улась за Алисой.
     Алиса побежала вверх по лестнице.
     Она вовремя успела заметить летящее  ей  навстречу ведро и отпрыгнула в
сторону.
     Ведро пролетело мимо и наделось прямо на голову милой даме.
     Милая дама села на пол.
     Сверху Алисе крикнули:
     -- Давай сюда, а то в карцер загремишь!
     Алиса  не  стала  рассуждать, а  припустила к двоим  парнишкам,  лет по
десяти,  которые  подпрыгивали на  верхней  площадке. Как только Алиса к ним
приблизилась, они кинулись бежать.
     Снизу раздался изподведерный голос милой дамы:
     -- Головы поотрываю!
     -- Налево! -- крикнули мальчишки. А сами прыгнули в разные стороны.
     Алиса толкнула дверь, но оказалось, что это окно, забитое досками.
     Вместе с досками Алиса буквально вывалилась в сад, как груша, упавшая с
дерева.
     Но  подлые  мальчишки  не  знали,  что  имеют  дело  с  чемпионкой 59-й
московской школы по прыжкам, к тому же неплохой волейболисткой.
     Даже  падая со  второго этажа, Алиса успела ухватиться за ветку дерева,
что  росло рядом с домом, перепрыгнуть на другое дерево и  сползти по стволу
на траву.
     -- Уух! -- сказал она. -- Так  можно и ноги  переломать!  Она не успела
подняться на ноги, как к ней подбежали
     два служителя  или  охранника  --  кто их разберет.  Ее сразу схватили,
заломили руки за спину и потащили в дом.
     -- Больно же! -- кричала Алиса. -- Не понимаете, что ли?
     Ох  уж  и  вертелась  она, и  кусалась,  и  царапалась,  и  бодалась, и
брыкалась! Еще неизвестно, на ком было больше  синяков -- на ней или на двух
громадных бугаях.
     Охранники затащили Алису  в  комнату.  В  комнате была железная  койка,
ночной горшок и умывальник в углу.
     -- Теперь ты здесь померзнешь, -- проворчал один из охранников, и дверь
за ними закрылась.
     -- Кажется, я  в  карцере, --сказала себе Алиса. И это совсем  неплохо.
Они меня принимают всерьез.
     Она  села на железную койку и осмотрела свои ссадины и царапины. Ничего
особенного. До завтра заживет.
     Теперь  надо подготовиться к визиту милой  дамы или кого-то из здешнего
начальства.
     И только она об этом подумала, как засов заскрипел, дверь отворилась, и
в ней показался странный человек. Небольшого роста, почти карлик,  на первый
взгляд молодой,  но  если  приглядеться, то очень старый. У него были черные
волосы  до  плеч,  такие черные,  каких в самом  деле  не  бывает. Они  даже
отливали не то синим, не то зеленым цветом, как крылья майского жука. Лицо у
человека было белым, почти голубым, словно его  стирали и переложили синьки.
А глаза оказались  черными, как волосы, и тоже переливались  зеленоватыми  и
синими искрами.
     -- Явилась --  как бы не запылилась, -- сказал он от двери,  не входя в
карцер, и захохотал, как мальчишка -- весело и громко.
     --  Жалко,  кинуть  нечего, -- ответила  Алиса. --  А  то  бы  я тебе в
лобешник врезала.
     -- Очень смешно, -- сказал  человек. -- Я младший учитель как бы пения.
А  зовут  меня Добрецом. Это и прозвище,  и  мое, понимаешь, настоящее  имя.
Правда, смешное совпадение?
     -- Не вижу ничего смешного, -- мрачно сказала Алиса. -- Просто глупо.
     -- Интересная теория. А если я зайду, ты как бы драться не будешь?
     -- Буду.
     -- Тогда учти,  крошка, что  я тебе  дам как бы сдачи, и как следует. И
должен тебе  сказать, крохотулечка,  это я только на  вид такой,  понимаешь,
некрупный, а на самом деле дерусь так, что слона  сшибаю как бы одной левой.
Хочешь, тебя сшибу?
     -- Ну ладно, -- сказала Алиса. -- Заходи.
     Добрец как-то ловко и быстро схватил руку Алисы, завернул за спину так,
что она согнулась и уткнулась носом ему в колени.  А потом  младший  учитель
пения принялся щелкать ее по затылку, да так больно, что Алиса завопила:
     -- Кончай, дяденька, я больше не буду! Ну кем мне быть -- не буду!
     -- Умница,  соображаешь. А  теперь признавайся, понимаешь, это ты ведро
кинула в тетю Милую Милу?
     -- Нет, не я!
     -- А если как бы подумать?
     -- Ой, больно!
     --   Кто,  понимаешь,  кинул   ведро   в   Милую  Милу,   нашу   добрую
сестру-хозяйку?
     -- Не знаю!
     Добрец вздохнул и, набрав воздуха, закричал на весь дом:
     -- А ну, привести сюда Валеру и Джимми!
     Не успела  Алиса немного отдохнуть от  щелбанов, как в карцер втолкнули
двух  мальчишек,  которые  заманили  Алису  к  окну,  рассчитывая,  что  она
разобьется.
     -- Ой! -- ахнул один из мальчишек. -- Ты живая?
     --  Молчать! --  приказал Добрец.  -- А теперь скажите  мне,  кто кинул
ведро в тетю Милу?
     -- Она! --  хором ответили мальчишки  и  уткнули в  Алису  указательные
пальцы.
     --  Молодцы! --  похвалил  Добрец.  -- Всегда,  понимаешь,  надо  уметь
продать своего товарища. Охрана, выдать им по лишнему печенью!
     Когда мальчишек вывели, Добрец крикнул вслед:
     -- Да, кстати, я совсем забыл: всыпьте им заодно по двадцать плетей!
     --  За  что?  --  закричали  мальчишки.  --  Мы  же   донесли!  Мы   же
наябедничали!
     -- Но на самом-то деле вы ведро как бы кинули, -- рассмеялся Добрец.
     Он уселся рядом с Алисой на койку и сказал:
     -- Ой,  жалко мне тебя, понимаешь! Всю ночь на этой железке спать -- не
позавидуешь. Но что  делать... Вот если ты мне какую-нибудь  стоящую  как бы
тайну выдашь, я тебя выпущу или подушку тебе дам, понимаешь.
     Он смотрел на  Алису и улыбался, но у  него никак не  получалась добрая
улыбка. Рот все время кривился.
     -- Не  знаю  я никакой  тайны, --  сказала  Алиса. --  И вообще ты  мне
надоел, карлик паршивый!
     Добрец перестал улыбаться.
     Он со всего размаха ударил Алису по лицу. Она даже упала на койку.
     А сам Добрец кинулся  к двери -- испугался все-таки, что Алиса догонит.
И захлопнул за собой дверь.
     Алиса подумала, что щека теперь наверняка распухнет.
     Ну ладно, она ему еще покажет. Недаром она намерена стать самой гадкой,
самой подлой и самой вредной ученицей ШКОМЕРЗДЕТА.
     Она попыталась заснуть, но было так холодно и койка была такой жесткой,
что о сне и мечтать не приходилось. Алиса терпела, терпела, а потом вскочила
с койки и стала прыгать и бегать по карцеру, чтобы немножко согреться.
     Потом она устала и снова начала засыпать.
     И тут же опять проснулась от холода.
     Что ж, решила она, придется сдаваться.
     Алиса принялась молотить кулаками в железную дверь. Никто не отзывался,
но она упрямо продолжала стучать.
     Прошло, может быть, полчаса, прежде чем она услышала сонный голос:
     -- Молчи! А то всю школу перебудишь...
     -- Дяденька, -- взмолилась Алиса жалким писклявым голосом, -- выпустите
меня! Я замерзла! Вот помру, и никакой вам от меня пользы не будет...
     -- А вести себя как будешь?
     -- Как прикажете, дяденька!
     -- Ладно, иди в спальню.
     Дверь  отворилась.  Толстый  охранник выпустил  Алису  и,  посмеиваясь,
провел на второй этаж в спальню. Там у стены в ряд стояли двадцать кроватей.
Некоторые пустовали. Алиса заняла крайнюю. Легла и сразу заснула.





Глава шестнадцатая
УРОКИ ПОДЛОСТИ





     Алису разбудила сирена.  Такая пронзительная и  занудная,  что даже все
зубы заболели.
     Алиса вскочила и не сразу сообразила, где она и что с ней происходит.
     На  соседних кроватях ворочались, ворчали, натягивали  одеяла на голову
другие дети.
     Но эти уловки им не помогали.
     Вдоль ряда кроватей проходили два медицинских брата, они же  охранники,
и сдергивали с детей одеяла.
     Потом они согнали детей в стаю и повели в туалет.
     С   одной  стороны  туалета  стояли  ночные  горшки,  а  с   другой  --
умывальники. Мыла не дали, а вместо полотенец были тряпки.
     Вам когда-нибудь приходилось с утра попадать в такую комнату?
     И не надо!
     Потом, кое-как одевшись, ученики ШКОМЕРЗДЕТА побежали в столовую.
     Столовая была  невелика, стол в ней стоял всего один, длинный,  с двумя
скамейками по обе стороны.
     Дети  расселись по скамейкам.  Перед каждым  учеником  стояла  чашка  с
горячим  чаем,  правда,  таким  бледным,  словно  его уже  раз пять  пили  и
доливали, и тарелка каши без соли.
     Во  главе  стола сидел  Добрец. Перед  ним лежала  свежая белая  булка,
стояла чашка кофе с молоком, а на тарелке дымилась яичница с колбасой. Такой
же завтрак стоял на другом конце стола, где сидела Милая Мила.
     -- Если кому-то из вас не нравится еда, понимаешь, -- сказал Добрец, --
если  кто-то хочет как бы бунтовать, выходите из-за  стола и  покажите  свою
силу. Ну? Я жду!
     Бунтовать никто не захотел.
     Ученики были такими голодными, что даже пустой чай и кашу без  молока и
соли они ели, как пирожные.
     Когда дети поели, Добрец сказал:
     -- Посидите потерпите, пока старшие позавтракают.
     Пришлось  сидеть. Никто не  шумел  и  не  спорил  --  детей  уже успели
запугать.
     Алиса тоже чувствовала себя неважно.
     Хотелось сбежать  отсюда подальше. Но нельзя. Надо терпеть. Иначе ей не
отыскать Бесфа.
     Не успела Алиса придумать, что  ей делать дальше, как Добрец поднялся и
сказал:
     -- А ну, понимаешь, пошли на занятия!
     Он хлопнул  в ладоши, и скамейки, на  которых сидели дети, упали. Ну  и
сами  дети, конечно,  тоже  упали.  Некоторые заплакали, а другие  принялись
ругаться и кричать.
     Добрец очень удивился.
     --  Вы что это  на полу  как бы разлеглись?  --  спросил  он.  --  Я же
попросил  вас человеческим языком -- пошли на занятия, понимаешь!  И если вы
сейчас же не пойдете, я вас как бы выпорю, понимаешь!
     При этом он посмеивался, и Алиса сообразила -- это он так шутит.
     "Раз у вас такие шутки, мы тоже пошутим", -- сказала  она себе. Поэтому
она  первой  поднялась  с  пола  и побежала  за Добрецом. Но  остановилась в
дверях, а когда мимо нее  поспешили другие ученики, она ловко выставила ногу
вперед,  и  первые  двое  мальчишек  --  Валера  и  Джимми  --споткнулись  и
грохнулись на пол.
     -- Убью! -- закричали они.
     Но Алиса уже  спряталась за портьеру, и мальчишки не смогли догадаться,
кто же им подставил ножку.
     Они стали спрашивать Добреца, но тот Алису не выдал, а только смеялся и
говорил:
     -- А  вы  сами догадайтесь,  чурбанчики безмозглые! Он  пошел  дальше и
первым вошел в класс. Класс показался Алисе странным.
     Там стояли парты, каких в нормальных школах Алиса и не видывала.  Парты
были  деревянными  с  откидными  крышками.   И  ни  одного   компьютера,  вы
представляете?
     Стены в классе были  голые,  но исписанные всяческими ругательствами  и
даже неприличными словами.
     Зато учительское место было роскошным -- мягкое, широкое кресло,  почти
диван, рядом журнальный столик, на нем  бутылка коньяка, бокалы, мандарины и
большие желтые груши.
     А напротив стояло еще одно мягкое кресло, неизвестно для кого.
     Добрец  бухнулся в  мягкое  кресло, вытянул  ножки в  красных сапожках,
потянулся и прикрикнул на детей:
     -- А  ну, быстрее,  двигаться, шевелиться!  Всех  как бы разгоню!  Всех
уничтожу, понимаешь!
     Ученики поспешно расселись по партам. Кто куда.
     Добрец внимательно наблюдал за ними, и Алиса поняла: ему интересно, кто
куда сядет. Если ты спрятался на задней парте, то, вернее всего, ты не очень
смелый и не слишком нахальный. Если ты сел рядом с окном, то, значит, лентяй
-- любишь в окно глазеть.
     Поэтому  Алиса сразу  пошла  к  передней  парте,  первой села за  нее и
посмотрела Добреду прямо в глаза.
     Тот страшно удивился и спросил:
     -- Ты чего, таракашка?
     -- А ничего, -- ответила Алиса. -- Привыкла быть первой. Так сподручнее
прыгнуть и вцепиться в глотку.
     -- Ну-ну, без  шуток! -- закричал  Добрец. --  Кому это ты,  понимаешь,
вцепляться вздумала?
     -- А  кто глотку подставит, тому и вцеплюсь, -- ответила Алиса и злобно
расхохоталась.
     От этого хохота некоторые ученики спрятались под парты.
     Добрец усмехнулся.
     -- Сиди, --  сказал он. -- Потом с  тобой  отдельно как бы поговорим. А
сейчас начинаем урок.
     Добрец обвел взглядом класс и поморщился.
     -- Народ  вы,  понимаешь, хлипкий.  Вас  еще учить  и учить. Ну ничего,
научим.  Для  начала  как бы познакомимся.  Я -- ваш любимый  преподаватель,
воспитатель, надзиратель  и надругатель. Вас же собрали по детским домам,  с
улиц и из неблагополучных как бы семей. От вас все отказались, потому что вы
отличаетесь, понимаешь, вредностью и  непослушанием. С  вами не хотят играть
товарищи, и вас не желают учить в школе. Правильно?
     -- Пра-а-авильно, -- нестройно отозвались ученики.
     -- Вы думали, что как бы ни на что уже не годитесь. Но  это не так! Для
нас вы, понимаешь, замечательный строительный как  бы  материал. Мы всем еще
покажем! Мы еще уши оборвем всем,  кто вам делал как бы замечания  или учил,
понимаешь, арифметике. Нет пощады отличникам и умникам!
     Ученики радостно загудели. Им эти слова понравились.
     -- Мы сделаем  из  вас настоящих как бы мерзавцев! Вы думаете, мерзавец
-- это плохой человек? Ничего подобного! Мерзавец -- это победитель! Знаете,
откуда  это  слово взялось? Так раньше  на Земле  называли татарских князей.
Мирзами их называли. Они как бы никого  не  слушались  и всем рубили головы.
Они  скакали на лошадях, поджигали,  понимаешь, деревни,  ели,  что  хотели,
пили, что послаще, и  спали  на  пуховых как бы перинах от  ужина  до обеда.
Хотите стать такими мирзами? Мирзами, понимаешь, мерзавцами?
     -- Классно! -- закричали ученики. -- Хотим быть мерзавцами!
     -- Но  для того чтобы стать самыми как  бы  сильными, наглыми,  подлыми
хитрецами, вы  должны, Во-первых, учиться, во-вторых, учиться  и, в-третьих,
понимаешь, еще  и  еще раз  учиться.  Потому  что  только  овладевший  всеми
знаниями, понимаешь, подлец сможет одолеть отличников и умников!
     Ученики захлопали в ладоши. Они даже  согласны были учиться и ходить  в
школу, чтобы потом хулиганить, как им вздумается.
     А младший учитель Добрец продолжал:
     -- Теперь  я расскажу вам, чем мы будем заниматься. Сначала вы пройдете
как бы курсы воровства и грабежа. Начнем с карманных краж и поглядим, у кого
из  вас ловкие пальчики, а кому  эти пальцы  надо  будет как бы отломать  за
ненадобностью. Работать  с вами  будет сам месье  де  Покетт,  несравненный,
понимаешь, мастер-карманник.
     Дети обрадовались и сразу принялись лазить друг дружке в карманы.
     Добрец остановил эту самодеятельность и заговорил снова:
     -- Следующий  урок  --  жестокость.  Надо  будет  мучить слабых.  Можно
начинать с детей,  но лучше сначала  помучить, понимаешь, кошечек и собачек.
Для мучительства вам привезут  как бы  всякую  живность. Вашим инструктором,
другом и наставником в этом деле станет Скорпон Матвеич.
     Дети снова захлопали в ладоши. Когда они замолкли, Добрец сказал:
     -- Предупреждаю, перед  обедом каждый  должен как бы  написать донос на
своего  соседа. Чем лживей будут доносы, тем выше будет, понимаешь, награда.
А прежде  попрошу  вылизать  мои сапоги.  Вот  эта  большая,  сладкая  груша
достанется тому, кто как бы постарается лучше всех.
     Алиса даже удивиться не  успела,  как ученики, отталкивая  друг дружку,
щипаясь  и кусаясь, кинулись к сапожкам Добреца и за две  минуты вылизали их
до подкладки. Только Алиса в этом не участвовала.
     Она  подождала, пока  мальчишки и  девчонки  совсем  передерутся, затем
выскочила  из-за  парты  и  уселась  в кресло напротив Добреца. Потом  Алиса
спокойно взяла самую большую грушу и надкусила ее.
     -- Все по местам!  -- закричал Добрец. -- Урок как бы окончен.  Пишите,
понимаешь, доносы!
     Ученики  не  поняли,  в  чем дело. Они  были  недовольны.  Кто-то  даже
проворчал:
     -- Это нечестно! Мы лизали, а она нашу грушу взяла!
     -- Все правильно, -- ответил Добрец. -- Вы старательное как бы дурачье.
Так  и  будете  всю  жизнь чужие  сапоги  лизать.  А  кто  поумнее,  займет,
понимаешь, ваше место и скушает вашу  грушу. Ну  как, девочка, нравится тебе
груша?
     -- Жестковатая, -- нахально ответила Алиса. -- А так ничего.
     -- А ну, положить плод на место! -- завопил Добрец. --Я сам его доем.
     Алиса откусила еще один кусок и положила грушу на столик.
     Добрец стал доедать грушу и спросил Алису:
     -- Признавайся, как тебя зовут, с какой ты планеты и из какого города?
     -- Я с Марса, -- сказала Алиса. -- Фамилии своей не помню. Зовут Аллой.
Не то Аллой Цвай, не то Аллой Драй.
     -- Смешно,  -- сказал  Добрец.  --  Врешь и  не краснеешь. Но  это твои
проблемы. У нас ты будешь Аллой Цвай-Драй.
     С тех пор в ШКОМЕРЗДЕТЕ Алису называли Аллой Цвай-Драй.





Глава семнадцатая
ЛУЧШАЯ УЧЕНИЦА





     Порядки  в школе были строгие, ученики подобрались такие, что не только
пальца в рот не клади, но и кошелька на скамейке не оставляй.
     Алиса сразу оказалась в числе первых, но не первой.
     По  некоторым предметам она  успевала  лучше всех. К примеру, она лучше
всех  убегала от  полицейских,  лучше  всех  дралась, даже  плавала  быстрее
других. К тому же из Алисы получилась отличная воровка.
     Испытания  по  воровству проводились в специальной комнате,  где стояло
чучело,  увешанное колокольчиками.  Сам похожий на чучело, месье де  Покетт,
который преподавал искусство карманных  краж,  сказал, что во всех воровских
шайках испокон веку так учат начинающих воришек. А один знающий карманник по
имени Диккенс целый роман сочинил об этом. Если ты вытащишь у чучела кошелек
и  ни один колокольчик  не звякнет,  считай,  что  тебе  обеспечен компот  и
добавка   за  ужином.  Но  если  хоть  один  колокольчик  зазвенит,  значит,
оставаться тебе сегодня без сладкого. Да к тому же тебя еще и выпорют.
     Алису два  раза пороли,  правда, не очень больно. Зато  с третьего раза
она научилась вытаскивать кошельки совершенно беззвучно.
     А вот  когда начался урок  мучения  животных и  надо  было наступать на
муравейник, отрывать  у кошек хвосты,  бить палкой  собак  и обламывать козе
рога, то Алиса исчезла.
     Джимми, который с первого дня  ее не выносил, сразу  наябедничал  Милой
Миле. Та побежала к Добрецу,  и они  решили -- вот тут-то  мы Аллу Цвай-Драй
накажем как следует!
     Искать преступницу не пришлось.
     Нахальная Алла Цвай-Драй сидела в кафе, перед  ней стояли десять порций
мороженого, и она их спокойно уплетала.
     --  Это  еще  что  такое?!  --  завопила Милая Мила. --  Идет  урок  по
мучительству, на котором мы проверяем нервную  систему  наших учеников, дети
получают  удовольствие, а ты  дезертируешь? Ты  что, не хочешь кошкам хвосты
отрывать? Тебе что, не нравится муравейники вытаптывать? Не любишь у бабочек
крылья оттяпывать? Да мы тебя саму, как бабочку, затопчем! Кто тебе разрешил
территорию покидать?
     Так кричала Милая Мила.
     А Добрец только посмеивался и наблюдал.
     Алиса подождала, пока Мила выдохнется, и спокойно сказала:
     -- А я не дура. Зачем время на пустяки тратить?
     --  Как  так на  пустяки?!  --  возмутилась  Милая  Мила  и хотела было
схватить Алису за ухо, но Добрец что-то заподозрил.
     -- Погоди! -- сказал он. -- Пускай выскажется!
     Алиса не стала  высказываться.  Она просто показала  пальцем направо, и
они  увидели,  как  по  улице  несется  преподаватель  мучительства  Скорпон
Матвеич,  закованный в  четыре  бронежилета,  потому что  он страшно  боится
животных, которых мучит.
     -- Где она? -- кричал он. -- Где эта подлюка?!
     Добрецу стало совсем интересно.
     -- И в чем же как бы дело, коллега? -- спросил он.
     -- Она... она...  она вытащила у меня кошелек! Она  меня ограбила! Я ее
сейчас собственными руками растерзаю!
     И эта громада в бронежилетах кинулась на Алису.
     Даже  Милая  Мила, подобрав юбки,  с визгом кинулась прочь  из кафе,  а
Алисе пришлось совершить сальто и отпрыгнуть далеко в сторону.  Она взлетела
на стойку и оттуда кинула Скор