нно знавший о ней все, отдал мне эти тетради.
     Что это - предупреждение? Он такой странный мальчик. Иногда действительно казалось, что люди правы, что он прост до примитивности, но чаще - что он сообразителен и чуток. Сильва исчезла в бурю. Может, мальчик проводил какие-то параллели между нами? Сильва вышла в море на лодке, и лодка вернулась без нее. Когда-нибудь, возможно, волны вынесут на берег другую лодку - и на борту ее будут буквы "Эллен".
     Сильва бежала на материк, где ее ждал Он, чьего имени она не называла. Он так ласков, он ее любил, писала Сильва. Так Он ей говорил. Она была не из тех, кто мог выдумать это. Мне вообще кажется, что тому мужчине трудно было убедить Сильву, что он ее любит. Они встречались, они сидели в "Корн Долли", наверное, тогда он и сказал ей о своих чувствах. И несмотря на все это, она в шторм отправилась в море - навстречу неминуемой смерти.
     Почему?
     В отчаянии? Неужели это вечно всеми нелюбимое дитя, неожиданно встретившее того, кто обещал ей любовь и счастье, вновь оказалась обманутой? Такое открытие могло причинить ей невыносимые страдания. А может, кто-то обманом и соблазнами побудил ее ночью плыть через пролив?
     Мысленно я представила себе лицо Дженифрай, вспомнила, каким оно было, когда мы с Майклом Хайдроком прощались на берегу.
     Гвеннол его любила. Дженифрай мечтала о таком женихе для дочери. Странно, что лодка Сильвы пустая была найдена на берегу, странно, что я оказалась посреди моря в дырявой лодке, на дне которой было что-то очень похожее на тающие крупинки сахара.
     Мне стало не по себе...

***

     Яго вез меня в лодке на Остров Птиц.
     - Ты не была в море с того злополучного дня... заметил он.
     - До сих пор перед глазами весь этот ужас. Я тогда действительно думала, что пришел мой конец.
     - Бедная моя Эллен! Но, надеюсь, со мной-то ты не боишься.
     - Не сомневаюсь, что ты выручишь меня, если мы вдруг перевернемся.
     - Надеюсь, Эллен, - серьезно произнес он, - Что буду рядом всегда, когда бы я тебе ни понадобился.
     Мы высадились на песчаном берегу.
     - Помнишь, мы здесь уже были?
     - Помню. Тогда еще художник с Голубых Скал появился.
     - Да-да.
     - В городке на побережье в некоторых витринах выставлены его картины. Некоторые даже очень хороши. А тебе нравятся его работы?
     - О да. Он неплохой живописец, по-моему. Эллен, скажи, привыкла ты уже к нашему Острову? Я прав, что он тебе нравится?
     - Мне очень здесь интересно, особенно теперь, когда я со многими познакомилась. Люди не чураются меня, это радует. У меня даже появилось ощущение, что я здесь не чужая.
     - Конечно, не чужая.
     - Да, возможно. Правда, приехала я недавно. Никогда не видела отца, всю жизнь прожившего здесь... - Я нахмурилась и добавила:
     - Похоже, не очень приятным он был человеком.
     - Просто ты все время думаешь, почему твоя мать оставила его. Должен сказать, что, впервые увидев ее когда-то, я сразу понял, что она не сможет прижиться на Острове. Она нуждалась в жизни веселой, разнообразной.
     - А вернувшись в свою семью, к моей бабке, она и подавно этого лишилась. Странным кажется, что мой отец совершенно не заботился о своих детях.
     - Он был тяжело больным человеком.
     - Да, я знаю, у него был удар, его разбил паралич, но ведь и до болезни он не интересовался ни мной, ни сестрой.
     - Болел он много лет до смерти. А после отъезда твоей матери он сильно сдал, изменился.
     - Но ведь с ним оставалась дочь от первой жены.
     - Сильва была девушкой странной, он никогда не любил ее.
     - Но почему?
     Я не хотела говорить Яго, что читала дневники Сильвы. Это была наша со Слэком тайна. Пусть Яго пока не знает, что я уже многое выяснила об отце.
     Яго пожал плечами.
     - Сильва была по-настоящему трудным ребенком в детстве. Ни одна гувернантка не могда выдержать ее. Она была очень замкнута, предпочитала одиночество. Могла исчезать на весь день, так что никто не знал, где она бродит. Но какой смысл возвращаться в прошлое, Эллен? Я хочу говорить только о будущем!
     - О своем будущем?
     - И о твоем тоже. Я вообще-то надеюсь, что в будущем наши жизни переплетутся еще теснее. Я замерла. Он подошел ко мне совсем близко.
     - Все, все изменилось с того дня, как ты приехала сюда. Даже Остров открылся для меня с неизвестных прежде сторон. Я всегда любил его, всегда был предан ему, мечтал о его благополучии и процветании, но сейчас все это кажется мне важным, как никогда.
     Сердце мое неистово колотилось. Я не могла не почувствовать скрытый смысл его слов, но все же не верила, что он так скоро может сказать мне это...
     - Но не подразумеваешь же ты, что... - начала я и запнулась, прекрасно понимая, что подразумевал он.
     Яго привлек меня к себе, мягко приподнял за подбородок голову и заглянул прямо в глаза.
     - Эллен, я не верю, что совершенно безразличен тебе.
     - А я уверена, что ты всем не безразличен.
     - Утверждая так, ты должна или ненавидеть или любить меня, Эллен. Так что?..
     - Конечно, я не ненавижу тебя.
     - Тогда ты должна меня любить.
     - Это твое мнение, что люди могут либо любить, либо ненавидеть - и все. А ведь чувства могут быть и не такими определенными.
     - Я не выношу неопределенность в чувствах.
     - Это не значит, что такого не бывает.
     - Я люблю тебя, Эллен. Хочу, чтобы ты стала моей женой, и не хочу никаких отсрочек и ожиданий. Хочу сразу отправиться в церковь и объявить о нашем браке. Думаю, недели через три можно будет сыграть свадьбу. Все, пошли. - С этими словами он собрался уже идти к лодке.
     - Ты очень спешишь, Яго, - остановила его я, - не забывай, еще совсем недавно я готовилась к другой свадьбе. Такие решения не принимаются столь скоропалительно. Помимо всего прочего, я не уверена, что этот брак будет так уж хорош.
     Он в изумлении смотрел на меня.
     - Не так хорош? Наш брак! Эллен, милая, о чем ты говоришь?
     - И тем не менее говорю. Я говорю, что жизнь моя несется вперед слишком быстро. Год назад в это время я вообще помыслить не могла о замужестве. Потом у меня появился жених, мы были помолвлены - но он погиб. А теперь ты предлагаешь сыграть уже нашу свадьбу, да еще через три недели!
     - Зачем нужны тебе эти подсчеты недель, месяцев, лет? Я люблю тебя. И ты меня любишь. Чего нам ждать? Зачем?
     - Затем, что я не уверена.
     - Не уверена! Эллен, ты ведь знаешь свой путь. Ты не какая-нибудь пустоголовая девица, которую несет туда, куда ветер дует.
     - Да, это так. И Филиппа я не любила по-настоящему.
     - Естественно. Не любила, но теперь-то ты знаешь, что такое любовь?
     - Яго, пожалуйста, выслушай меня. Остров меня очаровал, здешняя жизнь меня привлекает все больше и больше. Но я вообще не думала о замужестве, торопиться с этим я уже не могу после всего того, что случилось. Пойми меня.
     Яго опустился на траву.
     - Ты огорчаешь меня, Эллен, - грустно сказал он.
     - Прости, но я должна сказать тебе о том, что чувствую.
     - И что же ты чувствуешь... ко мне?
     - Мне с тобой очень хорошо. Мне хорошо на Острове. Меня все здесь привлекает.
     - Включая меня?
     - Да, Яго, включая и тебя.
     - Но этого недостаточно, чтобы выйти за меня замуж?
     - Яго, я просто еще не знаю тебя!
     - Как ты не знаешь меня? Прошло столько времени!
     - Не так уж много.
     - Я полагал, все, что можно, ты узнала обо мне.
     - Мне кажется, невозможно узнать о человеке все до конца.
     - Ты усложняешь, Эллен, Я знаю достаточно и о тебе, и о себе. Знаю, что люблю тебя. Знаю, что никто никогда не значил для меня столько, сколько ты. Знаю, что не жил по-настоящему, пока не встретил тебя. Что, этого мало? Неужели ты до сих пор не поняла, что наш брак будет обязательно счастливым?
     - Почему? - спросила я.
     Яго скептически посмотрел на меня.
     - Ты и я, наш Остров - что еще? Жить здесь до скончания века! Для нас с тобой это будет настоящим раем.
     - Вообще-то, если люди любят друг друга, им нет разницы, где жить.
     - Конечно, нет. Но вот нам выпадает счастье жить на Острове.
     - Яго, - произнесла я, - спасибо тебе за предложение, но...
     - Что?! "Спасибо, но... "За что спасибо? Неужели ты не понимаешь, что все эти недели я просто одержим тобою?
     Руки его обвили мой стан, лица наши оказались совсем близко. Совсем близко я видела его глаза под тяжелыми веками, в которых скрывалось то, что мне не дано было знать.
     Он впился в мои губы, и мгновенно ответная страсть вспыхнула во мне. Его желание перелилось в меня. Никогда такого не было у меня с Филиппом.
     ...Будто издалека донесся крик чайки - резкий, пронзительный, насмешка почудилась в нем.
     - Нет, Яго, - высвобождаясь из его объятий, сказала я, - мне нужно как следует подумать. Все это напоминает мне лондонские события, и я не могу...
     - Ну, дорогая Эллен, для тебя все закончилось счастливо. Взгляни назад с другой точки зрения.
     - Для меня - может быть, но отнюдь не для Филиппа.
     - Его нет, Эллен. Не вороши прошлое. Не собираешься же ты всю жизнь ходить в трауре?
     - Нет, скорее всего. Счастлива я буду, когда буду уверена в себе, в жизни. А печаль уйдет, отступит. Но сначала мне нужна уверенность. Позволь мне кое-что объяснить тебе, Яго. Пока Филипп не сделал мне предложение, будущее рисовалось мне в мрачных красках. Наверное, я по-настоящему испугалась бы, если бы вглядывалась тогда вперед повнимательнее, но я всегда внушала себе, что ничего не боюсь. А потом - Филипп, помолвка... все это было просто чудом, это было слишком удивительно, чтобы быть правдой. Только позже... как раз накануне его гибели меня начали мучить сомнения, и моя детская вера в непременно счастливое будущее дрогнула. И вот я оказалась здесь. Да, я люблю Остров, да, я счастлива быть с тобой, и если бы нам пришлось разлучиться, я бы страдала. Но я и не уверена, что чувствую только это. Не знаю, может быть... Дай мне время, Яго. Нравится тебе или нет, но время мне нужно. Пусть у нас с тобой все будет по-прежнему, но так же хорошо. Сделай это для меня, Яго, пойди мне навстречу. Когда мы с тобой рядом, я будто бы люблю тебя, но хочу сама знать это наверняка.
     Яго все не отпускал моих рук.
     - Эллен, дорогая, - сказал он, - я все сделаю, как ты хочешь.
     - Спасибо. А теперь отвези меня на Остров. Я хочу побыть одна.
     Он придержал меня под руку, пока мы спускались на берег к лодке; в небе кружились и печально кричали чайки.
     В полном молчании мы добрались до замка, только там Яго сказал:
     - Зайди в кабинет, Эллен. Я хочу кое-что тебе отдать.
     Мы вместе поднялись наверх, и из ящика секретера он достал ожерелье из грубовато обтесанных камешков, нанизанных на золотую цепочку.
     Ожерелье он положил на ладони.
     - Триста лет оно принадлежит Келлевэям, - сказал он, - и тоже носит это имя. Посмотри на камни - топазы, аметисты, сердолики, агаты. Все эти камешки - родом с нашего Острова. Если ты выйдешь на берег ранним утром, там можно найти множество таких. Посмотри-посмотри, они стоят того.
     Я взяла ожерелье из его рук.
     - Жещины из рода Келлевэев из поколения в поколение носят его, - сказал он, - ты передашь его, своей дочери, она - своей и так далее. Вот она, связь времен. И это будет означать, что ты признана Островом.
     - Боюсь, что мне рано принимать в подарок это ожерелье.
     - Нет, не рано.
     Яго застегнул его у меня на шее и руки убрал не сразу, а когда я подняла свои, чтобы тронуть камни, он сжал мои пальцы.
     - Вот так. Тебе очень идет. Ожерелье принадлежит тебе по праву. Носи его, Эллен. Доставь мне удовольствие, носи.
     Я колебалась, ожерелье это было скорее как обручальное кольцо. Мысли путались, хотя обычно я довольно быстро принимаю решения. Каковы мои чувства к Яго? Если я уезжаю с Острова, то постоянно думаю о нем. Мне скучно, пусто, его общество стало необходимо мне. Я хочу быть с ним больше, чем с кем-либо. И все же не уверена, что поняла сущность этого человека.
     Оказавшись наконец одна в своей комнате, я быстро достала мамин альбом для эскизов, открыла его на страничке, где были портреты Яго. Два лица - два разных человека. Вот передо мной добрый, великодушный Яго, мой опекун, так доброжелательно и ласково принявший меня. А кто же тот, другой? Я нашла в альбоме портрет Сильвы. О Сильва, как много я бы хотела от тебя услышать, будь ты здесь, про себя воскликнула я.
     Я стала листать альбом дальше. Страницы сами переворачивались и остановились на той, что я искала. Комната - уютная, приятная комната. Но, глядя на тщательно и умело выписанный интерьер, я вдруг ощутила, что снова закралось в душу тяжелейшее предчувствие беды.
     В смятении огляделась я по сторонам и в зеркале увидела свое отражение - волосы, лицо и ожерелье Келлевэев на шее.
     Ничего я еще не знала. Все было впереди.
     ВОЗВРАЩЕНИЕ "ЭЛЛЕН"
     Когда на следующее утро я спустилась к завтраку, в столовой уже сидела Гвеннол. Она была одна. Улыбнулась она мне дружелюбнее, чем в последние дни; я подумала, может быть, она поняла, что ее ревность к Майклу Хайдроку безосновательна. Гвеннол поинтересовалась, оправилась ли я после несчастного случая с лодкой. Я ответила, что да, вполне.
     - Такое испытание! - сказала Гвеннол, накладывая себе традиционные пряные бобы и бекон. - Отпугнет от моря на долгое время, могу себе представить.
     - Вчера я первый раз села в лодку с того дня. Яго возил меня на Остров Птиц.
     - С ним ты чувствовала себя в безопасности, полагаю.
     - Точно. Да я скоро забуду все это. Мне только интересно, что случилось с лодкой, вернет ли ее море.
     - Вообще-то вряд ли. Думаю, она давно на просторах Атлантики. А вынести ее может куда угодно, например на побережье Франции.
     - Интересно было бы осмотреть лодку на предмет протечки.
     - Если честно, все эти лодки - сооружения довольно хлипкие. Удивляюсь, как вообще люди доверяют им.
     - Ну, тогда далеко люди не ушли бы.
     - Особенно обитатели Далекого Острова, - засмеялась Гвеннол. - Надеюсь, скоро ты сама решишься выходить в море.
     - И я надеюсь. Сдаваться никогда не стоит, даже если случаются такие неприятные истории.
     - Сегодня отличный день. Я еще рано утром обратила внимание, какое море спокойное.
     Гвеннол, наверное, имела в виду, что собирается в усадьбу Хайдрок, в связи с чем предполагала, что я останусь на Острове.
     Мы поболтали еще немного, заканчивая завтрак; потом вместе пошли через холл, где на пороге встретили Слэка, вбежавшего в дверь. В руках он держал листок бумаги. Гвеннол подбежала к нему.
     - О, мне записка, да, Слэк? - возбужденно спросила она.
     Слэк смутился.
     - Нет, мисс Гвеннол. Это не вам.
     Она не могла скрыть огорчения. Слэк немного поколебался, а потом сказал:
     - Это для мисс Эллен.
     - Мне?..
     Я взяла записку. На одной стороне ее значилось мое имя, на другой было всего несколько слов: "Фенвик найден. Сегодня утром жду вас в гостинице. Поедем к нему. М.Х.".
     Он разыскал Фенвика! Щеки мои вспыхнули от волнения. Если Фенвик расскажет мне об отце, может, я все-таки смогу разобраться в семейных тайнах. О Гвеннол я совсем позабыла.
     - Слэк, отвезешь меня на побережье? Прямо сейчас?
     - Да, конечно, мисс Эллен. Через полчаса буду готов.
     - Отлично.
     Я уже повернулась, чтобы идти переодеться, как вдруг заметила стоявшую рядом Гвеннол и стала прикидывать, стоит ли ей говорить о содержании записки. Пока я раздумывала, она быстро ушла. Ладно, потом объясню ей, решила я, что это не простое приглашение в гости.
     Слэк собрался очень быстро, и очень скоро мы уже были в море.
     - Слэк, - сказала я, - ты сможешь несколько часов провести со своими родителями, а потом мы с тобой вернемся обратно.
     Слэк всегда радовался встрече с отцом и матерью.
     Войдя во дворик "Полкрэг Инн", я увидела Майкла Хайдрока, вышедшего поприветствовать меня.
     - Я уже приказал им приготовить для вас лошадь, - сказал он, - так что мы сразу можем выезжать. Но если вы хотите немного передохнуть, тогда...
     - Мне не терпится увидеть Фенвика.
     - Что же, прекрасно. Мы едем не откладывая. Это примерно милях в восьми от побережья, за болотами.
     Мы выехали на дорогу. Стояло дивное хрусткое осеннее утро, в воздухе пахло морозцем, что в этих краях большая редкость. Низкое солнце сверкало на покрытых тончайшей ледяной пленкой лужах. Листья со многих деревьев уже облетели, голые ветви как руки тысяч людей вздымались к небу. Часто мне зимний лес кажется красивее летнего. Хвоинки на соснах вздрагивали и поблескивали изумрудным светом. Сам воздух казался мне волнующим, но все это потому, что я была возбуждена предстоящим разговором.
     - Непросто было разыскать его, - сказал Майкл, - даже мелькнула мысль, что он намеренно скрылся от людей. Но с вами побеседовать он согласился.
     - Значит, вы предупредили его, что я приеду.
     - Я счел это необходимым.
     - И были правы. Я очень рада, что он примет меня.
     Море позади нас скрылось из виду, местность изменилась, стали то и дело появляться вересковые пустоши, безжизненные каменные развалы. Яркое солнце щедро лило потоки света на серые валуны, которым еще вчера приходилось довольствоваться лишь его крохами. Проскакав роскошное вересковое поле, мы подъехали к деревушке Кэрем-Среди-Вереска.
     - Вот мы и на месте, - сказал Майкл, - Фенвик живет в коттедже Мурсайд.
     Сад вокруг дома был ухожен и красив, будто садовник только что покинул его, закончив работу. Сам домик был небольшой, но очень славный. Стены его были увиты диким виноградом, под водосточными трубами стояли бочки для сбора дождевой воды. От калитки к дверям вела через садик вымощенная булыжником дорожка.
     Мы привязали лошадей, Майкл открыл калитку, пропустил меня вперед. На наш стук вышел человек среднего роста, тщательно и аккуратно одетый.
     - Мистер Фенвик, - приветствовал его Майкл, - я привел к вам мисс Келлевэй.
     - Заходите, - пригласил Фенвик, - понимаю ваше желание поговорить со мной, мисс Келлевэй.
     - Для меня это очень важно, и так любезно, что вы согласились на встречу.
     Майкл заметил, что неподалеку его ждет дело, и выразил надежду, что за час он, скорее всего, управится, после чего заглянет вновь сюда, чтобы забрать меня.
     - Устроит ли это вас? - обратился Майкл и к Фенвику, и ко мне.
     Хозяин ответил, что да, вполне, а я поняла, что безупречное воспитание не позволило ему мешать нашему разговору на тему личную и столь деликатную.
     Фенвик провел меня в небольшую гостиную. В камине пылали дрова. Всюду была расставлена разнообразная медная посуда, сияющая золотисто-красным блеском. Вообще, все в доме отличалось удивительной чистотой и порядком.
     - Пожалуйста, садитесь, мисс Келлевэй, - сказал Фенвик, - сюда, ближе к огню. Утро холодное сегодня.
     Я устроилась в кресле, а он - напротив.
     - Итак, чем могу служить?
     - Думаю, вы можете очень многое мне рассказать. Понимаете, я недавно приехала на остров Келлевэй, о котором ранее никогда даже не слышала.
     - Я знаю вашу историю, - кивнул он, - я так долго находился на службе у вашего отца, что был в курсе всех семейных дел.
     - И мою мать вы, конечно, помните?
     - Да, и первую жену вашего отца тоже.
     - И сводную сестру мою знали?
     - Разумеется, знал.
     - А что за человек был мой отец?
     Он замялся.
     - Вы ведь хорошо знали его? - подтолкнула я его.
     - Я был при нем каждый день, каждый час, в каком-то смысле являлся его доверенным лицом.
     - Значит, никто ни в замке, ни на Острове не расскажет о нем лучше вас. Почему, я не понимаю, почему он был равнодушен ко всей семье... к моей сводной сестре, ко мне, к матери?..
     - Он отнюдь не был равнодушен ни к вашей матери, ни к вам - дочери... до тех пор, пока она не оставила его.
     - Но почему она сделала это?
     - Она не прижилась на Острове. Она все рвалась оттуда. Хотела,