тываясь, подошел к дивану.
  - Может, не стоит? - спросил Дедал. - У нас с тобой такая важная научная
работа впереди! А эта девушка иностранного происхождения...
  Слова отца как бы подстегнули Икара. Он тут же опустился на колени и
поцеловал княжну в розовые губки.
  Гюль-Гюль словно ждала этого момента.
  - Ну наконец-то, - сказала она, открыв глаза. - Я уж давно слышу все, что
вокруг происходит. И думаю - неужели ты все еще не полюбил меня
по-настоящему?
  Княжна Гюль-Гюль вскочила с дивана, отстранила Икара и кинулась к брату:
  - Рашид, ты не представляешь, что ты для меня сделал. Ты самый лучший брат
на свете!
  - Вот то-то, - попугай смахнул крылом слезу, - а то я уж думал, что
настоящих героев никто не заметит.
  - Я тебя заметила, - сказала княжна. - Ты будешь жить у нас в доме, у тебя
будет большая золотая клетка...
  - Только этого мне не хватало! - воскликнул попугай и прыгнул к открытому
окну. Он задержался на подоконнике.
  - Прощайте, друзья! - крикнул он. - Душа бродяги и разбойника не выдержит
золотой клетки. Ваша сказка кончилась, моя - продолжается.
  И он вылетел в синее небо. Рашид кинулся за ним, но не успел его
остановить.
  - Как ты могла так обидеть бродягу и разбойника! - упрекнул он сестру.
  - Не расстраивайтесь, Рашид, - сказал волшебник Оох. - Вы с ним еще
встретитесь.
  - Вот и сказка вся, - сказала Алиса. - Как мне жалко с вами расставаться.
  Отдохнув и попрощавшись со всеми, Алиса с помощью волшебника Ооха
вернулась к опушке Дремучего леса, где ее ждала кабина Времени.
  Только она собралась войти в дупло гигантского дуба, как услышала хриплый
голос:
  - Эй, девчонка, не спеши. Разговор есть.
  Алиса обернулась.
  На низкой ветке дуба сидел хромой, одноглазый попугай в чалме.
  - Ты прилетел проводить меня, Могилка? - спросила Алиса.
  - Не совсем так, - сказал попугай. - Дело в том, что я в эпохе легенд
испытал уже все опасности и пережил все приключения. Возьми меня в
будущее. Я буду жить у тебя, охранять тебя от злодеев, а когда ты полетишь
на корабле в космос, я тебе пригожусь. Я же старый бессовестный бандит, но
верный друг, Мандалай, забери меня!
  Алиса поняла, что за эти дни она полюбила старого разбойника.
  - Ну что мне с тобой делать, - сказала она. - Полетели в двадцать первый
век. Если тебе не понравится, ты всегда сможешь вернуться обратно.
  - Нормально, Мандалай, - сказал попугай и уселся Алисе на плечо. Потом
наклонил к ее уху клюв, ущипнул за мочку уха и прошептал:
  - Но никогда не смей называть меня Могилкой. У меня есть честное имя -
Аль-Могила.
  - Слушаюсь, Аль-Могила, - повторила Алиса.




  (с) Кир Булычев, 1998.
  (с) "Бамбук", 1999.
  (с) Дизайн Дмитрий Ватолин, Михаил Манаков, 1998.
  (с) Набор текста, верстка, подготовка Михаил Манаков, 1998, 1999.
  (с) Корректор Андрей Верзаков, 1999.
Тексты произведений, статей, интервью, библиографии, рисунки и другие
материалы НЕ МОГУТ БЫТЬ ИСПОЛЬЗОВАНЫ без согласия авторов и издателей.



Кир Булычев


                              Пашка-троглодит


                                  Повесть

                              Цикл - "Алиса"

                            Написана - 1997 (?)


                               Глава первая


                              РОБОТ НАОБОРОТ

  На окраине Москвы, на краю Грибного леса, возле Земляничной поляны стоит
Институт времени.
  Издали он кажется невысоким, длинным и даже скучным зданием, таким
обыкновенным, что на него второй раз и глядеть не станешь.
  Вот это будет ошибкой.
  ... Дверь открылась, пропустив Пашку Гераскина внутрь. Он оказался лицом к
лицу с вахтером, пожилым мужчиной с черной повязкой на глазу и багровым
шрамом на щеке. Одна нога у вахтера была деревянной, на второй красовался
башмак с серебряной пряжкой.
  Правда, в остальном вахтер был одет обыкновенно: в синий мундир и фуражку
с золотым гербом Института времени - золотой змеей, свернувшейся в клубок
и кусающей собственный хвост. Пашка знал, что эта змея - символ Вечности.
  - Привет тебе, племя младое и незнакомое, - сказал вахтер. - Небось на
практику спешишь?
  - Здравствуйте, - ответил Пашка. - Я никуда не спешу. А вообще вы правы -
у нас практика по истории.
  - Поздравляю, - сказал вахтер. - Люблю новичков. Может, понравится -
останешься у нас навсегда.
  - Вряд ли, - хмыкнул Пашка. - Я больше люблю космическую биологию. Там
приключений больше.
  - Неужели в истории тебе приключений недостаточно? Разве плохо стать
рыцарем и сражаться на турнире?
  Видно, вахтер был наблюдательным человеком и поэтому сразу раскусил, что
Пашка в душе - страшный авантюрист.
  - Сражался я на турнирах, - сказал Пашка небрежно. - Свалил пару рыцарей,
одного барона приложил головой о землю. Нет, скучновато.
  - Ясно, - согласился вахтер. - Тогда тебе и в самом деле у нас
неинтересно. Но практика есть практика. Никуда не денешься.
  Вахтер вытащил из тумбы, стоявшей при входе, большую темно-зеленую бутыль,
на которой было написано "Ром". Вытащил пробку и отпил прямо из горлышка.
  Пашка понял, что вахтер - самый настоящий пират. Это может плохо кончиться
для Института времени.
  Но он и виду не подал, что догадался. Молчал как каменный. Вот встретится
с надежным человеком, тогда откроет ему глаза.
  Вахтер пробкой заткнул бутыль и кинул ее не глядя обратно в тумбочку.
  - Значит, тебе к Ричарду Темпесту? - спросил он.
  - А вы откуда знаете?
  - Меня для того здесь и держат, - сказал одноногий пират, - чтобы все
знать. Например, знать, что тебя, мальчик, зовут Пашкой Гераскиным, а
выбрал ты для практики первобытную эпоху, потому что тебе очень хочется
собственными руками убить мамонта.
  - Откуда?.. Быть того не может! - воскликнул Пашка. - Я даже маме не
сказал. Я вообще никому об этом не говорил.
  - Но ведь подумал, - ответил пират и захохотал, показывая три оставшихся
зуба. - Нам этого достаточно. Кстати, только попробуй поднять руку на
мамонта - я лично в первобытную эпоху отправлюсь, чтобы тебе уши надрать.
  Наверное, вахтер нажал какую-то кнопку или просто говорил так громко, что
его голос был слышен по всему институту. Не успел он закончить свою
грозную речь, как в коридоре показался худой, лохматый, подвижный, как
ртуть, младший научный сотрудник Ричард, старый друг Пашки и Алисы
Селезневой.
  - Сильвер Джонович, зачем вы так запугиваете практикантов? - спросил
Ричард. - Посмотрите, на ребенке лица нет.
  - Нет лица? - Пират наклонился к Пашке, потрогал жестким указательным
пальцем кончик его носа и заявил: - Ошибаетесь, гражданин младший научный,
- есть лицо, но глупое.
  Ричард взял Пашку за руку и потащил прочь от вахтера.
  - Ты на него не обижайся, - говорил он на ходу. - Что с него взять? Дикое
существо, прибежал к нам из своего времени, спасаясь от расправы. Его
приятели хотели зарезать. Мы весь институт перевернули, искали его, а он
прятался в вентиляционной трубе. Чудом остался жив. В общем, не удалось
нам от него отделаться - пристроили на работу, он и старается.
  - Он что, телепат? - спросил Пашка. - Откуда он узнал, что я хочу в
первобытную эпоху попасть и на мамонта охотиться?
  - А он ночью к компьютеру подключился и запомнил все, что у нас есть о
практикантах.
  Пашка не стал объяснять Ричарду, что тот ошибается. Ни в каком компьютере
нет сведений о Пашкиной мечте, которой он ни с кем не успел поделиться.
  В кабинете Ричарда был беспорядок. Непроходимый, окончательный и такой
дикий, что только сам Ричард мог в нем разобраться.
  Как-то года два назад случился страшный скандал. Взяли на работу нового
робота-уборщика, старательного, молодого, только что с завода. Робота
никто не предупредил, что к Ричарду в кабинет лучше не соваться, а самого
Ричарда в Москве не было - он как раз уехал в экспедицию в какие-то
дальние страны и времена.
  Вернулся Ричард рано утром. В институте - только вахтер Сильвер Джонович,
который мирно храпит на диванчике у дверей. Сильвер потом и рассказал
удивленным сотрудникам института, что произошло.
  Вернулся Ричард и сразу пошел к себе в кабинет. И тут увидел, что в
кабинете у него идеальная чистота, порядок, каждая бумажка лежит,
подобранная по размеру, каждая книжка уместилась на полке, а каждая
кассета стоит на месте.
  Ричард не только рассердился. Он пришел в ужас. Он понял, что никогда
ничего не сможет отыскать в своем кабинете. Что ему придется теперь уйти
из института, начать жизнь сначала, а может, даже повеситься.
  И вот в этот момент в кабинет вошел робот-уборщик, страшно гордый и
довольный, и спросил:
  - Ну как вам понравилась моя работа? Я возился целый день. Зато теперь все
разложено по порядку, по размеру и даже по цвету.
  - Ах это ты, мерзавец! - закричал Ричард.
  Вахтер Сильвер Джонович проснулся от этого дикого крика, побежал к Ричарду
в кабинет и увидел, что из открытой двери вылетают какие-то металлические
детали - оказывается, Ричард напал на робота и разобрал его на части.
  Как вы знаете, нападать на роботов нельзя, так поступают только дикари.
Робот - всего-навсего машина, хоть и разумная. Роботы стараются помочь
людям. Убить робота - все равно что убить собаку за то, что она лаяла
ночью и мешала тебе спать. А ведь собака лаяла, чтобы отпугнуть воров.
  Сильвер еле успел спасти остатки робота от гнева младшего научного
сотрудника. А Ричард все никак не мог успокоиться и повторял:
  - А как же я теперь? А что же мне делать?
  - Ничего особенного, - сказал Сильвер. - Посиди спокойно, выпей чаю. Я
тебе помогу.
  Сильвер всегда всем помогал. Он говорил, что, пока был пиратом, сильно
набедокурил и убил множество невинных моряков. И теперь он хочет трудом
искупить свою вину перед человечеством.
  Ричард не мог сидеть на месте и пошел в Грибной лес за опятами.
  А вахтер собрал по углам куски робота и начал над ними мудрить. Долго ли,
коротко ли, но, когда Ричард вернулся к вечеру из леса, вахтер уже мирно
храпел на диванчике у дверей, а рядом стояла пустая бутылка из-под рома.
  - Ни на кого нельзя надеяться, - вздохнув, произнес Ричард.
  Было воскресенье, институт был совсем пуст, лучи закатного солнца
пробивались сквозь прикрытые шторы. Ричард поднялся в свой кабинет,
остановился на пороге, не смея открыть дверь. Наконец пересилил себя и
открыл.
  И чуть не грохнулся на пол от удивления.
  В кабинете был сказочный, невероятный, невообразимый беспорядок, но Ричард
сразу понял: теперь он опять точно знает, где что лежит.
  - Сильвер! - закричал Ричард. - Как ты это сделал?
  Он с грохотом сбежал по лестнице, и вахтер проснулся от шума.
  - Ну вот, - проворчал Сильвер, - поспать человеку не дадут.
  - Как? Ты? Это? Сделал? - вопил Ричард. - Признавайся!
  - Да очень просто, - ответил вахтер. - Я собрал робота задом наперед. И
пустил его с такой вот "перевернутой" программой. Так что ему ничего не
оставалось, как снова устроить в твоем кабинете беспорядок. Понятно?
  Ричард покачал головой. О таком он еще не слышал.
  - Не веришь? - усмехнулся вахтер. - Оглянись, только не пугайся.
  Мимо них задом наперед шагал несчастный робот.
  - А ему не больно? - спросил Ричард.
  - Раньше надо было думать, - сказал вахтер.
  - Магулсу мишав к, - произнес робот.
  Ричард не сразу сообразил, как это перевести, а когда сообразил,
расхохотался и долго не мог остановиться.
  - Перед тем как заняться практикой, надо, чтобы ты выучил теорию, -
объявил Пашке Ричард, когда они уселись в его кабинете возле компьютера.
Экран монитора занимал всю стену.
  - Еще не хватало!
  - Если ты решил стать ученым, - терпеливо сказал Ричард, - ты должен
знать, что наука состоит из теории и практики. Сначала нужно выучить
формулы, уравнения, запомнить даты и зазубрить правила. И только когда ты
все будешь знать, начнется практика, то есть проверка теории. Например, ты
решил побывать у первобытных людей, чтобы посмотреть, как они охотятся на
мамонтов, и снять об этом фильм.
  - Какая же это практика? - засмеялся Пашка. - Вот когда я сам пойду на
охоту...
  - Постарайся этого не делать, - сказал Ричард. - За вас, практикантов, в
институте все дрожат. А вдруг вы попадете в беду или натворите что-нибудь?
  - Если бы все было так опасно, нас никто не пустил бы, - уверенно возразил
Пашка. - Я же знаю ваши правила: ребенок должен находиться в безопасности.
В абсолютной безопасности.
  - Абсолютной безопасности, к сожалению, не бывает даже в собственной
постели. Там тебя может комар укусить.
  - Все равно вы увешаете меня всякими мониторами и датчиками, и буду я
ходить как новогодняя елка - туда нельзя, этого тебе, мальчик, делать не
положено, руки на стол!
  - Ну, не так уж все трагично, - сказал Ричард. - Мы имеем дело с разумными
отроками, а не с маленькими детьми. Вы все понимаете. Вы же собираетесь
стать учеными.
  - Когда это еще будет, - вздохнул Пашка. - А пока приходится подчиняться
вам, взрослым. Не дождусь, когда вырасту!
  - Не торопись, мой друг, - сказал Ричард. - Вырастешь - станешь жалеть,
что детство прошло так бессмысленно. А там и жизнь проскочит. - Ричард
включил большой экран, - Итак, твоя задача - попасть в каменный век, к
первобытным людям, к троглодитам, как их раньше называли...
  - Хорошее название, - одобрил Пашка. - Проглодит! Троглодит, троглодит
крокодила проглотит!
  - Не смешно, - заметил Ричард. - Продолжаем урок. Троглодит - это пещерный
человек. Мы будем пользоваться фильмами, которые сняли наши сотрудники.
  - Они там были? - Пашка был разочарован.
  - А ты думал, что станешь еще одним Колумбом и откроешь новую Америку?
Нет, наши сотрудники уже побывали в разных местах.
  - Зачем же тогда мне снимать фильм, - спросил Пашка, - раз его сняли?
  - Смешной ты человек! Если рассуждать по-твоему, то больше и книжек писать
не надо?
  - Почему?
  - Потому что одну книжку уже написали. И картину нарисовали, и кино сняли,
и стихи сложили.
  - Но ведь это документальное кино!
  - Нет, не совсем документальное. Сейчас я тебе все объясню. Наши
сотрудники летали в первобытное прошлое ненадолго. А ты будешь жить среди
троглодитов, спать возле них, ходить с ними на охоту...
  - Вот именно!
  - И у тебя будет время снять очень хороший фильм, чтобы его не только в
институте, но и в школах на уроках истории показывали. И все бы
удивлялись: кто же это такой талантливый оператор?
  Пашка даже смутился. Немного смутился, потому что сильно смущаться он не
умел.
  - Может, и не получится ничего, - сказал он. - Может, зря вы меня хвалите.
- Но мысль стать знаменитым кинооператором ему понравилась. - Ладно, давай
показывай, что там до меня сняли. По крайней мере, буду знать, чего мне
уже снимать не надо.
  - Начнем сначала, - сказал Ричард. - Вдруг ты что-нибудь забыл.
  - Или не знал, - великодушно произнес Пашка.


                               Глава вторая


                           НАШИ МОХНАТЫЕ ПРЕДКИ

  - Конечно, тебе, Пашка, хотелось бы сейчас с копьем в руке выйти в древние
степи и сразиться с саблезубым тигром. Я тебя правильно понимаю? - спросил
Ричард.
  - Приблизительно, - сказал Пашка.
  - Но тебе придется провести полчаса в этой комнате, чтобы усвоить
некоторые очень важные вещи. Ведь любой исследователь - это разведчик. Ты
должен будешь жить среди совершенно незнакомых людей, чтобы потом
рассказать о них нам, твоим современникам. Но если ты заранее ничего об
этих людях не узнаешь, они сразу догадаются, что ты чужой, и отрежут тебе
голову.
  - Ну уж, голову!
  - В лучшем случае они тебя выгонят. Ведь невежливо идти в гости, не
выяснив, как зовут хозяев.
  - Я не маленький, понимаю, - сказал Пашка. - Но и ты меня пойми! Я жду не
дождусь, когда окончу школу, и никто не будет гонять меня на уроки и
заставлять писать контрольные, а то и экзамены сдавать. И вот пожалуйста.
Я пришел в ваш Институт времени, а ты мне собираешься лекции читать.
  - Неужели тебе не интересно узнать, куда ты отправляешься? Ведь это было
удивительное время - на Земле появился человек!
  - Мне все интересно, - ответил Пашка. - Но я человек действия.
  - Вот и оставайся в первобытной эпохе. Там такие нужны. Взял дубину и
пошел на охоту или на драку с соседним племенем. Можешь даже забыть, что
дважды два - четыре.
  - Я пошутил, - сказал Пашка. - Мне интересно, начинай. Только, пожалуйста,
недолго. А то все мамонты вымрут, пока меня дождутся.
  Ричард включил экран. Фильм был снят на стереопленке, и Пашке показалось,
что в кабинете начал расти тропический лес, а сам он, Пашка, летит над
вершинами деревьев, а затем спускается и ныряет в темную густую листву.
Сразу стало еще темнее. Лучи солнца с трудом пробивались внутрь. Отовсюду
слышны были оглушительное пение птиц, стрекот насекомых, крики животных.
  "В великих тропических лесах как сегодня, так и миллионы лет назад жизнь
кипела наверху, в листве, ближе к свету. До земли свет почти не доходил, и
потому там не было почти никакой растительности, царили вечный полумрак,
духота и влажность. В таком месте хорошо чувствовали себя змеи и жабы".
  Фильм был не только со стереоизображением и стереозвуком - он передавал
запахи и даже дуновение ветра. Поэтому Пашка сразу почувствовал, каково
побывать на самом дне многоэтажного тропического леса.
  "Много миллионов лет назад, - продолжал голос за кадром, - в листве
тропического леса обитало небольшое, размером с кошку, животное, похожее,
правда, на белку, а может быть, на лемура с острова Мадагаскар. Вот это
животное, которое называют нотарктусом, и стало предком человека".
  Нотарктус посмотрел на Пашку и скрылся в густой листве столь поспешно,
словно его не устраивал такой потомок.
  - Стой! - возмутился Пашка. - Я с детства знаю, что человек произошел от
обезьяны. Об этом еще Чарлз Дарвин говорил.
  - Во-первых, - сказал Ричард, - Чарлз Дарвин этого никогда не говорил,
хотя бы потому, что человек не произошел от обезьяны.
  - А от кого же он произошел? От этой кошки?
  - Нотарктус - общий предок и человека и обезьяны; он жил так давно, когда
еще не было не только обезьян, но и никого на них похожего.
  Кошачья мордочка общего предка еще раз мелькнула в листве.
  - Но прошли миллионы лет, и потомки нотарктуса научились отлично лазить по
ветвям, у них были цепкие лапы, а длинным хвостом они помогали себе
держаться за ветки. Существовало множество различных зверюшек такого рода,
некоторые из них подросли, научились собираться в стаи, стали иногда
спускаться на землю. В общем, они оказались сообразительнее других зверей,
поэтому, когда климат изменился, и стало суше, они смогли покинуть лес и
перейти жить в саванну. Ты знаешь, что такое саванна?
  - Знаю, - сказал Паша. - Это африканская степь, по которой расставлены
баобабы, а между ними гуляют львы и зебры.
  - Почти правильный ответ, - согласился Ричард. - Договоримся, что саванна
- это лесостепь. И вот в этой саванне стали жить наши предки.
  - Обезьяны?
  - Нет, как раз в те времена и произошло разделение: предки обезьян
остались в лесу, на деревьях, а наши предки вышли на открытое
пространство. Обезьяне, чтобы передвигаться в лесу, нужны все четыре лапы
и цепкий хвост, а нашим предкам хвост уже был не нужен. Куда важнее в
степи далеко видеть. И вот наши предки встали на задние лапы. Видеть они
смогли дальше, к тому же передние лапы у них освободились. А теперь
смотри...
  Ричард снова включил экран.
  Картина на нем изменилась. Широко раскинулась саванна, поросшая высокой
травой. Недалеко от Пашки, раздвигая высокую траву, шли три существа,
похожие на обезьян, но все же не обезьяны. Причем отличались они от
обезьян не столько видом, как повадками.
  Они шли согнувшись, руки их, скрытые травой, наверное, почти касались
земли, но все же существа не опускались на четыре конечности - они уже
привыкли ходить как люди.
  Вдруг все трое замерли - впереди, метрах в двадцати, на большой валун
опустилась птица, похожая на голубя, и принялась вертеть головой.
  - Далеко, - сказал Пашка. - Не допрыгнут.