ймут, откуда он родом, но пока мы все в
растерянности.
  - Папочка, а можно я навещу малыша? - спросила Алиса.
  - Ты ничем не сможешь помочь, - ответил Селезнев.
  - Это еще неизвестно! - возразила Алиса. - У меня большой жизненный опыт.
И интуиция. По крайней мере я не помешаю, а помочь могу. Ведь малыш
скучает и тоскует. Но вокруг него только взрослые лица. А вдруг ему
хочется увидеть ребенка?
  - Вряд ли, - сказал профессор. - Он немного от тебя отличается. По крайней
мере настолько, что не догадается, ребенок ты или просто маленький
взрослый.
  Но все же профессор Селезнев взял Алису с собой в больницу, где лечили
потерпевших катастрофу пришельцев или земных космонавтов, которые заболели
или пострадали на дальних планетах.
  Палата малыша находилась на третьем этаже. В ней было светло и очень тепло
- так, как того хотел малыш.
  Малыш и в самом деле был похож на человека, но не очень.
  Он был покрыт крупной чешуей, как золотистая ящерица, глаза у него были
круглыми и выпуклыми, как у лягушки, вместо волос на головке росли голубые
перышки, а вместо пальцев были длинные когти.
  Не очень приятное зрелище.
  И надо сказать, что люди, которые видели малыша впервые, чаще всего
пугались или по крайней мере удивлялись. Но Алису напугать или удивить
нелегко. Ей приходилось таких чудищ встречать в своих космических
путешествиях, что малыш показался ей милым созданием.
  - Здравствуй, - сказала Алиса. - Можно к тебе в гости?
  Малыш ответил не сразу. Он долго смотрел на нее круглыми глазами, вздыхал
и в конце концов произнес скрипучим голосом:
  - Таких маленьких людей я еще не видал. Ты страшилка, но не такая
страшная, как все другие страшилки в этом доме. Заходи и рассказывай, что
ты мне принесла. А я тебе скажу, почему это мне не годится.
  - Я тебе ничего не принесла.
  - Значит, ты доктор и будешь меня мучить?
  - Нет, - сказала Алиса, - я здешний ребенок, такой же, как ты, и я могу с
тобой играть.
  - Играть я с тобой не буду, - ответил малыш. - Ты меня можешь ушибить. Но
если хочешь, посиди со мной.
  - Расскажи мне, - попросила Алиса, - чего тебе хочется.
  Малыш поскреб коготком голубые перышки и сказал:
  - Мне хочется, чтобы был праздник, который бывает раз в году, когда старый
год умирает и все радуются приходу нового года.
  - У нас тоже есть такой праздник! - сказала Алиса. - И он будет очень
скоро. А как вы празднуете Новый год?
  - Папа идет и покупает новогоднюю елку, - сказал малыш. - Потом мама
украшает дерево игрушками и конфетами, и мы все вместе поем и танцуем
вокруг дерева.
  - Как удивительно! - воскликнула Алиса. - Наш праздник Нового года
наступит совсем скоро. И мы тоже ставим елочки и украшаем их игрушками.
  - Вот видишь, - укоризненно произнес малыш. - У тебя все есть, а у меня
ничего. Я есть обездоленное существо.
  - Не волнуйся, - твердо сказала Алиса. - У тебя тоже все будет.
  - А что будет? Счастье будет? Радость будет? Что?
  - Елка. Я ее принесу, и мы с тобой ее украсим.
  Алиса выбежала на улицу.
  Шел снег. Мороз хватал за нос и за щеки. Прохожие несли елки и коробки с
елочными украшениями.
  Алиса забежала в универмаг и набрала там разноцветных стеклянных шариков,
гирлянду фонариков, ватного Деда Мороза и маленькую Снегурочку.
  Елку она выбрала на елочном базаре - небольшую, но стройную и пушистую.
  Со всеми этими подарками она возвратилась в больницу.
  Малыш спал.
  Алиса попросила у медсестры большую банку, налила в нее воды и поставила
елочку, чтобы она подольше простояла, затем обложила банку ватой, чтобы
получился небольшой сугроб.
  Теперь можно было елочку украшать. Шарики заблестели на ветвях, загорелись
лампочки на гирлянде, а под елкой встал Дед Мороз со Снегурочкой.
  Только Алиса закончила украшать елку, как проснулся Малыш.
  Алиса отошла в сторонку и стала ждать, как Малыш обрадуется, когда увидит
елку.
  Малыш открыл выпуклые круглые глазищи, потом ахнул, прижал к глазам
когтистые лапки и завопил тонким голоском:
  - Оу! Что это есть такое ужасное?
  - Малыш, опомнись! - воскликнула Алиса. - Это же новогодняя елка.
  - Елка? Новогодняя?
  - Ты не узнал елку?
  - Как я могу узнать это страшное, зеленое, колючее, злобное чудовище? Мне
глазам больно смотреть на эти колючки. А кто повесил на эту уродину
стеклянные шары, которые вот-вот разобьются? А кто включил на этом
чудовище семафорчики, как будто это городская улица? Немедленно убери
злючку-колючку, или я умру. Вот сейчас, на глазах у всех умрет несчастное
создание, межпланетный сиротинушка, вы меня понимаете?
  И тут Алиса поняла, что совершила трагическую ошибку. Она решила, что если
на Земле елочки зеленые и колючие, то и во всем космосе они должны быть
такими же. Но если даже люди на разных планетах непохожи друг на друга,
почему елочки должны быть одинаковыми?
  Малыш разревелся не на шутку, его вопли разносились по всему этажу. Мутные
горячие слезы падали на одеяла, и над ним поднимался пар.
  На шум сбежались доктора и сестры.
  Доктор велел Алисе немедленно идти домой, а елку забрать с собой.
  - Малыш расстроен, - сказал доктор. - Он может всерьез разболеться, а мы
так мало знаем о его болезнях!
  - Никто меня не любит! - кричал между тем малыш. - Никто обо мне не
грустит, никто не подает мне елочку на мой сладкий праздник нового года.
Ах, мама, ах, папа, зачем вы покинули меня между звезд? И не будет у меня
елочки и простого веселья в кругу!
  Так как никто не мог ответить малышу, где его родители, то медики только
старались утешить ребенка, некоторые даже плясали вокруг и напевали
колыбельные песни.
  Алиса взяла елку. Она держала ее стоймя, чтобы шарики и гирлянды с нее не
свалились.
  - Погодите, - сказала она. - Я знаю, что делать. Через полчаса я вернусь и
думаю, что смогу развеселить малыша.
  - Лучше не возвращайся, девочка, - ответил доктор. - Если вся земная
медицина не может помочь несчастному инопланетянину, то как сможешь помочь
ты?
  - А вот увидите! - ответила Алиса и ушла из палаты.
  Она шла по больничному коридору и несла перед собой елку как знамя,
встречные шарахались во все стороны, потому что встречным казалось, что
это не девочка, а елка на длинных ножках.
  Она не стала одеваться в гардеробе, потому что не хотела терять времени, а
пошла по улице, как была в больнице. Мимо летела ворона и села на вершину
елочки. Она каркала и хохотала, потому что ей не приходилось раньше
кататься по улице на вершине елки.
  Дома Алиса передала елку домашнему роботу Поле и велела поставить ее на
стол в маминой комнате, а сама побежала к себе, открыла ящик письменного
стола и достала коробку с волшебными фломастерами.
  - Ты куда, ты куда? - кричал ей вслед робот. - Скоро обедать. Ты нарушаешь
режим. Тебе никогда не стать великим человеком!
  Робот считал, что великими людьми становятся только те дети, которые
делают гимнастику по утрам, соблюдают режим и доедают суп до последней
капли.
  Конечно, Алиса его не слушала. Она добежала до больницы за несколько минут
- только снег скрипел под ногами.
  Молнией она взлетела в палату малыша. Тот даже наплакаться не успел. Он
сидел на кровати и хлюпал носом, а напротив него на корточках сидел
доктор, который пытался его рассмешить.
  Алиса положила коробку с фломастерами на одеяло и спросила малыша:
  - Ты умеешь рисовать?
  - Нас в детском садике учили, - ответил малыш.
  - Эти карандаши называются фломастерами, потому что они рисуют мокрой
краской, - сказала Алиса. - Попытайся нарисовать на этом зеркале елку и
игрушки на ней.
  - Какую елку? - спросил малыш.
  - Которую ты хотел бы получить на Новый год.
  Малыш сразу перестал плакать, поудобнее положил коробку на колени, рядом
разложил фломастеры и начал рисовать елку со своей планеты.
  Алиса и доктор стали смотреть, как посреди палаты поднимается эта елка.
  Меньше всего она была похожа на елку.
  Во-первых, она была не зеленой, а красной в желтую полоску. То есть
никаких веток у елки не было, а была она похожа на колпак. К колпаку были
пришпилены всякие пружинки и косички, большей частью позолоченные, но
обязательно мягкие. Порой в колпаке, который стоял широкой частью на полу,
открывались окошки и из них выглядывали птичьи головки или совсем
необычные цветы. Зрелище было непривычным, но вполне красивым. И уж
конечно ничего общего с нашей, земной елочкой у инопланетной елочки не
было.
  Малыш отбросил коробку и в полном восторге начал размахивать коготками.
  - Вот она, вот она, елочка родимая! - кричал он. - Вот она, вот она, это
есть большой восторг!
  Вдруг доктор, который тоже смотрел на елочку, подпрыгнул от неожиданности.
  И было от чего подпрыгнуть.
  Из-под края колпака появились ножки, тонкие как у кузнечика, елка
принялась перебирать ножками и раскачиваться.
  Малыш ухал и стучал когтями, а елочка начала кружиться и подпрыгивать в
такт его уханью.
  Алиса собрала фломастеры в коробку.
  - Только не смей убирать елочку! - приказал малыш. - Я буду следить.
  - Не сотру, - улыбнулась Алиса. Малыш-то оказался сметливым - догадался,
что пока рисунок сохраняется на зеркале, елочка будет стоять в его палате.
  Со всей больницы к палате малыша сбежались доктора, профессора, старшие
сестры, сестры-хозяйки, санитарки и даже студенты. Пришли ходячие больные
и приехали на каталках больные лежачие. Кому не захочется посмотреть на
чудесную елку с другой планеты!
  Малыш сказал:
  - Алиса, ты мой лучший друг. Я намерен тебя поцеловать, чтобы выразить
благодарность.
  Алиса было согласилась, а потом спохватилась.
  - Малыш, - спросила она, - а как у вас целуются?
  - Очень просто, - ответил малыш.
  Он помахал ей когтистой лапкой и сказал:
  - Вот я тебя и поцеловал. А ты что думала?
  - Ничего я не думала, - ответила Алиса и рассмеялась.
  Малыш выбрался из постели и принялся плясать. Но плясал он не вокруг елки,
как пляшут наши дети, а вместе с ней. Елочка умела плясать не хуже чем
инопланетный ребенок.
  Потом, когда малыш уморился, доктор отправил его в постель.
  Алиса собрала фломастеры и попрощалась со всеми.
  Она отнесла коробку домой. Робот Поля встретил ее упреками. Ей пришлось
сразу садиться за стол и есть овсяный суп. Поля где-то вычитал, что
овсянка полезна детям и домашним животным.
  Алиса с трудом глотала суп и думала: наступит весна и приедет
симферопольская бабушка, которая раньше работала фокусницей в цирке, а
теперь ушла на пенсию, но совершенно не умеет отдыхать. Симферопольская
бабушка готовит такой борщ - закачаетесь!
  Вот кому Алиса хотела показать волшебные фломастеры!



                              Глава четвертая

                               СЕМЕЙНЫЕ ОЧКИ

  К Пашке Гераскину приехала погостить Эгли из Вильнюса. С точки зрения
Алисы Эгли была далеко не самой лучшей девочкой на свете.
  Когда они только-только познакомились, Алиса спросила литовскую девочку:
  - Что за странное у тебя имя?
  Эгли совершенно серьезно ответила:
  - Это змеиное имя. Я - королева ужей!
  Алиса тогда еще не знала, что Королева ужей - это название литовской
сказки. Она решила, что королева ужей - это прозвище Пашкиной подруги. И
сказала:
  - Ничего удивительного!
  И так посмотрела на Эгли, будто она и на самом деле была змеей.
  А Эгли была немного похожа на змейку. Волосы у нее были медными как у
медянки, была она гибкой, тонкой и вертлявой, словно уж. А говорила она
по-русски с акцентом.
  Вообще-то как мы знаем, Алиса девочка добрая и у нее много друзей во всей
Галактике. И она понимает, что Пашка имеет право дружить, с кем пожелает.
  Но почему он пожелал дружить с этим ужонком?
  - А потому, - оправдывался Пашка, - что Эгли дочь маминых друзей. Они
улетели на Сатурн и попросили маму принять Эгли на две недельки. Пускай
поживет у нас. Тем более что в школе сейчас весенние каникулы.
  Когда Пашка с Эгли пришли в гости к Алисе, мнения в ее доме резко
разделились. Коту Мышке Эгли не понравилась. Может, потому, что коты не
выносят ужей, а вот робот Поля при виде Эгли воскликнул:
  - Немедленно за стол! Сейчас же будешь принимать витамины по моему
рецепту! Таких худеньких детей не бывает.
  - Я всегда такая, - сказала Эгли. - Зато я умею делать сальто.
  И она тут же в прихожей взлетела чуть ли не до потолка и сделала сальто.
  Кот Мышка зашипел и кинулся под диван. Он не выносит, когда змеи делают
сальто в прихожей.
  А робот Поля сказал:
  - Тем более я настаиваю на усиленном питании.
  Пашка, как говорила Алиса своему союзнику, коту Мышке, таскает свою
подругу по всей Москве, как будто ему нечем заняться. Даже на станцию юных
биологов на Гоголевском бульваре водил, а потом собрался с ней на море, в
Крым. Оказывается, Эгли никогда не бывала в Крыму и хотела туда съездить.
  - Мог бы из вежливости меня или Аркашу Сапожникова с собой позвать, -
жаловалась Алиса коту Мышке. А тот сочувственно урчал. - А он даже не
спросил. Может, она его околдовала?
  Мышка поднял правое ухо.
  - Я шучу, - сказала Алиса. - Колдуны бывают только в сказках, а сказки
прячутся далеко от нас. Но все равно нельзя забывать о старых друзьях,
когда появилась какая-нибудь чужая девочка.
  А когда перед отъездом в Крым Пашка с Эгли зашли к Алисе, Пашка сказал:
  - Покажи Алисе эту штуку. Ну покажи.
  - Может быть, Алисе это не очень интересно? - сказала Эгли.
  - Все равно покажи.
  Беленькая Эгли расстегнула свою сумку и вынула оттуда очки. Обыкновенные
очки-хамелеон, которые темнеют под солнечными лучами, их большие стекла
были окружены мягким пластиком, который прочно прижимается к щекам и лбу,
от этого в таких очках можно нырять.
  - Очки как очки, - сказала Алиса.
  - Ты права, - вежливо сказала Эгли. Она очень вежливая и воспитанная
девочка. - Это есть очки как очки. Но и у них есть история.
  - Ты расскажи Алиске, расскажи, - настаивал Пашка.
  Алиса сделала вид, что ей интересно, хотя ей совсем не было интересно.
  Эгли вздохнула. Она, видно, поняла, что Алисе неинтересно, но не могла
обидеть Пашку.
  Она сказала:
  - Еще много лет назад мой прадедушка Ромуальдас в этих очках поднялся на
гору Эверест.
  Алиса кивнула. Может быть, когда жил прадедушка Эгли, взойти на Эверест
было большим подвигом, но в конце XXI века только ленивый альпинист не
бывал на вершине Эвереста.
  - А потом мой дедушка Арнис, - продолжала Эгли, - спустился в этих очках
на дно подводной впадины Тускарора.
  Ну что ж, подумала Алиса. Мы тоже бывали на дне Тускароры. Правда, не
очень давно.
  - Учти, - сказал Пашка, который заметил, что Алису все это не удивляет, -
дедушка Эгли в одиночку прошел всю впадину. Именно в этих очках.
  - А потом, через десять лет, мой дедушка в этих очках пересек пустыню Бурь
на Марсе.
  Алиса кивнула. Конечно, это были необычные очки.
  - Мой папа, - продолжала Эгли, - в этих очках проплыл крокодильи болота и
Трясину Опасностей на планете Монча-Пума.
  - В этих очках? - удивилась Алиса. - Но ведь там надо надевать скафандр
самой высокой суперзащиты.
  Эгли пожала плечами.
  - Ты самое главное скажи, - вмешался Пашка.
  - А моя старшая сестра, - закончила свой рассказ Эгли, - в этих очках
перешла ледовый щит Антарктиды пешком и без еды!
  - Ты хочешь сказать, что ты сестра самой Марии Крапикайте?
  Эгли кивнула.
  Это меняло дело. Мария Крапикайте была героиней Алисиной мечты. Это была
такая отважная девушка... Но при чем тут Эгли?
  - Я тут ни при чем, - сказала Эгли, как будто угадала мысли Алисы.
  Алиса ничего не сказала, но конечно же, стала относиться к этой змейке
немного получше. В конце концов она на нее и не сердилась. Она сердилась
на Пашку, который ради новой подруги готов забыть обо всех старых друзьях.
  Пашка с Эгли звали Алису с собой. Но что делать Алисе в Крыму весной,
когда у нее и без Крыма дел по горло?
  Она попрощалась с ними и сразу о них забыла.
  Но через два дня ей пришлось вспомнить о Пашке и Эгли снова.
  Вдруг заверещал видеофон.
  Алиса как раз сидела за компьютером и готовила домашнее задание.
  Она подняла палец, чтобы включить видеофон. На экране появилось Пашкино
лицо.
  Лицо было испуганным и осунувшимся.
  - Что у тебя случилось? - спросила Алиса. - Дельфины покусали?
  - Не шути, - ответил Пашка. - У нас беда.
  - Какая такая беда. Что-нибудь случилось с Эгли?
  - Да. Она потеряла семейные очки Крапикасов.
  - Это те самые очки?
  - Те самые очки.
  - А что могло случиться?
  - Я сам не понимаю. Она решила выкупаться в прибое. Я сказал ей, что это
опасно и конечно же...
  - И конечно же, - догадалась Алиса, - как настоящая современная девочка,
она тут же побежала к морю.
  - Меня не было рядом. Я бы не позволил, - виновато сказал Пашка.
  - Она попала под большую волну... - начала Алиса.
  - Только никому из взрослых ни слова. Они нам с Эгли головы оторвут. Она
попала под волну, ее закрутило, очки сорвались и исчезли в воде. Мы даже
детектором в воде их искали - там течения предательские, очки могло
затянуть в какой-нибудь грот или под камни...
  - Пашка, - сказала Алиса. - Если ты думаешь, что я сейчас брошу все дела и
помчусь в Крым за семейными очками, ты ошибаешься. Мне некогда. Да и не
найдешь их.
  - Я понимаю, - согласился Пашка.
  - Тогда зачем звонишь?
  - Алисочка, а что, если ты на минутку дашь мне фломастеры.
  - Какие? - Алиса даже не сразу сообразила, что нужно от нее Пашке.
  - Ну те, волшебные, которые ты привезла из археологической экспедиции.
  - Пашка, - сказала Алиса. - Я боюсь, что там совсем мало краски осталось.
  - Но только один разок! Только очки! Ты не представляешь, как Эгли
расстраивается. Это же семейная гордость, реликвия! Ты понимаешь, что
такое реликвия?
  - Я понимаю, но знаю, - сказала Алиса, - что это будет сомнительный дубль
очков, а никакая не реликвия.
  - Пускай сомнительный, - умолял Пашка. - Но надо спасать человека. Ты не
можешь оставить нас в беде.
  - Не верю я тебе, Пашка, - сказала Алиса.
  Но Пашка угадал по ее голосу, что она уже сдается.
  - Я сейчас же вылетаю в Москву. Хотя, конечно же, если бы ты могла...
  Алиса догадалась, что Пашка имеет в виду электронную почту. Если послать
электронной почтой коробку с фломастерами, она будет в Ялте через двадцать
минут.
  Алиса вздохнула и, ничего не ответив, достала из стола заветную коробку и
понесла ее вниз, где в подъезде была приемная точка электронной почты. Она
набрала код Пашки Гераскина, который ждал в Ялте, вложила коробку в
капсулу и наговорила короткое послание:
  - Чтобы через час коробка была у меня!




                                Глава пятая

                              ЖЕЛТАЯ ВЕРЕВКА

  Алиса возвратилась к компьютеру, но ей не работалось.
  Она все время представляла себе, как Эгли с Пашкой рисуют заветные очки, а
потом примеряют их по очереди. Нет, не сделать им точную копию семейной
реликвии!
  Потом Алиса посмотрела на часы.
  Четыре часа, пора бы возвратить коробку хозяйке.
  Ну ладно, подожду еще часа два. Знаю я Пашку. Как только они сделали очки,
он сразу забыл о своем обещании вернуть фломастеры в срок. Только когда
стемнеет, он спохватится.
  Алиса подождала до шести.
  Скоро там будет темнеть.
  Она вызвала Пашку по личной связи.
  Пашка не откликнулся. Тогда Алиса вызвала бюро прогнозов.
  - Сообщите, - попросила она, - какая погода на южном побережье Крыма?
  - Плохая, - ответили в бюро. - Там вовсю свирепствует шторм.
  Тут уж Алиса начала беспокоиться.
  Раз Пашка не отвечал, она попросила вычислительный центр по его номеру
сообщить, где Пашка находится.
  Из центра сообщили, что владелец браслета номер такой-то находится в
районе курорта Гурзуф, но точнее сказать нельзя, потому что Гераскин не
отвечает на вызовы.
  Хорошо, сказала себе Алиса. Придется лететь в Крым и показать Пашке
Гераскину, где раки зимуют. Нельзя же до такой степени не держать своего
слова. И эта Эгли тоже хороша...
  Алиса оставила родителям сообщение, что немного опоздает к ужину, а потом
вызвала флаер, чтобы вылетет