ик опустил
глаза вниз. Несколько мгновений -  и  под  створку  выкатился  привычный
скудо.
   - Стой здесь, - кивнул ему через окошко Анджей,  и  устремился  через
двор.
   На этот раз дворянину повезло: правитель острова и его начетник опять
пребывали вместе, заканчивая обед. Привратник, постучав,  протиснулся  в
трапезную и замер, не рискуя отрывать господ от еды - но в то  же  время
сжимая в руках очередной подарок.
   - Неси его сюда, - кивнул епископ, промакивая рот бязевой  салфеткой.
- Боже, какая красота! Это опять все тот же безумный дворянин?
   - Да, господин епископ.
   - Похоже, Господь настойчив, присылая его к  нам  снова  и  снова,  -
кивнул начетник, откладывая нож и облизывая пальцы.
   - Господь ли? - покачал головой правитель. -  Или  король  Сигизмунд?
Ныне на континенте лютеранские проповедники смуту чинят, костелы жгут  и
рыцарей христовых в свою веру обращают, побуждая клятвы свои нарушать  и
жен брать, обет целибата нарушая. Недавно  известие  пришло,  что  Орден
изменение в свой устав принял, дозволяя еретикам в нем отныне состоять и
голос свой иметь наравне со всеми.
   - Не может быть!
   - Уже случилось сие.  Орден  Ливонский  отныне  христианским  считать
более нельзя. И нам следует  помнить  о  том,  что  желающие  покой  наш
разрушить в этом мире есть, и доверчивыми излишне  быть  не  следует,  -
господин епископ повернулся к привратнику:
   - Передай дворянину, что за прощение его я молюсь еженощно. Пусть  он
надежды не теряет, себя блюдет в  духовной  чистоте  и  так  же  молитвы
возносит. Ступай...
 
Глава 6 
Штурм 
 
   Фогтий  со  своей  спутницей  вернулись  на  скалистую  поляну  среди
можжевельниковых зарослей как и обещали - спустя  две  недели.  Переждав
радостные крики и перетерпев крепкие объятия, Кузнецов поднял руки:
   - Внимание, начинаю доклад о проделанной работе. Первое мое сообщение
достаточно неприятно: хрена лысого мы  сможет  взять  епископский  замок
штурмом, даже если наймем  в  Германии  стотысячное  войско.  Во-первых,
потому, что собрать и перевести  такую  армию  незаметно  невозможно,  и
епископ успеет подготовиться к отпору. Во-вторых, потому, что его замок,
это охрененнейшая бандура высотой с семиэтажный дом, и площадью примерно
в  шесть  гектар,  вдобавок  окруженная  глубоким  рвом  с   водой.   На
полкилометра вокруг замка свободное пространство,  просматривается,  как
на  ладони.  На  всех  стенах  часовые,  мост  подвесной,  и   на   ночь
поднимается, закрывая ворота.
   -  А  что-нибудь  хорошее  для  нас   ты   сказать   не   можешь?   -
поинтересовался Комов.
   - Могу, - кивнул Сапиместский фогтий.  -  Внутри  гарнизон  всего  из
пятидесяти человек, и примерно столько же прислуги. К тому же, ни у кого
из них я не видел огнестрельного оружия.
   - Ага, - зачесал затылок Толя Моргунов. - Ты  намекаешь  на  то,  что
если нам удастся незаметно проникнуть вовнутрь, мы  имеем  хороший  шанс
справиться с ними своими силами?
   -  Именно  так.  А  посему  мне  интересно,  есть  ли  у  кого-нибудь
предложения по тихому и незаметному проникновению?
   - Ну, так просто  не  скажешь...  -  пожал  плечами  Комов.  -  Нужно
посмотреть на месте...
   - Я же ясно обрисовал ситуацию, - вздохнул Кузнецов. - Чисто поле  на
берегу моря. На острове стоит  замок  в  виде  большого  параллелепипеда
высотой с семиэтажный дом. И на каждой стене - часовые. Чего смотреть?
   - Хм-м, - почесал в затылке Комов. - Может, подкрасться в темноте?
   - По воде во рву?
   - А почему и нет? Надуем матрасы, сложим на них барахло,  переплывем,
переоденемся в сухое.
   - А дальше?
   - Забросим кошку наверх,  -  хлопнул  в  ладоши  Берч,  заберемся  по
веревке, и мы - в дамках.
   -  Кто  станет  забрасывать  кошку  на  крышу  семиэтажного  дома?  -
поинтересовался Комов. - Ты? Лично я не возьмусь.
   - Изготовим приспособу какую-нибудь...
   - Ты когда-нибудь пробовал залезть на семиэтажный дом по  веревке?  -
поинтересовался Чижиков. - Я уж не говорю о том, что придется переть  на
себе оружие и доспех. К тому же, пока ты ползешь наверх, часовой  успеет
перерезать шнурок раз пять.
   - Давайте лестницу свяжем.
   - Я согласен залезть на такую высоту по лестнице, - не удержавшись от
ухмылки, сообщил Кузнецов, - если ты возьмешься ее изготовить, незаметно
притащить к замку и поднять.
   - Забирайтесь тогда, как хотите, - обиделся Игорь.
   - Я так понимаю, придется ждать, пока откроют  ворота  и  прорываться
через них? - кивнул Комов. - А если мост опускают только  днем,  идти  к
воротам придется на виду...
   - Можно переправиться через ров ночью и затаиться  под  стенами...  -
предложил Моргунов.
   - Один случайный взгляд  часового  вниз  со  стены,  и  мы  трупы,  -
поморщился Чижиков. - Нам даже убегать некуда будет.
   - Нужно наломать тростниковых трубочек,  -  встрепенулся  Берч,  -  и
дышать через них  из-под  воды.  Посидим,  пока  ворота  не  откроют,  а
потом...
   - А потом у ворот всплывут наши тушки, погибшие от переохлаждения,  -
закончил за него Чижиков. - И, кстати, порох в пищалях, а особенно -  на
затравочных полках, почему-то плохо загорается в размокшем состоянии.
   - Сам-то ты чего думаешь, Витя? - толкнул фогтия в бок Леша Комов.
   - Есть одна мыслишка, - кивнул Кузнецов. - Но я надеялся,  может  кто
что-то более умное предложит.
   - Я могу раздеться в виду замка! - неожиданно предложила Неля. - Пока
часовые пялятся на меня, вы добежите до ворот.
   - Ни минуты не сомневаюсь, что взглянуть на это зрелище сбежится весь
остров, - совершенно  серьезно  ответил  фогтий,  доставая  новгородский
кувшин,  -  но  когда  двадцать  человек  бегут  по  открытой  местности
полкилометра с оружием в руках, это очень трудно не  заметить.  Хотя  бы
краем глаза.
   - Давай, выкладывай, -  потребовал  Чижиков.  -  Чего  ты  там  такое
измыслил?
   - Будем атаковать в лоб, - спокойно сообщил Кузнецов. -  Потому,  как
другого пути я не  вижу,  да  и  вы  предложить  не  можете.  Прикинемся
простыми гуляками, подойдем поближе, а потом один рывок...
   - В закрытые ворота? - поинтересовалась Неля.
   - Через опущенный на день мост, - уточнил Витя. - Дело в том,  что  я
за эти две недели маленько прикормил привратника.
   - Так бы сразу и сказал! -  хлопнул  себя  по  коленям  Комов.  -  Он
откроет нам ворота?
   - Да, - кивнул фогтий, откупоривая  один  из  бочонков  с  порохом  и
пересыпай огненное зелье в кувшин. - Только он про это  пока  не  знает.
Кстати, что меня больше всего здесь удивило, так это то,  что  оружейные
фитили продаются у портного. Дурдом какой-то...
 
*** 
 
   На этот раз посетившие Лаапку Неля, Кузнецов и Берч застали  Вийю  во
дворе дома.
   - Ну, здравствуй, хозяйка, - приветливо окликнул ее фогтий. - Хорошая
у тебя рыбка, и пиво хорошее. Жалко, быстро кончаются. Как,  муж  больше
"ячменного" не сварил? А рыбка свежая появилась? Продашь?
   Женщина настороженно промолчала.
   - Ты чего так смотришь, словно мы тебе  монету  фальшивую  подсунули?
Рубль как, настоящий?
   - Настоящий, господин.
   - Ну так чего тебе еще надо? Так ты продашь рыбы и пива, или  нам  по
соседям отправляться надо?
   Сколь ни странный показались сервке дворяне, покупающие рыбу  и  пиво
повозками на  троих,  и  пожирающими  их  потом  в  диком  лесу,  однако
прагматизм брал свое: как можно отказаться от  покупателя,  которому  не
нужно везти товар за моря в города на континенте,  который  приходит  за
ним сам, да еще и платит полновесным серебром?
   А потому она опять  своими  собственными  руками  едва  не  полностью
опустошила погреб, перегружая на  телегу  корзины  с  рыбой,  бочонки  с
пивом, мочеными яблоками и капустой, а так же полть зарезанного накануне
кабанчика. Рыбы  муж  еще  наловит,  яблок  она  сама  намочит,  капуста
сквасится - а вот добавить изрядную толику в  семейную  копилку  удается
далеко не всегда.
   - Свезешь, Юхан? - спросила она сына, кивая на запряженную лошадь.
   - Конечно свезет, - кивнул Игорь, хлопая его по  плечу.  -  Дорога-то
уже известная, не заблудится. Поехали!
   Телега, загремев окованными колесами по камням  у  съезда  на  идущий
вдоль моря тракт, покатилась вперед.
   До низинки напротив зарослей можжевельника они добрались часа за три.
Паренек натянул поводья, останавливая Ниашку, повернул голову на господ:
   - Выгружать?
   - Нет, рано еще, - ухмыльнулся фогтий. - Подожди.
   Игорь Берч, словно катящийся, подпрыгивая на кочках, мячик потрусил к
рябиннику, а спустя несколько минут  оттуда  стали  появляться  один  за
другим хмурые, заросшие дворяне, неся на шеях длинные железные  палки  с
примотанными к ним деревяшками, похожими на  приклад  самострела,  а  за
спинами - объемные мешки.
   Не говоря ни слова, они  складывали  свою  поклажу  на  телегу,  мало
интересуясь мнением ее хозяина.
   - Да ты не бойся, - утешил Юхана Кузнецов. -  Нам  повозка  вместе  с
возничим нужна... - И на всякий случай добавил:
   - с живым возничим.
   - И что теперь... Господин... - сглотнул Юхан, понимающий, что  попал
в  очень  скверную  историю  -  наподобие  сказки  про  морскую   тетку,
похищающую доверчивых детей.
   - Теперь ты отвезешь наши вещи в Аренсбург, -  сообщил  фогтий.  -  И
только не говори, что ты не знаешь проезда на дорогу через  остров  мимо
вашей деревни. Потому, что тогда нам придется заткнуть тебе рот, - и  он
красноречиво провел пальцем себе по горлу.
   - А если я вас проведу... - мальчик облизнул пересохшие  губы.  -  Вы
меня не убьете?
   - Нет, Юхан, - погладила его по голове Неля.
   - Может, мы и злые крестоносцы, но убиваем только  по  необходимости.
Когда нас не слушаются или пытаются нам мешать. Ты ведь не  станешь  нам
мешать? А потом мы тебя отпустим. Чтобы ты мог рассказывать всем о нашей
доброте и платить налоги  своей  новой  королеве.  Ты  ведь  станешь  ей
хорошим подданным?
   - Да, госпожа, - покорно кивнул мальчик.
   - Вот и хорошо. Тогда ничего не бойся и  погоняй  конягу.  Ты  еще  и
награду домой привезешь. Богатую... Ты меня понял? Тогда поехали.
 
*** 
 
   С высоты  стены  епископского  замка  караульный  увидел,  как  из-за
зарослей можжевельника показался ползущий по пыльной дороге  на  коленях
проситель. Он усмехнулся - история про дворянина, который затеял ссору с
поляком и получил мечом по башке была известна уже всем.
   - Если Бог не дал человеку разума, то и  память  ему  ни  к  чему,  -
пробормотал он, отвернулся и отправился в недолгий путь от башни до угла
стены. Когда он развернулся,  то  увидел  идущую  по  дороге  женщину  в
длинном платье, по виду - дворянку, несущую в руках какой-то сверток.  -
Видать, тоже хочет  чего-то  выклянчить  у  правителя  острова  и  несет
епископу подарок. Интересно, что она скажет, если он примет  за  подарок
ее саму?
   Караульный совершил еще один проход до башни и обратно, и на этот раз
увидел ползущую по дороге  телегу  с  мальчишкой  на  козлах  и  человек
двадцать идущих следом богато одетых мужчин.
   - Сегодня что, весь город собрался в гости к правителю?
   Между тем процессия показалась караульному весьма странной:  вроде  и
дворяне, а шествуют пешком? Хотя, конечно, пешие дворяне -  это  еще  не
повод  поднимать  тревогу,  тревожить  начальника   караула   и   будить
отдыхающих товарищей.  В  конце  концов,  внизу  есть  привратник.  Если
дворяне явились незваными - он  просто  не  пропустит  их  в  ворота.  А
понадобится -  позовет  начальника  караула  сам.  Тем  более,  что  они
остановились в полусотне шагов от ворот и сгрудились вокруг телеги.
   И хотя караульный не поспешил поднимать  тревогу,  он  тем  не  менее
остановился и начал внимательно наблюдать за подозрительными гостями.
   Между тем внизу, далеко под ногами у бдительного караульного,  Анджей
Сбышек продолжал обедать. Как обычно, в первую очередь  он  набил  живот
квашенной капустой - вещью не очень вкусной, но хоть вызывающей ощущение
сытости. Затем отломал копченой камбале голову  и  широкой  лентой  снял
шкуру с пахнущей дымком тушки.
   В ворота  громко  постучали.  Анджей  недовольно,  зарычал,  мысленно
поклявшись сделать все,  чтобы,  явившегося  не  вовремя  посетителя  не
просто оставили без  внимания,  но  и  покарали,  как  самого  злостного
преступника. Однако из-за стола он все-таки поднялся и побрел к калитке.
Отворил окошко.
   - Да смилостивится епископ, снизойдет  до  подарка  безымянного  раба
Господа нашего, Иисуса Христа, - просительно  произнесли  снизу,  из-под
калитки. - Скажи, добрый человек, молится ли за меня господин епископ?
   - А, это ты, - привратник смягчился. - Молится он, молится.
   - Передай ему в подарок  серебряную  кадильницу,  добрый  человек,  -
протянул проситель свой подарок.
   Анджей втянул  через  окошко  тяжелый  большой  сосуд,  больше  всего
напоминающий кувшин с расплющенным  горлышком.  Из  горлышка  и  вправду
тянулся  легкий  дымок  -  правда,  не  благовонный,  как  положено   от
кадильницы, а с привкусом серы.
   - Сейчас-сейчас, добрый человек...
   Последние слова заставили  привратника  на  время  забыть  о  подарке
правителю и опустить глаза к земле.
   - Сейчас-сейчас...
   Сбышек не видел, как вскочивший на ноги дворянин шарахнулся от  ворот
в сторону, и они вместе  с  подошедшей  к  воротам  дворянкой  прижались
спинами к холодной каменной стене. Женщина развернула сверток и не таясь
стоящих поодаль мужчин протянула жалкому просителю короткий широкий  меч
и кинжал. В эти мгновения он выжидающе вглядывался в землю, но привычная
серебряная монетка все никак не вкатывалась под ворота.
   Анджей перевел взгляд на тяжелую серебряную кадильницу  с  курящимися
из горлышка дымками, и тут у него возникло ощущение неладного...
   - Д-дах! - от оглушительного взрыва створки ворот не распахнулись,  а
прыгнули вперед на несколько шагов, после чего остановились и,  медленно
теряя равновесие, завалились набок, с плеском уйдя в соленую воду.
   Окружающие телегу мужчины принялись торопливо расхватывать пищали, не
разбираясь, где чья, и ринулись вперед с оружием наперевес.
   Но первым во двор замка, пробившись сквозь густую пелену белого дыма,
ворвался Кузнецов. Он увидел заброшенные далеко в траву два безжизненных
тела,  выбегающих  из  караулки  и  останавливающихся  в   растерянности
стражников и их командира  -  закованного  в  шлем,  кирасу  и  железные
наголенники, приклепанные к стальной юбке. Рыцарь тряс  головой,  словно
надеялся вытряхнуть набившиеся под шлем  опилки,  однако  при  появлении
Кузнецова выпрямился и обнажил палаш:
   - Так это сотворил ты, беспамятный?
   - Я, мой хороший, я это  натворил,  -  кивнул  фогтий.  -  Мне  очень
понравился этот замок  и  я  собираюсь  поселиться  здесь  жить.  Хочешь
служить у меня? Я стану платить хорошие деньги!
   - Ты мерзкий, подлый тип! - взмахнул  палашом  начальник  караула.  -
Обманщик, мелкий мошенник! Ты обманул доверие епископа, ты втерся к нему
в доверие и воспользовался его добротой!
   - Да, я сделал это! Но так поступали многие и до меня!
   - Чужая подлость не может служить оправданием для новых подлостей...
   - Вот дурак, - не выдержал Кузнецов. Сам он нес всю эту ересь,  чтобы
протянуть время и дождаться своих друзей.  Но  какого  хрена  занимается
трепотней начальник караула? - Иди сюда, кретин, и сразись со мной!
   - Еще чего, - и впервые за последнюю минуту эзельский рыцарь произнес
правильные слова:
   - Убейте его!
   Стражники наконец-то обрели смысл жизни и, опустив  копья,  двинулись
на Виктора - но из клубов дыма за его  спиной  уже  появлялись  один  за
другим одноклубники "Ливонского креста". Первым  упал  на  Колено  Игорь
Берч, нажимая на спуск - его пищаль с грохотом выплюнула облако дыма,  и
трое стражников, уронив копья,  слетели  с  ног.  Следом  появился,  как
призрак из преисподней, широкоплечий  Комов,  потом  Чижиков,  Костырев,
Моргунов. Выстрелы слились в непрерывный рокот, и два десятка караульных
полегли, так и не успев поразить никого из  нападавших.  -  Сдавайся,  -
предложил рыцарю Кузнецов.
   - А-а-а! - тот вскинул над головой палаш и ринулся вперед.
   Фогтий принял удар на кинжал, отвел его в  сторону  и  со  всей  силы
выбросил  вперед  меч.  Толстый  широкий   клинок   без   труда   пробил
миллиметровую жесть кирасы и вошел в грудь не  справившегося  со  своими
обязанностями начальника караула на глубину нескольких пальцев. Бедолага
выпучил глаза, изо рта хлынула кровь, но нападающим было  сейчас  не  до
нежностей.
   - Вон дверь к епископу! - указал через двор Кузнецов, качнул  меч  из
стороны в сторону и выдернул из вражеской кирасы. Рыцарь  упал,  а  Витя
побежал следом за своими одноклубниками.
   Караульный  наверху  услышал  оглушительный   грохот,   от   которого
содрогнулось все тело древнего замка,  увидел  как  кинулись  к  воротам
быстро расхватавшие с телеги оружие  дворяне,  заметался  из  стороны  в
сторону:
   - Тревога! Тревога! Мост, поднимайте мост!
   Далеко  внизу  мальчишка  начал   было   разворачивать   телегу,   но
подбежавшая дама схватила его за ухо и заставила пойти в сторону  ворот,
ведя за уздцы лошадь. Со стороны двора доносился непонятный  грохот,  но
выглянуть туда караульные не мог: неширокая  галерея  для  стражников  в
эзельском замке была проложена только вдоль зубцов внешней стороны -  от
двора эту галерею отделяла островерхая кровля. Что делать в получившейся
ситуации стражник не знал: ему вменялось в обязанность дежурить наверху,
наблюдая  за  окрестными  землями,  и  только.  Уйдешь   -   обвинят   в
дезертирстве, выпорют и  лишат  даже  того  крохотного  содержания,  что
выплачивается простой страже.
   Наконец послышался знакомый скрежет - внизу поднимали  мост.  Значит,
помощь нападающим уже не подойдет. На душе стало немного легче. И тут из
темного проема лестницы появился незнакомый дворянин. В руках он  держал
мушкетон - похожими  пользовались  ландскнехты  во  время  прошлогоднего
польского похода. Правда, у этого мушкетона на конце ствола поблескивало
острие, а приклад казался заметно короче.
   - Сдавайся, - предложил караульный, обнажая палаш.
   - Чего? - не понял чужак.
   - Сдавайся...
   Дворянин сперва просто улыбнулся, а потом  не  выдержал,  и  в  голос
захохотал. Стражник ринулся вперед, рубя  его  из-за  головы,  но  чужак
резко вскинул мушкетон, подставляя под  удар  толстый  ствол,  резко  им
повернул, черканув кончиком наствольного острия караульному по  лицу,  а
когда тот, вскрикнув от боли, попятился, резко выбросил  оружие  вперед,
насаживая защитника на острие.
   Караульный не почувствовал боли - только внезапную слабость. А Серега
Костырев, выдернув штык,  завершил  классический  прием  сильным  ударом
приклада в челюсть - и бедолага,  даже  не  вскрикнув,  перелетел  через
зубцы, исчезнув где-то внизу.
   - Чисто, - удовлетворенно кивнул он,  и  устремился  назад,  вниз  по
лестнице.
   Одноклубники со всех ног мчали по длинным  коридорам,  заскакивали  в
комнаты, проносились по лестницам. Встреченные слуги и служанки, завидев
их, роняли что было в руках и падали на колени, высоко вскидывая руки  с
пустыми ладонями. Некоторые стражники поступали точно так же, и тогда  у
них просто  отбирали  оружие,  и  гнали  перед  собой,  иногда  пытались
сопротивляться - но долгая мирная жизнь отучила их от жестокой ярости. К
тому же на своих постах они  неизменно  оказывались  в  одиночку  против
двух-трех врагов, и быстро гибли - воины "Ливонского  креста"  не  имели
времени  на  душещипательные  разговоры  и   предложения   сдаться   без
кровопролития.
   В итоге единственной неприятностью оказалась стычка возле  механизмов
подъема моста - здесь трое вооруженных  пиками  стражников  пытались  не
подпустить нападающих к вороту и даже накололи Лешу Комова в  грудь.  Не
насмерть, но крови он потерял изрядно. А стражников после  этого  просто