Впереди блеснул борт <Терранавта>.
     Гномы остановились, испугались.
     - Вот  и  наша  лодка!  -  закричал  Пашка.  -  Ну  теперь  берегись,
Четырехглазый!
     Он подбежал к лодке и похлопал ее по борту,  как боевую лошадь. Какая
она твердая, надежная, даже красивая, подумала Алиса.
     - До  свидания,  отважные гномы,  -  сказала  Алиса,  опуская на  мох
Фуррака. - Спасибо вам за помощь.
     - Мы  ждем,   -   сказал  Фуррак.   -   Скорее  возвращайтесь.  Когда
Четырехглазый узнает,  что вы убежали, он начнет искать, кто вам помог, и,
конечно же,  догадается,  что только гномы могли открыть замок. И он будет
нас пытать. Скорее! Привезите много пушек и ружей, привезите острые пики и
железные щиты! И ведите нас в бой!
     Гном даже приподнялся на цыпочки,  чтобы стать выше ростом, и выпятил
грудь.
     - До встречи,  друзья,  -  сказал Пашка и протянул руку к люку, чтобы
открыть его.
     - Не спеши, Паша, - раздался тихий голос.
     Пашка  обернулся.  Вспыхнули яркие  фонари,  которые держали в  руках
могучие злобные тролли.
     Гномы кинулись врассыпную, некоторые старались зарыться в мох.
     Алиса зажмурилась.
     - Глупые гномы сказали вам,  что все спят,  когда гасят свет. Но спят
не все.
     Алиса  прищурилась,   чтобы  рассмотреть,   кто   это  говорит.   Она
подозревала,  что  увидит  сейчас  Гарольда Ивановича,  но  увидела совсем
другого человека.
     Перед  ней  стояла  высокая  повозка  на  толстых широких колесах.  В
повозке сидел человек в черной мантии и широкополой шляпе, с полей которой
опускалась книзу сетка, подобно тем, что носят пчеловоды на пасеке.
     - Нам надо было узнать,  где вы  скрываете свой подземный корабль,  -
сказал человек в  шляпе.  -  Вот  мы  и  подождали,  пока вы  сами к  нему
приведете.  Теперь для нас не будет преград в  подземном мире -  мы сможем
спускаться и подниматься куда хотим.  И власть моя расширится безмерно.  А
ну-ка,  Паша  Гераскин,  открой мне  корабль,  я  хочу посмотреть на  него
изнутри.
     - Сами открывайте, - сказал Пашка.
     - Не люблю непослушных мальчиков,  -  сказал человек в  шляпе.  -  Я,
повелитель  подземелий Четырехглазый,  приказываю тебе:  открой  подземный
корабль, который теперь принадлежит мне!
     - Еще чего не хватало! - грубо ответил Пашка.
     - Тролль,   научи   этого   пащенка  хорошим  манерам,   -   приказал
Четырехглазый.
     Алиса не успела ахнуть,  как тролль схватил Пашку за шиворот и поднял
в  воздух.  Алиса  бросилась Пашке  на  выручку,  но  второй тролль громко
захохотал  и   также  схватил  ее.   Земля  ушла  из-под  ног,   и   Алиса
почувствовала, как на ее горле сомкнулись страшные когти тролля.
     - И не подумаю! - закричал Пашка.
     - Тогда тролль,  милый мой, - спокойно сказал человек в шляпе, - будь
любезен,  помучай немного Алисочку.  Мне ее  очень жалко,  но  я  не  вижу
другого способа образумить глупого Пашу.  Пощекочи ее  когтями,  почеши ее
зубами, откуси ее тонкие пальчики, выцарапай ее голубые глазки!
     Когти сжали шею Алисы так, что ей стало трудно дышать.
     - Нет!  -  закричал Пашка.  -  Не смейте!  Мучайте меня,  но Алису не
трогайте!
     - Вот на это я и рассчитывал,  -  сказал человек в черной шляпе. - Вы
ведь так просто устроены, благородные мальчики.
     - Открою я вам корабль, - сказал Пашка.
     - А ты,  тролль, не отпускай Алисочку и мучай ее немножко, чтобы Паша
поторопился.
     Алиса  не  смогла  сдержать стона,  так  больно резали ей  шею  когти
тролля.
     Пашка сказал:
     - Отпустите меня скорей! Я все покажу.
     Пашка отвинтил крышку люка.
     Он торопился, чтобы освободить Алису.
     - Залезайте, - сказал он.
     - А вот это лишнее,  - возразил человек в черной шляпе. - Я залезу, а
ты меня там запрешь или еще какую-нибудь гадость  придумаешь.  Нет  уж,  я
вашим  кораблем займусь на досуге,  без свидетелей.  А сейчас нам придется
вернуться ко мне во дворец.  Идите рядом с моей каретой,  только не смейте
убегать. Учтите, что тролли бегают очень быстро. Понятно?
     Человек в  шляпе стегнул повозку бичом -  сначала по  правым колесам,
потом по левым. Из колес донесся писк и стоны.
     Тролль опустил Алису на мох.
     Повозка двинулась вперед, Алиса и Пашка шли по ее сторонам.
     Алиса потерла шею.
     - Тебе не больно? - спросил Пашка с другой стороны повозки.
     - Нет, все в порядке, - сказала Алиса.
     Колеса медленно поворачивались,  повозка ехала со скоростью пешехода.
Алисе стало интересно, почему из колес доносятся такие странные звуки. Она
нагнулась и увидела, что колеса устроены подобно беличьему колесу - внутри
по ступенькам бегут гномы,  много гномов. Они нажимают на ступеньки внутри
колеса, и оно катится вперед.
     - Там живые гномы? - удивилась она.
     - Там наказанные,  непослушные гномы,  - ответил Четырехглазый. - Они
знают, что только послушание может помочь им искупить свою вину.
     - Но это же бесчеловечно!
     - Это разумно и способствует дисциплине, - ответил Четырехглазый. - В
государстве нельзя без наказаний,  а то все распустятся. Все, что я делаю,
я делаю для блага моих подданных.
     - Алиса, не разговаривай с ним, - сказал Пашка. - Он же изверг! Когда
мы вернемся наверх, я всем расскажу, что он здесь творит!
     - Вот почему вы и не вернетесь наверх, - сказал Четырехглазый. - Я, к
сожалению,  не могу этого допустить.  Я  столько труда положил в  создание
образцового счастливого государства,  что  любое вмешательство со  стороны
для меня невыносимо.
     - Ничего себе справедливое!  - возмутился Пашка. - Спросите у гномов,
которые заперты в этом колесе, справедливое ли оно?
     - Конечно,  справедливое.  Если бы  гномы вели себя достойно,  они бы
гуляли сейчас на  свободе.  Ничего не  бывает без  причины.  И  каждый мой
подданный знает:  ведешь себя  хорошо -  живешь хорошо.  Нашкодил,  будешь
наказан. Это и есть справедливость. Не замыслил бы ты, Паша, предать меня,
убежать отсюда и  донести на  меня злым людям,  что обитают на поверхности
Земли,  ты бы тоже остался жив и, может, занял бы высокое положение в моем
обществе.
     - Не нужно мне высокое положение!
     - Вот именно поэтому ты и умрешь.
     - Если вы нас убьете,  -  сказала Алиса,  -  то за нами тут же пошлют
экспедицию и все ваши тайны будут раскрыты.
     - Не  знаю,  не  знаю.  Пока что эта лодка существует в  единственном
экземпляре...  Впрочем,  я  обязательно что-нибудь придумаю.  Вот  соберем
сейчас высший совет моего королевства, посоветуемся и найдем способ, чтобы
и вас убить, и тайну сохранить.
     Четырехглазый обернулся к одному из троллей и приказал:
     - Включай свет! Начинается трудовой день.
     Тролль поднял трубу, висевшую у него через плечо, и громко затрубил.
     И тут же впереди,  где лежал подземный город, начали вспыхивать огни,
загорелись они и под потолком пещеры,  и вдоль улиц города, так похожих на
коридоры в тюрьме.
     - Хватит спать! - зарычал тролль так громко, что голос его, усиленный
эхо, разнесся на километры. - Начинается новый счастливый день! Вставайте,
лежебоки!  Вставайте,  преступники,  вставайте виноватые!  Все,  кто видел
дурные  сны  или  храпел,  должны немедленно доложить об  этом  начальнику
квартала  для  получения наказания!  С  добрым  трудовым  утром,  граждане
справедливого королевства!
     Тролль снова протрубил.
     Огоньки загорелись ярче. Алиса представила себе, как где-то в глубине
пленные охотники и наказанные лемуры крутят громадные колеса,  дающие свет
этому городу.
     - А теперь ты,  - обернулся Четырехглазый ко второму троллю. - Объяви
общее собрание.
     - Уважаемые свободные граждане,  -  закричал  второй  тролль.  -  Ваш
уважаемый и  любимый повелитель просит и  умоляет вас,  если вам нетрудно,
собраться на  площади перед  дворцом для  того,  чтобы  присутствовать при
поучительном и незабываемым зрелище.
     - Будем судить этих пришельцев, - подсказал Четырехглазый троллю.
     - Справедливый  и   великодушный  повелитель  будет   советоваться  с
народом,  каким образом казнить двух  негодных пришельцев,  которые мутили
народ и подрывали законную власть. Теперь они осознали свою вину и умоляют
наказать их  так,  чтобы  никому неповадно было  нарушать порядок в  нашем
счастливом государстве. Спешите участвовать!
     - Молодец,  - похвалил тролля Четырехглазый. - Теперь предупреди, как
положено.
     Тролль снова протрубил сигнал и крикнул:
     - Напоминаю!   Все,  кто  не  поспешит  сейчас,  немедленно,  быстро,
радостно,  на  собрание,  будут сурово наказаны как враги свободы.  Только
попробуйте не придти, мерзавцы!
     - Ну последнее - лишнее, - сказал Четырехглазый.
     - С ними иначе нельзя, - прорычал тролль. - Совсем распустились.
     - Вот  именно поэтому я  хочу,  чтобы  суд  над  этими  хитрецами был
страшным, ужасным! Чтобы он стал уроком для всех!
     Они въехали на главную улицу города. Видно было, как лемуры палками и
пинками выгоняют из  камер  своих  бедных родичей,  как  небольшой тролль,
видно,  троллинный детеныш,  гонит  перед собой толпу перепуганных гномов,
как   целая   толпа   вооруженных  лемуров   подгоняет   связанных   цепью
неандертальцев.
     При  виде  повозки Четырехглазого лемуры  отгоняли народ  к  стенам и
заставляли падать на колени.
     - Зачем же так? - не выдержала Алиса. - Вы же производите впечатление
интеллигентного человека.
     Ее волновал вопрос - человек в черной шляпе и Гарольд Иванович - одно
лицо или нет? Голос вроде похож, но и не похож...
     - Они иного,  к сожалению, не понимают, - ответил Четырехглазый. - Их
приходится приучать к  демократии палкой.  Что  ж,  мое общество вынуждено
пройти через этот реконструктивный период. Пускай для постороннего зрителя
он  может показаться недостаточно эстетичным,  но иначе наступит анархия и
вернется  та  дикость,   из  которой  я   год  за  годом  вытаскиваю  этих
несчастных...
     - А зачем? - спросил Пашка. - Зачем вытаскивать?
     Четырехглазый полоснул бичом  по  одному колесу,  затем  по  другому,
гномы внутри заныли, заплакали, колеса стали вращаться скорее.
     - Для их блага, - сказал Четырехглазый. - Вы просто не представляете,
в каком я застал их состоянии.  Никакого порядка! Гномы копают драгоценные
камни,  но  не  знают им цены и  отдают за бесценок грязным отвратительным
неандертальцам.  Неандертальцы охотятся за  кем  хотят!  Лемуры жрут мох и
вообще ничего не делают.  Тролли охотятся на гномов и лемуров,  и никакого
порядка!
     - А как же они вас стали слушаться? - спросила Алиса.
     - Цивилизованный человек  всегда  найдет  способ,  как  управиться  с
дикарями,  - ответил Четырехглазый. - Они не знали, что такое справедливая
власть,  и потому не знали, что надо сопротивляться... А когда сообразили,
было поздно. Вот только до неандертальцев я никак не доберусь! Отбиваются!
Безобразие какое-то!  Я  у  них  пленных беру,  набеги совершаю,  стараюсь
перевоспитывать их  трудом -  помирают,  но  не  перевоспитываются.  Но  с
помощью вашей лодки я смогу их обуздать.
     Как   раз   в   этот   момент  повозка  обогнала  еще   одну   партию
неандертальцев. Они были скованы цепями, со всех сторон шли лемуры, уткнув
им в  спины электрические палки.  Один из неандертальцев понял видно,  что
речь о нем, поднял голову и оскалился. Глаза его горели ненавистью.
     - Бей его! - крикнул Четырехглазый троллю. - Бей его!
     Тролль ударил наотмашь когтистой ручищей по  лицу  неандертальца.  По
распоротой щеке потекла кровь.
     - Вот  так!   Так  будет  с  каждым,   кто  не  хочет  понять  высшей
справедливости!
     - Вы мне противны, Четырехглазый, - сказал Пашка.
     - А  мне не  нужно тебе нравиться,  мальчишка!  Через несколько часов
тебя не будет на свете.  Уж я  позабочусь,  чтобы всенародный суд с  тобой
расправился пожестче.
     Улица кончилась,  и  они оказались на площади перед дворцом.  На этот
раз они подошли к нему со стороны главного входа.
     Дворец оказался большим зданием из  полированного мрамора с  зелеными
нефритовыми колоннами.  Колонны были украшены пышными капителями,  которые
представляли собой  пауков,  плетущих паутину.  В  стеклянные глаза пауков
были замурованы зеленые светлячки,  они бились внутри,  старались вылететь
наружу,  и от этого казалось,  что пауки вертят глазами. На отполированных
стенах дворца были выложены алмазами слова:

                    <ТРУД - ПОРЯДОК - СПРАВЕДЛИВОСТЬ -
                           ЭТО И ЕСТЬ СЧАСТЬЕ>.

     Площадь  перед  дворцом  была  заполнена жителями  подземного города.
Свободное пространство перед широкими ступенями,  ведущими к дворцу,  было
оцеплено рядами  лемуров-охранников с  электропалками наизготовку.  За  их
спинами   покорной   молчаливой   толпой   стояли   обыкновенные   лемуры.
Канцеляристы держали в  лапках заветные коробочки с камешками и палочками.
Другие  лемуры  также  прижимали к  груди  инструменты своего труда:  один
лопату,  второй лом,  третий метлу,  четвертый грабли,  пятый весы.  Гномы
толпились в первом ряду, а неандертальцы стояли, закованные в цепи, видно,
их здесь боялись.
     Два тролля вытащили из дверей дворца трон, что стоял раньше в зале. И
замерли по  сторонам его,  глядя  перед собой зверским взглядом.  Вслед за
троном из  тех же  дверей вышли знатные лица государства.  По крайней мере
так решила Алиса,  глядя,  как важно они выступают и как толкаются,  чтобы
занять место поближе к трону.
     Там были лемуры,  но не простые лемуры,  а толстые,  лоснящиеся,  там
была старая троллиха в шапке из лемурьих шкур,  там были две амебы.  Алиса
не  знала,  как их  еще назвать -  белые студенистые туши,  с  черненькими
глазками по  сторонам узкого рта,  там был горбатый карлик на  костылях из
самородного золота и  ящерица,  которая шагала на  задних лапах,  упираясь
хвостом в пол. Там были две огромные белые летучие мыши, которые семенили,
сложив крылья,  как плащи,  а  за ними вышло привидение -  ходячий голубой
скелет со светящимися зубами.  И все эти знатные лица королевства были так
густо   увешаны  драгоценностями,   браслетами,   ожерельями,   диадемами,
кольцами,  серьгами,  что  живого места не  оставалось.  Толпа на  площади
подалась назад, зашелестел испуганный шепот.
     Четырехглазый, увидев этих чудовищ, подумал вслух:
     - За верность этих ублюдков мне приходится дорого платить.
     - А вы не платите, - сказал Пашка.
     - Пускай радуются, - сказал Четырехглазый. - Если кто из них начинает
заноситься,  я  обвиняю его  в  измене,  отдаю  на  растерзание подземному
дракону,  а богатства возвращаю в казну. Так что считайте - все ценности у
них на временном хранении.
     И Четырехглазый засмеялся. Смех его глухо долетал сквозь сетку.
     - Эй,  стоять!  -  приказал он  гномам  в  колесах.  Повозка замерла.
Четырехглазый ступил на площадь, все склонились в поклонах.
     - Пашка! - ахнула Алиса. - Это не он!
     - Да,  -  сказал Пашка не  менее удивленно.  -  Я  был  убежден,  что
Четырехглазый и есть Гарольд Иванович. Все сходилось. Но этот...
     - Он по крайней мере на голову выше Гарольда Ивановича!
     - Значит зря мы его подозревали.


                                 Глава 10

                              СУД И ПРИГОВОР

     Странной походкой,  будто  у  него  ноги  не  гнулись,  Четырехглазый
поднялся по ступенькам.  Обернулся,  глядя на толпу,  но сетки, скрывавшей
лицо, не откинул.
     Он уселся на трон, поднял руку.
     Тролль с трубой вышел вперед и прогудел в трубу.
     Второй тролль встал рядом.
     - Начинаем показательный суд!  Никто  не  уйдет от  справедливой руки
закона. Ура!
     - Урра! - завопили значительные лица.
     - Ура, - потянули отдельные голоса в толпе.
     - Не слышу радости! - рассердился тролль.
     - Урра! - уже громче крикнула толпа.
     - Преступники, подойдите сюда! - приказал Четырехглазый.
     В  пещере была  такая  удивительная акустика,  что  каждое его  слово
доносилось до последнего человека в толпе.
     - Пошли,  что ли?  - спросил Пашка. Он храбрился, но в самом деле ему
было  страшно.  Алисе тоже.  Этот сумасшедший диктатор может в  самом деле
казнить  их.   А  желающих  исполнить  его  приказание  здесь  больше  чем
достаточно!
     - Преступление их ужасно! - сказал Четырехглазый.
     - Смерть!  -  закричали значительные лица. Ящерица попыталась укусить
Пашку,  летучие мыши  расправили крылья  и  принялись хлопать ими,  тролли
скалились...
     - Есть мнение - смерть, - сказал Четырехглазый. - Есть другие мнения?
     - Нет! - закричали приближенные. Толпа молчала.
     - Есть другое мнение,  -  сказал Пашка. - Во-первых, я не знаю, в чем
нас обвиняют.
     - Позор!  -  закричали значительные лица.  -  Он издевается над нашим
судом! Он ставит под сомнение слова повелителя.
     - А вы скажите, скажите! - не сдавался Пашка.
     - А   почему  бы   и   не  сказать?   -   перекрыл  общий  шум  голос
Четырехглазого.  -  Я скажу.  У нас все открыто,  демократично. Вы прибыли
сюда без приглашения,  по сговору с нашими злейшими соседями,  презренными
неандертальцами  для  того,  чтобы  свергнуть  законную  власть,  вы  вели
агитацию  против  моей  персоны,  вы  склонили  к  предательству ничтожных
гномов,  вы,  наконец,  намерены открыть тайну нашего великого государства
чудовищам, что живут наверху. А как все знают, наверху нет разумных людей.
Там нет порядка,  нет счастья.  Вы лазутчики,  которые хотят отнять у  нас
наши славные чертоги!  Которые хотят съесть все  наши продукты и  отобрать
драгоценности!
     Какой шум  подняли тут значительные лица,  трудно вообразить!  Больше
всего испугала их опасность расстаться с драгоценностями. Троллям пришлось
защищать пленников от их гнева.
     Кое-как угомонив приближенных, Четырехглазый произнес:
     - Судить этих негодяев будет народ.  Как у  нас принято.  Я  не  буду
вмешиваться в голос народа. Вот ты!
     Палец Четырехглазого уперся в лемура, который стоял в одном из первых
рядов, прижимая к груди маленькую коробочку.
     Его  сразу  же  вытолкали  из  толпы,   и,  перепуганный,  ничего  не
соображающий, он оказался на пустом пространстве.
     На площади наступила гробовая тишина.
     - Как зовут тебя, глас народа? - спросил Четырехглазый.
     - Забыл, - прошептал лемур.
     Значительные лица покатились от  хохота.  Одна из  летучих мышей даже
взмыла над площадью, но Четырехглазый погрозил ей пальцем, и мышь ринулась
обратно так  быстро,  что  сшибла с  ног троллиху,  что,  конечно,  только
прибавило веселья.
     - Замечательно,  -  сказал Четырехглазый.  - Ты существо без имени, и
имя тебе народ.  Требуешь ли  ты  от  имени народа,  чтобы мы казнили этих
мерзавцев?
     Лемур стоял неподвижно,  лишь  рот  его  открывался и  закрывался,  а
хоботок вздрагивал.
     - Молчание -  знак согласия,  - произнес Четырехглазый. - Итак, народ
потребовал  смерти  пришельцев  и  мы,   конечно  же,   подчиняемся  столь
недвусмысленно высказанному требованию.  Теперь скажи  нам,  представитель
народа, отдадим ли мы их дракону или кинем в пропасть, чтобы они умерли от
голода?
     Лемур выпучил от ужаса глаза и пошатывался как ванька-встанька.
     - Правильно, - сказал Четырехглазый. - Кинем. Пускай помучаются перед
смертью.  Но  крови  не  прольем,  не  такие мы  жестокие,  как  некоторые
распускают о нас слухи.  Решено.  Единогласно.  Кто не согласен, поднимите
руки и пеняйте на себя!
     И вдруг раздался громкий звон.
     Все неандертальцы подняли свои волосатые могучие руки.
     - Что?  -  Четырехглазый подпрыгнул на троне и  застучал в  бешенстве
ногами о пол...
     Нет,  поняла Алиса -  не ногами!  Он стучал деревянными ходулями! Она
хотела  сказать  об  этом  Пашке,   но  тот  сделал  быстрый  шаг  вперед,
остановился на верхней ступеньке и закричал:
     - Жители подземелья! Честные гномы и неандерт