тледиз.
   - И когда же это случится?
   - В недалеком будущем. Я это спиной чувствую.
   - Не очень надежный довод.
   - Ты настроена слишком пессимистично. Давай, будем более практичными.
   - Давай. Но они-то не практичные -  в  этом  все  дело.  Они  никогда  не
расстанутся с Уайтледиз! Франклин намекнул на это. А он знает.
   - Он ничего не знает. Он совершенный тупица! Он умеет лишь раскланиваться
и говорить то, чего ждут от него  другие.  А  потом,  когда  это  ты  начала
называть его по имени?
   - Я не нарушаю приличий и называю его так только в разговоре с тобой. Мне
кажется, ты его недооцениваешь.
   - Послушай, Нора. Эти люди не похожи на нас, Они привыкли  к  роскоши.  У
них нет ни энергии, ни выносливости. Вспомни наших отцов. Они умели бороться
и достигать цели. Мы такие же! А они - нет! Они знают только, что  рано  или
поздно получат наследство от папочки  и  все  такое...  Но  если  им  нечего
наследовать, что тогда? Я могу побиться с тобой об заклад. Нора,  что  через
год мы будем жить в Уайтледиз!
   - Я так не думаю.
   - Если ты не надеешься на успех, то никогда его не добьешься!
   - Такой ли уж это успех?!
   - Это то, чего так хотел мой отец, - сказал он. - Больше всего на  свете.
И я сделаю это.
   В этот момент его глазами посмотрел на меня Линкс. Я  почувствовала  себя
предательницей и замолчала.
   Стирлинг нежно улыбнулся мне.
   - Вот увидишь, - сказал он.
   Нас приглашали не только в Уайтледиз и в Уэйкфилд Парк, так что вскоре мы
стали частью местного общества. Здесь уж постаралась Мод Матерс.
   Я с удовольствием помогала ей, так как она мне очень нравилась.  Особенно
за свою разумную головку. С  Минтой  и  Франклином  было  сложнее.  Стерлинг
относился  к  ним  снисходительно,  даже  слегка   презрительно,   постоянно
подчеркивая, как мы не похожи.  Я  смеялась  за  это  над  Стирлингом,  хотя
невольно поддавалась его влиянию.
   Вот Люси, так та выводила его из терпения. И я знала почему. Не привыкшая
к роскоши,  рассудительная,  энергичная,  она,  видимо,  отчаянно  старалась
уложиться в те средства, которыми  располагала.  Стирлинг  же  был  счастлив
оттого, что у Кэрдью туго с деньгами. У него  это  стало  навязчивой  идеей.
Конечно, я осуждала Стирлинга, но не могла не признать, что все  его  усилия
были данью памяти отца.
   В субботу я помогала Мод украсить церковь  перед  праздником  урожая.  Мы
убрали алтарь хризантемами, астрами,  георгинами  и  осенними  маргаритками.
Красиво разложили огромные  кабачки,  помидоры  и  капусту.  Пучки  колосьев
перевязали  красными  лентами  и  поместили  их  рядом  с  караваями  вкусно
пахнущего  хлеба  с  хрустящей  корочкой.  Позднее  его  собирались  раздать
нуждающимся.
   - В этом году собрали хороший урожай, - заметила Мод,  глядя  на  меня  с
верхней ступеньки лестницы. Она украшала золотистыми листьями медные перила.
   - Осторожно, не упадите, - предупредила я.
   - Уже пять лет как я украшаю по праздникам церковь и не боюсь высоты.
   Все же я подошла, чтобы поддержать лестницу.
   - А что если вы вдруг не сможете помогать отцу? - спросила я.
   - У него сотни помощников, которые прекрасно со всем справятся.
   - Что-то мне не верится. Посмотрите на доктора Хантера. Он уже утомился.
   - Правда, - подтвердила она, - он, действительно, устал.
   Мод спустилась с лестницы, и я обратила внимание, как порозовели ее щеки.
   - Я часто говорю доктору, что ему нужна поддержка, -  продолжала  она.  -
Иногда мне  его  очень  жаль.  -  Она  прикусила  губу  и  смутилась.  -  Он
выглядит.., расстроенным. У него так много работы.
   На мой взгляд, она была совершенно права.
   - Как вы считаете, хорошо ли будут сочетаться эти рыжеватые хризантемы  с
осенней листвой? - спросила я.
   - Прекрасно. Мне кажется, следует как-то помочь доктору Хантеру.
   Затем она заговорила о том,  как  бесконечно  он  предан  своим  больным,
сколько добра принес людям.
   Без сомнений, доктор ей очень нравился.

***

   Этой осенью я много ездила верхом. Жизнь  в  Австралии  сделала  из  меня
хорошую наездницу. Иногда меня сопровождал Стирлинг. Он нервничал  и  строил
разные  планы:  даже  собирался  купить  землю  и  уже  видел  себя  местным
помещиком, чуть ли не соперником Франклина Уэйкфилда.  Но  к  своей  главной
цели - завладеть Уайтледиз - пока не приблизился ни на дюйм.
   Правда, он хотел посетить сэра Хилари и открыто предложить ему сделку, но
я сумела отговорить Стирлинга, сказав, что  только  настроит  Кэрдью  против
себя, если они поймут, почему он завел дружбу с ними.
   Я часто ездила верхом с Франклином Уэйкфилдом.
   Обычно он показывал мне места, которых я еще не  видела.  Мне  полюбились
эти прогулки. Мы иногда привязывали  наших  лошадей  у  какой-нибудь  старой
гостиницы, где нас угощали хлебом с сыром и пенистым сидром, что было  очень
вкусно. Франклин знакомил меня с разными людьми, и было заметно,  что  он  и
его семья пользовались в округе огромным уважением.
   Мне нравилась осень: туман, который  витал  в  воздухе,  запах  сжигаемых
листьев, когда мы проезжали мимо чьего-нибудь  сада,  морозец,  пощипывающий
кожу. Я  видела,  как  постепенно  обнажались  деревья,  их  ветви  казались
кружевом на фоне серо-голубого неба. Я многое узнала об обязанностях сквайра
-  помещика,  так  как  Франклин  относился  к  ним  крайне  серьезно.   Его
педантичная манера вести разговор  уже  не  казалась  мне  странной  -  даже
приятной. В этом человеке было что-то надежное. Он любил своих  родителей  и
был им очень предан, своих арендаторов, он знал  о  них  почти  все  и  живо
интересовался их проблемами.
   Однажды, теплым ноябрьским днем,  когда  красное  солнце  было  несколько
скрыто туманом и паутина висела на живой изгороди, мы ехали верхом.  В  этот
день он был заметно подавлен.
   - Ничего неожиданного, - ответил он на мои  расспросы.  -  Доктор  Хантер
считает, что моему отцу осталось жить только полгода.
   - Простите.
   - Он уже стар, и его здоровье ухудшается. Я особенно беспокоюсь о матери.
   - Она тоже больна?
   - Нет, но они были вместе долгие годы. Когда-то жили по соседству и знали
друг друга с детства. Я даже не могу себе представить, что с  ней  случится,
когда умрет отец.
   - У нее есть вы!
   - Боюсь, что этого недостаточно. Страдания могут убить ее!
   - Вы верите, что люди могут умереть от разбитого сердца?
   - Не только сердце - будет разбита вся жизнь!
   Я подумала о себе, о Линксе. Он так много значил для меня, а  я  все  еще
жива и порой даже радуюсь жизни.
   Дальше мы ехали в молчании, я уверена: он понял, как я сочувствую ему.
   Именно в этот день мы нашли котят - на ферме, хозяйка  которой  настояла,
чтобы мы выпили по стаканчику ее собственного вина и отведали булку,  только
что вытащенную из духовки. Мы сидели на кухне, и она рассказывала Франклину,
что ее муж решил не запахивать три акра земли на следующий год - пусть земля
отдохнет. Большая полосатая кошка прошествовала на кухню  и  мурлыча  начала
тереться о мои ноги.
   - Это старушка Тибблс пожаловала за молоком, - сказала  жена  фермера.  -
Она совсем не обращает внимания на своих котят.
   - Сколько же их у вас? - спросил Франклин.
   - По правде сказать, мистер Уэйкфилд, я уже  потеряла  счет.  Не  могу  я
топить живые существа. А стоит им подрасти - и у них появляются котята.  Вот
и бегают в амбарах, нам не мешают да и мышей ловят.
   Когда ее муж вернулся домой, он показал  нам  новый  амбар,  там-то  я  и
увидела котят. Их было десять, а может, и больше, некоторые только  начинали
подрастать. Одна кошечка была не такая хорошенькая, как  остальные,  к  тому
же, довольно худая и пугливая. Когда я позвала ее, она сразу же побежала  ко
мне. Жаль, что нечем было ее покормить.
   - Эта киска кажется чужой среди других котят, - заметила я.
   - Так бывает иногда, - ответил фермер. - Она не такая сильная и не  может
защитить себя.
   - Могу я взять ее себе?
   - Мы будем только рады, - ответил фермер. Я знала,  что  с  удовольствием
буду кормить кошечку, ласкать ее, только чтобы поскорее она  забыла  тяжелые
времена.
   Мы  уже  собирались  уезжать,  когда  прибежал   еще   один   котенок   -
рыжевато-коричневый, как и мой, но гораздо красивее, хотя на  вид  такой  же
голодный. Он жалобно замяукал, и я решила:
   - Возьму обоих. Им вместе будет веселее! Мы положили котят в  корзинку  и
поехали. По пути заглянули в Уайтледиз, чтобы навестить сэра Хилари.  К  нам
вышла Минта и занялась котятами. Пока Франклин  беседовал  с  ее  отцом,  мы
вытащили их из корзины и дали каждому по блюдцу молока.
   - Какие хорошенькие, - воскликнула Минта, - и такие голодные. Они  совсем
не похожи на тех кошек, за которыми ухаживают.
   Минте так хотелось котенка, что я предложила выбрать ей  одного  из  них.
Она очень обрадовалась.
   После того, как киски вылакали молоко до последней капельки,  они  начали
вылизывать себя.
   - Эта симпатичней, - сказала Минта.
   - А у этой ярко выраженное чувство собственного достоинства.
   Мы начали придумывать им имена, и, наконец, я  предложила  назвать  более
красивую кошку Беллой, а другую - Донной.
   Минта выбрала Беллу, и она осталась жить в Уайтледиз.

***

   Через несколько недель мы услышали о продаже молодого леса  -  того,  что
рос на границе владений Кэрдью и Уэйкфилдов. Стирлинг  приехал  домой  очень
возбужденный.
   - Им, наверное, приходится это делать, чтобы собрать деньги, - сказал он.
   Я уже знала об этом от Франклина. Он сам собирался купить лес, но не  для
того, чтобы строить что-то на этом месте.
   Наверное, он хотел, чтобы после его женитьбы на Минте все оставалось  как
было.
   Я была поражена, когда узнала, что не  он  купил  лес.  Кто-то  предложил
более крупную сумму.  Мне  стало  неприятно,  Я  захотела  поскорее  увидеть
Стирлинга.
   Я все поняла еще до того,  как  задала  вопрос.  Именно  это  он  называл
"начать действовать".
   - Итак, ты купил лес Уайтледиз?
   - От тебя ничего не скроешь.
   - И заплатил за него вдвое больше настоящей цены? - продолжала я.
   - Какое это имеет значение?
   - Конечно, ты же - миллионер!.. Почему ты ничего не сказал мне?
   - Ты стала очень странной, Нора. Ты все  больше  становишься  похожей  на
НИХ, и все меньше - на НАС!
   - Если ты имеешь в виду, что я пытаюсь вести себя более тактично...
   - О, прекрати! Что тут бестактного, если ты предложил людям больше денег,
чтобы помочь им в беде.
   - Когда они узнают обо всем, им будет неприятно.
   - Они не расстроились, когда получили в два раза  больше,  чем  на  самом
деле стоит земля.
   - Сэр Хилари...
   - Он ничего не смыслит в делах.
   - Минта...
   - Она разбирается в этом еще меньше. В этом  доме  хоть  что-то  понимает
только леди Кэрдью.
   - Значит, ты договорился с ней?
   - Я договорился с моим агентом.
   - Мне кажется, тебе не следовало так поступать, Стирлинг.
   - Почему?
   - Потому, что эту землю собирался купить Франклин Уэйкфилд, и если бы  он
это сделал, она осталась бы во владении семьи.
   - Я не понимаю, что ты хочешь доказать мне?
   - Ты просто слеп. Франклин собирается  жениться  на  Минте.  И  тогда  он
сможет заняться Уайтледиз.
   - Но в этот дом следует вложить гораздо больше того, что у него есть.
   - Откуда ты знаешь?
   - Знаю. На это имение необходимо потратить тысячи! Уэйкфилд  сравнительно
обеспеченный человек, но он не...
   - Миллионер, - закончила я. Стирлинг кивнул, улыбаясь. Он, действительно,
был человеком, бесконечно преданным своей цели. Позже  Минта  заговорила  со
мной об этом лесе.
   - Теперь я знаю, что его купил мистер Херрик. И знаю, за какую цену.
   - Он может себе это позволить, - ответила я достаточно сурово.  Ее  глаза
засияли.
   - С его стороны это весьма любезно!
   - Он очень хотел купить этот лес.
   - Но почему?  Вокруг  много  более  ценных  земель.  "Но  не  таких,  как
Уайтледиз", - подумала я. Стирлинг вел себя так,  будто  уже  сделал  шаг  к
двери. "Ты ошибаешься, Стирлинг, - думала я. - У тебя ничего не выйдет.  Или
мы будем жить в Мерсерз Хауз или вернемся в Австралию". Хотя  я  уже  знала,
что мне все равно где жить, лишь бы быть рядом со Стерлингом...
   Приближалось Рождество. За неделю до  него  Стирлинг,  я.  Мод,  Минта  и
Франклин ходили по деревне вместе с хором, который пел рождественские песни,
чтобы собрать деньги для церкви. Потом мы пошли в  Уэйкфилд  Парк,  где  нас
ждал горячий суп. Я поняла, что это - традиция, начало которой было положено
в Уайтледиз. Я подумала, что когда  Франклин  женится  и  станет  там  жить,
старые обычаи возродятся вновь.
   Увидев его отца,  сидевшего  в  своем  кресле  с  шотландским  пледом  на
коленях, и мать, стоявшую рядом, я поняла: он так долго не делал предложения
Минте только потому, что женившись, должен был оставить своих горячо любимых
родителей. А ему так хотелось быть рядом с ними, пока они живы.
   Мы все встретились рождественским утром в церкви, а  днем  отправились  в
Уэйкфилд Парк на праздничный обед. Все было украшено венками из остролиста и
омелы. Я вспомнила о трогательных попытках Аделаиды придать нашему  дому  на
другом конце земли дух старой Англии.
   На традиционный рождественский обед подали  индейку,  сливовый  пудинг  с
горящим бренди. А на елке в центре гостиной всех ждали подарки. Мы поднимали
бокалы за наших хозяев, за гостей и за "новеньких". Кроме нас были и  другие
гости. Под две скрипки мы танцевали в громадном зале  старинные  деревенские
танцы "Дженни Сорви Груши" и "Сэр Роджер де Коверли". После этого - вальс, а
некоторые даже пробовали станцевать менуэт.  Мне  было  так  хорошо,  что  я
пыталась не думать о праздниках, которые мы проводили в Австралии.  Родители
Франклина оставались до самого конца, и  отец  даже  отбивал  рукой  такт  и
покачивал головой. Они с матерью не сводили глаз с сына.
   - Прекрасное Рождество,  -  поблагодарила  я  Франклина,  и  он  в  своей
чопорной манере ответил, как счастлив, что мне не наскучили старые обычаи.
   По пути домой Стирлинг признал, что день прошел чудесно, и  он  пригласил
всех в Мерсерз Хауз на Новый год.
   - Мы должны придумать  что-нибудь  не  менее  интересное,  чем  предложил
Франклин Уэйкфилд.

***

   Я немного опасалась предстоящего праздника. Стирлинг послал в  Лондон  за
поварами и официантами, засыпал всех приглашениями, разработал особое  меню,
и лучшие повара выполняли его заказ. Стирлинг даже хотел, чтобы слуги надели
синие бархатные ливреи и напудренные парики.
   Я громко смеялась:
   - Но это просто дурной вкус - такой  маленький  сельский  домик  и  такая
пышность!
   -  Мне  бы  хотелось  провести  праздник  в  Уайтледиз,  -  продолжал  он
задумчиво. - Представляешь, этот зал...
   - Это не Уайтледиз, и что подумают наши гости, когда увидят нанятых  слуг
в париках? Но я не могла его  переубедить.  Миссис  Гли  была  вне  себя  от
возмущения.
   - Я бы сама прекрасно справилась, миссис Херрик, если бы у меня было  еще
две служанки, или хотя бы одна. Я даже знаю, где их взять,  -  говорила  она
рассерженно. - Надеюсь, мистеру Херрику нравится, как я готовлю...
   Я отвечала, что мистер Херрик  все  организовал,  не  посоветовавшись  со
мной. Я бы хотела устроить совершенно  другой  праздник,  и  конечно  же,  с
помощью миссис Гли.
   Она успокоилась, а когда увидела, как все украшено и  приготовлено,  сама
не смогла скрыть приятного удивления. У нас все было гораздо  лучше,  чем  в
Уайтледиз, а для нее это было очень важно. Она заметно волновалась, особенно
когда давала указания слугам.
   Я даже не могу сказать, был ли вечер успешным. Но его запомнили  все.  На
улицах горели фонари красный ковер  был  расстелен  на  ступеньках  у  входа
Стирлинг нанял оркестр, который играл в маленькой комнате, между столовой  и
гостиной. На музыкантах были  надеты  красные  рейтузы  и  белые  венгерские
рубашки. Стол украшали букеты роз, очень дорогих в это время года. Все  было
так помпезно, что многие почувствовали себя неуютно среди всей этой роскоши.
И, конечно, было совсем не  так  весело,  как  в  Уэйкфилд  Парке.  Стирлинг
пригласил и пианиста  -  мы  танцевали  в  гостиной,  специально  для  этого
освобожденной от мебели. Только когда  начались  танцы,  праздник  несколько
оживился. Лучше всех танцевала  Мод,  потому  что  когда-то  училась  этому.
Вскоре мы почувствовали себя более  свободно.  Без  четверти  двенадцать  мы
уселись и стали ждать полуночи, а когда пробили часы, взяли  друг  друга  за
руки и запели "Доброе Старое Время!" Я сидела между Франклином  и  Минтой  и
была счастлива, потому что любила их.
   Когда ушли последние гости, мы со  Стирлингом  устроились  в  гостиной  и
начали обсуждать вечер.
   - Ты расставил все точки над "i", - сказала я ему. -  Теперь  все  знают,
что здесь живет миллионер.
   - Что ж, мне приятно им быть!
   - Когда у тебя есть все, что  хочется,  это  хорошо,  но  помни:  не  все
покупается.
   - Посмотрим. Я уже решил. Через несколько дней поговорю с сэром Хилари.
   - Ну что ж, весьма тактично, но почему ты медлишь?  Почему  бы  не  пойти
завтра и не сказать: "Сэр Хилари, вы уже поняли, что я  миллионер  и  весьма
решительный парень, который сразу берет быка за рога. Я  заплачу  вам  любую
сумму".
   - Ты изменилась, Нора. Иногда я сомневаюсь, на чьей ты стороне?
   - Я всегда на твоей стороне.
   Он улыбнулся. Мы любили друг друга, неизменно  и  нерушимо.  Я  могла  не
соглашаться с ним, он мог передразнивать и высмеивать меня, но  все  это  не
имело никакого значения. Правда, я вышла замуж  за  другого,  но  тогда  все
решал Линкс. Я была так близка к Стирлингу, что невольно, как  и  он,  стала
преклоняться перед этим странным человеком. У Стирлинга не было  выбора,  он
только всегда и во всем поддерживал своего отца  и  уступал  ему.  Мне  тоже
пришлось уступить Уайтледиз, потому что все делалось во имя  Линкса.  Теперь
мы были одни - только Стирлинг и я. После года вдовства  я  смогу,  наконец,
стать его женой.
   Когда он улыбался мне этой ночью, я была  так  же  уверена  в  этом,  как
тогда, в пещере, где мы лежали, тесно прижавшись и ожидая близкой гибели.
   Да, мы понимали друг друга.

***

   Через месяц терпению Стирлинга пришел конец, и он пошел к сэру Хилари.  Я
была в библиотеке, когда он вернулся. Бледный, губы плотно сжаты, в глазах -
полная безысходность.
   - Что случилось? - воскликнула я.
   - Я только что был в Уайтледиз!
   - Произошло что-то неприятное? Он кивнул.
   - Я предложил сэру Хилари сделку.
   - И он отказал. Я же говорила, что будет именно так!
   Он тяжело сел и уставился на свои башмаки.
   - Он ответил,  что  не  продаст  дом  никогда.  Какую  бы  сумму  ему  ни
предлагали. "Я связан навеки с этим домом, и он останется  в  нашей  семье".
Таковы были его слова. Связан  с  этим  домом!  Есть  какое-то  условие,  по
которому они не могут его продать. Его поставил какой-то предок, у  которого
был сын-картежник! Дом должен принадлежать семье, что бы ни случилось!
   Я почувствовала, как с моих плеч свалилась огромная тяжесть.
   - Значит, ничего не, поделаешь. Ты старался как мог. Будем считать, что с
этим покончено раз и навсегда!
   - Да, - ответил он. - Кажется, ты права.
   - Ты пытался. Никто, даже Линкс, не смог бы сделать большего.
   - Я этого не ожидал.
   - - Знаю. Но я тебе уже говорила, что не все  можно  купить!  Пожалуйста,
выбрось этот дом из головы и давай думать о будущем!
   - По-моему, ты очень рада.
   - Линкс, наверное, не знал об этом условии,  не  так  ли?  Я  никогда  не
соглашалась с ним. Он мог ошибаться.., иногда. Он твердо хотел отомстить,  а
месть - паршивое дело. Она не приносит счастья.
   Он молчал, но явно меня не слушал. Видимо, размышлял о том, сколько  было
потрачено напрасных усилий.
   Я подошла к нему и положила руку на плечо.
   - Что мы теперь будем делать?