, неспешно трусящих  по  утоптанной  грунтовке  были
одеты в толстые кожаные  куртки,  способные  выдержать  скользящий  удар
стрелы.  или  меча,  имели  на  луке  седла  небольшие  щиты   в   форме
прямоугольника со скругленным нижнем краем, на головах  их  поблескивали
овальные железные шапки, на ремнях болтались короткие,  в  руку  длиной,
мечи.
   Один из воинов, едущий первым, придерживал поднятое вверх копье,  под
острым наконечником  которого  развевался  флажок  с  гербом  Дерптского
епископства. Следом за ним покачивался в седле гладко  выбритый  мужчина
лет сорока,  голову  которого  украшал  алый  баррет  -  четырехугольная
шапочка,  сразу   выдающая   в   своем   владельце   высокопоставленного
священнослужителя.  Чин  подтверждал  также  и  тяжелый  золотой  крест,
висящий поверх красного гауна на теплой меховой подкладке,  с  откидными
от локтя рукавами, и бобровым, без застежки,  воротником.  Мягкое  сукно
верхней долгополой одежды не могло ввести в заблуждение человека, хорошо
знающего нравы  местного  духовенства.  Даже  под  невзрачным  балахоном
рядового монаха  всегда  могла  обнаружиться  непробиваемая  из  мушкета
кольчуга тройного плетения, а то и стальная кираса - и  отсутствие  меча
на поясе епископа еще. ни о чем не говорило.
   Увидев раскинувшийся под стенами воинский  лагерь,  священнослужитель
сразу успокоился - он знал, что немецких наемников горожане  в  крепость
не пустят, как никогда не пускают внутрь орденских рыцарей,  пусть  даже
поодиночке. Знал он и  то,  что  ушедшие  из  дома  за  военной  добычей
латники, бросившие сына Магистра из-за невыплаченных денег,  обязательно
воспользуются шансом вернуться к кавалеру  Ивану,  получи  они  обещание
скорого грабежа и некоторую компенсацию за вынужденное безделье. Мешочка
золотых монет, лежащего в чересседельной сумке хватило бы еще месяца  на
три их ленивой службы. Однако епископ рассчитывал  пообещать  им  начало
похода  на  Московию  в  течение  месяца,  неограниченное   разграбление
ненужных  Ордену  русских  городов,  взятие  обезлюдевшего  после   мора
богатого Новгорода - и таким образом сбить  цену  немецких  кнехтов  как
минимум вдвое.
   - Эрнст, - оглянулся повелитель западных берегов  Чудского  озера  на
свой маленький отряд. - Скачи к отцу Лицию, предупреди, что  через  пару
часов я буду у него в костеле.
   Настоятеля собора святой  Анны  о  своем  желании  посетить  город  и
погостить в нем пару дней  дерптский  епископ  предупредил  заранее.  Он
знал, что священник опять начнет  жаловаться  об  отпадении  прихожан  в
лютеранскую ересь, о  скупости  тех,  кто  продолжает  хранить  верность
католической вере, о засилье православных церквей - но  другого  способа
быть в курсе всех местных слухов  и  новостей,  кроме  как  длительного,
дружелюбного общения с местным занудой у епископа не имелось. А  кавалер
Иван все равно никуда не денется. Он надавал слишком  много  обещаний  и
набрал слишком много денег, чтобы теперь отказаться от своего похода.
 
*** 
 
   Купцы пару раз пытались  завести  разговор  о  том,  чтобы  проводить
алхимический опыт тайно, без посторонних глаз, но Анри дю Тозон стоял на
своем, требуя присутствия  на  трансмутации  всех  достойных  горожан  и
священника - причем,  как  добропорядочный  француз,  священника  именно
католического. К середине второго дня партнеры смирились, послали  слугу
к отцу Лицию с письмом от барона, и стали приглашать  гостей  на  вечер.
Единственная льгота, которую предоставил им ученый дворянин - это  право
самим решать, кто из обитателей Гапсаля  является  достойным  и  богатым
человеком, а кто недостоин ни малейшего внимания.
   На холодный чердак, отделенный от  осеннего  уличного  холода  только
слоем  уложенной  на  кровлю  черепицы,  слуги  внесли  большой  стол  и
несколько кресел. Здесь, кутаясь  в  накинутый  поверх  атласного  вамса
древний гарнаш, барон дю Тозон и провел  половину  ночи,  вглядываясь  в
небо через прицел медной  астролябии,  и  покрывая  положенный  на  стол
чистый лист чуть сероватой бумаги длинными столбцами цифр  и  непонятных
значков.
   О юной супруге хозяина дома он старался не думать - но чем больше  он
гнал ненужные мысли, тем настырнее лезли они в голову. Барон раскладывал
на столе древние толстые манускрипты, монтировал в стороне от деревянных
предметов железный столик с жаровней  и  ножным  мехом,  готовил  щипцы,
крюки и пинцеты, а в памяти всплывали то долгий  взгляд  спускающейся  с
лестницы Регины, то ее тихий голос, когда за обедом она спрашивала его о
погоде в Италии, ее зовущая улыбка и красноречивый взгляд через плечо.
   Опытный путешественник,  привыкший  знакомиться  с  людьми  и  быстро
понимать их намерения, Анри знал, что может хоть  сейчас  постучаться  в
дверь ее спальни... Увы, молодая женщина  провела  всю  ночь  в  комнате
мужа.
   Но даже если бы это было не так - стоило ли ставить свои отношения  с
купцом,  давшим  ему  кров  и  возможность  произвести  сложный  опыт  в
зависимость от  случайной  прихоти?  Когда  он  разбогатеет,  то  сможет
посвятить хоть все свободное время  на  поиски  симпатичных  созданий  и
развлечения с ними, а сейчас... Нет, забыть, забыть!
   - Вы здесь, господин  барон?  -  француз  вздрогнул,  повернувшись  к
входному люку и увидел поднимающихся на чердак Курста Болева и его жену,
накинувшую на плечи поверх платья шерстяную клетчатую виллайну.
   - Разумеется, мсье Курст, - кивнул барон, пытаясь смотреть в сторону,
но все равно ощущая на себе горячий взгляд женщины. - К сожалению, ночью
было облачно, и при наблюдениях пришлось испытать  некоторые  трудности,
дожидаясь  моментов,  когда  видны  необходимые   звезды.   Но   расчеты
закончены. Теперь я могу совершенно точно сказать, что  сегодня,  в  два
часа с