лодка, вода хлынет туда и все затопит, испугалась Алиса. Но потом
она  вспомнила,  что  не  включала обогреватель внешнего корпуса,  поэтому
лодка отбрасывает породу назад и закупоривает туннель.
     Пашка пошевельнулся во сне, лениво открыл глаза и не сразу сообразил,
где он.  Потом проснулся окончательно,  посмотрел на  экран и  не  поверил
своим глазам.
     - Что это? - спросил он. - Сколько я спал?
     На экране горела цифра 456.
     - Посчитай, - сказала Алиса. - Ты заснул, когда было двести метров?
     - Да.
     - Значит проспал четыре часа.
     - Шутишь!
     - Посмотри на экран. Он не будет врать.
     - Что-то неладно,  -  сказал Пашка.  -  Четыре часа...  Нет, не может
быть! Поворачивай назад. Хватит!
     - Я  пошутила,  -  сказала Алиса.  -  Мы прошли сквозь подземное море
глубиной в двести метров.
     - Море? И ты меня не разбудила? Ты предательница.
     - Но  в  лодке нет иллюминаторов,  и  ты  бы  все равно ничего бы  не
увидел.
     Пашка успокоился,  но вскоре стал жаловаться, что у него все затекло.
Они поменялись местами на  кресле,  но это не помогло.  Алисе тоже надоело
висеть на ремнях в махонькой каюте.
     Может, и в самом деле повернуть назад?
     Алиса решила подождать,  пока  об  этом снова попросит Пашка.  Иначе,
когда они  вернутся на  поверхность,  он  будет всех  уверять,  что  хотел
пробиться к центру Земли, да вот Алиска испугалась и сорвала экспедицию.
     - Смотри! - крикнул Пашка.
     На показателе плотности снова был 0.
     - Держись! - крикнула Алиса.
     Лодка начала падать.  Казалось,  что она падает страшно долго.  Цифры
глубины слились в сплошную линию.  И когда, наконец, лодка ударилась о дно
и  покатилась по  нему,  отчего все в  каюте перепуталось,  на глубиномере
горела цифра 624.  Это  была  уже  рекордная глубина!  Наверное,  ни  один
человек еще не спускался так глубоко.
     - Все, - сказала Алиса, потирая ушибленную руку. - Приехали.
     - Давай вылезай поскорее,  -  сказал Пашка. - Полцарства за то, чтобы
выпрямить ноги!
     Люк со  скрежетом и  визгом открылся.  Они спрыгнули на  каменный пол
громадной пещеры,  и,  как  ни  старались достать  до  потолка  ее  лучами
фонарей, - так его и не увидели. И во все стороны простиралась пустота.
     Тихо. Совсем тихо.
     Никто не живет на такой глубине.
     - Знаешь,  что я сейчас сделаю,  - сказал Пашка. - Я вытащу из кабины
подушки и буду спать на полу. Не возражаешь?
     - Только будем спать по очереди, - сказала Алиса. - Мало что...
     - А  если  придет  Гарольд,  -  сказал  Пашка,  залезая  в  лодку  за
подушками, - скажи ему, чтобы подождал, пока я проснусь.
     Пашка положил подушки на камень, вытянулся и закрыл глаза.
     Все-таки он храбрец, подумала Алиса. Я бы никогда не осмелилась здесь
заснуть.  Конечно,  известно,  что внутри Земли никто не  живет.  Но  ведь
получил же  записку Семен  Иванович...  А  почему здесь  не  жить?  Воздух
хороший,  свежий,  совсем не  холодно.  Только темно.  Но  к  этому  можно
привыкнуть.
     И  Алиса решила пройти немного вперед,  посмотреть,  что представляет
собой пещера, в которую они попали.
     Только она сделала шаг вперед, как услышала голос Пашки:
     - Нет,  -  сказал он.  -  Спать я не смогу. Я думал, что я устал, а в
самом деле хочу начать исследования. Не уходи без меня!
     Пашка вскочил и догнал Алису.
     И  они пошли по гулкому подземному залу,  где никогда не ступала нога
человека.


                                 Глава 6

                       В ГОСТЯХ У ПЛЕМЕНИ ОХОТНИКОВ

     Метров сто они прошли по гладкому, словно отполированному полу, затем
пол  начал  полого  подниматься,   кое-где  встречались  светлые  столбики
сталагмитов,  сверху падали редкие капли  воды.  Алиса запрокинула голову,
посветила фонарем,  оказалось, что потолок здесь совсем не высок, с высоты
трехэтажного  дома  свисали  многочисленные сосульки  сталактитов.  И  чем
дальше они шли,  тем ниже опускался потолок и  гуще становились столбики и
сосульки,  кое-где  они  соединялись,  образуя неровные,  тонкие посредине
стволы, будто путешественники попали в лес.
     - Как бы нам не заблудиться, это будет глупо, - сказал Пашка.
     - У меня компас на руке, - сказала Алиса.
     - Ему  здесь  нельзя доверять.  Вдруг где-то  рядом запасы магнитного
железняка?
     - Пойдем обратно?
     - Погоди, что-то блестит.
     За лесом сталактитов поднималась гладкая скала. Она была черной, лишь
кое-где поблескивали звездочки светлых вкраплений.
     - Как ты думаешь, это алмазы? - спросил Пашка.
     - Надо бы в справочник по минералогии поглядеть, - ответила Алиса.
     - Но я его не взял.
     - Зато я взяла, - ответила Алиса. - Только он на борту остался.
     Пашка попытался отковырнуть кусочек скалы,  но  ничего не получилось.
Нож только скользил по ее поверхности.
     - Легкомысленно ты отнеслась к путешествию!  -  сказал Пашка.  - Надо
было молотки взять, взрывчатку.
     - В следующий раз возьмем, - ответила Алиса.
     - В следующий раз поедешь с кем-нибудь еще,  - мрачно сказал Пашка. -
Лучше бы я  вокруг дома с  Аркашей пошел.  Сражались бы сейчас с пауками и
гусеницами. Все интереснее. Здесь никакой жизни нет.
     Но Пашка глубоко заблуждался.
     Алиса вдруг почувствовала,  что  они  не  одни.  Нет,  она  ничего не
услышала и  не  увидела -  так же тихо вокруг,  но воздух...  шевельнулся,
будто повеял легкий ветерок.
     Алиса оглянулась.
     Луч  ее  фонаря  скользнул  по  столбам  сталактитов  и  отразился  в
человеческих глазах.
     Кто-то наблюдал за ними.
     - Пашка!
     - Ну что еще?
     - Пашка, здесь кто-то есть!
     - Где?
     Алиса не  успела ответить,  потому что раздался пронзительный свист и
со  всех  сторон  на  них  кинулись  какие-то  черные  страшные  существа,
навалились, повалили на каменный пол.
     Алиса  отбивалась,  как  могла,  ее  пальцы хватались за  шерсть,  за
крепкие корявые пальцы, скользили по мощным мышцам...
     Но сопротивление было безнадежно. Она почувствовала, как ее поднимают
и тащат.
     - Пашка!
     - Я здесь!
     Алиса сообразила,  что ее несет кто-то большой и  сильный,  перекинув
через плечо.  Она стала молотить кулаками по спине этого существа,  но оно
не обращало на это внимания.
     Путешествие закончилось быстро.
     Алису кинули на  землю.  Она  увидела,  что  неподалеку горит большой
костер,   мохнатые  люди,   что  схватили  терранавтов,   окружили  их   и
переговариваются между собой возбужденно и громко.
     Язык этих существ состоял не из слов, а из каких-то междометий.
     Так как Алису никто не трогал,  она приподнялась и села.  Пашка лежал
рядом.
     - Пашка, - сказала Алиса. - Ты живой?
     - Живой, - ответил Пашка. - Только они меня по голове стукнули.
     Услышав голоса пленников,  мохнатые люди принялись еще  громче ухать,
ахать и  рычать,  но  в  их  поведении не было ничего враждебного.  Вернее
всего,  они были очень удивлены,  увидев в своем подземелье таких странных
гостей.
     Местный ребенок вертелся возле  Алисы и  трогал ее  ручонками.  Алиса
направила на него свет фонаря,  ребенок зажмурился и заверещал,  а большой
мохнатый человек, что тащил Алису, рассердился и ударил кулаком по фонарю.
     Удар был такой сильный,  что Алиса поняла:  еще раз стукнет -  фонарь
вдребезги.  Так что она выключила фонарь, и мохнатый успокоился. А ребенок
отбежал к  костру и тер глаза,  плакал.  Мохнатая женщина подошла к нему и
стала успокаивать.
     - Уух, - сказал мохнатый человек. - Ты?
     - Я  Алиса,  -  ответила Алиса,  поднявшись на ноги.  Она ткнула себя
пальцем в грудь и повторила:
     - Алиса.
     Мохнатый  охотник  подумал  немного,   его  маленькие,  спрятанные  в
глубоких  глазницах под  низким  покатым  лбом  глазки  заморгали,  видно,
мохнатый соображал. Наконец, он сообразил и произнес:
     - Алиса!  -  И ткнул ее в грудь коротким пальцем.  Потом еще подумал,
ткнул себя пальцем и сказал:
     - Рын!
     И все мохнатые вокруг повторили: - Рын! Рын! Уух как Рын!
     - Начало  положено,   -   сказал  Пашка.  -  Первая  встреча  доктора
Ливингстона с дикарями на реке Замбези.
     Он сделал шаг вперед и, ткнув себя в грудь, сказал:
     - Павел Гераскин! Москва!
     Эти слова привели мохнатых в  полное замешательство.  Никто из них не
мог выговорить таких сложных слов. Мохнатый начал было стараться:
     - Аве! Аски... Мо-ва...
     Потом махнул рукой и  отвернулся от  Пашки.  Зато  при  виде Алисы он
рассмеялся, показав все свои могучие клыки, и повторил:
     - Алиса!
     Потом снова показал на себя и повторил:
     - Рын.
     Остальным Алиса тоже понравилась.  Мохнатые люди по очереди подходили
к ней и каждый представлялся и каждому Алиса называла свое имя.  Пашке это
не нравилось, но на него никто не обращал внимания.
     Потом  мохнатые люди  повели Алису  к  костру и  посадили на  круглый
камень.  А когда Пашка тоже постарался занять там место,  его оттолкнули в
темноту, и Рын зарычал, показав клыки. Пашка счел за лучшее подчиниться.
     На костре, насаженное на железные пруты, жарилось мясо.
     Один  из  мохнатых людей долго выбирал куски получше,  потом протянул
прут Рыну,  который был здесь главным.  Рын понюхал,  одобрил мясо и, сняв
кусок с прута, дал Алисе.
     - Спасибо, - сказала Алиса.
     Сзади из темноты донесся шепот Пашки:
     - А он рук не моет.
     Сам Пашка не отличался чистоплотностью,  но сейчас у него было плохое
настроение.
     Алиса откусила кусочек, мясо было мягкое, но несоленое.
     - Как? - спросил Рын. - Ах, добро? Кус-кус?
     - Ах, кус-кус, - согласилась Алиса.
     - Они здесь подземных крыс едят, - сказал злобно Пашка.
     Рын  услышал голос  Пашки  и  не  одобрил его  тона,  потому что,  не
поворачиваясь, метнул назад большую кость. Послышался удар и Пашкин крик:
     - Так и убить можно!
     Алиса вскочила:
     - Пашка, тебе больно?
     - Еще бы, крысоеды проклятые. Ты, Алиса, как хочешь, но я возвращаюсь
в лодку и беру курс наверх.
     В самом деле он,  конечно,  никуда без Алисы не двинется, но унижений
Пашка не выносил.
     - Пашка, ах! - сказала Алиса Рыну. - Уух, хороший!
     - Нет, - отозвался Рын. - Он груб!
     - Груб! Груб! Груб! - закричали остальные мохнатые люди.
     Алиса обернулась и протянула Пашке кусок мяса.
     - Не надо, - гордо сказал он. - У меня в лодке жареная курица есть.
     Но мясо сжевал в мгновение ока.
     Подошли две дикие мохнатые женщины,  они стали щупать Алисины волосы,
гладить  шершавыми  пальцами  ее  лицо.   Алиса  терпела,   хоть  и   было
страшновато.
     - Алиса, - тут, Алиса, - кус-кус всегда, - сообщил Рын.
     - Нет,  -  сказала Алиса. - Спасибо за гостеприимство, но у нас здесь
дело.
     Издали послышались голоса. Они приближались.
     Мохнатые люди  поспешили туда,  где  тускло светили факелы.  Вскоре к
костру подошла еще  одна группа подземных жителей.  Они  волокли за  собой
большую мохнатую тушу.  Морда была оскалена, острые зубы оскалены - это же
медведь! Огромный черный медведь!
     - Вот это добыча! - сказал Пашка.
     - А ты говорил - крысы, - сказала Алиса.
     - Но крыс они тоже едят, даю слово, - сказал Пашка.
     Женщины  сбежались к  медведю,  начали  каменными скребками сдирать с
него шкуру.
     Главный охотник,  седой,  хромой,  обросший шерстью так,  что сам был
похож на медведя,  сел к костру и,  посмотрев на гостей, спросил Рына, кто
такие?
     Рын начал объяснять, больше жестами, чем словами.
     - Я попрошусь с ними на охоту,  -  сказал Пашка. - С моим ножом я для
них находка.
     - Этого еще не хватало, - сказала Алиса. - Нам пора уходить.
     - Нет, - сказал Рын. - Кус-кус свежий медведь.
     - Он прав, - сказал Пашка. - Пещерного медведя мы еще не пробовали.
     Охотники у  костра  принялись петь.  Пели  они  заунывно,  медленно и
однообразно, а вместо припева хором рычали.
     - Алиса от-туда? - спросил Рын, показывая наверх.
     - Да, - сказала Алиса.
     - Я - от-туда, - сказал Рын, - но... - Он искал слова, которых у него
в языке было совсем немного.
     - Давно? - спросила Алиса.
     - Ой, да! - сказал дикарь.
     Он  стал  показывать руками,  как  давно,  и  по  мере того,  как  он
рассказывал,  Алиса  поняла,  что  язык  жестов  становится ей  все  более
доступен.  А по тому,  как Пашка,  сидевший рядом,  поддакивал Рыну, стало
ясно, что и Пашка все понимает.
     Много-много лет назад,  - показал Рын, никто не помнит сколько, племя
его жило на Земле,  наверху,  где солнце и хорошая охота.  Но потом пришли
другие люди,  похожие на Алису и на Пашку,  совсем без волос,  была война,
многих мохнатых убили,  и  оставшиеся спрятались в пещерах.  Но безволосые
люди добрались и до пещер. Поэтому мохнатые ушли глубже под землю, пока не
забрались так глубоко, что и забыли путь обратно.
     - Вы же неандертальцы! - сообразил Пашка.
     - Неа - что? - спросил Рын.
     - Пашка, - сказала Алиса укоризненно, - как же Рын может знать слово,
которое изобрели совсем недавно?
     - А я думал, что они сами себя так называли, - сказал Пашка.
     - А  наверх не  хочется?  -  спросила Алиса,  она  тоже помогала себе
жестами, и Рын ее сразу понял.
     - Страшно, - ответил Рын. - Потому что безволосые люди нас убьют.
     - Нет!  -  возмутился Пашка.  -  Безволосые никого  не  убивают.  Они
цивилизованные, они овладели природой и летают в космос.
     Рын Пашку не понял, но улыбнулся.
     - Ты же видишь, - сказала Алиса. - Мы не хотим зла.
     - Вы  - другое дело,  - ответил Рын.  - Ты хорошая.  Ты так похожа на
женщину,  которая попала к нам давно-давно,  когда Рын был маленьким.  Она
пришла сверху и осталась жить у охотников. Рын ее очень любил.
     - Наверное, тоже заблудилась, - сказал Пашка.
     - Я покажу, - сказал Рын.
     Он  повел гостей внутрь низкой пещеры,  где остановился перед гладкой
стенкой, на которой было много рисунков мелом.
     - Смотри, - сказал Рын.
     На стене был портрет женщины с длинными белыми волосами. Портрет этот
был  приблизительный,  как  будто его рисовал пятилетний ребенок.  Так что
угадать, кто нарисован, было невозможно.
     - Смотри!  -  Пашка бегал вдоль стены и рассматривал рисунки.  -  Это
мамонт! А это саблезубый тигр! Они здесь водятся?
     - Совсем мало осталось, - сказал Рын. - Кус-кус нет. Даль ходи.
     - Наверное,   когда   неандертальцы  скрывались  здесь   от   древних
охотников,  -  сказала Алиса, - то и другие животные тех времен тоже стали
прятаться в пещерах.
     - Он кус-кус что? - спросила Алиса, показывая на мамонта.
     Молодая женщина,  что несла факел, нагнулась и подняла с пола белесую
тряпку.
     Алиса увидела,  что  это белый лишайник.  Значит здесь есть подземные
растения, которые никогда не видели света.
     - Рын -  кус-кус нет,  - сказал охотник, и это значило, что лишайники
не годятся людям в пищу.
     - Ого! - воскликнул Пашка. - Что мы видим!
     На стене был изображен настоящий дракон,  вокруг которого, словно для
масштаба, были нарисованы маленькие человечки с копьями.
     - Драка, - сказал Рын. - Много кус-кус, но бух!
     И  Алисе стало ясно,  что в таком драконе много мяса и он -  желанная
добыча для неандертальцев,  но,  к сожалению, охота на него очень опасна и
многие погибают во время нее.
     И  чтобы Алиса в  этом не сомневалась,  Рын показал на лежащего у ног
дракона человечка.
     - Амба! - сказал он.
     Пашка,  не отрываясь,  глядел на дракона,  и Алиса поняла, что теперь
Пашка не поедет обратно до тех пор,  пока не отыщет и не поразит в честном
бою подземное чудовище.
     - Учти,  -  сказала Алиса.  - Если драконы здесь и сохранились, то их
нужно немедленно занести в Красную книгу и охранять как зеницу ока.
     - Ладно, - согласился Пашка. - Одного мы с тобой поразим, а остальных
будем охранять как зеницу ока.
     - А кто рисовал все это? - спросила Алиса.
     - Рын!  - охотник ударил себя кулаком в грудь, и звук получился такой
гулкий, что по пещере раскатилось эхо.
     Женщина подняла с  пола кусок мела,  Рын  жестом велел Алисе встать к
стене,  прижавшись спиной,  и быстро обвел ее мелом,  потом велел отойти и
показал на Алисин силуэт на стене, очень гордый своим мастерством.
     - Так каждый может, - сказал Пашка, - тоже мне, художник!
     Но  этим работа Рына не кончилась.  Поглядев на Алису,  он вернулся к
своему рисунку и  нарисовал два кружка на  месте глаз,  потом вертикальную
полоску -  нос и горизонтальную - рот. Затем подошла очередь волос - их он
нарисовал прямыми линиями, и теперь Алиса стала точной копией той женщины,
что была нарисована раньше. Сходство поразило и самого художника.
     - Ах! - воскликнул он.
     А  женщину,  которая держала факел,  больше всего потрясло мастерство
художника.  Жестами и  междометиями она  уверяла,  что сходство портрета с
Алисой -  потрясающее.  И  она так громко восторгалась,  что сбежалось все
племя. И, конечно же, все были потрясены талантом Рына.
     Тут Пашка не выдержал. Он отобрал у Рына кусок мела и заявил:
     - Хоть  в  школе по  рисованию у  меня всего четверка и  художником я
становиться  не  намерен,   но  я   обязан  показать,   что  умеет  делать
обыкновенный талантливый школьник двадцать первого века.
     Он велел молодой женщине с факелом встать у стены и принялся рисовать
ее портрет.  Портрет был не очень удачным,  но,  разумеется,  куда ближе к
действительности,  чем  работа Рына.  Алиса  предпочла бы,  чтобы Пашка не
демонстрировал свои таланты,  но останавливать его -  это значит еще более
укрепить в упрямстве. Так что терпела и ждала, чем это кончится.
     Все  племя глазело на  Пашку.  Принесли еще факелов,  чтобы приезжему
художнику  было  сподручнее.  Пашка  увлекся,  очень  натурально изобразил
шерсть,  скошенный лоб,  маленькие глазки и даже шкуру,  в которую женщина
была закутана.
     Минут двадцать он трудился. Потом отошел на два шага, склонив голову,
обозрел свой труд и сказал:
     - Готово. Принимайте работу.
     Охотники вежливо смотрели на стену, потом хромой охотник сказал:
     - Шкура похожа.
     Охотники разошлись,  а  женщина поглядела на свое изображение и вдруг
заплакала.
     Ее подруга обняла натурщицу и повела прочь.
     Алиса и Пашка остались одни.
     - Ничего не понимаю,  -  рассердился Пашка.  - Я же старался. Неужели
моя картина хуже, чем эти детские каракули?
     - Не знаю,  -  сказала Алиса.  -  Может быть, они не привыкли к таким
рисункам.
     - Да,  -  утешил себя Пашка,  - им еще расти и расти, пока они поймут
искусство.
     Они вернулись к  костру.  Охотники подвинулись,  освобождая им место.
Пока  жарилась медвежатина,  молодые женщины спели гостям песню,  а  воины
сплясали боевой  танец,  в  котором  они  очень  понятно  изобразили,  как
охотятся на мамонта.
     - Рын,   -  спросила  Алиса.  -  А  почему  Пашкина  картина  вам  не
понравилась?
     Рын  ответил,  что понравилась,  но  видно было,  что говорит он  это
только из вежливости.
     Алиса пристала:  говори правду. И Рын, вздохнув, объяснил, что Пашка,
к сожалению, не понимает искусства. Искусство должно показывать не то, что
видишь,  а то, что хочешь увидеть. Если ты рисуешь картину охоты, то зверь
должен быть побежден.  Если ты  рисуешь человека,  то  человек должен быть
красивым.  Вот Алису Рын нарисовал красивой, а Пашка нарисовал Кы-ну очень
некрасивой,  он показал,  что у нее на теле волосы, что у нее низкий лоб и
маленькие глазки. Мы и так знаем, что у нее маленькие глазки и низкий лоб,
но это же не искусство!
     Может быть,  Алиса не все тонкости речи Рына поняла,  но главное было
ясно: не быть здесь Пашке великим художником.
     Охотники спрашивали Алису,  как  там,  наверху,  как  охота,  есть ли
мамонты?  И  когда Алиса пыталась объяснить,  что  там  уже  совсем другая