позже, нам повезло, что она была нашей. Однако тогда я была слишком взволнована, чтобы думать о таких деталях. Мы были на пути к... приключению.
     У меня было очень мало опыта, касающегося путешествий. Честно говоря, я лишь один или два раза пересекала Ла-Манш по пути в Ламазон и обратно. Я сразу же вспомнила то тайное путешествие в Англию с Джанин и беременной Лавинией.
     Это направило мои мысли к Лавинии и размышлениям о том, изменило ли ее замужество, и какие сюрпризы ждут меня. Казалось, это было еще далеко. Я не подозревала, какие испытания меня ждут впереди.
     Меньше чем через час после нашего отплытия море стало бурным, и это продолжалось на протяжении нашего плавания по Ла-Маншу и в Бискайском заливе. Нам пришлось несколько ограничить свою склонность к исследованиям: на корабле было достаточно трудно сохранять вертикальное положение.
     Когда мы, наконец, познакомились с нашими попутчиками-пассажирами, мы нашли их достаточно приятными; многие из них знали друг друга, потому что они путешествовали на корабле много раз, но этот факт несколько отдаляло нас от других. Было очень необычно, что две леди путешествуют одни, ведь Элис и я были еще относительно молоды. Я уверена, что леди Харриет не одобрила бы этого, если бы это не отвечало ее планам.
     Несмотря на это, мы через несколько дней смогли немного узнать о людях на корабле.
     Там были две девушки - из разных семей - собирающиеся выйти замуж. Я поняла, что невесты на корабле встречались часто. Это были Фиона Макрас, шотландка, которая должна выйти замуж за солдата, и Джейн Эгмонт, чьим мужем станет чиновник Компании.
     Я подумала о леди Джеральдин, которая отправится вскоре в путешествие, чтобы присоединиться к Фабиану. Мне стало интересно, увижусь ли я с ним и каким будет его отношение ко мне. Было также любопытно, одобрит ли он мой приезд, чтобы я была с его сестрой.
     Мы с Элис, естественно, проводили вместе очень много времени, и я понемногу узнала о ней. Когда-то она была помолвлена, собираясь выйти замуж. Живя в Гастингсе со своей замужней сестрой и зятем, она не думала, что станет няней, но с ними она не была счастлива; не то чтобы к ней в семье относились плохо, просто она чувствовала себя незваным гостем. И тогда она встретила Филиппа. Он был художником; приехал в Гастингс из-за своего здоровья: у него были слабые легкие, и ему сказали, что морской воздух будет ему полезен.
     Они встретились, когда он сидел на берету, рисуя бурное море. Что-то из его экипировки сдуло ветром и приземлилось прямо у ее ног; она вернула ему это.
     - Я помню, что был завывающий ветер, - сказала она. - Ветер набрасывался на нас. Я подумала, что Филипп просто сумасшедший, работая в такую погоду. Он как раз делал наброски. Он был доволен, что я поймала их. Мы разговорились и нашли общий язык. Затем мы стали встречаться каждый день. - Ее глаза стали нежными и она превратилась совсем в другую женщину - мягкую, нежную и женственную. - Мы собирались пожениться. Он сказал, что у него не очень крепкое здоровье: у него чахотка. Я стала ухаживать за ним. Я была уверена, что смогу вернуть ему здоровье. Он умер... до того, как мы успели пожениться. Ах, ладно, такова жизнь. Тогда я решила, что хочу ухаживать за людьми... за малышами... и стала няней. И это не значит, что, не имея своих собственных детей, я должна возиться с чужими.
     Очень скоро между нами сложились доверительные отношения. Я рассказала ей о предложении Колина и о мнении леди Харриет, что это было бы для меня лучшим решением вопроса и что я была упрямой и глупой, не приняв его.
     Она состроила гримаску.
     - Ты должна быть осторожна в этом мире с разными леди Харриет. Все они манипуляторы. Мной никогда не помыкали. К счастью, и тобой, видимо, тоже.
     - И никогда не будут.
     - Ты права, отказав ему. Замужество - это на всю жизнь, и хотелось, чтобы оно было счастливым. Возможно, ты встретишь того единственного... однажды. Может быть, он даже тебя не заметит. Но если он - тот единственный, никого другого больше не будет.
     Я ничего не рассказала ей о Дугале, который не оправдал моих ожиданий до того, как я влюбилась в него; не упомянула и о Фабиане, которого, казалось, никогда не была в состоянии выкинуть из головы.

***

     Нашей первой остановкой был Гибралтар.
     Чудесно оказаться на твердой земле. Некие миссис и мистер Карлинг пригласили нас сойти на берег в компании с ними. Я думаю, что им стало жаль двух женщин, путешествующих в одиночестве.
     Мы провели очень приятный день, рассматривая Гибралтар и обезьян. Нас возбуждало, что мы находимся за границей, но там развевался британский флаг, поэтому мы все еще ощущали себя чуточку дома.
     Плавание по Средиземному морю было спокойным. Мы сидели на палубе, нежась в мягких солнечных лучах.
     Именно в один из таких моментов мы и познакомились с месье Лассером.
     Один или два раза я обращала на него внимание на корабле. Он был среднего роста, ближе к среднему возрасту, с черными волосами и темными глазами, которые, казалось, метались повсюду, как будто он боялся что-то упустить.
     Он всегда посылал мне приятную улыбку и кланялся, ободряюще желая доброго утра или чего там еще в зависимости от времени суток. Я догадалась, что он француз.
     Когда мы пришли в порт Неаполь, и я, облокотясь о поручни следила, как мы причаливаем, я почувствовала, что он стоит рядом.
     - Приход в порт - волнующий момент, не так ли, мадмуазель?
     - Да, именно так, - ответила я. - Полагаю, волнение чувствуется потому, что вокруг все в новинку.
     - Я испытываю тоже... но здесь нет для меня ничего нового.
     - Вы часто путешествуете этим маршрутом?
     - Да... время от времени.
     - Вы едете в Индию?
     - Нет, только до Суэца.
     - Я полагаю, что мы должны отправиться по суше из Александрии.
     - Именно так. Немного... малокомфортабельно. Как вам это понравится?
     - Для меня все так волнующе, поэтому не думаю, что замечу дискомфорт.
     - Я вижу, что вы очень философичны. А... старшая леди... вероятно, ваша сестра?
     - О, нет.
     - Нет? Тогда...
     - Мы путешествуем вместе. Нас ждут в Индии.
     - Это интересно. Могу я спросить?.. Я любопытен. Ведь на борту... не так придерживаются условностей. Мы здесь все вместе... мы как одна семья... Так что я могу быть как бы вашим дядей... старшим братом peut-etre .
     - Это приятное предложение.
     - У вас еще не появились друзья?
     - Нет, но многие здесь уже знают друг друга, а замужние пары держатся вместе. Полагаю, очень трудно найти двух таких, как мы, женщин, путешествующих самостоятельно.
     - Можно сказать, забавно. Забавно. Теперь я собираюсь спросить вас: намерены ли вы спускаться на берег в Неаполе?
     - Ну, я не уверена... Понимаете...
     - Понимаю. Две леди одни. Теперь я намерен быть очень дерзким. - Я подняла брови. - Я намерен предложить вот что. Почему бы мне не проводить вас двоих на берег? Две леди, идущие на берег сами по себе... - Он поднял руки и грустно покачал головой. - Нет... нет... это нехорошо. Эти люди, они скажут; "Вот идут две леди... мы запросим с них больше". И, возможно, они совершат другие нехорошие поступки. Нет, нет, леди не должны сходить на берег одни. Моя дорогая юная леди, я предлагаю вам защиту.
     - Это очень мило с вашей стороны. Я скажу об этом моей подруге.
     - Я к вашим услугам, - повторил он.
     В этот момент я увидела Элис и позвала ее:
     - Элис, месье Лассер так добр, что предложил сопровождать нас на берег.
     Элис широко раскрыла глаза от удовольствия:
     - Какая блестящая мысль! Я уже спрашивала себя, что же нам делать.
     - Мадемуазель, это удовольствие для меня. - Он посмотрел на свои часы. - Давайте встретимся, скажем... через пятнадцать минут. Я думаю, что тогда нам позволят покинуть корабль.
     Таким образом, тот день в Неаполе мы провели в компании галантного француза. Лассер много рассказывал о себе. Он был вдовец и не имел детей. У него было дело в Египте, но собирался он остановиться и в Суэце.
     Он умудрился выяснить кое-что о нас. У него была манера сосредоточенно слушать, и это позволяло нам чувствовать, что сказанное нами представляет для него крайний интерес.
     Лассер имел определенный авторитет. Он проводил нас через толпы болтающего народа, среди которого было бесчисленное множество маленьких мальчишек, просящих милостыню или пытающихся продать нам вещи. Он отмахивался от них.
     - Нет, мисс Делани, - сказал он. - Я вижу, что вы сочувствуете этим жалким бродягам, но поверьте мне, что они профессиональные попрошайки. Я слышал, что они очень хорошо наживаются за счет доверчивых приезжих.
     - Всегда есть вероятность, что они могут быть такими бедными, как выглядят.
     Лассер погрозил мне пальцем.
     - Поверьте мне, - сказал он, - если вы подадите одному, вам придется подавать всем вокруг, и можете быть уверены, что пока вы занимаетесь раздачей милостыни, чьи-то маленькие пальчики найдут дорогу в ваши карманы.
     Он нанял небольшой экипаж, запряженный двумя маленькими лошадьми, и мы проехали по городу. Месье Лассер, по-видимому, хорошо знал место, и пока мы ехали под сенью огромного Везувия, он интересно рассказывал о его угрозе. Мы были удивлены, почему люди продолжают селиться так близко от вулкана.
     - Ах, - ответил он, - они здесь родились. Там, где чья-то родина... там он и хочет быть... за исключением ищущих приключений молодых леди, которые хотели бы поехать на другой конец земли.
     - Это потому, что туда их зовет работа, - пояснила Элис.
     - В Индию... страну странных пряностей и тайн. Затем он рассказал о Везувии и крупном извержении, которое разрушило такие города, как Помпеи и Геркуланум. С Лассером было очень интересно.
     Он повел нас в ресторан, мы сели снаружи под веселыми цветными зонтиками и наблюдали, как мимо идут люди. Казалось, он заставлял нас говорить, и я обнаружила, что рассказываю ему о пасторском доме, о леди Харриет и об окончании школы во Франции. Элис о себе говорила мало, и я вдруг поняла, что он и не интересовался ею, хотя жадно слушал то, что рассказывала ему я.
     Я подумала, что, может быть, говорила слишком много и решила позже расспросить об этом Элис, так ли это.
     Наконец, настало время возвращаться на "Ориентал Куин".
     Это был самый чудесный день.
     Когда мы остались одни, я спросила Элис:
     - Как вы думаете, не слишком ли много я говорила?
     - Он, конечно, поощрял вас к этому.
     - Я заметила, что вы мало рассказали о себе.
     - Я думаю, что он хотел не это услышать. Он интересовался именно вами.
     - Мне любопытно... он всегда или только в этот раз такой вежливый.
     - О, без сомнения, он был очень заинтересован тем, что вы сказали, и еще...
     - И что еще?
     - О... просто подумала. Я не уверена, что доверяю ему.
     - В каком смысле?
     - Он кажется слегка оценивающим.
     - У меня нет ни малейшей мысли о том, что он хоть немножко... флиртовал.
     - Нет. Это именно так. И все это довольно странно.
     - О, Элис, вы драматизируете. Я думаю, что он просто одинокий человек, который ищет компании. Он много путешествует. И, наверное, за несколько недель вступает с людьми в дружеские отношения, а потом все о них забывает.
     - Х-м, - хмыкнула Элис. Но она казалась несколько задумчивой.

***

     В назначенный час мы прибыли в Александрию, где покинули "Ориентал Куин", пересели на экскурсионный пароход и поплыли по каналу в Каир.
     Месье Лассер объяснил нам, что нас ждут. Мы проведем ночь в гостинице - предпочтительно Шеферда - а из Каира совершим путешествие в крытом фургоне через пустыню в Суэц. Эти фургоны используются для перевозки людей туда, откуда они, сев на корабль, могут продолжить свое путешествие по морю.
     После такого длительного пребывания в море было очень волнующим вновь оказаться на твердой земле, и мы были потрясены великолепием гостиницы, отличавшейся от всего, что мы видели. Она оказалась темной и сумрачной, и вокруг нас плавно скользили бесшумные мужчины в экзотических одеждах, неотрывно наблюдая за нами темными глазами.
     Месье Лассер рассказал нам, что здесь останавливается много путешественников - большей частью в Индию и обратно.
     С того момента, как мы вошли в гостиницу, я заметила мужчину. Он был в европейском платье и, будучи высоким и широкоплечим, сразу же бросался в глаза. Казалось, он знал о нас. Встав со стула, он приблизился к столу, где спрашивали наши фамилии и указывали спальные места.
     - Мисс Филрайт и мисс Делани, - сказал клерк за столом. - Ваша комната на первом этаже. Она маленькая, но, как видите, мы очень переполнены. Вот ваш ключ.
     В этот момент высокий человек стоял очень близко к нам. Я удивилась этому, так как он был не из нашей группы. Но Элис потянула меня за руку:
     - Пошли, - сказала она. - Это только на одну ночь. Рано утром мы уедем.
     Будучи усталой, я спала хорошо, а наутро меня очень рано разбудила Элис.

***

     Путешествие через пустыню проходило в тех крытых фургонах, которые так похоже описал месье Лассер. В них запрягалось четыре лошади, и нам сказали, что в пустыне имеется несколько караван-сараев, где мы сможем отдохнуть, пока меняют лошадей. В каждом фургоне ехало по шесть человек.
     Месье Лассер сказал:
     - Поедем вместе. Я чувствую, что должен присматривать за вами, молодыми леди. Я из опыта знаю, какими некомфортабельными могут быть такие путешествия.
     Возницы очень хорошо умеют обращаться с кнутом, и кажется, что их единственная цель заключается в том, чтобы как можно быстрее доставить фургон в караван-сарай. Боюсь, что вы найдете путешествие несколько утомительным.
     - Я уже говорила вам, месье Лассер, все это для нас так ново, что мы готовы испытать некоторые неудобства, - напомнила я ему.
     Мне никогда не забыть поездку по Каиру ранним утром. В полутьме здания выглядели таинственными. Мы миновали элегантные мечети, один из дворцов хедива, дома с решетками. Все это восхитило бы Дугала, который увидел бы в их мрачных стенах мавританское влияние. Поскольку было так рано, город еще спал. Нам попались только несколько ослов, которых вели босоногие мальчишки. Повсюду царила тишина, но солнце вот-вот должно было подняться. В свете утренней зари Каир выглядел как восхитительный город, принадлежащий арабским ночам, я прекрасно представила, как говорливая Шахерезада занимает своего султана за дверями одного из старинных дворцов.
     В фургоне нас было шестеро: я, Элис, месье Лассер, мистер и миссис Карлинг и, к моему изумлению, высокий мужчина, которого я заметила в гостинице.
     Мне хотелось знать, собирается ли он сесть на пароход, на котором мы поплывем в Индию, или его конечной целью, как и месье Лассера, является Суэц.
     Скоро пустыня обступила нас со всех сторон. Стало уже достаточно светло, и мы видели вокруг лишь мили песка. Он казался золотым в свете утренней зари. Я была восхищена. Затем кучер стегнул лошадей, и мы сконцентрировали свое внимание на том, чтобы удержаться на месте.
     - Я вам говорил, - сказал месье Лассер, - что это путешествие вряд ли будет комфортабельным.
     Мы смеялись, так как нас резко бросало друг на друга. Миссис Карлинг сказала, что хорошо, если это не будет продолжаться долго, а мистер Карлинг прокомментировал, что, когда предпринимаешь подобное путешествие, надо приготовиться к дискомфорту. Месье Лассер отметил, что в жизни есть некоторые вещи, которые кажутся чудесными, когда их предвкушаешь или оглядываешься назад, но менее приемлемыми, когда переживаешь их, и путешествие часто оказывается одной из них.
     Высокий мужчина ласково улыбался нам, он, казалось, делил свой интерес между месье Лассером и мной, и когда бы я ни подняла глаза, я видела, что его взгляд мрачно устремлен на одного из нас.
     Лошади мчались вперед.
     - Что произойдет, если фургон перевернется? - спросила я.
     - Что ж, - добавил мистер Карлинг, - это вполне может произойти, если будет так продолжаться. Я не думаю, чтобы наш кучер сознавал, какие неудобства он заставляет нас пережить.
     - Его задача заключается в том, чтобы избавиться от одного груза, получить деньги и затем отправиться за следующим, - объяснил месье Лассер.
     - Но если действительно произойдет несчастный случай, это задержит его, - предположила я.
     - О, он надеется на Аллаха, который наблюдает за ним.
     - Хотела бы я разделять его уверенность, - сказала Элис.
     Когда лошади остановились, мы все почувствовали облегчение. Бедняги, они должны были сильно устать... Я знаю, что все мы чувствовали себя совсем разбитыми и радовались короткой передышке перед тем, как снова начнутся тяжкие испытания.
     Когда мы вышли из фургона, я заметила, что высокий мужчина встал вблизи нас.
     Жара в пустыне была очень сильной: солнце стояло в зените. Мы ехали уже где-то около шести часов и были рады укрытию, хотя место нашего отдыха, скорее, напоминало хижину; зато примыкавшие к ней конюшни были обширными.
     Нам подали питье, и я обрадовалась, увидев, что это чай. Была предложена и еда - хлеб и мясо какого-то неопределенного вида, от которого я отказалась. Мы сидели за столами - шестеро из одного фургона. Я не видела больше никого из группы с нашего парохода и предположила, что они приедут позже, потому что наш фургон одним из первых покинул Каир.
     - В конце концов мы благополучно прошли начальный этап нашего путешествия, - сказала Элис.
     Высокий мужчина ответил:
     - Большая часть пути еще впереди.
     - Мне не хотелось бы думать, что будет еще хуже, - с гримасой продолжила Элис.
     Мужчина пожал плечами.
     - Я слышал, что по пути часто бывают поломки, - вставил месье Лассер.
     - Как ужасно, - проговорила я. - Что же тогда произойдет?
     - Вы ждете, пока об этом не дойдет сообщение, и потом вам присылают другой фургон.
     - Что будет, если мы не успеем вовремя в Суэц, чтобы сесть на пароход?
     - Они изыщут какие-то средства, чтобы вы туда попали, - сказал высокий мужчина.
     - Мы не знаем вашего имени, - сказала я ему. - А мы, кажется, попутчики в этом опасном путешествии.
     Он улыбнулся. Его зубы были очень белыми.
     - Я Том Кипинг, - представился он.
     - Так... вы англичанин.
     - Вы так не думали?
     - Я не была уверена.
     Месье Лассер сказал:
     - Я выясню, когда мы отправляемся.
     Он отошел к столу, где сидел человек, который собирал плату за место. Том Кипинг сказал:
     - Я стараюсь проникнуть в среду, где не имею права находиться. Вся ваша группа приехала из Англии, ведь так?
     - Да, мы плыли все вместе.
     - И месье... я забыл его имя... француз.
     - Месье Лассер. Да, он тоже был с нами.
     - И все стали добрыми друзьями. Я полагаю, что во время путешествия быстро завязываются дружеские отношения.
     - Не удивительно, ведь так много времени все проводят вместе, - пояснила я.
     - Должно быть, так.
     Месье Лассер вернулся.
     - Мы отправляемся через полчаса.
     - Нам надо лучше собраться с духом, - сказала Элис.
     Следующая часть путешествия была такой же ужасной. Я заметила, что через пустыню идет колея. Она была проложена главным образом фургонами, и, если кучер придерживался ее, езда была достаточно комфортной, но резвые лошади, взбешенные, без сомнения, частым применением кнута, непрерывно съезжали с колеи, поднимая вокруг фургона тучи песка.
     Несколько раз по пути ко второму караван-сараю я думала, что мы вот-вот перевернемся, но какая-то таинственная сила удерживала нас, и после, казалось, бесконечного путешествия мы достигли второго места нашего отдыха.
     Когда мы направились в караван-сарай, месье Лассер подхватил меня под руку и слегка потянул в сторону от остальных.
     Он сказал:
     - Это настоящая тряска. Я чувствую, что весь в синяках, а вы?
     Я сказала ему, что тоже.
     - Я думаю, - продолжил он, - что мог бы достать для нас лучший транспорт. Не говорите никому ни слова. Я не могу взять остальны