рять. Мне, конечно, ясно, почему сэр Уилльям так решил поступить.
     - Сэр Уилльям?! - поразилась я. - Разве не сами молодые решили пожениться?
     - Моя дорогая, когда вы пробудете в Лоувет Стейси хоть один день, вы поймете, что там есть только один человек, который все решает, и этот человек - сэр Уилльям. Он взял к себе Эдит и стал ее опекуном, и затем решил вернуть Нейпьера и поженить их. - Миссис Ренделл понизила голос. - Конечно, вы сами будете жить в этом доме, поэтому рано или поздно вам самой все станет ясно. Только из-за денег Коуэнов сэр Уилльям решил вернуть Нейпьера.
     - Ах вот оно что! - я попыталась подтолкнуть ее к дальнейшему рассказу, но видимо, она поняла, что и так была слишком разговорчива. Откинувшись на спинку сиденья, миссис Ренделл поджала губы и сложила руки на коленях с видом высшего судьи.
     Поезд катил, тихо покачиваясь на ходу, все хранили молчание, я обдумывала следующий ход, который побудил бы эту словоохотливую даму выболтать еще какие-нибудь сведения о Лоувет Стейси, но тут Сильвия робко произнесла: "Мы почти приехали, мама".
     - Да, действительно! - воскликнула миссис Ренделл, вскочив на ноги и перебирая свои свертки. - Надеюсь, эта шерсть как раз то, что нужно для носков священника!
     - Я уверена, мама. Это же ты выбирала.
     Я внимательно взглянула на девочку. Нет ли в этом ее замечании иронии? Но по миссис Ренделл не было видно, чтобы она заметила подобный нюанс в ответе дочери.
     - Бери вещи и пошли, - сказала она Сильвии.
     Я тоже встала и сняла с полки свой багаж. От меня не ускользнуло, с каким оценивающим вниманием она его оглядела, как, впрочем, и меня в первый момент нашей встречи.
     - Полагаю, вас встретят, - сказала она и легонько подтолкнула Сильвию вперед, а затем вслед за дочерью спустилась на платформу. Обернувшись ко мне, миссис Ренделл произнесла:
     - Все верно, вон миссис Линкрофт! - И она окликнула ее пронзительным возгласом:
     - Миссис Линкрофт! Вот тут молодая особа, которую вы ищите.
     Я вышла из вагона и остановилась на платформе, поставив сумки на землю. Жена настоятеля коротко кивнула мне, затем приближавшейся к нам женщине и пошла дальше со своей покорно семенящей дочерью.
     - Вы миссис Верлейн? - ко мне обратилась высокая стройная женщина лет тридцати пяти. Во всем ее облике была какая-то привядшая красота, напоминавшая мне цветы, которые я когда-то засушивала между страницами книг. На ней была широкая соломенная шляпа с подвязанным под подбородком вуалевым шарфом. Голубизна ее глаз казалась выцветшей. Лицо было немного костлявым, да и сама она была очень худой. На ней все было серых тонов за исключением блузки василькового цвета, что оживляло ее бледные глаза. Она совсем не производила впечатления грозной домоправительницы. Я представилась ей.
     - Меня зовут Эми Линкрофт, - ответила она. - Я домоправительница в Лоувет Стейси. Нас ждет коляска. Не беспокойтесь, ваши сумки доставят на место.
     Она подозвала носильщика и отдала ему распоряжение. Через несколько минут мы уже шли с ней по привокзальной площади.
     - Я вижу, вы уже познакомились с женой священника.
     - Да, довольно странно, но она догадалась, кто я.
     Миссис Линкрофт улыбнулась.
     - Может быть, эта встреча была заранее спланирована. Она знала, что вы приедете на этом поезде и хотела познакомиться с вами раньше всех остальных.
     - Я польщена, если моя персона вызвала столь повышенный интерес.
     Мы подошли к коляске. Я села внутрь, миссис Линкрофт повела лошадь.
     - До нашего дома добрых две мили, - сообщила она.
     Я обратила внимание на ее тонкие запястья и длинные нежные пальцы.
     - Я надеюсь, вам понравится жизнь вдали от большого города, миссис Верлейн.
     Я сказала ей, что никогда еще не жила долго в сельской местности, поэтому все здесь для меня будет необычно и интересно.
     - И в каких городах вы жили? - поинтересовалась миссис Линкрофт.
     - Выросла я в Лондоне, потом жила с мужем заграницей, и когда он умер, я снова вернулась в Лондон.
     Она на некоторое время примолкла и, зная о ее вдовстве, я предположила, что в этот момент она вспомнила своего мужа. Я попыталась представить себе, что это был за мужчина и была ли она с ним счастлива. И почему-то решила, что нет.
     Как отличалась эта женщина от болтливой жены священника, которая за короткий промежуток времени так много мне рассказала. Миссис Линкрофт показалась мне женщиной скрытной.
     Она произнесла несколько общих фраз о Лондоне, где жила очень недолго, затем заговорила о характерных для этого побережья восточных ветрах.
     - Именно на наш район они обрушиваются со всей силой. Надеюсь, вы не мерзлячка, миссис Верлейн. Но уже скоро весна, а весна здесь превосходна. Как и лето.
     Я спросила ее о своих ученицах, и она подтвердила, что я буду учить ее дочь Элис, а так же Оллегру и Эдит, то есть миссис Стейси.
     - Думаю, Элис и миссис Стейси будут прилежными ученицами. Но Оллегра не то чтобы плохая девочка... просто у нее вспыльчивый характер, и она иногда не прочь выкинуть какой-нибудь фортель. Но так или иначе, они вам все понравятся, я в этом уверена.
     - С нетерпением жду, когда мы познакомимся.
     - Уже совсем скоро. Девочки сами жаждут встретиться с вами.
     Дул резкий ветер, и мне казалось, что он доносит сюда запах моря. Вдруг невдалеке показались раскопки римского поселения.
     - Его обнаружили совсем недавно, - пояснила миссис Линкрофт. - Здесь работали археологи. Сэр Уилльям дал им разрешение на раскопки, хотя потом сожалел об этом. Сюда хлынул народ, чтобы посмотреть развалины, и потом случилось трагическое событие. Может быть, вы слышали об этом. Одно время вокруг него было много шума. Одна женщина из археологов исчезла... и, насколько я знаю, до сих пор ничего не прояснилось.
     - Да, миссис Ренделл упомянула об этом в разговоре.
     - В то время только и говорили об исчезновении этой женщины. Проводили расследование... Все это было очень печально. Я видела однажды эту молодую особу. Она приходила к сэру Уилльяму.
     - А как вы полагаете, что могло с ней случиться? - спросила я.
     - Не знаю. Это была женщина прямая и открытая. Невозможно представить, чтобы она могла сознательно просто взять и уехать.
     - Да, она наверняка бы сообщила сестре.
     - Так у нее была сестра!?
     Я слегка покраснела. Как глупо я себя веду! Если не буду впредь осторожна, то обязательно себя выдам.
     - Ну, или брату, родителям в конце концов, - продолжила я.
     - Да, - согласилась миссис Линкрофт. - Она бы обязательно это сделала. Все очень непонятно.
     Мне показалось, что я проявила слишком большой интерес к этому событию, поэтому быстро сменила тему.
     - Уже чувствуется запах моря.
     - Да, вот-вот вы его увидите. И Лоувет Стейси тоже сейчас покажется.
     И вдруг от волнения у меня перехватило дыхание. Возникший перед нами дом выглядел именно таким, каким я его запомнила - внушающая трепет въездная башня с лепниной и арочными ригелями, каменные химеры, могучие, поросшие мхом стены.
     - Какое великолепие! - произнесла я с восхищением.
     Миссис Линкрофт было приятно, что Лоувет Стейси произвел на меня такое сильное впечатление.
     - Здесь чудесный парк и цветники, - сказала она. - Я сама немного занимаюсь садом. Для меня это лучшее отдохновение, и кроме того...
     Я не очень внимательно ее слушала. Меня охватило странное волнение. Этот дом завораживал и в то же время отталкивал. Башни с выступающими бойницами и щелями амбразур, казалось, угрожали всем, кто неосмотрительно мог решиться проникнуть через ворота под ними. Мне представилось, как с высоких башен летели стрелы и лилась кипящая смола на врагов этого могущественного дома.
     Миссис Линкрофт, видимо, почувствовав мое состояние, улыбнулась.
     - Наверное, мы сами уже привыкли к величественному виду этого дома.
     - Интересно, каково здесь жить?
     - Вы это скоро узнаете.
     Мы подъехали по гравиевой дороге, окруженной каменными стенами, к въездной башне. Когда проезжали под аркой, меня охватил даже некоторый трепет.
     Миссис Линкрофт остановила повозку на внутреннем дворе, выложенном булыжником.
     - Здесь есть еще один двор, - пояснила она мне. - Этот нижний, а там, - она махнула в сторону высоких стен, - верхний. Здесь в основном помещения для прислуги. - Миссис Линкрофт кивнула в сторону арочной галереи, проходившей вдоль всей внутренней стены. - А в верхнем дворе живет семья владельца.
     - Какой огромный дом!
     Миссис Линкрофт рассмеялась.
     - Вы еще узнаете, какой он огромный. Конюшни расположены здесь, в нижнем дворе. Будьте любезны, сойдите с повозки, я позову конюха, а затем проведу вас в дом и представлю. Ваши вещи скоро прибудут. Как раз к тому времени подадут чай. Я покажу вам классную комнату, и вы познакомитесь со своими ученицами.
     Миссис Линкрофт направила повозку к конюшне, а я осталась во дворе. Вокруг царила приглушенная тишина. Оказавшись в одиночестве, я вдруг почувствовала себя в далеком прошлом. Сколько веков этим стенам? Сотни четыре... пять? Я подняла взгляд вверх: на меня грозно взирали две жуткие химеры. В странном контрасте с этими уродливыми созданиями смотрелась готическая, изысканно ажурная резьба на водосточных трубах. Двери, из них четыре дубовые, были обиты массивными гвоздями. Я посмотрела на окна в массивных свинцовых переплетах и попыталась представить себе людей, которые за ними жили.
     Хотя я была совершенно зачарована видом этого огромного дома, у меня опять возникло ощущение, что в нем есть нечто отталкивающее. Я не могла понять, что именно, но меня вдруг охватило почти инстинктивное желание бежать отсюда обратно в Лондон.
     Возможно, так на меня подействовал вид чудищ, вздымавших свои отвратительные головы над карнизами стен. Меня угнетала царившая здесь тяжелая тишина. Атмосфера минувших веков, переполнявшая это место, казалась, затягивает вглубь прошлого... Я вдруг ясно себе представила, как через эти ворота проходит Роума, требует встречи с сэром Уилльямом и затем удивленно спрашивает его, неужели он считает свой парк важнее истории. Бедная Роума! Если бы сэр Уилльям не дал своего согласия, может быть, она была бы сейчас жива.
     Дом жил какой-то своей таинственной жизнью. Что это за тень промелькнула в окне над внутренними воротами? Миссис Линкрофт сказала, что там детские комнаты. Вероятно, у моих учениц возникло желание первыми увидеть свою новую учительницу музыки и понаблюдать за ней.
     Мне впервые довелось оказаться в столь старинном доме, вернее, даже замке. И если вспомнить, какие обстоятельства привели меня сюда, то станет вполне понятным мое напряженное состояние.
     Мне вдруг представилось, что в этот момент за моей спиной из раскрытых пастей химер раздается хохот. Что-то будто подталкивало меня к мысли, что я не должна здесь оставаться, а если все же останусь, то буду каким-то непостижимым образом наказана. Вместе с этим предчувствием у меня возникла уверенность, что загадка исчезновения Роумы кроется в этом доме.
     "Что за нелепые фантазии!" - осадила я себя рассудительно, как сделала бы это Роума. Она наверняка посмеялась бы над моими домыслами. "Ты - неисправимый романтик!" - прозвучал во мне голос Пьетро, никогда не уходивший из моих мыслей.
     Появилась миссис Линкрофт. Вид у нее был такой спокойный и приятный, что у меня как-то само собой отлегло на душе.
     "Мой приезд сюда, - напомнила я себе, - не столько связан с исчезновением Роумы, сколько с тем, чтобы получить возможность зарабатывать на жизнь и иметь крышу над головой. Раз я решила расстаться со своими честолюбивыми помыслами и эту перемену в своей жизни считаю самым разумным шагом, то должна более здраво смотреть на происходящее".
     Миссис Линкрофт повела меня через внутренние ворота, и тут я заметила на стене надпись.
     - Вряд ли вы разберете, что там написано, - сказала миссис Линкрофт, когда я приостановилась, чтобы прочесть ее. - Это на средневековом английском. "Бойся Бога и чти короля".
     - Вполне благонравное наставление, - отозвалась я.
     Миссис Линкрофт затаенно улыбнулась и предупредила:
     - Осторожно, здесь ступеньки. Они крутые и истертые.
     Во внутренний двор вели двенадцать ступеней вверх. Этот двор, окруженный высокими серыми стенами дома, был шире. Окна были в тяжелых мелких переплетах, над водосточными желобами виднелись головы чудищ, а верх желобов был украшен замысловатым узором.
     - Сюда, пожалуйста, - и миссис Линкрофт толкнула массивную дверь.
     Мы оказались в огромном зале под сводчатым потолком с четырьмя высокими оконными проемами. Окна были большие, но в мелких металлических переплетах, и хотя был полдень, в зале лежали глубокие тени. В одном конце зала находился помост, на котором стоял рояль. В другом виднелась галерея с хорами. Там же была двусторонняя лестница под арочными перекрытиями. На побеленных стенах было развешано оружие, а у подножия лестницы стояли рыцарские доспехи.
     - Теперь этим залом почти не пользуются, - пояснила миссис Линкрофт. - Когда-то здесь устраивались балы... и музыкальные вечера. Но с тех пор, как умерла миссис Стейси... В общем, с той поры сэр Уилльям редко устраивает приемы. Иногда бывают, правда, званые обеды, но сейчас, я думаю, этим залом будут пользоваться чаще, поскольку в доме появилась молодая хозяйка и даже, может быть, возобновятся музыкальные вечера.
     - Вы полагаете, что мне предложат...
     - Вполне возможно.
     Я представила себе, как сажусь за этот рояль... но тут раздается смех Пьетро. "Ну вот, выбралась, наконец, на сцену. Но в качестве кого?"
     Прислуги? Хотя что я говорю - учительницы музыки в благородном замке.
     Миссис Линкрофт повела меня по лестнице наверх. Поднимаясь по ступеням, я оперлась рукой о перила и тут заметила на балясинах изображения драконов и еще каких-то свирепых существ.
     - Неужели все эти чудища были сделаны для того, чтобы устрашать! - поразилась я. - Хотя часто, кто стремится напугать других, сам чего-то боится. Да, наверное, здесь действительно царил страх, раз тут столько свирепых чудищ.
     - Раньше верили, что они могут сразить ужасом тех, кто нападет на этот дом.
     - Думаю, они успешно с этим справляются. А эти длинные темные тени! Они не меньше, чем каменные монстры, создают атмосферу опасности.
     - Вы очень впечатлительны, миссис Верлейн. Надеюсь, у вас не возникло подозрение, что здесь водятся привидения. Вы суеверны?
     - Есть в мире много такого, во что мы не верим, пока сами с этим не столкнемся. Большинство из нас рано или поздно убеждаются в этом.
     - Уверяю вас, здесь с вами ничего не произойдет. Хотя о таких домах, где на протяжении веков жили многие поколения людей, ходит множество всяких историй. Какая-нибудь служанка увидит собственную тень, а затем уверяет, что это было привидение. Такие вещи часто происходят в подобных домах.
     - Не думаю, что меня может испугать моя собственная тень.
     - Хорошо помню, что я сама чувствовала, когда впервые здесь оказалась. Войдя в этот зал, я в ужасе замерла на месте.
     При воспоминании об этом миссис Линкрофт содрогнулась.
     - Я нашла... свое место в этом доме. Со временем. - Она слегка тряхнула головой, будто отгоняя какие-то мысли о прошлом. - Прежде всего, я думаю, мы пройдем в классную комнату. Я распоряжусь, чтобы туда подали чай. Наверное, вам уже пора подкрепиться.
     Мы поднялись на галерею. На стене висели несколько портретов и прекрасные гобелены; их стоило потом рассмотреть внимательней, так как сюжеты показались мне весьма необычными.
     Миссис Линкрофт открыла одну из дверей и объявила:
     - Приехала миссис Верлейн.
     Я вступила следом за ней в обширную комнату под высоким арочным потолком и увидела трех девушек. Они представляли собой прелестную картину. Одна сидела в нише у окна, другая за столом, а третья стояла спиной к камину, по обеим сторонам которого располагались литые подставки для дров.
     Первой ко мне подошла девушка, сидевшая у окна, и я ее тотчас узнала, потому что это она шла под руку со своим женихом в церкви Лоувет Милла. Она выглядела очень робкой, еще не осознающей своего нового положения хозяйки дома, да и представить ее в этом качестве было довольно трудно. Она казалась совершенным ребенком.
     - Добро пожаловать, миссис Верлейн, - она произнесла эту фразу так, словно много раз ее репетировала. Я пожала протянутую руку. - Мы рады вашему приезду.
     В те несколько секунд, что я держала ее руку в своей, меня пронзила глубокая жалость к этому юному созданию, и мне захотелось как-то защитить ее.
     Волосы Эдит составляли ее главную гордость. Они были цвета спелого зерна, две толстые косы уложены вокруг головы. Несколько прелестных завитков лежали на ее низком белоснежном лбу, оживляя ее несколько эфемерный облик.
     Я ответила ей, что рада оказаться здесь и с нетерпением жду начала работы.
     - Мне тоже не терпится начать с вами заниматься, - ответила она, и милая улыбка озарила ее лицо. - Оллегра! Элис! - позвала она.
     Оллегра отошла от камина и приблизилась ко мне. Ее вьющиеся темные волосы, необыкновенно густые, были перехвачены красной лентой; кожа имела несколько болезненный желтоватый оттенок, глаза смотрели с вызовом.
     - Значит, это вы, миссис Верлейн, приехали учить нас музыке, - произнесла она дерзковато.
     - Полагаю, что ты и сама хочешь заниматься, - не без резкости ответила я, так как с этой ученицей, как подсказывал мой опыт и предупреждение миссис Ренделл, у меня будут сложности.
     - Разве я должна хотеть этого?
     О, да, с этой ученицей будет нелегко.
     - Если у тебя есть желание играть на фортепьяно, то должно быть и желание учиться.
     - Не думаю, что мне хотелось бы чему-нибудь учиться... по крайней мере, уж точно не тому, чему учат учителя.
     - Возможно, став старше и умнее, ты будешь думать иначе.
     - О, Боже, - промелькнуло у меня в голове. - Словесные перепалки в самом начале - плохой признак.
     Я отвернулась от Оллегры, чтобы взглянуть на сидевшую у окна девочку.
     - Подойди, Элис, - позвала ее миссис Линкрофт. Элис подошла ко мне и скромно сделала книксен.
     Вероятно, она была одного возраста с Оллегрой, лет двенадцати-тринадцати, хотя ростом поменьше, да и выглядела она не такой взрослой, как Оллегра. Она была сама аккуратность в чистеньком белом фартуке с оборками и габардиновом платье, длинные светло-каштановые волосы были зачесаны назад и перехвачены голубой бархатной лентой, открывая маленькое жесткое личико.
     - Элис будет хорошей ученицей, - с нежностью произнесла ее мама.
     - Я постараюсь, - откликнулась девочка, скромно улыбнувшись. - Но Эдит... ой, простите, миссис Стейси, будет очень-очень хорошей.
     Я ободряюще посмотрела на слегка покрасневшую Эдит.
     - Надеюсь, миссис Верлейн будет такого же мнения, - добавила миссис Линкрофт и обратилась к Эдит:
     - Я распорядилась, чтобы чай подали сюда. Не желаете ли тоже остаться?
     - Ну, конечно, - ответила Эдит. - Я хочу поговорить с миссис Верлейн.
     Во всем чувствовалась некоторая неловкость от того, что после замужества Эдит обрела новый статус в доме.
     Подали чай. И все на столе оказалось поразительно похожим на то, что было у нас в детстве, когда мы пили чай в нашей классной комнате: большой коричневый фаянсовый чайник, молоко в фарфоровой кружке "Тоби" <Кружка "Тоби" в форме толстяка в треуголке по имени героя стихотворения XVIII в. Тоби Филлпота.>, стол покрыт белой скатертью, расставлены тарелочки с хлебом, маслом и булочками.
     - Может быть, вы расскажете, как занимались с вашей прежней учительницей, - предложила миссис Линкрофт.
     - Очень бы хотелось вначале послушать, как вы играете, - сказала я девочкам.
     - Это мисс Элджин посоветовала вам так начать, верно? - спросила Оллегра.
     - Ты права.
     - Значит, вы сами были ее ученицей?
     - Да.
     Оллегра, кивнув, рассмеялась, как будто сама мысль, что я могла быть ученице