ичард рассказал нам, что, хотя
поначалу считал необходимым постоянно ездить  в  Уайтхолл,  выяснилось,  что
все, что ему нужно, он может сделать здесь. Это избавит его от необходимости
ездить туда и обратно.
   Я спросила, имеют ли его заботы что-нибудь общее с проблемами  шотландцев
и пуритан.
   - Не более, чем  с  иными  проблемами,  -  ответил  он.  -  Армия  сейчас
ослаблена, и я  постоянно  пытаюсь  исправить  существующее  положение.  Это
включает в себя и встречи с королем. У нас слишком много  проблем.  Война  с
Испанией оказалась просто катастрофой.
   - Я полагаю, что за это король должен  благодарить  своего  милого  друга
Бэкингема.
   - Несомненно, Бэкингем в данном случае  оказал  на  короля  отрицательное
влияние.
   - То, что его убили, было весьма некстати для него, но как  нельзя  более
кстати для Англии.
   - Кто знает... Но наши нынешние трудности  возрастают  из-за  финансового
кризиса, вызванного войнами с Францией и Испанией, а это  значит,  что  все,
кто имеют отношение к армии, не понимают ее значения. Вот это  я  и  пытаюсь
втолковать им.
   - Возможно, если бы король не  ввел  режим  абсолютной  монархии,  многих
трудностей удалось бы избежать.
   Ричард взглянул на меня.
   - Кто знает... - повторил он. - Но я не могу одобрять этот  ропот  против
Его Величества. Я не могу не сознавать, что это не принесет  стране  ничего,
кроме неприятностей, и хочу, чтобы мы были готовы к любому развитию событий.
   - Как ты хорошо обо всем осведомлена, Берсаба, - сказала Анжелет.
   - Я осведомлена вполне достаточно для того, чтобы понимать,  как  мало  я
знаю, - ответила я. - Я довольно много читаю  и  слушаю,  когда  есть  такая
возможность, и оттого имею некоторую информацию.
   Ричард одобрительно улыбнулся мне,  и,  вспомнив  о  восхищении,  которое
светилось в глазах Люка Лонгриджа, я вдруг ощутила уверенность в своих силах
и именно в этот момент, видимо, решила действовать.
   Анжелет неожиданно приложила руку к щеке.
   - Зуб? - спросила я. Она кивнула и сказала:
   - У меня сильно болел зуб, пока вы были в отъезде, Ричард.  Миссис  Черри
предложила мне один из своих настоев, который, нужно сказать, помог мне.
   Он выразил озабоченность ее состоянием и удовлетворение по  поводу  того,
что миссис Черри начала лечение. Затем мы обсудили  последствия  налогов  на
корабли и прочие подобные вопросы, что исключало из нашей беседы Анжелет,  а
когда ужин закончился, Ричард отправился в кабинет.
   Встав из-за стола, Анжелет вновь пожаловалась на зубную боль. Видимо, она
потревожила зуб во время еды, и он снова заболел. Я  предложила  ей  принять
порцию настоя миссис Черри, так благотворно повлиявшего  на  нее  в  прошлый
раз, и она с готовностью согласилась  с  тем,  что  лекарство,  которое  уже
однажды помогло, должно опять подействовать. Я понимала, что  имеет  в  виду
сестра: если она страдает от зубной боли, вряд ли Ричард может  рассчитывать
на то, что она будет спать вместе с ним. Это ее очень устраивало.  Мне  было
любопытно, не воспринимает ли она зубную боль с радостью.
   - Нужно сообщить ему, что мой зуб совсем разболелся... - начала она.
   - Сейчас пошлю к нему Мэг. Я помогла сестре раздеться и налила ей  настоя
из бутылки.
   - Кажется, получилось больше, чем в первый раз, - сказала я.
   - Ничего. Просто посплю покрепче.
   Анжелет жадно выпила лекарство, и вскоре маковый отвар начал действовать.
Некоторое время я  сидела  возле  кровати,  наблюдая  за  сестрой.  Ее  лицо
поразило меня выражением детской невинности. На ее  губах  появилось  что-то
вроде удовлетворенной  улыбки.  Я  знала,  она  радуется  тому,  что  сумела
избежать неприятной для нее ситуации.
   Я позвонила в колокольчик, вызывая Мэг, чтобы  послать  ее  в  кабинет  к
Ричарду с известием о случившемся. Мэг не явилась. Тогда я  припомнила,  как
Анжелет говорила о том, что колокольчик не в порядке и его следует починить.
   Я ушла  в  свою  комнату.  Мои  мысли  были  настолько  заняты  тем,  что
происходило между Ричардом и Анжелет, что я  совсем  позабыла  про  Мэг.  Не
спеша раздевшись, я уселась перед зеркалом, но видела не  себя,  а  невинное
лицо сестры с улыбкой удовлетворения  на  устах,  и  подумала:  "Как  сильно
все-таки мы отличаемся друг от друга и как многое я была бы готова отдать за
то, чтобы поменяться с ней местами". Вдруг я вспомнила, что  Ричарду  ничего
не известно о новом приступе зубной боли у  его  жены  и  что  я  собиралась
послать к нему Мэг.
   Неожиданно  я  решила  сама  сходить  к  нему.  Я  быстро  направилась  в
библиотеку, но там его  не  было.  В  доме  было  очень  тихо,  и  с  бешено
колотящимся сердцем я подошла к их супружеской спальне.
   Должно быть, он услышал мои шаги: не успела я протянуть руку к двери, как
она открылась. Он взял меня за руку и ввел в комнату.
   Его  прикосновение  взволновало  меня.  Мгновенно  мое  влечение  к  нему
пронзило меня, подчинив себе все остальные чувства. Он не произнес ни слова.
Похоже, какая-то искра зажгла в нас обоих пламя страсти. Он привлек  меня  к
себе, и теперь поздно было сопротивляться.
   - Анжелет... - нежно произнес он.
   Это был момент, когда еще можно было объясниться. Я уже почти решилась..,
но тут же раздумала. Конечно, мы с ней были  очень  похожи.  При  свете  мои
оспины были незаметны. Презирая себя, я торговалась  с  судьбой:  пусть  это
случится.., только однажды.., и  тогда  я  уеду..,  и  никогда  не  вернусь.
Никогда больше не увижу его.
   Мы оба чувствовали одно и то же, поскольку, оказавшись в его объятиях,  я
ощутила его острое желание. Думаю, в этот момент мы  были  уже  не  в  силах
изменить ход событий. Я отдалась этому всесокрушающему чувству  и  не  могла
думать ни о чем ином. Раскаяние следовало оставить на завтра.

НОЧНОЙ ПОХОД

   На рассвете я проснулась. Он спал рядом со мной,  и  я  тут  же  осознала
чудовищность происшедшего. Я была в ужасе. Это не могло  быть  правдой.  Мне
это просто приснилось.
   Я тихонько выскользнула из кровати, опасаясь, что он проснется  и  увидит
меня. Что я ему скажу? Как смогу объясниться?
   Дрожа, я на цыпочках пробежала через комнату и бесшумно открыла дверь.  Я
добралась до Лавандовой комнаты незамеченной, но прежде, чем  войти  в  нее,
бросила  взгляд  на  дверь  Синей  комнаты,  где  мирно  почивала   Анжелет,
погруженная в сон, вызванный маковым отваром.
   Я легла в кровать.
   "Ты предала сестру, злоупотребила ее доверием",  -  говорила  я  себе.  А
потом подумала: понял ли он? Возможно ли, чтобы он так заблуждался?
   Сколь юной и неопытной была я, думая, что  достигаю  с  Бастианом  вершин
наслаждения! Моя интуиция не подвела меня тогда, на постоялом дворе. Мы были
созданы друг для друга.
   И что же может из этого выйти? Меня разрывали  одновременно  ликование  и
отчаянный стыд.
   Как объяснить мои чувства? Я любила его, если любовь - это  непреодолимая
страсть. Я хотела быть с ним, говорить с  ним,  угадывать  и  выполнять  его
желания, учиться всему тому, что интересует его, и быть с ним всю  жизнь.  А
как же мне попасть вместе с ним на поле боя? В голову начали приходить самые
смехотворные идеи. Я уже видела себя в форме солдата  его  армии.  Я  тайком
ночью пробиралась в расположение его лагеря, - точно так же, как  пробралась
этой ночью в его спальню. Это вечное чувство любви и обладания...
   В комнате становилось все светлее, и с наступлением дня  исчезали  глупые
фантазии. Я совершила непростительный поступок. Зная, что моя сестра приняла
сонное средство, я пришла к ее мужу. В это было что-то библейское, и  должно
было  последовать  возмездие.  Я  совершила  грех  прелюбодеяния  и  обманом
заставила согрешить и его. Но обманут ли он? Откуда мне знать, каким он  был
с Анжелет? Что он подумал, обнаружив, что его холодная жена  превратилась  в
ненасытную, страстную любовницу?
   Он обязан был понять, что происходит. И что он теперь сделает? Мне трудно
было предугадать это: хотя я ощущала, что он - единственный в мире  мужчина,
созданный для меня, до конца я его не понимала.
   В комнату вошла Феб. Я увидела, как она бросила встревоженный  взгляд  на
постель и тут же успокоилась, увидев  в  ней  меня.  Она  выдала  себя  этим
взглядом. Вероятно, она уже заходила в комнату и обнаружила, что меня нет на
месте. Быть может, она даже несколько раз в течение ночи  заглядывала  сюда.
Но мне не стоит бояться Феб. Она находится  здесь  именно  для  того,  чтобы
защищать меня.
   - Ясное сегодня утро, Феб, - сказала я, следя за  тем,  чтобы  мой  голос
звучал естественно.
   - Да, госпожа, очень ясное.
   Ставя тазик с горячей  водой  и  готовя  умывальные  принадлежности,  она
держалась ко мне спиной, и я поняла, что она не хочет смотреть мне в глаза.
   - Надеюсь, зубная боль у моей сестры прошла, - сказала я. - Вчера вечером
ей было очень плохо.
   - По пути сюда я встретилась с Мэг, госпожа, -  ответила  Феб.  -  Миссис
Толуорти еще спит.
   - То, что она хорошенько выспится, несомненно, пойдет  ей  на  пользу,  -
сказала я.
   Одеваясь, я размышляла о том, изменилась ли я внешне.  Безусловно,  такие
переживания не должны были остаться без последствий. Как пройдет моя встреча
с ним? Я решила, что, как только увижу Ричарда, сразу же пойму,  сознает  ли
он, что произошло сегодня ночью. Да и вообще, столь  прямолинейный  человек,
как он, не замедлит высказаться по этому поводу.
   Сегодня ночью его реакция оказалась бурной.  Будто  река,  напор  которой
много лет сдерживался, в один миг прорвала дамбу.
   Он был в холле и сидел за обеденным столом.
   - Добрый день, - сказала я.  Он  встал  и  поклонился  мне.  Я  не  могла
рассмотреть его глаза.
   - Добрый день, Берсаба.
   - И, кажется, прекрасный день.
   - Пожалуй, да.
   - У бедняжки Анжелет опять болят зубы. Она сейчас отдыхает.
   - Какое несчастье...
   Я боялась встретиться с ним глазами.  Взяв  кружку  эля,  кусок  хлеба  и
ломоть холодного бекона,  я  принялась  за  еду.  Как  ни  странно,  у  меня
разыгрался аппетит.
   - Мне сегодня придется отправиться в  Уайтхолл,  -  сказал  Ричард.  -  Я
собираюсь выехать через час.
   - Вновь служебные дела?
   - Да. Настали трудные времена.
   - И надолго вы уезжаете?
   - Надеюсь, что нет. Вскоре я начну  приготовления  к  тому,  чтобы  вы  с
Анжелет приехали ко мне в Уайтхолл. Я думаю, вам это доставит  удовольствие.
Здесь, пожалуй, слишком скучно для вас.
   - Я.., я счастлива здесь, - был мой ответ. Голос у меня слегка дрожал.  Я
не могла понять Ричарда. Выражение его лица  было  совершенно  бесстрастным.
Это был абсолютно другой человек -  не  тот,  с  которым  совсем  недавно  я
разделяла ложе.
   "Он так ничего и не понял", - сказала я себе, и мне стало даже  дурно  от
чувства разочарования. Неужели он решил, что Анжелет  совершенно  неожиданно
изменилась? Интересно, а что он подумал,  когда  она  покинула  спальню,  не
проронив ни слова? Наверное, он объяснил это  тем,  что  она  проснулась  от
зубной боли  и  тихонько  выскользнула  из  комнаты,  чтобы  принять  порцию
снадобья, приготовленного миссис Черри. Это выглядело  вполне  вероятным.  Я
была уверена в том, что он не смог бы вести себя столь бесстрастно, если  бы
у него возникло хотя бы малейшее подозрение. И  все-таки...  Может  ли  быть
иное  объяснение?  Неужели  я  ошибаюсь?  Неужели  Анжелет  вводит  меня   в
заблуждение? Но зачем бы ей это делать? Нет, я достаточно хорошо разбиралась
в этих вопросах и достаточно хорошо знала свою сестру, чтобы быть  уверенной
в том, что она холодна и лишена страстности. Так как же он  мог  поверить  в
то, что женщина способна настолько измениться за  один  день?  И  почему  он
хочет оставить ее и уехать в Уайтхолл? Разве не логичнее было бы взять ее  с
собой?
   Ричард оставался загадкой, и я понимала его сейчас ничуть не больше,  чем
до того, как стала его любовницей.
   - Так вы говорите, Анжелет спит? - спросил он.
   - Да. Это результат действия лекарства.
   - В таком случае, не стоит ее беспокоить. Вы не откажетесь сообщить ей  о
том, что меня вызвали в Лондон?
   - Конечно, я скажу ей. Он встал и поклонился.
   - А теперь я вынужден просить у вас прощения. Мне еще нужно подготовиться
к отъезду;
   Я  с  тревогой  смотрела  ему  вслед.  После  полного   страсти   ночного
приключения наступила неожиданная развязка.

***

   К тому времени как Анжелет проснулась,  ее  муж  уже  уехал.  Я  вошла  в
комнату сестры. Она взглянула на меня сонным непонимающим взглядом.
   - Ну и долго же ты проспала! - воскликнула я. -  Лекарство  миссис  Черри
явно действует слишком сильно. А как твоя зубная боль?
   - Все прошло.
   - Это сон так благоприятно подействовал на тебя. Он  всегда  подкрепляет.
Кстати, Ричард уехал.
   - О... В Уайтхолл?
   - Да, я разговаривала с ним за завтраком Он решил не  беспокоить  тебя  и
просил передать наилучшие пожелания.
   - И долго он будет отсутствовать?
   - Этого он сам не знает.  Он  говорил,  что  собирается  подготовить  наш
переезд в Уайтхолл.
   Она села в постели. Выглядела она отдохнувшей и совсем юной. Я  заметила,
что флюс пропал.
   - Конечно, нам следует это сделать, - согласилась она - Я хочу найти  для
тебя мужа.
   - В тебе заговорила матрона, - сказала я. - Кстати, ты настолько довольна
своими матримониальными делами, что желаешь переженить и всех остальных?
   Я внимательно следила за реакцией Анжелет и заметила, что ее щеки  слегка
порозовели. Да, она не понесла никаких потерь. Я всего лишь забрала то,  что
ей не было нужно.
   - Тебе пора выйти замуж, - продолжала сестра. - Мама очень этого хочет.
   - Насколько я себе это представляю, мама  предпочла  бы,  чтобы  я  вышла
замуж за кого-нибудь из наших местных.  Она  не  хочет  терять  сразу  обеих
дочерей.
   - Мама всегда предпочтет твое счастье своему удобству. Здесь  ты  сможешь
сделать гораздо более выгодную партию, и,  мне  кажется,  она  будет  только
рада, если мы с тобой будем жить рядом.
   Любопытно, что бы она сказала, узнав о случившемся,  наша  дорогая  мама,
чья семейная жизнь шла без сучка, без задоринки? Она просто  ужаснулась  бы,
представив себе все происшедшее сегодня ночью!
   - И ты действительно этого хочешь, Анжелет?
   - Ты же сама знаешь, что это так. Если тебя нет поблизости,  я  чувствую,
что от меня оторвана какая-то частичка моего естества.
   - Да, мы очень близки с тобой. Мы ведь почти единое целое, разве не так?
   - Это правда, и мы обязательно должны быть вместе. Я рассчитываю  на  то,
что  ты  выйдешь  замуж  за  какого-нибудь  придворного.  Это  будет   очень
подходящим для тебя браком, Берсаба. Ты ведь всегда хотела самого лучшего.
   - Тогда мне придется искать такого же  высокопоставленного  супруга,  как
твой Ричард.
   - О, гораздо более высокопоставленного. Ты должна опередить меня,  верно?
Ты же думала, что выйдешь замуж раньше, чем я.
   - Ты начала действовать в то время, когда я лежала пластом. - Я  откинула
челку со лба. - И взгляни теперь на меня.
   -  Это  не  делает  тебя  менее  привлекательной..,  я  говорю  серьезно.
Напротив, это придает тебе большую  пикантность,  а  если  еще  подумать  об
обстоятельствах, при которых ты приобрела эти отметины, то и вовсе...
   - Но ведь нельзя вечно жить за счет этой славы, - резко ответила я.  -  И
неважно, как ты заработала шрамы. Важно то, что шрамы у тебя есть.
   - Ричард сказал, что мы обязаны найти мужа, который будет достоин тебя.
   - Он это сказал? Когда?
   - Некоторое время назад. Он проникся к тебе огромным уважением,  Берсаба.
Он сказал, что ты сможешь оказать неоценимую помощь мужу.  Ты  умна,  сказал
он. Ты должна выйти замуж за кого-нибудь из придворных. Он  сказал,  что  ты
будешь гением интриги.., да, именно так он и сказал.
   - Не может быть!
   - О, он сказал это вовсе не в осуждение. Он и в самом  деле  относится  к
тебе с большим уважением. Я знаю, что  он  хочет  привезти  нас  в  Уайтхолл
только затем, чтобы найти для тебя подходящего мужа.
   - Очень мило с его стороны так заботиться обо мне, - холодно сказала я.
   А про себя я подумала: "Он ничего  не  понял.  Не  смог  разобраться.  Но
возможно ли это?"
   Ричард оставался в Уайтхолле целую неделю. Виноваты ли в  этом  армейские
дела, или он все понял и  старался  оттянуть  возвращение  к  неестественной
ситуации?
   Конечно, я могла просто уехать. Точнее, мне следовало это сделать.  Но  я
очень хотела вновь увидеть его. Был момент, когда я решила, что пойду к нему
и откровенно признаюсь во всем. Нужно было  любым  путем  покончить  с  этим
ненормальным положением. Мне было страшно стыдно перед Анжелет,  а  мысль  о
том, что произойдет, если она узнает о случившемся, была просто  невыносима.
Она никогда не поняла бы меня. Я часто  вспоминала  эту  улыбку  с  чувством
того, что ей удалось избежать исполнения неприятной обязанности. Я  находила
некоторое утешение в том, что всего лишь забрала то, что было ей не нужно, а
точнее - то, чего она  боялась.  Но  оправдаться  перед  собой  до  конца  я
все-таки не могла.
   Я предложила Анжелет вместе проехаться к Лонгриджам. Она  согласилась,  и
нам был оказан чрезвычайно теплый прием. Люк провел нас в кабинет и прочитал
некоторые  их  своих  памфлетов.  Я  нашла  их  интересными,  поскольку  они
позволили мне лучше разобраться в  характере  их  автора.  Он  был  яростным
реформатором, был глубоко религиозен и полагал,  что  король,  объявив  свое
правление данным от Бога, совершает святотатство, сравнивая себя с Богом. Он
страстно осуждал расточительность двора и безнравственность  королевы,  чьей
целью, по его мнению, было введение в стране католичества.
   - Это то, чего мы никогда не допустим! - воскликнул он, ударив  по  столу
крепко сжатым кулаком, и я представила его проповедующим перед толпой.
   До определенной степени меня  заинтересовали  его  доктрины,  но  гораздо
больше - он сам. Он был пуританином, верящим в то, что жизнь следует прожить
в крайней простоте. Он  осуждал  наши  украшения  из  золота  и  драгоценных
камней, наши синие плащи на шелковых подкладках, хотя в то же время,  как  я
заметила, тайком любовался красивыми вещами. Кроме того,  я  знала,  что  он
интересуется мной. Разговаривая со мной, он не отрывал от меня глаз, и  хотя
я продолжала думать о Ричарде и тосковать по нему, мне не могло не польстить
восхищение мужчины, особенно потому, что он пытался подавить свое чувство  и
не сознавался  в  нем  даже  самому  себе.  Моя  женская  сущность  напрямую
обращалась к его мужскому началу. Этим меня одарила сама природа, а никто не
в силах противиться ей.
   Когда мы выезжали из ворот их дома, я чувствовала радостное возбуждение.
   Анжелет сказала:
   - Нет сомнения, что ты полностью покорила Люка Лонгриджа.
   - Ого, - сказала я, - ты всерьез взялась подыскивать мне мужа.
   - Только не здесь! - рассмеялась она. - Я  не  представляю  тебя  в  роли
хозяйки фермы.., и жены пуританина. Для него ты слишком тщеславна и  слишком
любишь красивые вещи. И все равно он не мог отвести от тебя глаз.
   - Это только потому, что ты - замужняя женщина, а я - одинокая.
   - Нет, дело в чем-то другом. По-моему, и Элла это заметила. Ей было  явно
не по себе. Но я уверена, что у нее нет оснований для беспокойства.
   - Я тоже в этом уверена, - рассмеялась я. Мы возвратились в Фар-Фламстед,
который был мрачным и неприветливым, потому что в нем не было Ричарда.

***

   Ричард вернулся домой, и мне предстояли дни, в течение которых я могла  в
любой момент встретиться с ним, и длинные вечера, когда  Анжелет  сидела  со
своей ткацкой рамкой или  с  вышиванием,  а  мы  с  ним  располагались  друг
напротив друга за небольшим шахматным столиком. Иногда я чувствовала, что он
смотрит на меня, и быстро поднимала глаза, стараясь перехватить его  взгляд.
Это мне удавалось, но прочитать его мысли я так и не  смогла.  Возможно,  он
просто