тье  у  чужого  человека случилось, и ты
себя не  пожалела,  побежала  в  наши  тяжелые  времена  правду
искать?  Это  только человек может, сказочные так не делают. Не
знаю, уж чего у них не хватает. Ну что ж, пошли  в  избу,  меду
горяченького попьем, подумаем, как твоему горю помочь.
     Козлик даже подпрыгнул от радости, что старик его признал,
а старик сказал:
     -- А  вот  прыганья за тобой раньше не замечалось. Прыгать
ты не привыкай, не человеческое это дело.
     Козлик смутился и пошел  дальше  как  положено,  аккуратно
ставя копытца след в след.
     -- А  как  же  богатырь?  --  спросила Алиса, показывая на
спящего Силу.
     -- Ты за него  не  беспокойся,  он  же  богатырь  вольный,
бродячий,  где  лег,  там  ему  и  дом. Дурак только. Все хочет
доброе дело сделать, да не знает, какое доброе, а какое -- нет.
За славой гонится. Пускай себе спит, пойдете обратно, подберете
его.
     А птица Дурында поглядела им вслед и сказала:
     -- Идите, идите, здесь червяков много. Пока всех не  съем,
не уйду!
     И тоже осталась на поле.

     9. Как придумать колесо?

     Деревня  оказалась  такой  бедной, что Алиса таких даже на
картинках не видела.  Низкие,  покосившиеся,  вросшие  в  землю
бревенчатые  хижины,  крыши  покрыты соломой, окошки маленькие,
без стекол, даже труб нет. Несколько мелких кур  бродили  между
домами,  а  при  виде  людей бросились врассыпную, попрятались.
Видно, привыкли никому не доверять.
     Деревня казалась вымершей -- ни одна  дверь  не  открылась
при виде гостей.
     -- У  нас  народу  мало,  --  сказал старик. -- Кто в лесу
грибы собирает или бересту дерет, кто помер от бедности, кто на
рыбалку ушел. Он толкнул дверь в ближайшую  избу.  Внутри  было
темно,  свет с трудом пробивался сквозь маленькие окошки. Вдоль
стен шли лавки, а посреди избы из  камней,  обмазанных  глиной,
был сложен очаг. Дым от него уходил в дырку в крыше.
     -- Так  и  живем,  -- сказал старик. -- Так и живем, ждем,
когда времена изменятся. Ты уж прости нас за скудость.
     -- Как вам не  стыдно  так  говорить!  --  даже  обиделась
Алиса. -- Мы вам очень благодарны.
     -- Вставай,  Герасик! -- крикнул старик. -- Вставай, гости
пришли.
     Куча тряпок  на  широкой  скамье  зашевелилась,  и  оттуда
выглянула  совсем  белая  мальчишеская  голова  на  тонкой шее.
Голова уставилась на Алису голубыми глазищами, поморгала, потом
со скамейки свесились худые босые ноги.
     -- Здравствуйте, -- сказал мальчишка. -- Вы откуда такие?
     -- Люди это, не беспокойся, -- сказал старику -- Ты  Ивана
Иваныча помнишь, в том году приходил?
     Мальчик  перевел  взгляд  с  лица Алисы на козлика и вдруг
улыбнулся, соскочил со скамейки и подбежал к козлику.
     -- Я вас узнал! -- закричал он. -- Хоть вы  изменились,  я
вас  все равно узнал! У вас взгляд прежний. Кто же это вас так,
а?
     -- Теперь все в порядке, -- сказал старик. -- Мой  Герасик
такой  чуткий, просто страх. Нутром все чует. Я вас вел и думал
-если признает, значит, не врешь, а если не признает -- иди  на
все четыре стороны. Да ты садись, тебя как зовут?
     -- Алиса.
     -- Рад бы тебе помочь, -- сказал старик -- но не знаю как.
Скажи,  внучок,  не  слыхал  ли ты: может, проходил здесь такой
бандит -- зовут Кусандрой,  сам  худой  как  Кащей,  в  длинном
черном  балахоне,  с  мешком,  полным  золотых яиц и с курочкой
Рябой в клетке. Он и есть главный злодей.
     Герасик сидел на лавке и  гладил  козлика.  Он  задумался,
потом тихо ответил:
     -- Такой  человек  проходил.  Только  в  нашей  деревне не
останавливался. Думаю я, что он в разбойный лес подался.
     -- Почему ты так думаешь? -- спросил  старик.  --  Потому,
что  он  не настоящий волшебник. Если бы настоящий, о нем бы мы
обязательно слыхали. Самозванец он, а не волшебник. А если так,
то возле волшебников ему делать нечего.
     Мальчик говорил рассудительно, серьезно, как взрослый. Был
он такой худой, заморенный, что даже кожа его отливала  голубым
цветом.  "Наверное,  чем-нибудь  болен",  --  подумала  Алиса и
спросила:
     -- Ты не больной, Герасик? А то у меня  лекарства  есть  с
собой.
     -- Не  больной  я,  -- сказал мальчик. -- Только голодный.
Мне Иван Иванович лекарства приносил, называются витамины. Я их
съел, а все равно голодный.
     -- Ох, грехи наши тяжкие, -- вздохнул дед. -- Даже ребенка
досыта накормить не можем! Была корова, было  молочко,  да  вот
волки коварные сожрали ее, заманили в лес моим голосом.
     -- Вы  обо  мне  не  беспокойтесь,  --  сказал мальчик. --
Сейчас нам надо Иван Иваныча спасти.  Я  ради  этого  все  свои
мысли отложу.
     -- А ты о чем мыслишь? -- спросила Алиса.
     -- Я  изобретаю.  Времена  трудные пошли, надо изобретать.
Иначе, как  совсем  похолодает,  плохо  придется.  Помрем,  как
драконы и богатыри.
     -- Он  все  думает у нас, все думает, -- сказал старик. --
Гулять не ходит, воздухом не дышит, все думает.
     -- А что же делать, дедушка? -- сказал Герасик. --  Кто-то
должен думать.
     Алисе  мальчик  понравился.  Она  была  с  ним  совершенно
согласна. Ей было приятно, что здесь она увидела одного из  тех
людей,  которые  будут  думать и в конце концов додумаются, как
строить  дома,  изобретут  паровоз  и  телефон,  переживут  все
ледниковые периоды и полетят в космос.
     -- А  над  чем  ты сейчас мыслишь? -- спросила Алиса. -- Я
думаю, как изобрести такую штуку, чтобы  грузы  не  таскать,  а
легко перевозить.
     Герасик  достал  из-под  лавки  дощечку  и  два  кружочка,
вырезанные из дерева. Он приложил кружочки по бокам  дощечки  и
сказал:
     -- Хочу    придумать,   как   дощечку   к   этим   кружкам
приспособить, чтобы она не тащилась, а катилась. Мы бы  сделали
большую  коробку,  в  нее  клали  бы  тяжелые  вещи  и  катили.
Понимаешь?
     -- Значит, ты колесо изобретаешь! -- воскликнула Алиса. --
Я думала,  что-нибудь  серьезное.  Кто  же   изобретает   такие
пустяки? Разве у вас колеса нету?
     -- Колесо?   --  повторил  Герасик.  Он  расстроился,  что
колесо, оказывается, не надо изобретать, а он не знал об  этом.
-- Наверное,  где-нибудь  в  очень  далеких землях изобрели, --
сказал он. -- Иначе я бы об этом уже знал.
     -- Да ты не обращай внимания, -- сказал старик. -- Ты себе
изобретай. Если в заграничных землях изобрели, то  нам  они  не
скажут. А мне дрова тяжело из леса таскать...
     -- Ой,   погодите!   --  сказала  Алиса.  --  Наверное,  я
ошиблась. Ведь это я знаю про колесо, потому что  я  в  будущем
живу.  Но  я не знаю, кто его первым придумал. Может, Герасик и
придумал. Хочешь, я тебе помогу, покажу, как кружочки  к  доске
прикреплять,  чтобы  удобнее  катить?  Мы  его  вместе  с тобой
изобретем.
     -- Нет,  --  сказал  тихо  мальчик.   --   Не   надо   мне
подсказывать.  Я  хочу  сам. Если ты мне подскажешь, то какой я
изобретатель? Ты же тысячу раз это колесо видела, тебе и думать
не надо. Вспомнила, и все  тут.  Спасибо,  без  тебя  изобрету.
Герасик закинул кружочки под лавку.
     -- Пойдем, -- сказал он.
     -- Куда? -- спросила Алиса.
     -- Я вас в разбойный лес провожу.
     Алисе  было стыдно. Расстроила изобретателя, не подумала о
том, что придумать труднее, чем вспомнить.
     -- Извини, Герасик, -- сказал  она.  --  Ты  изобретай,  я
больше  не  буду  мешать.  Ты  нам  только покажи, куда идти, а
дальше нас Сила проводит.
     -- Нет, -- сказал мальчик. -- Я с вами пойду. Сила в  этих
местах не бывал, разбойного леса не знает.
     -- Ой,  не  ходи,  Герасик,  в разбойный лес, -- взмолился
дед. -Никто оттуда живым не возвращался. И гостей туда не зови.
Пожалей их молодое здоровье. --  Мы  сами  пойдем,  --  сказала
Алиса.  Но  Герасик  не слушал. У дверей он сунул ноги в рваные
лапти, вышел наружу и остановился, поджидая остальных.

     10. Яблоня за рекой

     С поля  доносился  богатырский  храп.  --  Совсем  забыла,
-сказала  Алиса.  -- Надо богатыря Силу разбудить. Он обидится,
если мы его с собой не возьмем. Он подвиги любит.
     -- Пускай спит, -- сказал мальчик. -- Начнешь его  будить,
зашибет. Он дурной.
     -- Нет,  -- Алиса повернула к полю, -- Я его сама разбужу.
Он нам в лесу пригодится.
     Она подошла к богатырю, который мирно спал, раскинув руки.
     -- Сила, -- сказала она.  --  Пора  идти.  Сила  продолжал
храпеть.  Козлик  подбежал  к  богатырю  и дернул его губами за
рукав.
     Сила продолжал храпеть. Козлик боднул  богатыря.  Никакого
результата.  Алиса  толкнула  богатыря.  Богатырь поморщился во
сне, пошевелил губами, но не проснулся.
     -- Си-ла! --  крикнула  Алиса  в  ухо  богатырю.  Богатырь
отмахнулся  мощной рукой, Алиса и козлик еле успели отпрыгнуть.
Герасик отбежал в сторону.
     Тогда Алиса подобрала с земли сучок, вытерла о  сарафан  и
пощекотала  богатырю  в  носу.  Богатырь по-богатырски чихнул и
проснулся. -- Кто смеет меня беспокоить? -- спросил он гроз но.
-- Раздавлю, как козявку!
     -- Силушка, -- сказала Алиса. -- Ты с нами идти собирался.
     -- Никуда  я  не  собирался.  Я  теперь  собираюсь   спать
тридцать лет и три года. Накоплю мощи и всех разгромлю.
     -- Нельзя  тебе спать тридцать три года, -- сказала Алиса.
-- Тебя ледником накроет.
     -- И ледник разгромлю, -- сказал Сила.
     -- Ну, как хочешь, -- сказала Алиса. -- Мы тебя хотели  на
подвиги позвать, в разбойный лес.
     -- В  разбойный  лес? На подвиги? Так чего же раньше-то не
сказала! -- Богатырь поднялся с  пашни  и  потянулся,  хрустнув
костями.  --  В  разбойном лесу я еще не был. Ого-го-го! Как мы
там повеселимся, как мы там побезобразничаем!
     -- Ты  бы  лучше  меня  слушался,  --  сказала  Алиса.  --
Безобразие может все испортить.
     Тут  богатырь  рассмеялся,  ему  показалось  очень смешным
слушаться  девчонку,  и  так,  хохоча,  он  и  пошел  вслед  за
мальчиком, который показывал дорогу.
     "Странно,  -- думала Алиса, -- ведь мы все это время ходим
по Москве. Вернее, по земле, где  потом  будет  Москва.  Может,
даже  до  центра  ее  не  дошли.  А  если не считать нескольких
избушек, вообще жилья не встретили".
     Солнце поднялось  уже  высоко,  пригревало,  они  миновали
небольшой густой лес и остановились на берегу широкой медленной
реки. "Наверное, это Москва-река", -- подумала Алиса и спросила
мальчика: -- Эта река у вас как называется?
     -- Большая,  -- сказал мальчик. -- Мы ее Большой называем,
а есть еще Маленькая, но до нее идти далеко.
     -- Это Москва-река? -- спросила Алиса у козленка. Козленок
кивнул головой.
     -- Что-то он у тебя неразговорчивый, --  сказал  Сила.  --
Язык, что ли, проглотил?
     -- И Сила засмеялся собственной шутке.
     -- Так он же заколдованный! -- сказала Алиса.
     -- А,   заколдованный,  --  вспомнил  богатырь.  --  Тогда
понятно.
     Они  спустились  к   воде.   Вода   в   Москве-реке   была
хрустальной,  чистой,  прозрачной, в глубине резвились рыбешки,
на секунду из воды показалась здоровая гигантская щука.
     -- Погодите тут, -- сказал мальчик. -- Я лодку достану.
     Он отбежал к кустам, что росли у  воды,  и  вскоре  оттуда
показался  нос  лодки,  выдолбленной  из большого ствола. Лодка
была узкой и на вид неустойчивой, но мальчик  сказал,  что  она
всех  подымет,  даже  богатыря.  Богатырь  поглядел  на лодку и
сказал: -- А может, я вас здесь подожду? -- Боишься?  -спросила
Алиса. -- Не боюсь, я плавать не умею, -- сказал богатырь. -- В
моей кольчуге я как топор на дно пойду. Жалко меня.
     -- А  подвиги?  -- спросила. Алиса. -- Ты же хотел подвиги
совершать. -- А если я утону, -- резонно ответил  богатырь,  --
то  и  подвиги  некому  будет  совершать.  Пустое  дело.  Хотя,
конечно, подвиги совершать имею желание.
     В конце концов богатыря  уговорили.  Он  поехал  отдельно,
после  того  как  перевезли  Алису с козликом. Он сидел в самой
середине лодки,  неподвижный,  как  железная  статуя,  зажмурив
глаза,  и  так крепко держался за борта, что на том берегу всем
вместе пришлось разгибать  его  пальцы,  а  в  бортах  остались
глубокие вмятины.
     Когда  все  поднялись  на  высокий  дальний берег, Герасик
показал на синеющий впереди лес и сказал:
     -- Вот это и будет разбойный лес. Дорога туда  через  луг,
другой дороги нету.
     -- Спасибо тебе, Герасик, -- сказала Алиса. -- Возвращайся
домой, дедушка будет волноваться.
     -- Домой   я   пока   не   пойду,   --   сказал  маленький
изобретатель, шмыгнув носом. -- Торопиться мне некуда, Я  здесь
посижу, подумаю. У воды мысли лучше приходят.
     -- Ты  это  брось,  --  вдруг вмешался в разговор богатырь
Сила. -- Ты это брось, думать. Ты  же  не  сказочный,  а  можно
сказать,  обыкновенный  человечек. Думают волшебники и колдуны.
Твое дело землю пахать и лапти плести.
     Сила уже отдышался, страх его пропал, да он и  сам  о  нем
позабыл.
     -- Иди,  -- сказала Алиса богатырю. -- Иди вперед, мы тебя
догоним. Богатырь послушался и побрел вверх  по  откосу.  Алиса
сказала:
     -- Если   мы  долго  не  будем  возвращаться,  ты  нас  не
разыскивай. Ты в деревню возвращайся. Мало ли что  --  а  вдруг
нам придется дальше идти Кусандру искать?
     -- Хорошо, -- сказал мальчик. -- Я дотемна подожду и поеду
обратно.  Сверху  послышался тихий плач. Прислушались -- точно,
кто-то плачет. Они побежали наверх.
     Там, над рекой на обрыве не  было  ни  одной  живой  души.
Богатырь уже ушел далеко к лесу. -- Я знаю, кто плачет, -сказал
Герасик.  Он  показал  на  яблоню,  усыпанную тяжелыми плодами.
Ветки ее согнулись под тяжестью яблок почти до са мой земли.
     -- Странно, -- сказала Алиса. -- Еще только май  месяц,  а
яблоки уже созрели.
     -- Я  не  знаю,  что там у вас, -- сказал мальчик, -- но у
нас лето уже кончается. Только  год  выдался  холодный,  яблоки
упасть не могут. Вот яблоня и плачет.
     -- Ясно!  --  сказала  Алиса.  --  Сказочной  яблоне  надо
помочь. И она нам когда-нибудь поможет.
     -- Как хочешь, -- сказал Герасик. --  Я  в  эти  сказочные
дела  не вмешиваюсь. Я сегодня яблоню потрясу, а завтра меня за
это какая-нибудь ведьма заколдует.
     Но Алиса подошла к плачущей яблоне и как следует  потрясла
ее ствол. Яблоки покатились на землю.
     -- Еще,  --  прошептала  яблоня с наслаждением, расправляя
ветви. -- Еще, моя дорогая!
     Козлик разбежался и со  всего  размаха  ударил  рожками  в
ствол, яблоки покатились на землю с новой силой.
     -- Еще, -- повторяла яблоня. -- Еще-о-о!
     Герасик тем временем собирал яблоки за пазуху.
     -- Дома  пригодятся,  --  сказал  он. Алиса кончила трясти
яблоню, та пошевелила ветками и проворковала:
     -- Спасибо. При первой же возможности отплачу.
     -- Не стоит благодарности, -- сказала Алиса.
     -- Ты  возьми  яблочко,  --  сказала  яблоня.  --  Хорошие
яблоки, добрые.
     Алиса подобрала яблоко и надкусила его. Яблоко было кислым
до невозможности.  Яблоня  оказалась  дикой,  некультурной.  Но
Алиса, стараясь  не  морщиться,  съела  все  яблоко,  чтобы  не
обидеть  яблоню.  Ни  одной  матери  нельзя говорить, что у нее
неудачные дети.
     Алиса ела яблоко и смотрела на мальчика Герасика.
     -- Ты чего задумался? -- спросила она.
     -- Как-то раньше в голову не приходило, -- сказал мальчик.
-- А сейчас увидел и удивился. Почему яблоки падают на землю, а
не в небо? Что их притягивает?
     -- Как что? -- удивилась Алиса.
     -- Земля.
     -- А почему?
     Алиса открыла было рот, чтобы  объяснить  мальчику  законы
тяготения, но козлик сильно боднул ее в ногу.
     -- Ты чего? -- спросила Алиса.
     И поняла. Нельзя подсказывать. Если мальчик сможет, пускай
сам придумает  этот  закон, без подсказки. А если не придумает,
подождем  Ньютона,  английского  ученого,  который  этот  закон
придумает наверняка.
     И,  оставив  мальчика в задумчивости возле сказочной дикой
яблони, Алиса с козликом побежали вслед за  богатырем,  который
остановился на опушке леса и махал мечом, тренировался.

     11. В разбойном лесу

     Разбойный лес оказался еще темнее, чем тот, в котором была
спрятана в дупле машина времени.
     Казалось,  он  хранит в себе холод зимы, холод ночи, холод
страшных подземных пещер.
     Подлеска в нем не было.  Стволы  седых  елей  стояли,  как
колонны,  ветви их нависали, как своды подвала, и травы никакой
в нем не росло, только на черной земле,  прикрытой  упавшими  с
елей иголками, стояли кое-где бледные поганки на тонких ножках.
     Скоро  они  увидели развалины каменного замка. Неизвестно,
кто и почему решил строить замок в таком темном и пустом  лесу,
и  неизвестно,  кто  и  почему  потом  покинул  этот замок. Как
светлячки, из черных дыр светились  зеленые  глаза  --  и  тоже
неизвестно,  чьи  глаза.  Ни  Алиса, ни Сила подходить поближе,
чтобы узнать, не захотели.
     Потом они прошли мимо круглого  озера.  Вода  в  нем  была
странной  --  она  ничего  не  отражала. Поэтому озеро казалось
просто бездонной дырой. На  берегу  сидела  лягушка  в  царской
короне,  и,  когда  Алиса окликнула ее и спросила, как пройти к
разбойникам, лягушка ничего не ответила,  прыгнула  в  озеро  и
пропала в нем, даже кругов по воде не пошло.
     Но  когда  путникам уже казалось, что они заблудились и не
выйдут отсюда, впереди послышалась песня. Песня  была  скучная,
грубая, и пели ее грубые и скучные голоса.
     Сила остановился, подумал, потянул носом и сказал:
     -- Похоже,  разбойники.  Поют  плохо.  Поляна,  на которой
сидели разбойники, была такой же темной, как и весь лес. Так же
смыкались над ней ветви вековых елей,  и  если  бы  не  большой
костер  из толстых бревен, который горел посреди поляны, трудно
было бы разобрать, что там происходит.
     Хотя, в общем, ничего особенного там не происходило.
     У костра спали вповалку  несколько  дикого  и  неопрятного
вида  разбойников,  одетых как попало в украденные и отобранные
вещи. На одном -- роскошный бархатный камзол и лапти с золотыми
шпорами, а вместо штанов -- женская, шелковая юбка. Другой одет
в медвежью шкуру, в железные рыцарские штаны,  а  пятки  голые.
Бороды  и  волосы  у  разбойников оказались такими спутанными и
длинными, что было ясно -- они с детства не причесывались и  не
стриглись.
     Три   разбойника  не  спали.  Они  сидели  обнявшись,  рас
качивались и тянули скучную песню.
     На краю поляны стояла изба на больших курьих ногах,  дверь
в   нее   была   открыта,   оттуда   спустилась  по  ступенькам
отвратительного вида горбатая старуха с  ковшом  в  руке.  Ковш
дымился. Она подошлю, к разбойникам и сказала:
     -- На-те, чайку попейте. И идите на работу. Что-то сегодня
с утра человечьим духом тянет. А вы все валяетесь.
     Разбойники взяли ковш, первый отхлебнул, закашлялся, потом
утерся рукавом и сказал:
     -- Славный у тебя чаек, старуха, крепкий, кусается!
     -- Сама  варю,  сама  настаиваю,  -- сказала Ведьма. -- Ну
вставайте, идите! Всю добычу прогуляли и пропили!
     -- Погоди, бабка, -- сказал второй разбойник  и  отдал  ей
пустой  ковш. -- Перерыв еще не кончился. И нету никого в лесу.
Всех, кого только можно, мы уже ограбили.
     -- Нет в жизни счастья! -- закричал третий разбойник.
     Алиса обернулась к козлику и сказала шепотом:
     -- Кусандры не видно.
     -- Эй! -- закричал тонкий голос  над  головой.  --  К  вам
гости, дорогие разбойнички!
     И  тут  же  раздался  такой  свист,  что зашатались ели, а
избушка на курьих ножках сама перевернулась  спиной  к  поляне,
чтобы не слышать ужасного свиста.
     Алиса  зажала  уши, подняла голову и увидела, что на ветке
сидит очень большой Соловей, растрепанный и  грязный,  как  все
разбойники,  а  на  шее у него золотое кольцо с рубином, видно,
снял с кого-то.
     -- Замолчи, разбойник! -- закричала на Соловья Ведьма.  --
Избу испугал! Чего тебе почудилось?
     -- Люди! -- завопил Соловей и снова засвистел.