роскошная свадьба? - спросила она.
   - Нет, очень скромная.
   Она состроила гримасу:
   - Я-то думала, что с твоими деньгами ты можешь позволить  себе  нечто
грандиозное.
   - Не все так любят показуху, как ты, - парировала я.
   Белинда рассмеялась.
   - Для медового месяца  я  рекомендовала  бы  вам  Венецию.  Там  было
чудесно. Но вы, наверное, предпочтете Флоренцию, Данте, Беатриче  и  все
такое прочее.
   Ведь это было там, верно?
   - Мы еще не решили насчет медового месяца.
   - И напрасно. Знаешь, как  интересно  строить  планы.  Я  вот  сейчас
раздумываю, что надеть на твою свадьбу.
   - Это займет тебя на некоторое время.
   Она улыбнулась и шутливо подтолкнула меня.
   - Правда, Люси, я не думала, что ты  выйдешь  замуж.  Ты  никогда  не
стараешься привлечь мужчин, а они любят, чтобы их заманивали.
   - Я всегда  считала,  что  ухаживать  должны  мужчины  -  Это  только
доказывает, как мало ты знаешь свет.
   Как всегда, с Белиндой было забавно беседовать,  и  я  была  рада  ее
приезду. К несчастью, вместе с ней в Лондон приехал Жан-Паскаль.
   Селеста сказала мне, что он задал целую кучу вопросов о Роланде.
   - Это не его дело, - резко бросила я.
   - Он говорит, что чувствует за тебя определенную ответственность, как
и за Белинду.
   - В этом нет никакой нужды.
   Я надеялась, что он не будет искать встречи" со мной, но ошиблась. Он
сумел застать меня одну'.' - Итак, вы собираетесь замуж!
   - Да.
   - Завидую удачливому сопернику.
   - Вопрос о соперничестве никогда не стоял - Вы ясно дали  мне  понять
это. Я мог бы очень обидеться. Однако я тревожусь за вас, Люси,  и  хочу
удостовериться, что все в порядке.
   - В таком случае уверяю вас, что все в порядке.
   - Этот  человек,  ваш  жених,  похоже,  свалился  прямо  с  неба.  Он
появляется на пароме, а затем оказывается во Франции. Это все, что вам о
нем известно?
   -  Я  знаю  все,  что  мне  следует  знать,  -  ответила  я.  -   Вам
действительно не стоит беспокоиться.
   - Но я беспокоюсь. Видите ли, вы падчерица Селесты, и  поэтому  между
нами существуют определенные родственные узы. Так кому же и позаботиться
о вас, если не мне? Мужу Ребекки? Но он далеко, в Корнуолле.
   - Почему вы считаете, что мне нужен мужчина-покровитель?
   - У большинства женщин он есть. Если бы был жив ваш отец...
   - Но его нет в  живых,  и  уверяю  вас,  я  не  нуждаюсь  ни  в  чьем
покровительстве.
   Он опустил голову и пожал плечами.
   - Я вообще предпочла бы, чтобы вы отказались от попыток, как  вы  это
называете, покровительствовать мне, - добавила я.
   - Я, конечно, вынужден смириться с вашим решением. Но помните, что вы
не бесприданница. Для некоторых людей это может стать искушением.
   Я холодно взглянула на него и многозначительно сказала:
   - Я уверена, что такие люди существуют.
   Жан-Паскаль цинично улыбнулся,  услышав  мой  намек.  Он  не  казался
оскорбленным, и я подумала, что  мои  подозрения  относительно  истинных
причин, побудивших его сделать мне предложение, не лишены оснований.
   Он был мне неприятен. Я сравнила его с Роландом, который  был  совсем
другим и который наверняка не представлял размеров  моего  состояния,  и
почувствовала себя счастливой и уверенной.
   С каждым днем я все больше и больше думала о том, как хорошо сложится
моя жизнь, когда я стану женой Роланда.
 
*** 
 
   К разочарованию Белинды,  свадьба  была  очень  скромной.  Мы  решили
устроить ее в Мэйнорли, чтобы уменьшить  вероятность  того,  что  о  ней
пронюхает пресса.
   Я и думать не могла о том, чтобы в  подвенечном  платье  выходить  из
лондонского дома и ступать  на  то  самое  место,  где  упал  смертельно
раненный отец. Мэйнор Грейндж как место проведения свадебного  торжества
предложила Селеста. Она жила там целую неделю, занимаясь  подготовкой  к
свадьбе.
   Ребекка и Патрик приехали с детьми, потому что это был, по их словам,
совершенно  особый  случай;  мы  решили,  что  Альвина  будет  подружкой
невесты, а Джейк - пажом. Патрик должен был "выдавать меня", Жан-Паскаль
вызвался быть шафером Роланда.
   - У Роланда здесь нет других  знакомых,  -  объяснила  Селеста,  -  и
Жан-Паскаль полушутя предложил на эту роль себя.
   Казалось иронией судьбы, что человек,  совсем  недавно  делавший  мне
предложение, берет на себя такую  роль,  но  я  подумала,  что  подобная
ситуация вполне в духе Жан-Паскаля.
   Белинда с Робертом тоже  остановились  в  Мэйнорли.  Было  приглашено
несколько гостей.
   - В общем, только близкие люди, - сказала Селеста.
   Миссис Эмери подготовила для нас  то,  что  она  настойчиво  называла
"покоями для новобрачных". Эти "покои" располагались  этажом  выше  моей
комнаты и занимали одну из самых больших комнат дома с примыкавшей к ней
гардеробной. В комнате были  огромные  окна,  выходившие  на  дуб  и  на
"заколдованную" скамью, - такой же вид, что и из моей нынешней комнаты.
   В "покоях" были повешены новые шторы и вычищен  ковер.  Здесь  стояла
большая кровать с балдахином, на которой некогда возлежали  сэр  Рональд
Фламстед и его  юная  жена  -  та  самая  леди  Фламстед,  которая,  как
говорили, возвращалась с того света, чтобы  побыть  со  своим  ребенком,
рожая которого, она умерла.
   После свадебной церемонии мы должны были остаться здесь на одну ночь,
а потом уехать в Амальфи,  где  после  долгих  дебатов  решили  провести
медовый месяц.
   Нам предстояло выехать рано утром после  свадьбы,  а  Филлида  хотела
задержаться в Мэйнор Грейндже с Селестой. Они  стали  добрыми  друзьями,
хотя были такими разными: Селеста - тихая  и  сдержанная,  а  Филлида  -
пышущая энергией. Дружба, возникшая  между  ними,  удивила  меня,  но  и
порадовала. Я сказала об этом Роланду.
   - О, Филлида полна решимости подружиться со всеми, - сказал он. - Она
счастлива за нас и готова полюбить каждого, кто связан с тобой.
   - Какой чудесный у нее характер! Должно быть, ей легко живется.
   Он нежно взглянул на меня и сказал:
   - С момента смерти наших родителей ей не пришлось переживать  никаких
несчастий. Мое самое заветное желание - чтобы так продолжалось и впредь.
   Того же самого я желаю и тебе, моя милая  Люси,  и  ради  этого  буду
делать все, что в моих силах.
   Я подумала: да, я поступила правильно, сказав ему "да".
   Свадьба завершилась. Я стала миссис  Роланд  Фицджеральд,  и  золотое
кольцо на безымянном пальце левой руки свидетельствовало об этом.
   Я сделала первый шаг в сторону от всех своих бед.
   Конечно, время от времени что-то будет напоминать мне  о  них.  Такие
важные события невозможно забыть разом. Но я  уже  свернула  со  старого
пути. Я собиралась начать новую жизнь.
   Меня немножко пугала неизбежность близких  отношений  с  Роландом.  Я
чувствовала  свое  невежество   в   этих   вопросах.   Мне   вспоминался
Жан-Паскаль. А что если бы я вышла замуж за него! О, этот мужчина внушал
бы мне ужас. Но, разумеется, я никогда бы не  вышла  за  Жан-Паскаля,  и
теперь моим мужем стал Роланд, милый добрый  Роланд,  чьей  единственной
заботой было утешить меня и сделать счастливой.
   Мне не нужно было бояться. Роланд был нежным и понимающим  человеком.
Он чувствовал мою скованность и уважал мою невинность.
   Взглянув на большую кровать под балдахином, я вдруг  захотела,  чтобы
это происходило в другой комнате. У меня из  головы  не  шла  прекрасная
леди Фламстед,  и  я  не  хотела,  чтобы  в  первую  брачную  ночь  меня
преследовали привидения.
   Я подошла к окну и взглянула на дуб и скамью.
   Роланд встал рядом со мной.
   - Бояться нечего, - сказал он. - Единственное мое желание  -  сделать
тебя счастливой. А почему это место в саду так притягивает тебя?
   Я рассказала ему о привидении, сидевшем на  скамье,  и,  рассказывая,
вспомнила о своей матери, которая, по  словам  Ребекки,  явилась  к  ней
(хотя Ребекка и не видела ее) и настояла на том, чтобы  Ребекка  забрала
меня в свой дом.
   Возвращаются ли люди после смерти? Если так, то мужчина,  которого  я
помогла приговорить к виселице...
   Я отбросила эту мысль. Во всяком случае, попыталась Очень уж это  был
неподходящий предмет для размышлений в брачную ночь.
   Я повернулась к Роланду, который обнял меня.
   - Милая Люси, - сказал он, - ничего не бойся. Все будет так,  как  ты
пожелаешь. С сегодняшнего дня я возьму на себя все твои заботы.
   Он проводил меня к кровати. Некоторое время  я  уютно  лежала  в  его
объятиях, а позже он мягко и нежно овладел  мной.  Больше  я  ничего  не
боялась.
 
*** 
 
   Я часто вспоминала эти две недели,  проведенные  в  Амальфи.  Что  ни
говори, это был прекрасный медовый месяц.
   Выбор оказался очень удачным. Думаю, мало в мире столь же  прекрасных
мест. Было тепло, но не слишком жарко. Мы остановились в  очаровательном
отеле возле  собора,  и  с  балкона  нашего  номера  открывался  вид  на
необыкновенно синее море. Все относились к нам дружелюбно и  приветливо.
Мы ходили на долгие прогулки, отыскивая  великолепные  виды  -  глубокие
долины и маленькие белые домишки на склонах гор. Мы могли сидеть часами,
говоря ни о чем, просто наслаждаясь своим счастьем. После смерти отца  я
впервые ощущала такое умиротворение.
   Я была переполнена благодарностью к Роланду за то, что он сделал  для
меня. Его очень тронуло, когда я сказала ему это. Он  взял  мою  руку  и
поцеловал ее.
   - Я никогда не был так счастлив, - сказал он. - Спасибо тебе, Люси.
   - У меня такое предчувствие, что теперь для  меня  все  изменится,  -
ответила я. - Я собираюсь стать счастливой. Еще недавно это казалось мне
невозможным.
   Это было ужасно, Роланд. Мой отец играл  такую  важную  роль  в  моей
жизни, и его так безжалостно отняли у меня. Если бы он долго болел,  то,
наверное, я как-то сумела бы подготовить себя к этому. Но это  случилось
именно так. А потом еще суд...
   Он сжал мою руку:
   - Не думай об этом. Все уже закончилось, Люси.
   - Да, но я не могу  не  думать  об  этом.  Видишь  ли,  дело  в  моих
показаниях. Этот человек...
   - Он мертв, - тихо сказал Роланд.
   - Он убил моего отца. Чего еще он мог ожидать?
   Роланд ничего не отвечал. Он смотрел на синее море,  и  на  его  лице
застыло какое-то странное выражение. Затем он с  улыбкой  повернулся  ко
мне и поцеловал меня, вначале легко, а потом страстно.
   - Роланд... - удивилась я.
   - Дорогая Люси, пожалуйста, не тревожься,  -  сказал  он  и  медленно
добавил с каким-то необычным и непонятным оттенком в голосе:
   - Чему быть, того не миновать.
   После этого мы еще долго сидели, глядя на море.
   Я любила гулять по городу. Тут  было  так  много  интересного.  Мы  с
Роландом увлекались прошлым и  обожали  делать  новые  открытия.  Раньше
Амальфи был для нас всего лишь названием на карте. Теперь мы узнали, что
этот небольшой городок играл очень важную роль в шестом веке  в  составе
Византийской империи, а позже  стал  центром  одной  из  первых  морских
республик в Италии.
   Я любила посещать  собор  Святого  Андрея  с  прекрасными  бронзовыми
дверями,  которые,  как  мы  узнали,  были  установлены  в  одиннадцатом
столетии.
   Поблизости  от  собора  стояли  колокольня  и  небольшой   монастырь.
Хотелось увидеть как  можно  больше,  и  я  с  удовольствием  ходила  по
узеньким улочкам, иногда присаживаясь под сине-белыми  навесами  уличных
кафе и выпивая рюмку вина или чашечку кофе.
   Мы обсуждали увиденные места и строили дальнейшие планы.
   К концу нашего пребывания в Амальфи Роланд  сказал,  что  неплохо  бы
съездить в Неаполь. Мы оставались там  несколько  дней,  и  каждое  утро
начиналось с того, что, выглянув в окно, мы смотрели на грозную  вершину
Везувия. Волнующий день мы провели в Помпеях, осторожно прокладывая путь
по расчищенным руинам  того,  что  в  свое  время  было  кипящим  жизнью
городом, пока раскаленный пепел из гигантского вулкана не уничтожил его.
Это заставляло осознавать, сколь случайно наше существование, как  легко
чья-то  смерть  или  природная  катастрофа  может  изменить   весь   ход
человеческой жизни.
   - Мне кажется, Помпеи заинтересовали тебя, но и заставили загрустить,
- сказал Роланд.
   - А как можно не опечалиться,  видя  разрушения  такого  масштаба?  -
возразила я. - Как можно ходить по  этим  мостовым,  где  когда-то  были
улицы и не думать о том ужасном дне, когда разразилась катастрофа?
   Роланд,  конечно,  понял,  что  я   думала   о   другой   катастрофе,
разразившейся, возможно, еще более неожиданно.
   В этот вечер, вернувшись в  Неаполь,  мы  были  не  так  веселы,  как
обычно, и, пока мы оставались в этом городе, у меня не исчезало ощущение
того, что, куда бы я ни  взглянула,  над  всем  нависает  зловещая  тень
вулкана.
   Мы вернулись в Амальфи, прекрасный, спокойный Амальфи, и там  провели
последние дни нашего медового месяца.
 
ПОЖАР! 
 
   Из наивной девушки я превратилась в женщину. Я  стала  совсем  другим
человеком. У меня появился новый взгляд на вещи. Мы  с  Роландом  любили
друг друга, а любовь, как говорят, - и, по-моему, правильно  говорят,  -
это  самое  прекрасное,  что  есть  в  мире.  Я  больше  не  чувствовала
одиночества. Мой муж стал самым близким для меня человеком, даже  ближе,
чем мой покойный отец, Джоэль и Ребекка. У нас сложились  гораздо  более
близкие отношении: я ощущала  такой  покой,  который  считала  для  себя
невозможным с момента смерти отца. Все  это  подарил  мне  Роланд,  и  я
больше ни в чем не нуждалась.
   Я попыталась объяснить ему это, и он был  очень  тронут.  Все  теперь
изменилось. Я предвкушала миг возвращения домой. Нужно было решать,  как
мы собираемся жить. Мне хотелось сохранить Мэйнор Грейндж. А почему бы и
нет? Трудно было бы найти более привлекательный дом.
   Я осмотрела то, что Роланд называл своим лондонским пристанищем.  Это
был узенький дом, по две комнаты на каждом этаже, - всего восемь комнат,
включая две полуподвальные.
   - Этого было вполне достаточно для нас с Филлидой, - сказал Роланд, -
и мы не видели причин что-нибудь менять.
   Он объяснил, что недавно продал свой Йоркширский дом.
   - Примерно год назад. Это казалось разумным.
   Ездили мы туда довольно редко. После смерти родителей нам было  очень
неуютно в этом доме. Давно надо было продать  его.  Теперь,  приезжая  в
Йоркшир, я останавливаюсь в отеле в Бредфорде.
   Значит, это "пристанище" было его единственным домом.
   - Мы с Филлидой никогда особенно  не  заботились  о  недвижимости,  -
заметил Роланд.
   - В таком случае, нашим домом будет Мэйнор Грейндж, а  в  Лондоне  ты
будешь останавливаться здесь.
   - Да. Возможно, лучше пока ничего не менять.
   Посмотрим, как пойдут дела. Мы вместе, и это самое главное.
   В Мэйнор Грейндже нас ожидал теплый прием.
   В холле стояла взволнованная Филлида. Она крепко обняла нас обоих.
   - Я так рада видеть вас! -  воскликнула  она.  -  Мне  очень  вас  не
хватало. Я постоянно считала дни.
   О, Господи, вы оба прекрасно выглядите, разве что чересчур загорелые.
С южным солнцем нужно быть поосторожней.
   - Это то же самое старое доброе солнце, - сказал Роланд.
   - Да, но там оно падает под другим углом или что-то в этом роде.  Как
бы то ни было, выглядите вы превосходно. - Она слегка нахмурилась. -  И,
кажется, действительно хорошо провели время.
   Прозвучало это так, будто она требовала от  нас  подтверждения  своей
реплики, чтобы удостовериться, что у нас все в порядке. Я подумала,  что
необычайно мило с ее стороны проявлять о нас такую заботу.
   - Мы и в самом деле замечательно провели время.
   Мы видели Неаполь, - сообщила я.
   - По-моему, говорят: "Увидеть Неаполь - и умереть"?
   - Это значит, что он  прекраснее  всего  на  свете  и  каждый  должен
увидеть его, прежде чем умрет.
   - Несколько странный способ выражения  мысли,  не  правда  ли,  Люси?
"Увидеть Неаполь - и умереть".
   Она рассмеялась, словно это было очень смешно.
   Роланд довольно резко сказал:
   - Все было чудесно. Мы потрясающе провели время.
   - Ну что ж, вот вы и вернулись, и я рада видеть вас. Я положила вам в
постель грелку.
   - В этом есть необходимость? - удивилась я.  -  -  Мне  кажется,  там
сыровато. Кроме того, я  велела  протопить  камин.  Вечерами  становится
прохладно.
   - А у тебя-то как дела? - спросила я.
   - Превосходно. Мне нравится этот прекрасный старинный дом.
   Мы вошли в нашу комнату. Здесь  было  уютно  и  красиво.  Я  подавила
искушение подойти к окну, так как Роланд сразу понял  бы,  зачем  я  это
делаю.
   Роланд оставил меня одну разбирать чемоданы,  и,  пока  я  занималась
этим, в дверь постучала миссис Эмери.
   - Надеюсь, все хорошо, мисс Люси. Ох, я  и  забыла,  что  теперь  вас
нельзя так называть. Теперь вы миссис Фицджеральд.
   - Миссис Эмери, вы можете называть меня так, как вам нравится. Думаю,
понадобится  время,  чтобы  привыкнуть  к  "миссис   Фицджеральд".   Все
прекрасно.
   - Ага, - кивнула она.
   Но я чувствовала по ее поджатым губам и по наклону головы, что далеко
не все прекрасно. Я уже собиралась  спросить,  в  чем  дело,  но  решила
повременить с вопросом, поскольку до обеда оставалось всего полчаса.
   - Давайте поболтаем завтра, миссис Эмери, - сказала я.
   - Да, - ответила она. - Спасибо, мисс Люси. Я бы не прочь.
   - Хорошо оказаться дома.
   - Надеюсь, медовый месяц был счастливым?
   - Все было удивительно.
   - Эмери будет рад слышать это.., как и я.
   - Значит, завтра мы с вами и поговорим, миссис Эмери.
   Она на время успокоилась, зато я  слегка  встревожилась.  В  чем  тут
дело? Впрочем, я не стала придавать этому  инциденту  особого  значения,
так как знала, что хорошая экономка, вроде миссис Эмери, легко обижается
и готова воспринять любую мелочь как покушение на ее авторитет.
   За обедом Филлида говорила, почти не умолкая.
   - Мой язык обгоняет мысль, - сказала она. - Чувствую,  Роланд  сейчас
скажет: "Это так характерно для тебя". Но  я  действительно  очень  рада
вашему возвращению. Я постоянно думала о том, что бы сделать для вас. О,
я не хочу сказать, что этот дом недостаточно удобен,  и  прислуга  здесь
просто замечательная, но, знаете ли, мне хотелось внести свою  лепту.  Я
поставила цветы в вашу комнату. Надеюсь, они понравились тебе, Люси?
   Я подтвердила это  и  поблагодарила  ее.  Действительно,  я  заметила
цветы, но была так занята  распаковыванием  вещей,  а  потом  появлением
миссис Эмери со своей проблемой, что совсем забыла про них.
   - Мне казалось, что они станут дополнительным приветом.
   - Так и получилось. Очень мило с твоей стороны.
   - Я хотела быть чем-то  полезной.  Понимаешь,  Люси,  ведь  это  твой
дом...
   Она и Роланд выжидательно посмотрели на меня.
   - Но он очень удобен, правда? - спросила  я,  -  Мы  с  Роландом  уже
обсудили вопрос, где будем жить, и этот дом кажется нам идеальным. Здесь
множество комнат. А когда Роланд поедет в Лондон  по  делам,  он  сможет
остановиться в вашем домике. Отсюда до Лондона легко добраться.
   - Мы решили, что пока поживем так и посмотрим, как все  получится,  -
вставил Роланд.
   - И вы не будете возражать, если я останусь здесь?
   - Моя милая Филлида, конечно, я хочу, чтобы ты жила здесь. А  как  же
иначе? Пойми же это.
   - Да, я так и думала. Мне просто хотелось услышать подтверждение.
   - Кстати, я вспомнил, что завтра с утра мне нужно съездить  в  Лондон
на денек, просто посмотреть, как идут дела, - сказал Роланд.
   - Я кое-что  должна  сказать  тебе,  -  несколько  смущенно  объявила
Филлида. - Я привезла сюда Китти.
   - Ах, вот как! - сказал Роланд.
   - Кто такая Китти? - спросила я.
   - Это женщина, которая работает у нас в Лондоне.
   В полуподвальном этаже постоянно живут  миссис  и  мистер  Гордон,  а
Китти - приходящая служанка. Она была у меня кем-то вроде  горничной,  и
мне очень не хватало ее, поэтому я привезла ее сюда.
   - А чем она занимается?
   - В общем-то, обслуживает меня.