олжал  всем
вокруг, он не мог более  показываться  своим  кредиторам.  А  может,  он
испугался твоего дедушки. Карлтон Эверсли  пользуется  большим  влиянием
при дворе и мог бы уничтожить Бо,  если  бы  тот  появился.  Но  мне  не
кажется, что Бо принадлежит к тому типу людей, которых  легко  заставить
свернуть  с  избранного  пути.  Ты  должна  посмотреть  правде  в  лицо,
Карлотта. Единственный вывод - он почуял где-то более заманчивую  добычу
и ринулся за ней.
   - Харриет, прошло почти три года.
   - И ты достигла совершеннолетия. Забудь его,  начни  все  сначала.  У
тебя есть все, о чем только может мечтать девушка: ты наделена красотой,
которая  делает  тебя  неотразимой  почти  для   всех   мужчин,   и   ты
состоятельна, мое милое дитя. Что бы я сделала, имея  в  твоем  возрасте
такое богатство!
   - Ты смогла неплохо устроиться и без этого.
   - У меня были годы борьбы. Да, я наслаждаюсь ею, в  моей  крови  есть
тяга к авантюрам, но иногда я творила такие вещи, которых делать не надо
бы. Карлотта, забудь о том, что прошло, смотри вперед.  В  будущем  тебя
ждет счастье. Не хочешь быть с Бенджи - не надо,  хотя,  я  надеюсь,  по
ряду причин, что вы будете...
   - Одна из них - мое наследство?
   - Одна из них - наследство. Но позволь и мне сказать то, что касается
Бенджи: он получит наследство после своего отца и унаследует  мне.  Если
тебе нужен муж, а не дьявольский любовник, лучшей партии ты не сделаешь.
   Харриет поцеловала меня и показала наряды, в которых собиралась пойти
на торжество в  честь  моего  совершеннолетия.  Она  произвела  на  меня
должное впечатление, как и всегда ей это удавалось. Эверсли был полон, в
Довер-хаусе тоже были гости, торжество кипело.  Мое  совершеннолетие.  Я
должна была выслушивать воркотню Салли  Нулленс,  которая  рассказывала,
что я была самой непослушной из всех детей и у меня  была  самая  мощная
пара легких, которые я пускала в ход, когда хотела чего-то.
   -  Были  некоторые,  которые  предпочитали  дать  тебе  требуемое,  -
поясняла она, - но я поступала по-другому. Когда ты мне сильно мешала, я
задавала тебе хороший шлепок - ты знала, что только это и можешь от меня
получить, и не таила обиды.
   А затем была Эмили Филпотс:
   - Я скажу тебе, что ты привела в беспорядок свои  прелестные  наряды,
но ты выглядишь в них так очаровательно, что приятно смотреть  на  тебя.
Ты не изменилась, мисс Карлотта. Мне жалко того мужчину, который получит
тебя, да.
   Я, конечно, могла бы ответить, что так как ни один мужчина не проявил
желания получить Эмили, то она и не может судить об этом, но я всю жизнь
любила их обеих, они были неотъемлемой частью моего детства.
   Дамарис ходила вокруг меня с выражением  благоговейного  восторга  на
лице. Ей сейчас было  одиннадцать  -  довольно  крупная  и  толстая.  Ее
обожание раздражало меня, боюсь, я не слишком хорошо относилась  к  ней.
Она постоянно возилась с больными животными и очень переживала, если они
умирали. Она обожала  свою  лошадь  и  действительно  была  превосходной
наездницей. Дамарис была любимицей Салли Нулленс и Эмили Филпотс, у  нее
были очень правильные легкие, и она не слишком часто их упражняла,  и  я
уверена, что она держала свои наряды в полном порядке, но я  чувствовала
глубокое удовлетворение, что в них она  никогда  не  сможет  быть  такой
красивой, как я.
   Все - моя мать, Ли и даже дедушка и бабушка - надеялись, что я  выйду
замуж за Бенджи. Кажется, все  знали,  что  там  очень  хочет  этого.  Я
чувствовала к себе какое-то настороженное внимание. Видимо, все считали,
что когда я буду замужем, то получится так, будто бы я и не знала Бо.  Я
же была в этом абсолютно не уверена, но мне уже хотелось понять,  может,
все от в чем-то правы, а для меня и это уже был шаг вперед.
   Поэтому я каталась верхом вместе с Бенджи, я танцевала с Бенджи,  мне
нравился Бенджи. Я  чувствовала  легкое  волнение,  когда  он  брал  мою
ладонь, касался руки или целовал меня.
   Это не был такой дикий наплыв чувств, какой я  испытывала  к  Бо,  но
какой-то отклик во мне был.
   Я представляла, как Бо смеялся бы надо мной.
   - Ты такая страстная молодая леди! - говорил он мне.
   Действительно ли это так? Что сейчас со мной происходило? Было ли это
действительно просто желание  физического  удовлетворения,  которое  так
приучил ценить меня Бо, или я тянулась к Бенджи? Я  не  была  ни  в  чем
уверена,  но  к  кое-какому  решению  я  пришла:  я  собиралась  продать
Эндерби-холл. Возможно, для меня это было символично: я смирялась с  тем
фактом, что Бо никогда уже не вернется.
   Некая  миссис  Элизабет  Пилкингтон  приехала,  чтобы  взглянуть   на
Эндерби-холл. Она прибыла днем раньше и остановилась со своими  друзьями
в нескольких, милях от Эверсли. Она сказала, что поехала бы взглянуть на
дом, если кто-нибудь встретит ее там.
   Присцилла хотела послать Ли, но  я  наотрез  отказалась.  Они  должны
прекратить думать обо мне, как о ребенке, я  в  полном  смысле  взрослая
женщина, и в любом случае Эндерби-холл  принадлежит  мне.  Мне  хотелось
доказать всем свою независимость, поэтому я  собиралась  сама  встретить
леди и показать ей дом Стоял ноябрь. Мы договорились о встрече на десять
часов утра. Я предложила такое время потому, что около четырех  темнело,
и, если бы миссис Пилкингтон явилась пополудни, у нас  было  бы  слишком
мало времени, чтобы все осмотреть. Она согласилась: конечно, ей хотелось
рассмотреть дом при дневном свете.
   Я чувствовала облегчение. Наконец-то, я стала действительно понимать,
что в один прекрасный момент я перестану быть владелицей Эндерби и смогу
начать все заново.
   Воздух был пронизан холодом. Я никогда не любила ноябрь. Впереди была
зима, а до весны, казалось, так далеко. Деревья сбросили уже  почти  все
листья, и мне послышалась унылая нотка в песенке  дрозда.  Она  звучала,
будто он очень старался избавиться от печали, но ему это не удавалось.
   Между деревьями стелилась легкая дымка, и  из-за  нее  казалось,  что
паутины больше, чем обычно. Близко был конец года, а возможно,  и  конец
какого-то периода моей жизни.
   Миссис Пилкингтон уже ждала меня. Я поразилась ее внешности. Она была
необычайно  элегантна,  а  рыжие  волосы  были  очень  красивы.   Костюм
темно-зеленого цвета был сшит по последней моде и очень шел ей. Еще  она
носила шляпу с маленьким коричневым перышком, что весьма подходило к  ее
ошеломительно красивым волосам.
   - Боюсь, я заставила вас ждать, миссис Пилкингтон, - сказала я.
   Она обаятельно улыбнулась, показав ряд безупречных зубов.
   - Конечно, нет, это  я  подъехала  пораньше:  мне  так  не  терпелось
увидеть дом!
   - Надеюсь, он вам понравится. Зайдем внутрь! Я открыла  дверь,  и  мы
вступили в зал. Он уже выглядел по-другому. Казалось, из него исчезло то
гнетущее, что было раньше.
   - Очень впечатляет, - произнесла миссис Пилкингтон, затем повернулась
и внимательно оглядела меня. - Я знаю, что вы - мисс Карлотта Мэйн. Я  и
не подозревала, что буду иметь удовольствие  встретить  вас.  Я  думала,
кто-нибудь...
   - Кто-то старший? - закончила я за нее. -  Нет,  это  мой  дом,  и  я
предпочитаю вести деловые переговоры самостоятельно.
   - Одобряю, - сказала она. - Дом - это часть вашего наследства?
   - Я вижу, вы немало знаете обо мне.
   - Я вращалась в лондонском обществе, и там было  много  разговоров  о
вашей помолвке с Бомонтом Гранвилем.
   Я вспыхнула: этого я не ожидала, а она продолжала:
   - Это было так странно: его.., исчезновение. Она посмотрела  на  меня
внимательно, и я почувствовала себя действительно очень неуютно.
   - Строилось много предположений, - продолжала она, - но он уехал, так
ведь?
   - Да, - коротко ответила я. -  Не  хотите  ли  посмотреть  кухню  или
сперва пройдем наверх?
   Она  улыбнулась  мне  так,  будто  хотела  сказать,  что  поняла  мое
нежелание говорить о нем.
   -  Наверх,  пожалуйста,  -  ответила  она.  Я  показала  ей   галерею
менестрелей.
   - Очаровательно! - промолвила она.  Мы  шли  по  комнатам,  и  миссис
Пилкингтон приостановилась в спальне, в  той  самой  комнате,  где  было
столько мучительных воспоминаний.
   - А что вы думаете сделать с обстановкой? - спросила она.
   - Все предназначено для продажи. Если нравится  -  вам,  если  нет  -
кому-нибудь еще.
   - Конечно, мне пригодится эта мебель, - сказала она. -  У  меня  есть
дом в Лондоне, но я собираюсь его продать, так что все это придется  мне
кстати.
   Она шла из комнаты в  комнату,  затем  я  провела  ее  на  кухню,  и,
наконец, мы вышли из дома.
   - Очаровательно, очаровательно! - повторяла она. - Я не могу  понять,
как вы решились расстаться с таким домом?
   - Долгое время в  нем  никто  не  живет,  и  нет  смысла,  чтобы  так
продолжалось и дальше.
   - Да, разумеется. Я уверена, что и мой сын полюбит это место.
   - О, так вы будете жить с семьей?
   - Только с сыном.
   - Ваш муж...
   - У меня нет мужа, - ответила она и лучезарно улыбнулась мне.
   Я подозревала, что все время, пока мы осматривали дом, она исподтишка
бросала на меня взгляды. Может быть, я была так в этом  уверена,  что  и
сама чувствовала непреодолимый интерес к ней.
   Должно быть, она почувствовала, что я заметила  этот  осмотр,  потому
что сказала:
   - Прошу прощения, если я смутила вас  излишним  вниманием.  Вы  такая
красивая молодая дама, - не обижайтесь на эти слова, - а я так  трепетно
отношусь к красоте.
   Я  слегка  покраснела,  и  не  потому,  что   питала   отвращение   к
комплиментам, нет. Мне  нравилось  быть  в  центре  внимания,  и  я  уже
привыкла, что вслед мне оборачиваются, но поведение этой женщины  чем-то
настораживало меня. У  меня  промелькнула  мысль,  что  она  не  так  уж
интересуется домом, а приехала сюда, имея какую-то другую цель.
   Сама она была тоже весьма привлекательна, и я подумала, что мой  долг
- вернуть ей комплимент.
   - Вы и сами очень красивы. Она, очень довольная, рассмеялась:
   - Увы, мое время уже прошло, но были  дни...  И  трагически  замерла,
будто на сцене перед зрителями.
   Я произнесла:
   - Нет, нет, вы ошибаетесь: для вас все эти дни не прошли.
   Она засмеялась и продолжила:
   - Я думаю, мы можем прогуляться вместе Это было  бы  неплохо,  мы  же
будем соседями. Я знаю, что тут близко до Эверсли.
   - Да, тут совсем недалеко. Я живу в Довер-хаусе  с  моей  матерью,  а
бабушка с дедом -  в  имении  Эверсли.  Здесь  рядом  располагаются  три
больших дома: Эверсли, Эндерби и Грассленд Мэйнор.
   - Ну, что ж, - сказала она, - звучит неплохо.  Давайте  осмотрим  мои
будущие владения.
   Мы  вышли  на  морозный  воздух  и  пошли  через  сады  и  обсаженные
кустарником аллеи.
   - Они не настолько обширные, как должны бы быть, - заметила она.
   - О, владения были больше,  но  когда  мой  отчим  купил  Мэйнор,  он
присоединил часть земли, принадлежавшей Эндерби.
   -  Что  же  он  купил?  Интересно  взглянуть  на  то,  что  могло  бы
принадлежать мне.
   - Он построил стену, которая заключает наши земли вокруг Довер-хауса.
   - Вот эта стена? - спросила она. - Кажется, он  предпочитает  держать
людей на расстоянии.
   - Одно время был план выращивать что-нибудь на этой земле... Отчим до
сих пор не расстался с этой идеей.
   - Но сейчас тут все запущено.
   - Да, все заросло, но в один прекрасный  день  все  расчистят,  я  не
сомневаюсь.
   - Ну, я должна поблагодарить вас,  мисс  Мэйн.  Я  осталась  довольна
осмотром дома, но хотела бы посмотреть его еще раз.
   - Конечно, я с удовольствием покажу ,вам все снова.
   - Я хочу попросить вас об одном одолжении. Я проведу неделю или около
того с моими друзьями Элсомерс в Кроухилле. Вы их знаете?
   - Да, мы встречались.
   - Раз вы знакомы, то можете доверять и мне. Не позволите ли мне взять
ключ от дома, чтобы я могла зайти сюда, когда  захочу,  и  все  детально
осмотреть?
   - Ну конечно, - с готовностью сказала я, понимая ее желание прийти  в
это место одной. Хотя здесь и была кое-какая обстановка, но  в  основном
вещи, которые с трудом сдвинешь с места, и я не боялась, что она  сможет
взять  что-то.  Она  вызывала  у  меня  некоторую  настороженность,   но
представить ее воровкой я не могла.
   Я с готовностью отдала ключи: у меня был еще один,  так  что  я  тоже
могла прийти сюда, когда пожелаю.
   Мы подошли к  нашим  лошадям.  Миссис  Пилкингтон  грациозно  уселась
верхом, кивнула мне на прощанье и поехала назад, в Кроухилл.
   Три дня не было никаких новостей, но в один  из  дней  меня  потянуло
навестить Эндерби: если я собиралась его продать, у меня  уже  не  будет
такой возможности.
   Стоял холодный день, утро было туманным, и было  понятно,  что  туман
вновь появится, как только стемнеет. Сейчас туман, завихряясь, поднялся,
оседая влагой  на  ветвях  деревьев,  на  кустах,  на  моих  волосах.  Я
подумала, что скоро Рождество. Мы отправимся к Харриет, или она  приедет
к нам. Я опять буду рядом с Бенджи, и, конечно, он снова  будет  просить
меня стать его женой, и, возможно, я скажу "да". Продажа Эндерби  станет
моим первым маленьким шагом прочь от прошлого, от Бо, а замужество - уже
уходом от него.
   Я думала о миссис Пилкингтон, о  том,  как  она  интересовалась  всем
вокруг, особенно мною и помолвкой с Бо.  Я  вспомнила  ее  острые  живые
глаза цвета густого чая, которые так гармонировали с ее  исключительными
рыжими волосами. Ее холеный вид говорил о том,  что  эта  женщина  умеет
следить за своей внешностью и не жалеет на это сил. Я была уверена,  что
она вращалась при дворе, а там наверняка ходила масса слухов обо  мне  и
Бо - до его исчезновения. Так что  вполне  естественно,  что  элегантная
миссис Пилкингтон слышала обо  всем  и  заинтересовалась,  когда  решила
купить дом у известной в этой связи наследницы.
   Я открыла дверь и вошла в дом. Постояла, глядя на галерею. Было тихо.
Я прислушалась.
   Я смогу от всего избавиться, когда миссис Пилкингтон обоснуется здесь
со своей семьей. Мне уже нельзя будет прийти сюда без приглашения, да  и
в доме все будет по-другому. Это было то, что я хотела.  Я  сделала  все
правильно.
   Я поднялась по ступеням и повернула  в  галерею  менестрелей.  Что-то
здесь было иначе, чем обычно. Да, один из табуретов был выдвинут вперед,
и похоже, что на нем  недавно  кто-то  сидел.  Конечно,  здесь  побывала
миссис Пилкингтон.
   Затем я почувствовала запах. Я не могла ошибиться. Против  моей  воли
сердце забилось сильнее.
   Запах мускуса. Передо мной ясно возник образ Бо я  видела  его  лицо,
слышала голос. Он  говорил  мне,  что  любит  этот  сильный  запах.  Ему
нравилось заниматься духами, и он сам составлял их. Он считал  мускусный
запах очень эротичным и добавлял мускус в другие духи, чтобы придать  им
"оттенок эротики". Этот возбуждающий запах!
   - Знаешь ли ты, Карлотта, как он действует на любого, кто почует его?
Он стимулирует желание. Это запах любви.
   Так он говорил, и сильный запах  мускуса  яснее,  чем  что-либо  еще,
напомнил о нем. Все во мне разом перевернулось. Если  я  надеялась,  что
смогу избавиться от него, то я ошибалась: он опять был со  мной  так  же
неотделимо, как и прежде.
   В первый момент я была так ошеломлена нахлынувшими на меня чувствами,
что даже не задумывалась, откуда появился этот запах  здесь,  в  галерее
менестрелей. Я просто стояла, охваченная одним желанием - снова  увидеть
его, и не могла больше думать ни о чем.
   Затем я сказала себе: "Но как же проник сюда этот запах?"
   Несомненно, здесь бы кто-то, надушенный так сильно, что запах остался
после ухода его или ее.
   Миссис Пилкингтон, конечно, но я не заметила, чтобы она  пользовалась
мускусом, когда водила ее по дому,  в  этом-то  я  ошибаться  не  могла.
Теперь я вспомнила нежный запах ее духов: как мне кажется, фиалковых.
   У нее был ключ, вот и ответ. Но почему же я стояла  в  изумлении?  Бо
был не единственным, кто использовал мускус, чтобы надушить одежду.  Это
была  мода  среди  утонченных  придворных  джентльменов,  она  пришла  с
Возрождением. Бо говорил, что  Лондон  да  и  вся  страна  полны  такого
зловония, что необходимо что-то предпринять, чтобы защитить обоняние.
   Я не должна быть глупой и предаваться напрасным  мечтам.  Надо  уйти,
нет никакого смысла ходить по дому. Я была слишком расстроена. Не  имеет
значения, откуда взялся этот запах, который так живо нарисовал мне  его.
Я захотела уйти.
   И вдруг я заметила что-то блестящее на полу. Я остановилась и подняла
это. Пуговица, очень необычная пуговица: золотая, тонко обработанная.  Я
уже видела  раньше  такие  пуговицы  на  бордовой  бархатной  куртке.  Я
восхищалась этими пуговицами, а Бо говорил:
   - Они были  сделаны  ювелиром  специально  для  меня.  Всегда  помни,
Карлотта, это - последний  штрих  для  придания  блеска  одежде.  Именно
пуговицы делают эту куртку неповторимой.
   А здесь.., лежит на полу галереи менестрелей одна из этих пуговиц.
   Несомненно, это может означать только одно: Бо был здесь.
   - Бо, - прошептала я, почти уверенная, что он сейчас возникнет передо
мной, но в доме была тишина. Я  повертела  в  руке  пуговицу.  Она  была
настоящая, не галлюцинация, а столь же реальная, как  запах,  оставшийся
здесь, - духи Бо.
   "Это знак, - подумала я. - Это сигнал, чтобы я не продавала дом".
   Я села на табурет, опершись о балюстраду. Следы  на  стуле,  запах..,
они  могли  значить,  что  угодно,  но  пуговица  -   это   было   явное
доказательство.
   Когда я в последний раз видела на нем ату куртку? Это было в Лондоне.
Да, насколько я помнила, здесь он ее не носил. Но пуговица  была  здесь.
Он не мог потерять ее, пока  находился  тут,  несомненно,  ее  давно  бы
нашли.
   Я была  в  полной  растерянности.  Я  пыталась  разобраться  в  своих
ощущениях, но мне это не удавалось. Я не могла попять, отчего я сама  не
своя - от радости или от горя. Я была смятена, повергнута в ад. Я  вновь
позвала его по имени. Мой голос эхом отозвался в пустом доме.  Ничего...
А что если где-то прячется глупенькая Дамарис, шпионит за мной? Нет, это
несправедливо: Дамарис  не  выслеживает  меня.  Просто  у  нее  привычка
вертеться рядом, когда совсем не до нее Бо? Что же это значит?  Где  ты?
Ты прячешься? Ты дразнишь меня?
   Я решила осмотреть дом, вошла в нашу спальню.
   Здесь тоже пахло мускусом.
   Мне стало не по себе: скоро уже стемнеет и появятся привидения,  если
они здесь есть.
   - О, Бо! Бо! - прошептала я. - Где ты? Здесь, рядом?  Дай  мне  знак.
Объясни, что все это значит?
   Пуговица нагрелась в моей ладони. Я уже была почти уверена,  что  она
исчезла, но она была на месте.
   Я вышла из дома  и  направилась  к  своей  лошади.  К  Довер-хаусу  я
подъехала уже в темноте. Присцилла ждала меня в зале.
   - Карлотта, где же ты пропадаешь? Я уже начала волноваться!
   Мне хотелось заорать: "Отстаньте от меня, не следите  за  мной  и  не
беспокойтесь обо мне!" Однако я сдержалась и сухо произнесла:
   - Я сама позабочусь о себе! Минуту я помолчала и продолжила:
   - Не думаю, что после всего, что произошло, я захочу продать Эндерби!
   Мое решение всех шокировало. Дедушка заявил, что  неразумная  девочка
не может решать такие вопросы: дом стоит без  пользы  и  поэтому  должен
быть продан. Бабушка, как мне кажется, была с ним полностью согласна. Ли
не вмешивался и лишь сказал, что это мои проблемы, а Присцилла, конечно,
стала беспокоиться. Она чувствовала, что здесь есть какая-то связь с Бо,
и была разочарована, так как  уже  начала  думать,  что  я  покончила  с
прошлым.
   Я послала к миссис Пилкингтон в Кроухилл передать, что я  передумала.
Она вернула с посыльным ключ, сообщив, что, хотя очень разочарована,  но
понимает, как трудно мне расстаться с таким домом.

***

   Приближалось  Рождество.  Царила  обычная   суматоха   приготовлений.
Присцилла делала все  возможное,  чтобы  заинтересовать  меня,  но  я-то
знала, нас