Пашка повернулся к Девочке-без-имени и ответил:
  - Я делаю острый камень.
  В языке троглодитов не было слова "нож". Пашка догадался, что у них
существуют обозначения только для тех вещей, которые уже придуманы.
  - Зачем?
  Пашка не ответил. Он подумал: "Неправильно, что детям не дают имен. Ну как
их называть?!"
  - Как тебя называть?
  - Девочка, - сказала девочка.
  - А вон ту, которая режет ленивца?
  - Девочка.
  - А того мальчика?
  - Мальчик.
  - А как вас, девочек, различать?
  - Нас не надо различать, мы себя различать сами. - Девочка с трудом
сказала такую длинную фразу. И она попыталась объяснить Седому, которому,
вообще-то говоря, рано иметь имя, но для которого сделали исключение: -
Все равно какой ребенок. Зови одного, приду я - ребенок. Все равно какой.
  - Ладно, - смирился Пашка. - Лучше смотри. Вот как надо делать ножи.
  Он положил камень на плиту и стал бить по нему другим камнем.
  Девочка-без-имени сказала:
  - Так нельзя. Плохо. Камень плохой.
  - Что ты понимаешь!
  - Надо кремень, - сказала девочка. - Это не кремень.
  Тут, конечно, и другие дети подбежали. И начали объяснять, что нужен
кремень, что орудия делают только из кремня, что за кремнем взрослые ходят
далеко-далеко, целый день идут. Что-то Пашка понял, чего-то не понял. Но
главное, он не знал троглодитского слова, обозначающего кремень, и потому
все речи детей были для него пустым звуком.
  Он бил камнем по камню, стараясь откалывать кусочки, но ничего не
получалось. Оба камня крошились, и только.
  Пришел горбун Крот. Он тоже принялся объяснять Пашке, что тот неправильно
делает орудие. Даже Мама подошла наконец и строго сказала Пашке, что, хоть
он уже и получил имя, это не значит, что он взрослый охотник. Он должен
всех слушаться и перестать стучать плохим камнем о плохой камень.
  Правда, во всей этой шумной сцене Пашка понимал далеко не все из того, что
ему говорили и кричали, а троглодиты понимали не все, что им отвечал Пашка.
  - Нет! - закричал Пашка, вконец разозлившись. - Я вам докажу, что я прав!
  И со злости он так ударил камнем по камню, что его булыжник раскололся
точно пополам.
  И оказалось, что он внутри полый!
  Внутренность камня сияла, потому что кончиками внутрь в нем расположились
какие-то сверкающие кристаллы.
  - Эх, - вздохнул Пашка, - не повезло. А я думал, что камень целый.
  Но троглодитов просто поразили Пашкины действия - словно он был знаменитым
фокусником.
  Мама наклонилась и медленно подняла половинку камня, будто чашу,
выложенную изнутри алмазами.
  - Чего удивляетесь? - сказал Пашка. - Горного хрусталя, что ли, не видели?
Дикие люди!
  Троглодиты кудахтали, как куры на базаре, потом Мама попыталась
отколупнуть один из кристаллов.
  Из пещеры выполз Гром. Наверное, он спал, и крики его разбудили.
  - Что случилось? - спросил Гром.
  - Седой! - закричали дети. - Седой! Седой!
  Они затарахтели, объясняя Грому, как новичок притащил камень, чтобы
сделать нож, а вместо этого камень разбил. И там внутри оказались
кристаллы.
  - Зато красиво, - сказал Пашка.
  Гром отобрал половинку камня у Мамы, положил его на плиту и так ударил
сверху глыбой, что "чашка" рассыпалась и кристаллы покатились во все
стороны.
  Все кинулись подбирать кристаллы, но Мама криком приказала оставаться на
местах. Она сама собрала кристаллы, а потом начала раздавать их. Себе
взяла самый большой, Грому дала поменьше, остальным - совсем маленькие.
Правда, Пашке достался кристаллик чуть больше, чем у остальных.
  "Ну что ж, - решил Пашка, - по крайней мере, надо мной не смеются. И я им
всем еще докажу, что я - великий человек. Эти троглодиты еще будут передо
мной преклоняться!"
- Седой - хороший, - сказала Мама. Потом быстро приказала старухе что-то
сделать, та пыталась возражать, Мама на нее прикрикнула, и старуха ушла в
пещеру.
  Через минуту она вылезла обратно. В руках она держала настоящий кожаный
пояс с карманом спереди - такие пояса носили лишь главные троглодиты. Даже
у девушек Уры и Оры их не было. Не было пояса и у самой старухи. Только у
Тигра, Крота, Грома и Мамы.
  - Твой, - сказала Мама. - Бери.
  Пашка обрадовался такому подарку. Значит, он перешел в число настоящих
охотников. К тому же удобно иметь хотя бы один карман. Попробовали бы вы
прожить день без карманов или сумки. Пашка прихватил поясом шкуру - удобно!
  Смешные люди эти троглодиты. Недаром раньше путешественники брали с собой
бусы для туземцев. Им так нужны блестящие камешки!
  Пашка провел острием кристаллика по камню - и на камне появилась белая
полоса. Смотри-ка! Может, научить их писать? Они будут писать записки, а
потом у них появится литература. Нет уж, лучше не надо! А то напишут
скучную классику и заставят детей, у которых даже имени еще нет, учить
свои рассказы.
  Крот подобрал с земли обглоданную лопатку оленя, склонил голову,
задумался, потом принялся царапать хрусталиком по кости. Пашка подошел
поближе. Оказывается, они умеют рисовать!
  Пашка включил камеру и стал снимать, как из-под пальцев Крота на лопатке
появляется медведь, стоящий на задних лапах. А перед медведем - человек с
палкой.
  Многие подходили к Кроту полюбоваться картинкой, которая всем очень
понравилась. Правда, сравнивать-то им было не с чем.
  Крот подошел к остывающему костру возле пещеры, набрал в ладони золы и
начал тереть лопатку. Зола попала в углубления, и рисунок стал четким,
словно Крот делал его карандашом.
  - Дашь на память? - спросил Пашка.
  - Память? - Крот его не понял.
  - А я тебе тоже что-нибудь подарю. Как только изобрету - все твое.
  Крот не понял, но лопатку с рисунком отдал. Пашка понес ее в пещеру, где
решил складывать добычу, - ведь из экспедиции надо привозить экспонаты, то
есть всякие вещи для музея.
  Кристалл Пашке надоел - не будет же он рисовать на кости?! И Пашка сунул
его в карман своего пояса.


                               Глава седьмая

                                  РЫБОБОЙ

  Надо было продолжить изобретения. С ножом пока не получилось, тогда Пашка
подумал, что троглодиты очень нуждаются в удочке. Или в сети. Пашка еще не
решил, что изобрести дальше. Тут он увидел, что Гром взял из пещеры прямую
палку, заостренную на конце.
  - Ты куда? - спросил Пашка.
  - Рыба, - сказал Гром. - Знать рыбу?
  - Ты что, собираешься рыбу палкой ловить? - Пашка даже засмеялся.
  - Как ловить не палка? - удивился Гром.
  - Я пойду с тобой, - сказал Пашка.
  Гром не стал возражать.
  Они спустились к реке. Крокодила-дулю видно не было, но Пашка решил не
расслабляться. Он оглянулся - может, песик за ними прибежал? Все-таки
подмога. Но и песика не было.
  Гром подошел к реке и стал вглядываться в прозрачную воду. Затем
направился вверх по течению. Пашка шел следом. Вот Гром отыскал удобное
место - там был перекат, и река весело журчала по камешкам. Гром зашел в
воду по колено и замер. Палку он держал в руке, чуть приподняв.
  Приглядевшись, Пашка увидел, что в стремнине медленно плывет крупная
рыбина, так медленно, что, казалось, она вовсе не движется, лишь хвост ее
колебался и поворачивался, как руль у лодки.
  - Давай, - подсказал Пашка Грому. - Бей.
  Гром послушался и метнул палку вперед. Рыба чуть отошла в сторону, а палку
Гром выпустил, и потому ему пришлось лезть в глубину, чтобы достать.
  - Ну что ж ты! - укорил его Пашка, когда Гром, весь мокрый, дрожащий от
холода, вылез на берег.
  - Лучше бы ты под руку не кричал! - прорычал Гром.
  Вернее, он сказал это иначе, по-своему, попроще, но Пашка все понял и
вдруг подумал: "А ведь дикий и совершенно неуправляемый человек! Возьмет и
задушит или проткнет палкой вместо рыбы". Он на всякий случай отошел
подальше от реки и уже оттуда крикнул:
  - Надо удочку изобретать! Нечего жить как троглодиты.
  Но Гром его не слушал, он уже снова полез в реку. Он был первобытным
человеком и не видел никакой романтики в рыбной ловле.
  - Вообще-то говоря, - крикнул ему Пашка, - рыбу так не ловят!
  - Как ловить? - спросил троглодит.
  - Существует множество способов, - ответил Пашка, присаживаясь на берегу.
  - Наиболее простой, пригодный, скажем, для пенсионеров - это удочка. Понял?
  - Уточка, - повторил Гром. - Я понять. Понял.
  - Значит, не понял, - сказал Пашка.
  Он отыскивал на земле камешки и кидал их в воду так, чтобы они прыгали
"блинчиком". Но для этого нужны плоские гладкие камни, а на берегу лежали
круглые, и прыгали они плохо.
  - Удочка, - продолжал Пашка свою лекцию, - состоит из удилища, желательно
бамбукового. У вас бамбук растет?
  - Бамбук растет, - вежливо ответил троглодит. - У нас все растет.
  - Может, у вас и финиковая пальма растет?
  - Растет, - сразу согласился Гром.
  Нет, подумал Пашка, они здесь слишком вежливые. Он просто не хочет меня
обидеть. И чтобы проверить эту мысль, Пашка невинным тоном спросил:
  - А носороги у вас растут?
  Задав вопрос, он не смог сдержать улыбки. Но рыбак не смотрел на него; он
зашел в реку поглубже, потому что увидел крупную рыбину. Замахнувшись
копьем, Гром ответил:
  - Носороги у нас не растут. Носороги у нас водятся. И лучше бы тебе с ними
не встречаться.
  Пашка помолчал - оказывается, не такие уж они здесь и глупые. И ответил-то
Гром как складно! Но урок необходимо продолжить, надо научить их ловить
рыбу.
  - Если бамбука нет, - сказал Пашка, - то можно срезать длинную прямую
ветку орешника. Понятно?
  - Понятно.
  - А к ее концу привязать леску.
  - Леску?
  - Очень крепкую тонкую нитку.
  - Я твоих слов не понимаю, мальчик, - сказал троглодит и кинул копье в
рыбину. В последний момент рыбина увернулась, но далеко отплывать не
стала, будто издевалась над рыбаком.
  Гром поспешил за своим копьем, которое поплыло вниз по течению, а Пашка
кричал вслед:
  - Если у вас нет нейлона, то можно вытащить из кого-нибудь очень длинную
жилу. У кого очень длинная жила?
  - Он ее не отдаст, - ответил троглодит. Он наконец-то догнал копье и
теперь возвращался обратно, вверх по течению. Рыбина плыла за ним - одной
ей было скучно. - Ты говори, говори, - попросил Гром. - Мне интересно тебя
слушать. В твоей голове поселилась мудрость. А по виду никогда не
догадаешься.
  Пашка подумал и решил, что ничего обидного в словах первобытного человека
нет, поэтому стал объяснять дальше:
  - На конце лески обязательно должен быть крючок. Это тебе понятно?
  - Не очень, - признался троглодит.
  - А что такое вопросительный знак, ты знаешь? - спросил Пашка. Он увлекся
и совсем забыл, что троглодиты неграмотные. Когда видишь перед собой
взрослого дядю, хоть и одетого в шкуру, трудно представить, что он не
умеет читать и писать.
  Пашка стал думать, как бы получше рассказать про крючок. Но придумал не
сразу. А когда придумал, то попросил:
  - Гром, погляди на меня.
  Гром замер с копьем, поднятым для удара, потом повернулся к Пашке.
  Пашка показал ему указательный палец, согнутый крючком:
  - Видишь?
  - Вижу, - печально ответил Гром, который уже устал обучаться рыбной ловле.
  - Вот такую штуку мы должны сделать из железа или чего-нибудь твердого. И
на конце будет такая острая зазубрина.
  - Понял, - сказал троглодит так, что Пашка сообразил, что Гром ничего не
понял.
  Рыбина отплыла в сторону и провалилась.
  - Ты закидываешь удочку в воду и ждешь, пока рыба клюнет.
  - Рыба не птица, - сказал Гром и стал вылезать на берег. - Она клевать не
умеет.
  Пашка подобрал камешек и кинул его. Тот два раза подскочил на воде и
утонул.
  - Ты больше не будешь сегодня рыбу ловить? - спросил он. - А жалко. Мне
есть еще чему тебя научить. Ты даже не подозреваешь, как интересно сделать
бредень или невод.
  Гром пошел вверх не оглядываясь, а Пашке не хотелось оставаться на берегу
в одиночестве.
  Он повернулся и через плечо кинул последний камень. В тот момент троглодит
тоже обернулся и спросил:
  - Ну, ты идешь, маленький обманщик? - и замер с разинутым ртом.
  Оказывается, рыбина, которой тоже было интересно послушать, как Пашка
изобретает удочку, вылезла из воды почти наполовину, и камень, наугад
пущенный Пашкой, угодил ей прямо в голову. Оглушенная рыбина поплыла по
реке белым брюхом вверх.
  - Держи ее! Йеех! - завопил троглодит и, отбросив копье, кинулся в воду.
Он догнал рыбину чуть раньше, чем это сделал крокодил, и выскочил на
берег, прижимая ее к груди обеими руками. Хвост и голова рыбины
свешивались вниз.
  Пашка просто обалдел от неожиданности и сначала даже не понял, что рыбину
оглушил именно он. Но троглодит, который шагал, с трудом удерживая
скользкую рыбину в руках, все объяснил.
  - Седой! - сказал он. - Приблудный мальчик! Ты великий охотник! Ты так
заговорил рыбу, что она подставила тебе голову.
  - А разве я плохо бросил камень? - спросил Пашка.
  - Гениально! - ответил троглодит.
  Вдруг Пашка почувствовал неладное и обернулся.
  Этого еще не хватало!
  Четыре или пять ископаемых крокодилов топали за ними по тропинке, спешили,
толкались, стремясь отнять добычу у рыбаков.
  Зрелище было таким ужасным, что Пашка подпрыгнул и, чуть не сбив Грома с
ног, помчался наверх.
  Он несся, ничего не видя перед собой, подобно неуправляемой ракете, и
потому даже не заметил, как врезался головой в волосатую спину какого-то
существа.
  Существо тоже не ожидало нападения сзади, оно ткнулось носом в траву,
издав при этом пронзительный испуганный крик.
  И мгновенно кусты вокруг ожили. Оказалось, что там скрывалось несколько
громадных обезьян, или похожих на обезьян людей, которые, услышав
панический вопль своего родича, кинулись бежать, топоча, как стадо слонов,
теряя дубинки и камни. Главное - спасти свою жизнь!
  Существа вылетели толпой на площадку перед пещерой, повернули направо и с
треском ринулись по заросшему кустарником обрыву, тогда как обитатели
пещеры застыли от ужаса, открыв рты и не смея пошевелиться.
  Потому что они увидели банду разбойников, которые, похоже, собирались
напасть на пещеру. Но кто-то их прогнал.
  И тут же появился Тот-кто-прогнал-злых-чу.
  Это был юный охотник Седой. Его глаза сверкали от страха, но никто этого
не увидел. Все решили, что глаза его сверкают от ярости.
  Мама заключила Пашку в свои горячие объятия, стала его тискать, целовать и
кричала при этом:
  - Он - наш спаситель. Злые чу шли нас убить. Седой их увидел. Седой их
побил! Седой прогнал целую банду чу.
  - Кого-кого? - спросил Пашка.
  Он высвободился из объятий Мамы. Как всякий сообразительный ребенок, Пашка
уже понял, что никто не собирается ругать его за трусость, а наоборот, все
думают, что он совершил геройский поступок.
  Каждый старался дотянуться до Пашки, похлопать его, погладить. Даже злая
старуха Туча криво усмехнулась.
  А Девочка-без-имени поцеловала Пашку в щеку, страшно покраснела и убежала
в пещеру под хохот всего племени.
  Тут пришел Гром с рыбиной в руках. Но крокодилы, которых так испугался
Пашка, следом не появились. Пашка понял, что они испугались криков и
топота.
  Все начали объяснять Грому, что Пашка, увидев бандитов чу, не побоялся
кинуться на них и заставил их убежать.
  "Сейчас Гром расскажет, что все было не так, что я убежал от
крокодилов..." Пашка даже замер. Но оказалось, что Гром не видел
крокодилов, и поэтому он протянул руку Пашке, сказав:
  - А я думал: куда он побежал? Бежит - молчит. Не хотел раньше времени
бандитов спугнуть, да? В другой раз зови меня. Вдвоем лучше.
  - Нет, - сказал Паша, - вдвоем не лучше. Вдвоем они бы нас услышали.
  Гром согласился:
  - Вдвоем хуже. Один - лучше. Седой умный.
  - А то! - сказал Пашка, который уже искренне верил, что сражался с
бандитами чу.
  Тут Гром вспомнил про рыбу и стал описывать подвиг Пашки, который не
только знает все хитрости и секреты рыбной ловли, но и одним броском
обыкновенного камня уложил такую рыбину!
  - Лосось, - сказала Мама. - Редкая добыча. Будем жарить или так съедим?
  - Так съедим! - закричали троглодиты.
  - Икру не трогать, - строго предупредила Мама. - Икра - вождю. Полезно для
здоровья.
  Вдруг послышался стон, доносившийся снизу, со склона.
  Пес поднял ухо и тявкнул.
  Взрослые троглодиты схватили дубинки, заостренные палки и камни и
осторожно пошли по направлению к стону.
  Пашка отправился за ними, а троглодитские дети остались возле пещеры под
охраной старухи и Крота.
  Идти далеко не пришлось. Под большим деревом лежал, неудобно подогнув
ногу, один из разбойников. Пашка сразу вспомнил рассказ Ричарда и фильм,
который смотрел перед путешествием.
  Это же неандерталец! Загадочный обитатель каменного века! Неандертальцы
жили вместе с первобытными людьми, но потом исчезли. И никто не знает, что
с ними случилось. Значит, Пашка - на пороге исторического открытия.
  - Погодите! - закричал он, увидев, что Гром поднял дубинку и направился к
неандертальцу. Тот попытался отползти, но подняться не смог - наверное,
сломал ногу.
  Неандерталец оказался не меньше человека ростом, куда шире в плечах и с
более крупными и сильными руками. Словом, он выглядел могучим созданием.
Лоб у него был низкий, покатый, брови так тяжело нависали над глазами, что
и глаз-то не было видно, нос расплющенный, губы выпячены - нет, это просто
горилла какая-то!
  Неандерталец пытался защищаться, скалился, показывая очень большие зубы -
такими можно и руку откусить. Ясное дело, он был обречен.
  Но тут листва раздалась, и появились волосатые руки - несколько рук. Это
остальные разбойники вернулись за своим пострадавшим товарищем.
  Пашка снимал, стараясь не упустить ни одной детали этой сцены. Ведь его
фильму цены не будет! Встреча людей с неандертальцами. Как жаль, что он не
сумел снять собственную стычку! Ведь это он обнаружил засаду
неандертальских разбойников. В другой эпохе ему за это полагался бы орден.
А тут... Может, лишнюю косточку дадут на обед?
  Но он приехал сюда не за орденами и косточками. Он - ученый. Его долг -
все увидеть, понять и рассказать другим.
  Гром опустил дубинку, но опоздал.
  Пашка почувствовал облегчение от того, что Гром не успел убить
неандертальца.
  А троглодит начал ругаться страшными первобытными словами. Пашка
постарался успокоить его.
  - Понимаешь, - сказал он, - неандертальцы все равно вымрут. Скоро их не
останется. Неужели тебе хочется, чтобы именно люди, разумные кроманьонцы,
оказались причиной гибели неандертальцев?
  Конечно, Пашка изъяснялся сложно для троглодита, но Гром его понял и
уверенно ответил:
  - Вот именно!
  - Ты этого хочешь? - удивился Пашка.
  - Мы все хотим, - сказала Девочка-без-имени, - Тогда не будет разбойников.
  - Будет спокойно и много мяса! - заявили остальные троглодиты.
  - Боюсь, что мне вас не переубедить, - вздохнул Пашка. - Но если не будет
неандертальцев, у вас найдутся другие враги.
  Троглодиты задумались. Они стояли вокруг Пашки и думали так напряженно,
что было слышно, как у них поскрипывают еще не совсем человеческие мозги.
  - Какие враги? - спросила Мама. Она даже обернулась, чтобы проверить, не
крадется ли враг.
  - Ну, тигры, медведи, крокодилы... Звери.
  Все начали кивать, потому что были согласны с Пашкой. Они не подумали о
зверях, но оказалось, что Пашка опять прав. Он такой умный!
  - Всех зверей надо убить, - сказал Крот. - Тогда будет спокойно и хорошо.
  - И много мяса! - сказали остальные.
  - Да, - сказала Мама. - Тигр плохой, медведь плохой, все звери плохие. Они
едят быка и оленя, они отнимают наше мясо.
  - У-у-у! Наше мясо! - возмущенно зашумели троглодиты.
  - Эх, - махнул рукой Пашка, - ничего вы не знаете про науку экологию.
Волки и медведи - санитары леса.
  - А кто такой санитар? - спросил Мальчик-без-имени.
  - Это доктор, только поменьше, - сказал Пашка. - Он лечит людей.
  Все подумали, потом Мама сказала:
  - Наверное, это колдун. Он лечит зверей.
  После этого все пошли обедать, и Пашке в самом деле дали большую кость
жареного на костре ленивца. Он подумал, что совсем не так уж плохо быть
героем. Главное - не трудно. Пришел, увидел и стал героем.
  Пашка снимал