е и более разумным, - ответила я - Когда ты впервые предложил, мне эта мысль показалась абсолютно из ряда вон выходящей.
     - Мы потихоньку будем работать над этим.
     - Ох, Реймонд, как я тебя люблю!
     - Тогда давай изменим планы. Поедем вместе. Я покачала головой.
-      Когда я найду ответ, куда исчез Филип, я вернусь и выйду за тебя замуж.
     - Ты обещала, - предупредил Реймонд.

В ОТКРЫТОМ МОРЕ

     В ясный сентябрьский день вместе с Фелисити Дерринг и мисс Картрайт я взошла на борт "Южного креста", отправлявшегося через мыс Доброй Надежды в Австралию. В прошедшие недели я была так занята, что у меня не было времени обдумать все происходящее. Когда я вспоминала об этом, все казалось невероятным: и приезд, Яна, и вот теперь - мой отъезд. Еще год назад я бы не поверила, что такое вообще может случиться.
     Мои чувства были в смятении. Я делала то, чего так хотела, что должна была сделать ради обретения душевного покоя, но, с другой стороны, я готова была броситься в авантюру, которая могла принести лишь разочарование.
     Убедить Бабулю М оказалось делом нелегким.
     - Погоня за воздушными замками, - таков был се вердикт. - И что ты собираешься делать, когда доберешься туда?
     Я отвечала:
     - Сначала придется подождать и посмотреть, что я обнаружу. Но я сердцем чувствую, что узнаю правду.
     - Удивляюсь Реймонду. Он поощрял тебя к этому. А я-то думала, он сделает все, чтобы удержать тебя.
     - Реймонд меня понимает. Он знает, что я не успокоюсь, пока не выясню всего. Филип - часть меня. Вы должны понять это, Бабуля. Мы всегда были вместе. Я не позволю ему просто так уйти из моей жизни и не знать, где он и что с ним.
     - Неужели ты думаешь, что я не чувствую того же самого? Или только у тебя одной есть чувства?
     - Знаю, Бабуля, - отозвалась я. - Но я только выясню и вернусь, а по возращении выйду замуж за Реймонда. Он все понимает. Поэтому-то и помогает мне уехать.
     - Замаешь, я ведь не хочу потерять вас обоих.
     - Вы и не потеряете, Бабуля. Я вернусь. И, может быть, привезу с собой Филипа.
     - И, где же он, по-твоему? Прячется от нас?
     - Не знаю, Бабуля. Но собираюсь узнать. Постарайтесь понять. Ведь теперь с вами Ян...
     - Гм. Полагаю, теперь настанет его черед загореться желанием уехать в Австралию. А как я буду знать о том, что с тобой происходит?
     - Бабуля, это же всего-навсего путешествие. Многие люди так ездят. Я буду с Фелисити и мисс Картрайт, и мне придется вернуться, когда мисс Картрайт поедет домой.
     Не могу сказать, что Бабуля одобрительно приняла этот план, однако она смирилась.
     Я еще несколько раз виделась с Фелисити и мисс Картрайт после того, как познакомилась с ними, и у меня появилось такое ощущение, словно я хорошо знаю мисс Картрайт. Она была из тех прямолинейных женщин, считающих, что они всегда правы, о ком так часто говорят, что они со временем становятся бесчувственными. Я даже часто угадывала, что она скажет прежде, чем она произносила это вслух.
     С Фелисити дело обстояло по-другому. С виду она казалась кроткой и весьма вялой. Однако я не была уверена, что на деле так оно и было. Я чувствовала, что у нее есть свои тайны. Интересно какие.
     Я размышляла и о том, что стану делать, попав в Сидней. Я полагала, что мне придется сопровождать их в место, именуемое ими "плантацией" и находившееся, как я узнала, в Новом Южном Уэльсе за много миль от Сиднея. Потом, как я считала, мне придется пожить там некоторое время, пока мисс Картрайт не соберется уезжать. Но что я там смогу узнать? Вряд ли будущий супруг Фелисити знал Филипа. Это было бы уж очень большим совпадением.
     И все же я собралась в путь с непоколебимой уверенностью, что появится нечто, готовое вести меня. Я по-прежнему думала об Энн Элис, и у меня было странное чувство, что она наблюдает за мной и помогает мне и хочет, чтобы я поехала.

***

     Бабуля приехала в Тилбери проводить нас в сопровождении Реймонда и Яна. Меня очень тронуло, как Ян обнял ее, словно стараясь утешить. Рот Бабули был крепко сжат от чувств. Однако в душе я знала, что она поняла и что будь она в моем возрасте и представься ей такая возможность, она была поступила точно так же.
     Я не думала, что она хоть на мгновение поверит в то, что я способна раскрыть эту тайну, однако понимала, что я должна что-то предпринять. Я не могла сидеть сложа руки. Я должна была сделать попытку, и если она окажется неудачной, я вернусь домой и даже если не смогу выбросить это полностью из головы, то, по крайней мере, буду знать, что больше ничего не могу сделать, и на этом успокоюсь.
     Я была рада, когда последние слова прощания были сказаны. Такие минуты всегда очень печальны. Человек всегда переживает эмоциональную обстановку вокруг него: родители, сыновья, дочери, возлюбленные - и все расстаются. Ощущает предчувствия тех, кто покидает родину и плывет в неизвестность, даже если делает это по собственной воле.
     Реймонд крепко сжал мои руки и произнес.
     - Когда ты вернешься...
     - Да, - повторила я. - Когда я вернусь.
     - Это будет недолго.
     - Наверное, нет.
     - Я буду встречать тебя здесь.
     - Да... пожалуйста. И спасибо тебе, Реймонд. Спасибо за все, что ты для меня сделал.
     Я на мгновение прижалась к нему. Потом еще раз поцеловала Бабулю и Яна и, не оглядываясь, поднялась на борт.

***

     Ну и шум! Ну и суета вокруг! Люди бегали по палубе, раздавались команды, ревели сирены.
     Фелисити и мисс Картрайт оказались в одной каюте. Моя каюта располагалась рядом с ними, и я делила ее с девушкой-австралийкой, путешествовавшей в сопровождении родителей.
     Я оглядела узкое пространство, которому предстояло быть моим домом в течение последующих недель, и подумала, как же я тут справлюсь. В каюте были две койки, туалетный столик с несколькими ящиками и шкаф. Я пробыла в ней совсем недолго, как вдруг появилась моя спутница.
     Она была девушкой примерно моего возраста, загорелой, с густыми вьющимися светлыми волосами и живой манерой общения.
     - Привет! Стало быть, мы обе в одной конюшне, да? Тесновато тут малость, ну да ладно, как-нибудь справимся. Ты не против, если я займу верхнюю койку? Не люблю когда через меня перелезают.
     Я сказала, что нисколько не возражаю.
     - Надеюсь, барахла у тебя немного, - продолжала девушка. - Места-то маловато, а? Меня зовут Мейзи Уинчел. Па и ма - через несколько кают от нашей. А ты зачем едешь? Погоди, дай угадаю. Замуж собралась, да? Какой-нибудь австралиец прискакал сюда за женой, вот и подцепил тебя.
     - Вовсе нет, - возразила я. - Впрочем, я путешествую с подругой, едущей в Австралию именно с этой целью Меня зовут Эннэлис Мэллори.
     - Ох, надо же! Слушай, мне нравится. Эннэлис, а? А меня зови Мейзи. Меня все так зовут. И тебе придется научиться вести себя там свободно и легко.
     - Я к этому готова, Мейзи, - ответила я.
     Мейзи кивнула в знак одобрения, и мы стали делить шкаф и ящики.
     После этого я ушла в соседнюю каюту посмотреть, как устраиваются Фелисити и мисс Картрайт.
     Мисс Картрайт жаловалась на то, что мало места, а Фелисити сказала - хорошо, что ее сундуки, забитые вещами, которые она везла с собой, находятся в трюме.

***

     Мы вместе отправились в столовую.
     Там было мало народу. Капитана, естественно, не было, ибо, по моему предположению, он находился на мостике, выводя судно из гавани. Мы были слишком возбуждены, чтобы есть, хотя суп был вкусным и аппетитным.
     Я заметила сидевшего неподалеку от нас мужчину, внимательно изучавшего нас. Вид его поразил меня из-за его роста. Он был заметно выше шести футов и так же широк в плечах. В нем была некая дерзость, возмутившая меня, потому что его явно заинтересовала наша компания. У мужчины были очень светлые волосы, видимо выгоревшие на солнце, глубокие синие глаза, поразительно смотревшиеся на загорелом лице. Когда я встретилась с ним взглядом - а этого я избежать не могла поскольку стоило мне поднять глаза, он все время смотрел на меня, мужчина улыбнулся.
     Я опустила глаза и отвела взгляд.
     Мисс Картрайт заявила, что суп недостаточно горячий, и выразила надежду, что пища будет съедобной. Она слышала, что на кораблях скудный рацион.
     Фелисити говорила мало. Она казалась бледной. Несомненно, ее приготовления были особенно напряженными, и она предпринимала великий шаг, покидая родину ради мужчины, с которым была знакома всего месяц, прежде чем решила выйти за него замуж.
     Когда мы выходили из столовой, мужчина по-прежнему сидел за столиком. Нам надо было пройти совсем близко от него.
     Он поздоровался:
     - Добрый вечер.
     Ничего не оставалось, как ответить:
     - Добрый вечер.
     - По-моему, нас ждет бурная ночь, - заметил он. Я кивнула и поспешно пошла дальше. Мисс Картрайт возмутилась:
     - Какая наглость! Просто так взять и заговорить с нами! Да еще заявить, что нас ждет бурная ночь. Похоже, он очень доволен этим.
     - Возможно, он просто хотел быть приветливым, - ответила я.
     - Осмелюсь предположить, что капитан представит нас офицерам и тем, кого нам положено знать.
     - Сомневаюсь, что он станет разводить такие церемонии, - сказала я. - Поживем-увидим.
     Я попрощалась на ночь, сказав, что пойду в свою каюту распаковывать вещи.
     Так я и сделала. Пока я занималась вещами, вошла Мейзи.
     Она подтвердила мнение незнакомца о том, что ночь будет бурной.
     - Погоди, вот выйдем в залив. - И девушка широко улыбнулась.
     - Как я понимаю, ты бывалая путешественница.
     - Па ездит сюда каждые два года. Я же говорила, что мы занимаемся шерстью. У нас имение к северу от Мельбурна. Ма ездит с па, и я не даю им бросать меня дома. Люблю одним глазком взглянуть на Старый Свет.
     - Тебе тут нравится?
     - А как же! Хотя домой возвращаться тоже хорошо - чувствуешь себя легко и свободно.
     - Ты находишь нас слишком церемонными?
     Мейзи засмеялась:
     - А ты как думаешь? - И принялась рассказывать мне об имении неподалеку от Мельбурна. Я сказала:
     - Я должна познакомить тебя с мисс Дерринг. Я путешествую с ней и ее тетушкой, и Фелисити собирается выйти замуж за человека, у которого имение неподалеку от Сиднея, - А, в Новом Южном Уэльсе. А мы из Виктории.
     - Конечно, нет места лучше дома, - вздохнула я и подумала, что буду хорошо ладить с ней.

***

     Все оказались правы насчет бурной ночи. Я проснулась, о того, что меня чуть не сбросило с койки.
     - Это еще ничего, - раздался сверху почти радостный голос Мейзи. - Жаль, что шторм не может подождать. Хотя бы до тех пор, пока новички не освоятся с морем.
     - О, но ведь со временем люди осваиваются, правда?
     - Некоторые - да, другие - нет. Человек - либо хороший моряк, либо нет. Надеюсь, ты станешь хорошим моряком. Постарайся забыть об этом. Вот и весь секрет. И свежий воздух... тоже помогает. Я устала. Спокойной ночи. Укачивать нас сегодня не понадобится.
     Я некоторое время лежала без сна, прислушиваясь к скрипу дерева и свисту ветра, волн, бьющихся о борта корабля. Мейзи оказалась права. В конце концов, качка усыпила меня.
     На следующее утро, проснувшись, я обнаружила, что ветер не утих. В каюте было трудно встать, однако я умудрилась доковылять до ванной и одеться. Чувствовала я себя совершенно нормально, но все мои действия потребовали некоторого времени из-за качки.
     Мейзи сказала с верхней койки:
     - Я встану, когда ты уйдешь. Так и договоримся на будущее. Для обеих сразу здесь одеваться нет места. Хочешь позавтракать?
     - Может быть, кофе и бутерброд.
     - Вот и хорошо. На твоем месте я бы подышала немного свежим воздухом. Если ты можешь есть, это самое лучшее. Еда и свежий воздух.
     Я отправилась в соседнюю каюту посмотреть, как там Фелисити и мисс Картрайт.
     Им обеим было худо, и единственное, чего они хотели, - чтобы их оставили в покое. И я отправилась в столовую. Там почти никого не было. Выпив кофе и съев бутерброд, я, по совету Мейзи, отправилась на палубу.
     Через палубу перекатывались волны, и я едва могла стоять. Я отыскала сухое местечко под спасательными шлюпками и, завернувшись в плед, найденный мной в шкафчике, уселась и стала смотреть на бушующее море.
     Я думала о том, что будет, когда я приеду в Сидней. Погоня за воздушными замками. Я так и слышала голос Бабули. Неужели так оно и будет?
     Кто-то нетвердым шагом ступал по палубе. Я увидела, что это тот самый высокий мужчина, который поздоровался со мной в столовой, и ощутила легкое раздражение. Однако я была слегка заинтригована. Мужчина уселся рядом.
     - О, приветствую вас, - произнес он. - Смелая юная леди, бросающая вызов стихиям.
     - Мне сказали, что так будет лучше всего.
     - Если у вас для этого достаточно мужества. Девяносто процентов наших спутников стонут сейчас на своих койках. Вам это известно?
     - Нет, и я не уверена, что ваше процентное соотношение точно.
     - Сколько человек вы видели за завтраком? И сколько здесь? К счастью, всего двое, и это значительно лучше, чем толпа.
     - Вы так считаете?
     - Именно. Однако мне явно недостает вежливости. Следовало сначала испросить разрешения сесть рядом с вами.
     - Не поздновато ли сейчас?
     - Да, как говорится, дело уже сделано. Да и где здесь еще сидеть? Единственное сухое местечко - тут, под спасательными шлюпками. Стало быть, разрешение даровано?
     - А что бы вы стали делать, если бы оно не было даровано?
     - Все равно бы остался сидеть.
     - Ну, тогда и ваша просьба - простая формальность, правда?
     - Вижу, вы очень логичная юная леди. Позвольте представиться. Милтон Хемминг. Благородное имя, подумаете вы. "Милтон, должен жить ты в этот час..." Я расскажу вам, откуда оно взялось. Моя мать была очень красивой дамой - как вы можете судить по унаследованным мною чарам - и до своего появления на свет я доставил ей много неприятностей. Матушка была не в состоянии предаваться светской жизни, составлявшей смысл ее существования. Потерянный рай, понимаете. Как только меня - самого восхитительного херувима, какого только можно вообразить - положили в ее объятия, матушка воскликнула: "Обретенный рай!" После этого оставалось лишь назвать меня Милтоном.
     Я расхохоталась. Я забыла о беспокойстве, которое вызывала у меня скверная погода. Позабыла о своей кажущейся безнадежной миссии. Я просто веселилась. Он был так уверен в себе и так упорствовал в своем стремлении завязать знакомство.
     - А теперь, - заявил Милтон, - ваша очередь.
     - Эннэлис Мэллори, - представилась я. - Энн и Элис - имена, часто использовавшиеся в нашей семье на протяжении многих поколений. Ну, а моя Бабуля, которой было поручено назвать меня, решила произвести некоторые изменения, соединила два имени и получила Эннэлис.
     - Эннэлис, - повторил он. - Мне нравится это имя. Оно необычное. И вам идет.
     - Спасибо за комплимент... если, конечно, это комплимент. Необычное, как правило, означает неприятное.
     - В данном случае это слово имеет совершенно противоположное значение.
     - Тогда благодарю вас еще раз. Сколько времени еще продлится эта погода? Вы часто путешествуете?
     - В том, что касается погоды, никогда нельзя быть уверенным. Путешествие может быть и бурным, и гладким. Все в воле богов. А ответ на ваш второй вопрос - да. Я действительно часто путешествую. Я приезжаю домой примерно раз в году.
     - В Англию?
     - Да. У меня сахарная плантация. Время от времени я приезжаю в Лондон по делам, связанным с рынком. А вы зачем едете в Австралию?
     - Я еду с подругой и ее тетушкой. Она отправляется туда, чтобы выйти замуж.
     - Не помню, пересекал ли я океан хоть раз, чтобы на корабле при этом не было хотя бы одной юной леди, едущей в Австралию, чтобы выйти замуж. Вдали от дома мужчин одолевает одиночество. И тогда они отправляются домой, чтобы найти невесту и привезти с собой делить с ними одиночество. Сперва я подумал, что вы-то уж наверняка едете к какому-то одинокому мужчине.
     - Что ж, вы ошибаетесь.
     - Я рад этому.
     Милтон рассмеялся.
     - Вот как?
     - О да, я рад. Я бы не перенес мысли о том, что такая юная леди, как вы, управляется со всеми делами на плантациях. Прекрасную английскую кожу терзало бы безжалостное солнце. Вы не представляете, насколько вам посчастливилось жить на нашей дождливой родине, где солнце не высушивает урожая и не убивает скот, где ураганы не сводят на нет работу, проделанную за год, где нет стай саранчи...
     - Это звучит так, словно вы говорите о стаях саранчи в Древнем Египте.
     - Они и есть точно такие.
     - Тогда зачем же люди живут там?
     - Нелегко собрать пожитки и отправиться пешком в Землю обетованную, - Поэтому и вы там живете?
     - Я не живу в австралийской глубинке. Я живу на Карибе. Это остров, расположенный более чем в ста милях от побережья Австралии. Там жил мой отец, и от него я унаследовал сахарную плантацию. На Карибе выращивают сахарный тростник. Но в один прекрасный день я собираюсь продать плантацию, вернуться домой и приобрести усадьбу с большим поместьем, фермами и всем прочим. Я собираюсь стать английским сквайром.
     - Сквайры обычно живут на своей земле поколениями.
     - Это я как-нибудь обойду, - отозвался Милтон. - Скажите, что вы собираетесь делать по приезде в Австралию?
     - Я буду присутствовать на свадьбе подруги. Побуду с ней немного, а потом, наверное, вернусь домой с ее тетушкой.
     - Я часто приезжаю в Сидней. Мы можем стать друзьями?
     - Откуда нам знать? Дружба - не то, что можно решить во время короткой встречи. Ее надо пестовать. Она должна расти.
     - Так станем ее пестовать.
     - Это поспешное решение, - заметила я. - Мы только вчера вошли на корабль. И впервые увидели друг друга в столовой.
     - И я вел себя довольно дерзко. Когда мы начнем пестовать дружбу, вы узнаете, что это моя характерная черта. Вам она нравится?
     - Многое будет зависеть от обстоятельств.
     - Мы с вами поладим. Мы ведь люди одного сорта.
     - Стало быть, вы находите меня дерзкой?
     - Дерзость проглядывает за рафинированными манерами безупречной юной леди. Я просто вижу, как она выглядывает наружу. Например, что вы делаете, сидя здесь, на палубе, с человеком, который не был вам официально представлен?
     - Я бы назвала это чрезвычайными обстоятельствами. Меня привела сюда погода, а поскольку это единственное место, где может сесть пассажир, было неизбежно, что вы тоже сюда усядетесь. Это ведь не мой корабль, так что я не могу приказать вам оставить меня в покое.
     - Логично. Однако я по-прежнему считаю, что прав насчет вашей дерзости. Прав я или нет - покажет время.
-      По-моему, ветер немного стихает.
-      Возможно... но лишь чуть-чуть.
     - Пойду посмотрю, как там мои спутницы.
     - Они ведь в лежат в прострации, да?
     - Боюсь, что да.
     - Пройдет некоторое время, прежде чем они оправятся.
     - Тем не менее, пойду, посмотрю.
     Я встала и чуть не упала, споткнувшись. Милтон оказался рядом, подхватил меня, лицо его было совсем близко. Он был самым волнующим мужчиной, какого мне доводилось встречать.
     - Осторожнее, - предостерег меня Милтон. - Одна сильная волна - и вас смоет за борт. Не следует подходить слишком близко к поручням. Позвольте я провожу вас вниз.
     Он обнял меня одной рукой и крепко прижал к себе. Мы скорее катились, чем шли по палубе. У меня перехватывало дыхание, и я была рада, что меня поддерживает его сильная рука.
     - Покинув Англию, я подумал: "О, потерянный рай!", - заявил Милтон Хемминг. - А теперь я думаю об обретенном рае. Не зря меня назвали Милтоном.
     Я снова рассмеялась. Эта встреча хорошо на меня подействовала.

***

     Я нетвердым шагом добралась до каюты. Вид у мисс Картрайт был весьма увядший, и Фелисити выглядела не лучше.
     Она сказала:
     - Это ужасно. И сколько нам еще придется это выносить? Я думала, что умру.
     - По-моему, погода немного улучшается.
     - Благодарение Богу