ный  учитель  Сергей  Малохин.  -  Мы  тут  все  по
несколько лет учились на мечах рубиться, на топорах, на алебардах. А как
умение в деле понадобилось - так  сразу:  "Не  наше  дело",  -  пискляво
передразнил он. - Короче, плыть надо, да бить этих уродов  по  мордасам,
пока не поймут, как вести себя на русской земле положено.
   - А стрелу в брюхо схлопотать тебе хочется? А мне нет!
   - Тихо! - вскинул Росин ладони над головой.  Он  оглядел  собравшихся
вокруг людей и внезапно почувствовал, что именно сейчас,  в  эти  минуты
решается - станут они все единым целым, или вскоре расползутся  аморфным
стадом по окрестным  лесам.  Дело  шло  вовсе  не  о  поганой  островной
крепостице и засевших в ней  придурках,  расстрелявших  мирный  корабль.
Решался вопрос о том, готовы ли эти люди до конца стоять друг за  друга,
рисковать своей жизнью ради своего товарища, сражаться за общее право на
существование.
   - Тихо, - повторил Росин, слегка понизив тон. - Хочу напомнить  всем,
что мы не дома. Какая-то нечистая сила закинула  нас  в  тысяча  пятьсот
пятьдесят второй год. Всего  полвека  назад  Колумб  открыл  Америку,  и
сейчас испанцы покоряют инков и ацтеков, а  англичане  раздают  индейцам
зараженные оспой одеяла и детские игрушки. Испанцы со дня на день начнут
душить революцию в Голландии, вырезая по сотне  людей  в  день,  а  Карл
Девятый еще только задумывает  Варфоломеевскую  ночь.  Это  шестнадцатый
век. Здесь нет тихих обывателей и мирного населения. Здесь  есть  только
воины и рабы. Если кто-то хочет стать  рабом:  пожалуйста.  Я  не  держу
никого. Рабы нужны везде. Идите в любую деревню, спросите, где живет  их
барин и проситесь в крепостные. Конечно, он будет драть  вас  кнутом  за
малейшую  провинность  и  трахать  вашу  жену  и  дочерей  просто   ради
развлечения, но зато вам не придется ни с кем сражаться. В худшем случае
вас перепродадут другому барину или возьмут в качестве добычи,  и  тогда
пороть вас и трахать ваших женщин будет другой хозяин. А если не  хотите
- идите, и докажите свое право оставаться свободным человеком!
   - Какого рожна на стены-то лезть? -  пожал  плечами  Юшкин.  -  Сядем
здесь. А если кто-то попытается выгнать, вот тогда и покажем, кто на что
способен.
   - Где ты сядешь? Где? - крутанулся к нему мастер. - Шестнадцатый  век
на дворе, не восьмой. Это до десятого века ты  еще  мог  придти  на  эти
земли, сказать, что ты царь. А сейчас это  Московская  Русь!  Земли  все
посчитаны и хозяев имеют, каждый  человек  в  церковной  книге  записан,
каждый стрелец или казак - в реестр.  Никто  сейчас  не  позволит  сотне
вооруженных воинов здесь долго и безнаказанно бродить. На  нас,  небось,
уже поместное ополчение собирают. Забыли, следы лошадиные вокруг лагеря?
Или о том, как все деревни  по  дороге  о  нашем  подходе  предупреждены
оказывались? Мы уже "под колпаком".
   - Ну, можно объяснить, что свои...
   - Какой ты свой, Юшкин? -  покачал  головой  Росин.  -  Где  родился,
откуда пришел? Нет здесь таких! Короче: единственный путь для нас  -  на
остров. Туда к нам и местное ополчение незаметно не доберется, и  хозяев
у этой  земли  нет.  Там  нас  никто  не  тронет.  Хоть  время  выиграем
осмотреться.
   - А почему  ты  думаешь,  что  нас  никто  не  тронет,  мастер?  -  с
подозрением поинтересовался Матохин.
   - Очень просто: какой русский стал  бы  стрелять  по  своим,  услышав
знакомую речь? - тихо и спокойно объяснил Костя. - Нет, Сережа, там,  на
Котлине, на исконной русской земле сидят какие-то нерусские уроды, и  по
нам же стреляют. И если мы их оттуда попрем, нам никто слова  худого  не
скажет. К тому же, насколько я помню, половина острова там заболочена, а
половина - нет. Там лес есть,  дичь,  грибы.  Огород  можно  разбить.  В
общем, прокормимся. Так как мужики, что скажете?
   Участники фестиваля несколько подравнялись в настроении. Кто хотел  в
порыве  мести  бежать  на  врага  и  рубить  не  разбираясь  -   немного
успокоились. Кто мыслил отсидеться  -  неожиданно  стали  понимать,  что
этого не получится. В итоге ответом мастеру была тишина.
   - Решаем так, - подвел итог Росин. - "Черный  Шатун"  плывет  первым.
Кто, желает,  конечно.  Прочие,  коли  надумаете,  прошу  следом.  А  не
надумаете:  как  местные  ратники  подойдут,  вставайте  на   колени   и
поднимайте руки. Если вас сгоряча на месте не перебьют, то  разберут  по
хозяйствам. Не пропадете. Пошли, Валентин.
 
*** 
 
Витязи поднялись на рассвете, быстро перекусили, пока смерды седлали коней, и двинулись дальше, к морю. От Горбунков до Невской губы оставалось верст десять густых заповедных лесов. Эта чащоба надежно защищала деревню от набегов диких безбожных свенов или ливонцев, а протекающий через селение ручей годился только на то, чтобы воду для скота из него черпать. К морю смерды почти не ходили, и различить в густых зарослей тропу можно было только потому, что пару дней назад здесь прошли две сотни человек, утоптав траву и разворошив слежавшуюся хвою. 
   Поначалу всадники скакали среди лиственных рощ, и двигались  довольно
ходко, но вскоре начались густые ельники - ополченцам пришлось спешиться
и вести коней в поводу.
   - Осторожней, бояре, - предупредил  воинов  Зализа.  -  Вдоль  берега
селений  нет.  Поежели  иноземцы  заблудились,  могут  назад  вертаться.
Смотрите внимательней!
   Встречного боя в пешем строю с во  много  раз  превосходящей  судовой
ратью ополченцам не выдержать, это было понятно всем. Но  военная  удача
всегда благоволит смелым и отворачивается от тех, кто ничего не  делает,
а потому маленькая дружина продолжала упрямо двигаться вперед.
   К морю вышли много после  полудня.  Остановились  на  отдых,  засыпав
коням в торбы овса, а сами подкрепляясь пирогами.  На  звуки  бряцающего
оружия и ржущих коней со стороны леса подошел Василий:
   - Чужеземцы вдоль моря пошли, воевода, - на  глазах  у  бояр  Дворкин
обращался к Степану со всей вежливостью.  -  Феофан  за  ними  тронулся.
Лошадей мне оставил. Трудно там конному, места непроезжие.
   - Что делать станем, Семен Прокофьевич? - засомневался боярин Иванов.
- Не догнать нам их пешим.
   - Вот она, дорога, - указал опричник хлыстом в сторону раскинувшегося
под холмом моря. - Мелко там. Водой пойдем, вдоль берега.
   Вскоре кони, опасливо ступая по воде, ступили в волны  Невской  губы.
Глубина здесь наполовину не доставала до  лошадиного  брюха,  и  дружина
бодро кинулась  в  погоню  за  ускользающим  врагом.  Однако  не  успели
всадники преодолеть и гака, как под одним из сыновей боярина Мурата конь
заржал и рухнул на бок. Минуту спустя и всадник,  и  жеребец,  испуганно
отфыркиваясь,  вскочили  на  ноги.  Кметь  под   веселый   смех   прочих
дружинников торопливо забрался обратно  в  седло,  ополченцы  пришпорили
коней - и вскоре в воду рухнул другой всадник.
   - Камни скользкие, - отряхивая тегиляй, посетовал он. - Ноги коням не
поломайте!
   Дружина перешла на неспешную рысь, продолжая вздымать тучи  брызг,  и
вскоре витязи намокли все до единого. Впрочем, под жарким летним солнцем
это было скорее приятно. Примерно через версту в воду  загремел  Агарий,
вскоре еще один из ополченцев боярина Иванова - но лошади, к счастью, не
пострадали.
   Проведя отряд морем несколько верст, Зализа  внезапно  остановился  и
предупреждающе вскинул руку.
   Дружина замерла и в наступившей  тишине  стало  слышно  неестественно
истошное мяуканье.
   - Не иначе рысь в ловчую петлю  попалась?  -  заинтересовался  боярин
Мурат. - Я посмотрю?
   - Откуда здесь капканы? - поворотил Урака к берегу  опричник.  -  Это
иноземцы опять сбежали.
   По руслу узкого ручейка навстречу вышел засечник Старостин, взял коня
воеводы под уздцы.
   - Говори! - нетерпеливо потребовал опричник.
   - Ушли они, Семен, - виновато сообщил Феофан. - Сели на  лойму  и  на
Березовый остров уплыли.
   - Значит, все-таки  свены,  -  прикусил  губу  Зализа.  На  Березовом
острове все два года, что он следил за  русскими  рубежами,  стоял  форт
северных дикарей. Его, конечно,  следовало  срыть,  но  силами  местного
ополчения опричник сделать этого не  мог,  а  новгородцы  давать  ему  в
помощь свою дружину отказались. Вольницу  Новагорода  мало  интересовало
все, что не мешало их торговым делам. Замкнув  свою  Ладогу  от  ворогов
крепостью на Ореховом острове, они и думать перестали про Невскую  губу,
непроходимую для их тяжелых ладей.
   - Похоже, свены разведку на наши земли посылали, Семен Прокофьевич, -
участливо предположил боярин Иванов, как вдруг послышался гулкий хлопок.
Все поворотились в сторону острова и увидели, как  от  мыса,  отделилось
белое облачко.
   Зализа пнул  пятками  коня,  выезжая  дальше  в  море.  Над  островом
промелькнул почти неразличимый из-за расстояния черный шарик.
   - Катапульта, - пробормотал опричник. - Свены камнями кидаются. Никак
мои гости решили их форт себе забрать?
 
*** 
 
Раненых перевезли третьей ходкой - чтобы и на берегу, и на острове они находились под надежной охраной. Шесть рейсов заняли почти половину дня, и только к двум часам стало ясно, что на берегу не остался практически никто. А может, и вовсе никто - участников фестиваля Росин по фамилиям не переписывал и по головам не считал. 
   Поскольку не заметить шастающее туда-сюда судно не заметил бы  только
слепой, скрывать появление под стенами крепости войска мастер  не  стал,
разрешив развести костры на широком чистом пространстве между  крепостью
и лесом. Практичные туземцы использовали расчищенное пространство - или,
по-умному, сектор обстрела - под огороды, и теперь путники бродили между
грядками, выдергивая спелую морковь и с удовольствием похрустывая  ею  в
виду неприятеля.
   Крепость представляла из себя  земляной  вал,  насыпанный  на  высоту
примерно полутора метров и поставленный поверх нее частокол высотой  еще
метра полтора. Если прибавить к этому, то, что земля бралась тут же,  на
месте, и перед стеной образовался ров еще  в  полтора  метра,  то  общая
высота стены получалась от четырех метров до пяти  метров.  Слева  стена
упиралась в насыпь с круглой площадкой  наверху,  где  лежала  прямо  на
земле маленькая, отливающая медью пушчонка длиной на глазок  сантиметров
пятьдесят и калибром сантиметров  в  пятнадцать.  Крепостная  артиллерия
защищала  узкий  проход  между  насыпью  и   водой.   Вдалеке   виднелся
бревенчатый причал и покачивающаяся  у  него  лодка,  очень  похожая  на
трофейную шлюпку "викингов".
   Над краем забора маячили головы в металлических  шапках,  выглядывали
кончики луков. Время от времени кое-кто из осажденных на  выпрямлялся  и
выпускал стрелу, смачно вонзающуюся среди морковной и свекольной  ботвы.
Судя по  тому,  на  какую  глубину  уходила  стрела,  доспеха  на  таком
расстоянии  ею  не  пробить.  Росин  усмехнулся  -  арбалетный  болт  из
углепластиклового арбалета с двухсот метров  смог  бы  запросто  пробить
сосновый тын - а больше между ними и стеной  явно  не  набиралось.  Одно
плохо: стрел у ливонцев от силы по десятку на нос. Да у Юли, может быть,
десятка два. И все. Маловато для полномасштабной кампании.
   - Когда атаковать пойдем? Когда? - торопил Росина Валентин. - Мастер,
ну пойдем, возьмем этих уродов!
   В конце концов нудеж "викинга" ему начал надоедать, и Костя решился:
   - Пошли! Зови всех латных ко мне.
   Вскоре  рядом  с  мастером  начали  собираться  представители  клубов
"Ливонского креста" и "Черного Шатуна".
   - Ну что, Миша, в атаку пойдешь?  -  с  радостным  удивлением  увидел
Росин подходящего Немеровский.
   -  Чего  теперь  делать,  раз  на  остров   приперся?   -   с   явным
неудовольствием  ответил  бывший  бизнесмен.  -  И  как  ты  собираешься
прорваться через этот частокол?
   - Закрываемся  щитами,  -  коротко  объяснил  мастер,  -  подходим  к
частоколу, подрубаем его топорами и врываемся внутрь.
   - А во-он те ребята с железными бошками на это  спокойно  смотрят,  и
ждут, чем дело кончится?
   - Они, конечно, помешать попытаются, но мы сделаем так:  двое  станут
рубить, а остальные их прикрывать. Трое щитами сверху,  а  остальные  не
дадут противнику с той стороны частокола подобраться.
   - А как  на  стену  заберемся,  мастер?  -  поинтересовался  "Великий
магистр", скинувший перед боем свой белоснежный плащ.
   - Стена-то земляная, - пожал плечами Росин. - Залезем  как-нибудь.  Я
первый пойду, раз уж все это затеял. Только вот что,  мужики:  рисковать
не надо. Если станет опасно, орем "шуба", и отваливаем. Договорились?
   - Это самая идиотская авантюра, в  которой  я  только  участвовал,  -
вздохнул Немеровский и вытащил из ножен свой ятаган. - Ну, веди, мастер.
   Росин тоже обнажил свой меч и неспешным шагом двинулся вперед.
   Метров через двадцать вражеские лучники зашевелились.  По  земле,  по
щитам гулко застучали  стрелы.  Стреляли  бронебойными  -  в  нескольких
местах щит оказался пробит почти насквозь,  и  через  отверстия  на  эту
сторону высунулись кончики четырехгранных наконечников. Серьезная вещь -
будь щиты просто деревянными, а не из прессованной фанеры, уже могли  бы
появиться раненые. Ратники скрывались за круглыми щитами почти  целиком,
лишь на мгновение высовывая головы, чтобы не сбиться  с  дороги,  но  не
останавливались.
   Пройдя почти половину расстояния до крепости, Росин  вдруг  вспомнил,
что скоро  потребуется  рубить  частокол,  торопливо  спрятал  клинок  и
схватился за боевой топорик. Тут-то и жахнула пушка. Хорошо знающие, что
такое артиллерия, люди мгновенно распластались на земле. Тут же радостно
засвистели стрелы. Вскрикнул один раненый, другой.
   - Шуба! - громко скомандовал Росин, вскочил, торопливо спрятавшись за
щит, почувствовал сильный  удар  в  голень,  с  благодарностью  вспомнил
отрезок водопроводной трубы, из которого выковал  себе  поножи,  и  стал
пятиться  широким  шагом,  часто  оглядываясь,  чтобы  не   споткнуться.
Остальные воины бежали со всех  ног,  и  Костя  последовал  их  примеру,
перекинув щит за спину.
   - Берегись! - выскочила вперед Юля, указывая небо рукой.
   Росин оглянулся, увидел стремительно падающий неба камень и  метнулся
в сторону. Валун шмякнулся грядку, расплескав  ее  по  сторонам,  словно
лужу воды, Юля болезненно вскрикнула,  и  схватилась  за  живот.  Сквозь
пальцы проступила кровь. Между ног  девушки  дрожала  в  земле  длинная,
оперенная треугольником стрела.
   -  Юля!!!  -  кинулся  к  ней  Костя,  подхватил  на  руки,  отнес  к
кустарнику. - Юля, ты жива?
   - Вот ведь суки какие! - она оторвала руки от  живота.  Росин  увидел
длинный разрез на кофте, а сквозь него - резанную рану живота. Похоже, к
счастью, поверхностную.
   - Потерпи! - он метнулся к рюкзаку, отодрал клапан  кармана,  схватил
пластырь и пакетики со стрептоцидом, прибежал обратно. - Сейчас, сейчас,
Юленька.
   Стерильной салфеткой Росин стер кровь с кожи  поскуливающей  девушки,
развернул пакет, засыпал рану белым порошком, налепил пластырь  на  одну
сторону раны, потянул  ее  к  другой  и  тоже  проклеил.  С  облегчением
выпрямился,  вышел  к  грядке,  выдернул  стрелу.  Древко  заканчивалось
широким, с три пальца, наконечником с острыми краями. "Противопехотная".
Безопасная для одетого в  броню  воина,  подобная  стрела  даже  простым
прикосновением к бездоспешному человеку наносила длинные резанные раны -
как сейчас Юле.
   - Рашен! Бах-бах! - от души веселились вороги на стенах  крепости.  -
Дождь, гроза. Бах, рашен, бах!
   - Немцы, что ли? -  удивился  кто-то  из  ливонцев.  -  Вот  гады!  В
Отечественную их сюда не пустили, так они сейчас пролезли!
   В воздухе прошелестела стрела  и,  чиркнув  Росина  по  плечу,  вошла
глубоко в землю. Мастер не дрогнул: бронебойную на  такую  дистанцию  не
послать, а противопехотные ему не страшны.
   - Рашен, иди! Бах арбатед!
   - Ну, суки, сейчас я вам покажу, кто в доме хозяин, - бормотала  себе
под нос Юля, быстрым шагом подходя к Росину. В руках  она  держала  свой
уже натянутый лук, стоимостью в тысячу восемьсот пятнадцать долларов, на
боку болтался колчан.
   - Вот черт! - Костя отступил  назад,  поднимая  щит,  чтобы  прикрыть
девушку, а она уже вскинула лук.
   Цен-нь! - пропела тетива, и от крепости донесся странный звук, словно
кто-то раздавил лягушку.  Цен-нь!  -  издалека  послышался  тупой  удар,
испуганный вскрик. Немцы попрятались.
   - Ну же, ну, -  умоляюще  пробормотала  Юленька,  наложив  на  тетиву
третью стрелу и оглядывая верх частокола. Однако подставлять голову  под
выстрел никто почему-то не хотел.
   В крепости что-то громко хлопнуло, и в воздух взвился огромный валун.
Взмыв на высоту метров  ста,  он  загудел,  набирая  скорость  и  звонко
чмокнулся в землю, не долетев до людей двух десятков метров.
   - Пошли отсюда, - обнял девушку Росин  и  увел  с  грядок  под  кроны
деревьев.
   Почти все бездоспешные участники фестиваля внимательно  наблюдали  за
первой атакой крепости и сейчас, после  бесславного  возвращения  воинов
назад,  с  выражением  глубокого  разочарования  на  лицах  вернулись  к
постановке палаток и помешиванию каши в котелках. Хорошо хоть,  серьезно
пострадавших не оказалось: не считая Юли, одному ливонцу стрела  пробила
кисть руки, а другому - угодила  в  мякоть  голени.  Такое  и  на  самых
обычных ролевых играх случается.
   - Картышев, Игорь! - закрутил головой Росин. - Иди сюда! Еще  офицеры
среди нас есть?
   Никто не откликнулся, и свой  военный  совет  Костя  начал  с  бывшем
танкистом:
   - Ну, Игорь, что может сказать современная  военная  мысль  в  данной
ситуации?
   - Современная научная мысль считает, что у обороняющихся дело  дрянь,
- пожал плечами Картышев. - Вот, смотри...
   Он провел по земле прямую линию.
   - Вот их укрепление. Пушка установлена справа. Позиция  дрянь,  самый
эффективный огонь фланкирующий. Для этого в  шестнадцатом  веке  русские
начали строить выступающие вперед башни, из  которых  вели  огонь  вдоль
стен и косили атакующих,  как  сорную  траву.  Эти  немцы  своей  пушкой
пользоваться, похоже, не умеют. Да и сама пушка никуда не годится: длина
ствола - четыре калибра. Эффективней  из  рогатки  стрелять.  Катапульта
тоже кроме  моральной  поддержки  ничего  не  даст.  Попасть  из  нее  в
одиночного человека физически невозможно. Разве только мы плотным строем
пойдем, очень медленно и уворачиваться не станем. Так что стены защищают
только лучники, причем я их насчитал не больше двух десятков.
   - Надо в атаку идти! - неожиданно встрял в разговор Валентин. -  Один
рывок, и мы сметем фашистов в воду, как гнилую листву!
   - Ты мне эти Жуковские повадки брось! - резко осадил его Росин. - Мне
товарищ Сталин живую силу из Сибири гнать  не  станет.  Я  на  фестивале
каждого по крайней мере в  лицо  знаю  и  на  убой  не  погоню.  Никаких
безвозвратных потерь! Игорь, что ты предлагаешь?
   - Как обычно: плотный огонь прикрытия,  чтобы  вражеские  стрелки  не
высунулись, а самим с лестницами на перевес на стены. Ну, а там  узнаем,
хорошо ты нас бою на мечах учил, или нет.
   - А чем стрелять? У нас стрел кот наплакал.
   Картышев  удивленно  приподнял  брови,  наклонился  к  щиту  мастера,
выдернул граненую бронебойную стрелу и поднес Росину под нос.
   - О, черт, - удивился Костя. - Мне и в голову  не  пришло!  Юля,  иди
сюда! Посмотри, тебе такая стрела подойдет?
   Девушка взвесила стрелу в руке и  губы  ее  расползлись  в  довольной
улыбке.
   - О-отлично, - кивнул Росин, выдергивая из жита оставшиеся  стрелы  и
передавая Юле. - Сейчас пройдем по полю, еще сотни две наберем.  Значит,
еще нужны лестницы?
   - Нет, с лестницами долго, - подал голос один из  индейцев.  -  Мы  в
десанте иначе  делали:  брали  длинный  шест,  метров  пять-шесть,  один
человек хватался за один конец, еще человека три-четыре за другой. Потом
все вместе разбегаемся, и первого этим шестом запросто на четвертый этаж
заталкиваем. Он по стене, ка