здешние беи  с  охотой  покупают
бархат и габардин, мягкое сукно, а отсюда можно  вывести  сильных  рабов
или умелых русских мастеровых.
   - Да, это так, - согласился араб.
   - Не согласится ли в таком случае уважаемый паша дать  моему  кораблю
разрешение на стоянку и разгрузку привезенного товара?
   - Буду только рад, если  такой  чудесный  гость  задержится  в  нашем
городе! - искренне обрадовался араб. - За швартовку судна  вам  надлежит
уплатить в султанскую казну восемь алтун, два алтуна в казну хана  Гирея
и один на нужды города, еще один на нужды порта, и далее по  три  алтуна
за каждый день стоянки.
   - Восемь, два, один, один...
   - Вам никак не управиться  с  делами  менее,  чем  за  три  дня,  мой
драгоценный друг. Итого, взнос за швартовку составит двадцать один алтун
или тридцать дукатов.
   - А если в испанских дублонах?
   - Двадцать семь дублонов, - с готовностью перевел араб. - И вы можете
подходить  ко  второму  причалу.  Пошлину  на  товар  я  определю  после
разгрузки трюмов.
   - Ко второму? - Англичанин хотел было подняться, но вовремя вспомнил,
что ближние  к  мазанке  причалы  -  довольно  низкие,  рассчитанные  на
небольшие галеры или  рыбацкие  лодки.  Нефу  для  нормальной  разгрузки
необходим  высокий  причал,  на  который  из  ведущего   в   межпалубное
пространство люка в борту можно напрямую  выкатывать  бочки  и  выносить
тюки. - А нельзя ли мне встать к одному из дальних причалов? Из тех, что
перед самыми верфями?
   - Они очень стары, - с приторным прискорбием покачал головой  араб  и
снова взялся за кальян. - Очень стары. Я не могу допустить, чтобы  товар
такого уважаемого человека упал в воду из-за ветхости причала...
   - А если я готов рискнуть?
   -  Великий  султан  возложил  ответственность  за  порядок  в   порту
Балаклавы на меня, да проведет он свои годы в счастье и радости. И  груз
ответственности за любую беду в любом случае ляжет только на меня...
   Вильсон вздохнул,  хорошо  понимая,  каким  образом  можно  облегчить
тяжкий груз ответственности начальника порта:
   - А если я добавлю  золотой  испанский  дублон...  -  Тут  англичанин
вспомнил про тридцать тысяч посаженных на колья  взяточников  и  осекся.
Араб выжидательно приподнял подбородок. - А если я внесу  лишний  дублон
на ремонт этого причала, - нашел способ выкрутиться купец, - быть может,
тогда мне будет позволено встать именно к нему.
   - Ремонт причалов султанского  порта  -  это  очень  важное  дело,  -
задумчиво кивнул начальник порта. - Пожалуй, ради этого важного  дела  я
приму на себя вину, и да будет великий султан,  благословенный  Аллахом,
всесильным и всемогущим, милостив ко мне,  и  да  пребудет  с  нами  его
мудрость.
   С облегчением поднявшись, Вильсон отсчитал золотые монеты,  вышел  на
залитую солнцем улицу, прошелся до самых дальних,  высоких  причалов  и,
выбрав самый добротный, замахал С него руками на судно,  указывая  место
для стоянки. На бушприте один за  другим  поднялись  два  косых  паруса,
выгнулись вперед, и купец сладко повел плечами:
   - Теперь нужно сходить к городскому мурзе,  передать  ему  письмо  от
Франческо. Попросить от наместника рекомендации к местным купцам.  Когда
есть весомая рекомендация, дела идут куда веселее.  Заодно  узнаем,  как
найти столь дорогого твоему сердцу Девлет-Гирея.
   - Девлет Гирей - это крымский хан, - холодно ответил  русский.  -  Он
живет в Бахчисарае.
   - Если ты прорубишься к нему с помощью меча, - усмехнулся англичанин,
- то вряд ли  сможешь  спокойно  договориться  о  своих  хитрых  планах.
Гораздо надежнее получить рекомендательное письмо. Где  тут  бродит  наш
знакомый водонос? Сегодня ему повезет с медными монетами... Эй,  старик!
Иди сюда. Налей мне еще кружку воды и проводи нас к  дому  Кароки-мурзы.
Его ты тоже наверняка должен знать.
 
*** 
 
   Хотя водонос и называл жилище султанского наместника дворцом, особого
впечатления он ни на англичанина, ни на Тирца не произвел.
   Обычный двухэтажный дом с редкими узкими окнами и башенкой  на  одном
из углов, сильно смахивающий на очень большую  мазанку.  Хотя,  конечно,
дом был либо деревянный, либо и вовсе каменный, но хорошо оштукатуренный
и выбеленный для защиты от солнечных лучей.
   - Проходите мимо, - махнул им стоящий у дверей мужчина в  потрепанном
ватном  халате,  сжимающий  в  единственной  руке  деревянную  палку.  -
Постоялый дом дальше, под скалой.
   Услышав  русскую  речь,  Магистр  вздрогнул,  скрипнул   зубами,   но
сдержался, вовремя сообразив, что перед ними  поставленный  привратником
раб, из-за увечья мало пригодный к другим работам.
   - Нам нужен великий паша Кароки-мурза. - Англичанин давно усвоил, что
лишние возвеличивающие эпитеты на Востоке неуместными не  бывают.  -  Мы
пришли к нему не с жалобой или просьбой, а  с  письмом  от  его  давнего
друга, Франческо Кроче из Чивитавеккьи.
   - Откуда? - не понял раб.
   - Чи-ви-та-век-кья, - раздельно повторил англичанин. - Скажи  просто,
весть привезли от Франческо Кроче.
   - Подождите здесь, - грубо распорядился  привратник  и  ушел  внутрь,
заперев кованую решетчатую дверь на засов.
   - Пригласят к наместнику сегодня, - негромко предсказал англичанин, -
торговля получится хорошей.  Если  предложат  зайти  спустя  пару  дней,
придется крутиться самому. А то еще и ждать с груженым судном  заставят,
пока паша для беседы освободится.
   - Так он паша или мурза? - не, понял русский.
   - Мурза, конечно, -  пожал  плечами  купец.  -  Тут  на  все  ханство
один-единственный султанский паша сидит, в Кафе. Остальные - или  мурзы,
или ханы местные. Но уж очень каждый любит, если его пашой называть...
   Звякнула, открываясь, решетка, и путники увидели, как посторонившийся
привратник сгибается перед ними в низком поклоне:
   - Прошу вас входить, почтенные. Мурза ждет вас.
   Изнутри жилище наместника походило  на  дворец  куда  больше,  нежели
снаружи: поднявшись на  второй  этаж,  гости  оказались  на  балкончике,
опоясывающем все стены изнутри. Внизу широкий двор пересекали выложенные
мраморными  плитами  дорожки,  нарезая  усаженные  розами,   тюльпанами,
шиповником и васильками  треугольные  клумбы.  Посередине  искрился  под
солнечными лучами неглубокий - от силы по колено, - но довольно  широкий
бассейн. От влаги и зелени дохнуло прохладой.
   - С этого балкона мурза своим гаремом любуется, когда  те  гуляют,  -
шепнул, обернувшись, Тирцу англичанин, и в голосе его послышались  нотки
зависти.
   - А ты не в Англию возвращайся, - неожиданно посоветовал русский, - а
где-нибудь в Бафре поселись. Прими ислам, и заводи себе хоть два гарема,
никто слова не скажет.
   - Ну, скажешь... - отрицательно  покачал  головой  купец,  но  как-то
неуверенно.
   - Вот сюда,  почтенные,  -  привратник  распахнул  дверь,  ведущую  в
угловую, как раз под башенкой, комнату, и снова низко поклонился.
   В помещении, в  котором  царил  прохладный  полумрак,  пахло  кофе  и
яблоками. Полы, разумеется, устилали наложенные в два, если не три слоя,
ковры,  по  стенам  извивались,  причудливо  переплетаясь,  утолщаясь  и
утончаясь, разноцветные линии, напоминающие изящную арабскую вязь. Тут и
там валялись набросанные в беспорядке толстые подушки. Посреди помещения
стоял  низкий  продолговатый  столик,  на  котором  теснились   вазы   с
персиками, виноградом, абрикосами, грушами  и  яблоками,  среди  которых
потерялись два блюда  с  копченой  рыбой  и  высокий  кувшин  с  тонким,
изогнутым наподобие лебединой шеи носиком.
   У стола полулежал, откинувшись на спину,  хорошо  упитанный  мурза  в
расстегнутом парчовом халате - под которым, впрочем, проглядывал другой,
атласный. На вид султанский наместник выглядел далеко за сорок  -  мешки
под глазами, складки около рта, проседь в черных  волосах.  Вдобавок  он
тяжело дышал, словно только что очень долго рубился с кем-то на мечах.
   - Почему Андрей не забрал у вас оружия?  -  удивился  хозяин  дворца.
Русский в ответ презрительно  рыкнул,  и  мурза,  поморщившись,  покачал
головой, явно делая далеко идущие выводы. -  Так  это  вы  привезли  мне
послание от Франческо?
   - Да, оно у меня, - подступил  ближе  англичанин  и  вытянул  конверт
из-под  обшлага  камзола.  Мурза  приподнял  руку,  и   купцу   пришлось
перегнуться через стол, чтобы вложить послание в пухлые  пальцы.  -  Мое
имя - Артур Вильсон.
   - И как поживает мой друг Кроче? - перешел на английский язык  мурза,
крутя конверт перед собой, но не торопясь его вскрывать.
   - Он решил основать новый  торговый  дом,  собирается  перебраться  в
Милан. -  Англичанин  отступил  немного  назад,  не  решаясь  сесть  без
приглашения. - Заказанную  каравеллу  продал  семье  Гальдони  прямо  со
стапеля, свой старый неф отдал мне.
   - Отдал? - приподнял брови мурза.
   - Продал в долг, с отсрочкой на три года, - уточнил Вильсон.
   - Наверное, ты очень понравился Франческо, если он не содрал  с  тебя
три шкуры, причем вперед, - рассмеялся хозяин  дома.  -  И  это  прощает
многое. Но только почему ты являешься к друзьям своих  друзей  со  столь
внушительной охраной? Так можно потерять расположение даже самых хороших
товарищей.
   - Это не охранник, - поспешил оправдаться купец. - Этот наемник хочет
служить султану. Точнее, он хочет подружиться с крымским ханом и  вместе
с ним уничтожить Московию.
   - Русский, что ли?
   - Да, о мудрейший паша.
   - Просто удивительно, как много предателей рождает московская  земля,
- удивленно покачал головой хозяин дома. - И  каждый  стремится  смешать
свою родину с грязью и уничтожить как можно  скорее.  И  еще:  не  нужно
называть меня пашой. Я - мурза великого султана, милостью его получивший
чин наместника Балаклавы, и не желаю ничего  большего.  Наш  род  служит
Великой Порте двести лет и никогда не искал званий и почестей.
   - Простите, Кароки-мурза, - понятливо кивнул гость.
   - Так  ты  хочешь  вступить  на  службу  нашему  всемилостивейшему  и
мудрейшему султану Сулейману Великолепному? - перешел мурза  на  русский
язык, обращаясь к Тирцу.
   - Нет, - мотнул головой воин, положив руку на меч.  -  Я  хочу  найти
Девлет-Гирея и вместе  с  ним  за  десять  лет  полностью  разгромить  и
покорить Россию.
   - А почему именно Девлета? - задумчиво почесал нос  уголком  конверта
мурза.
   - Потому, что он крымский хан, - пожал плечами русский.
   - Милостью султана Сулеймана крымским ханом является  Сахыб-Гирей.  -
Мурза наклонился вперед, подобрал с одной из ваз большую сочную грушу  и
вонзил в нее редкие желтые зубы.
   - В тысяча пятьсот  пятьдесят  первом  году  султанским  фирманом  он
смещен с ханского престола и вместо него назначен  хан  Девлет-Гирей,  -
уверенно отчеканил Тирц.
   - Может быть, вам, русским, этого и хочется...  -  с  ухмылкой  начал
мурза, как вдруг его гость взревел дурным голосом:
   - Я не русский! - выхватил меч и шагнул вперед.
   - Андрей! - завопил хозяин дома и швырнул в воина грушу, которую  тот
резким движением меча прямо в полете рассек на две половинки. В  стороны
брызнул сладковатый липкий сок.
   - Магистр! -  кинулся  на  своего  "дракона"  англичанин,  но  рослый
кандидат наук, не  один  десяток  лет  любовно  оттачивавший  мастерство
рукопашного боя  и  рубки  на  мечах,  легко  стряхнул  его  в  сторону,
перебросил меч из руки в руку и сделал еще шаг.
   - Андрей!
   Привратник влетел в комнату, с ходу огрел  русского  по  спине  своей
палкой, потом вцепился в нее зубами, рванул, и в руках у  него  оказался
длинный тонкий клинок.
   - Кацап!
   - А-а, - обернулся на  звонкий  удар  по  кирасе  воин,  по-звериному
зарычал и спрятал в ножны меч. - Жмудин?
   - Х-ха! - резко выдохнул однорукий, приседая  в  длинном  выпаде,  но
русский просто подставил под укол левую ладонь. Клинок  пронзил  ладонь,
войдя в нее на всю длину, и Тирц сжал кулак, зажимая в  нем  руку  врага
вместе  с  эфесом  потайного  оружия.  А  потом  принялся   мерно   бить
привратника кулаком по лицу.
   Тем временем мурза, с неожиданной для оплывшего  тела  резвостью,  на
четвереньках отбежал к стене, выковырнул  из-под  ковра  лук,  несколько
стрел, быстрым движением воткнул большой палец в наперсток и  выпрямился
во  весь  рост,  изготовившись  к  выстрелу.  Ощущение  в  руках  оружия
несколько успокоило хозяина дома - даже одышка исчезла, - и  он,  вместо
того, чтобы выстрелить, всего лишь окрикнул распоясавшегося гостя:
   - Отпусти моего раба!
   - А-а? - Русский отпустил обмякшее тело и,  не  обращая  внимания  на
капающую с руки кровь  и  на  нацеленный  в  грудь  граненый  наконечник
стрелы, двинулся на хозяина дома.
   - Не смей! - опять кинулся вперед и повис на русском купец.  -  Стой,
не то не получишь письма к Гирею!
   Угроза подействовала. Воин остановился,  оглянулся  на  измочаленного
однорукого, прокашлялся и хрипло заявил:
   - Извините, погорячился.
   - Он совсем  безумен,  Вильсон?  -  не  опуская  лука,  по-итальянски
спросил мурза. - Почему ты позволяешь, чтобы он ходил с мечом? Как ты не
побоялся взять его на корабль?
   - По дороге я показывал его в портовых кабаках, - осторожно  отступил
от воина англичанин, - и за все время на нас не рискнул напасть ни  один
пират, и на судно не пролез ни один воришка.
   - Я бы тоже не полез, - кивнул мурза, поводя по тетиве наперстком.  -
Он больше не кинется?
   - Нет, - покачал головой англичанин. - Насколько я понял, прежде  чем
наняться ко мне на корабль, он пересек Ливонию в облачении  крестоносца.
А местные жители крестоносцев очень не  любят.  Кажется,  пару  раз  его
пытались зажарить живьем в доспехах, потом пробовали заморозить, поливая
в  стужу  водой,  забивали  оглоблями,  травили  собаками.  Я  не  стану
предполагать, сколько тамошних сервов он перебил, чтобы выйти из лесов к
порту, но он почему-то твердо уверен, что во всем виновата  Московия,  и
намерен ее уничтожить.
   -  Как  ты  его  называешь,  если  от  слова  "русский"  он  лишается
рассудка?
   - Ему нравится, чтобы его называли Магистром. У меня на  корабле  все
так и поступают.
   - Оно понятно, - кивнул мурза, опуская  лук  и  переходя  на  русский
язык:
   - Андрей жив. Магистр?
   Тирц наклонился, пощупал окровавленной  рукой  привратнику  пульс  на
шее, потом утвердительно кивнул:
   - Жив. Я ему даже ничего не сломал.
   - Зря! - зло выдохнул хозяин дома. - Он не должен  пропускать  в  дом
гостей с оружием.
   - Расслабился...
   - Сбрось его вниз, - приказал мурза.
   - Покалечится.
   - Только смотри, чтобы на розовые кусты не упал, помнет.
   Они встретились глазами: холодный взгляд безумного русского  и  злой,
хищный - османского ставленника. На этот раз отступил гость:
   - Дело ваше, - пожал он плечами, быстрым  движением  запустил  пальцы
привратнику под пояс шаровар, отступил к двери, крякнул, поднатужившись,
и одной рукой перебросил того через перила балкона.
   - Отойди в угол, - сипло приказал мурза, указывая Тирцу на дальнюю от
дверей сторону комнаты.
   Русский послушался. Хозяин дома бочком пробрался к  выходу,  выглянул
наружу. Раб лежал точно на дорожке, между кустами цветущих желтых роз  и
голубым треугольником васильков. Оставалось загадкой  -  то  ли  безумец
заранее прикинул, куда попадет, то ли слишком полагался на свою удачу.
   Однако веселых гостей присылает к нему в  дом  друг  Франческо!  Если
кто-нибудь еще заявится с письмом от  давнего  товарища  -  нужно  будет
сразу посадить на кол.
   Впрочем, мурза все еще не мог решить, как поступить  с  этими  -  что
устроили кровавую драку у него во дворце, но  тем  не  менее  называются
друзьями. Может, напоить бриллиантовым кофе? Или  приказать  без  лишних
хитростей отрубить головы? А вдруг Франческо обидится? Может, у жадного,
хитрого итальяшки имелась какая-то скрытая  мысль,  которую  он,  старый
обленившийся толстяк, не удосужился разгадать?
   - Фейха! - громко крикнул мурза во двор.  -  Поди  сюда.  И  прихвати
чистую тряпку. И мох сухой!
   Он вернулся в комнату и наконец-то указал гостям на стол:
   - Присаживайтесь, угощайтесь, - а сам открыл конверт.
   Письмо оказалось пустым. Франческо просто писал, что помнит его,  что
желает счастья и здоровья, что надеется основать новый торговый  дом,  и
если  получится  -  пришлет  вестника  и  попросит  помощи  в  основании
представительства в Крыму и Стамбуле. Писал, что молодой  капитан  Артур
напоминает его в молодости, - но кто знает теплую и податливую Бетти, он
вполне может оказаться и чужим семенем. Это означало, что за посаженного
на кол купца Кроче и вправду может обидеться. А что касается русского...
   Кароки-мурза оторвался от письма,  стрельнув  глазами  поверх  листа:
плечистый  гость  жадно  поглощал  персики  вперемешку   с   грушами   и
виноградом, но взгляд его  оставался  холодным  и  безразличным,  словно
душой тот находился в другом месте и ином мире.
   По балкону затопали босые ножки, и к комнату вошла молодая черкесская
невольница в полупрозрачных шароварах тонкого китайского шелка и большой
грудью, выпирающей  из-под  широкой  атласной  ленты,  перекручивающейся
впереди.
   - Перевяжи ему руку, - кивнул хозяин на русского.
   Невольница опустилась перед гостем на колени, прикоснувшись грудью  к
его ноге, осторожно приподняла раненую ладонь, наложила на  кровоточащее
отверстие пук  лечебного  болотного  мха,  осторожно  примотала  длинной
полотняной лентой. Англичанин не мог  оторвать  похотливого  взгляда  от
смуглой спины рабыни, расширяющейся в крутые бедра, а вот русский... Для
русского ее словно не существовало вовсе. Взгляд его  не  дрогнул  и  не
потеплел ни  на  мгновение,  рука  не  шелохнула  в  ответ  на  ласковые
прикосновения ни одним пальцем.
   - Так каковы ваши планы, дорогой Артур? - Голос хозяина дома заставил
англичанина вздрогнуть.
   - Я? - Он испуганно схватился за виноградную  гроздь,  облизнул  алые
губы. - Я хочу  продать  здесь  привезенные  из  Испании  ткани,  купить
русских мастеровых и перепродать их на север Италии. Надеюсь, выручки  и
накоплений за прошлый год хватит,  чтобы  заменить  мой  старый  неф  на
что-нибудь более крепкое.
   - Понятно, -  шумно  втянул  воздух  мурза.  По  мере  того,  как  он
успокаивался, к нему возвращалась старческая  одышка.  -  Понятно.  Жаль
только, мой дорогой, хороших невольников в Балаклаве нынче не купить. Не
купить...
   Он надолго задумался - потом, встрепенувшись, продолжил:
   - Я думаю, разгрузив судно, вам следует отойти  и  встать  на  якорь.
Тогда не придется платить за стоянку. А самому тем временем  отправиться
в Мангуп-город. Туда ногайцы после прошлогоднего  набега  на  Дон  много
невольников отогнали. Там и цена ниже окажется, и выбор больше.
   - Так ведь гнать придется, - развел руками англичанин.  -  Одному  не
уследить.
   - Тут я помогу, - кивнул хозяин дома.  -  Я,  может,  и  не  бей,  но
несколько мурз в Кара-Совских степях мне в преданности поклялись.
   - Я буду искренне благодарен вам, Кароки-мурза.
   - Скажи мне, Магистр, - повернул мурза голову к русскому, - почему ты
так уверен, что сможешь уничтожить Московию? У тебя есть армия,  у  тебя
есть преданные друзья или тебе известен заговор возле царя?
   - У меня есть знание, - бросил, словно выплюнул, гость.
   - Ты великий колдун или алхимик?
   - Нет, я просто умный, - оскалился  воин.  -  Я  знаю,  как  победить
Москву. Знаю слабое место.
   - Не ты первый, - со вздохом покачал головой Кароки-мурза. - Немногим
больше  десяти  лет  назад  в  Бахчисарае  сидел  князь  Бельский  Семен
Федорович и говорил то же  самое.  Обещал  довести  до  самой  Москвы  и
посадить на трон, дань наложить на  всех  от  мала  до  велика  и  казну
царскую выгрести досуха. И что? Только до Оки и добрались.
   - Князь Бельский - выродок, предатель и идиот, - отмахнулся  русский.
- Все, на что хватало его мозгов, так это  набрать  толпу  побольше,  да
забежа