и, чтобы, как в детстве, дойти до самой кромки и замереть над бездной.
     - Отойди! - воскликнула я.
     Со смехом он повиновался.
     - Чего, Эллен, ты так испугалась? Решила, что я собираюсь совершить Прыжок Мертвеца?
     - Я подумала, что когда-нибудь ты довыпендриваешься. Вообще следовало бы здесь сделать ограждение.
     - Надо поговорить об этом. В конце концов, это наша земля.
     Я была удивлена, что он не забыл своих слов, и еще до нашего отъезда в Лондон там появилась металлическая ограда.
     В Лондоне мы с Филиппом, как всегда, с удовольствием гуляли в парке, болтая о нашем будущем. Нам удавалось здесь даже скрыться от людей, которые все норовили подойти с поздравлениями. А уединения мы искали. Часто мы бродили вдоль Серпентина до самого Кенсингтон Гарденз, что было на противоположном конце парка. Однажды я обратила внимание на человека, следящего за нами. Ничего примечательного в нем не было, кроме густых кустистых бровей. Он тихо шел невдалеке от нас, потом сел на скамейку. Не знаю почему, но его появление насторожило меня. Смутные ощущения охватили душу.
     - Ты видишь вон того человека, Филипп? - спросила я.
     - На скамейке, что ли? - взглянув в его сторону, сказал Филипп.
     - Да, и мне кажется, он наблюдает за нами.
     - Ну, вероятно, его привлекла твоя внешность.
     - Сдается, мы оба его интересуем.
     Филипп сжал мне руку.
     - Конечно, интересуем. Мы - народ особенный.
     Мужчина вдруг встал и быстро ушел.
     И мы забыли о нем.
     ДОМ НА ПЛОЩАДИ
     Мы отправились посмотреть дом на Найтбриджской площади. С восторгом я дожидалась момента, когда Филипп достанет ключ. Наконец мы вошли. Это был высокий четырехэтажный особняк времен королевы Анны с садом, выходящим на улицу. Пустые необитаемые дома тоже имеют свой характер. Они могут быть радушными или отталкивающими.
     Не думаю, что я обладала какими-то удивительными способностями, просто дело, наверное, в бурном воображении, но неожиданно этот дом подействовал на меня так же, как и верхние комнаты в загородном поместье Каррингтонов недавно. Никакого следа радушия его атмосфера не имела. Все здесь казалось ледяным, чужеродным; впервые за несколько счастливых недель я ощутила холод в душе. Неужели этот дом в реальности мог оказаться олицетворением моих тайных страхов?..
     Мне предстоит прожить жизнь с Филиппом, долгую-долгую жизнь; мы станем походить друг на друга, мы состаримся вместе. Каждый из нас для второго будет самым дорогим человеком. Эта мысль наводила на размышления. Я вдруг осознала, что попалась в клетку, в очаровательную золоченую клетку, правда, но ведь она отгородила меня от всего белого света, который я еще толком не видела.
     Я взглянула на Филиппа, услышала его слова:
     - Ну, как тебе, нравится?
     - Да я еще не разглядела ничего. Нельзя судить о доме по виду прихожей.
     - Тогда пошли.
     Он схватил меня за руку; мы обошли комнаты нижнего этажа. Что такое - кругом стены, стены, они будто сдавили меня... "Нет!" - хотела я закричать, "нет!".
     Филипп помчался наверх, увлекая меня за собой. Следующий этаж почти понравился мне, там было светло, просторно, легко дышалось.
     - Здесь мы будем устраивать приемы, - вроде довольно элегантно, а?
     Мы двинулись еще выше, где также располагались большие комнаты, оставалась только мансарда и чердак.
     - Слишком уж огромный, - я искала оправдания своим сомнениям.
     Филипп удивился. По их, Каррингтонов, стандартам дом был, пожалуй, маловат.
     - Все эти помещения пригодятся. Придется где-то устраивать слуг... потом детская. Да что такое? Тебе что, не нужна будет детская?
     - Ну, конечно, нужна. Просто у меня такое ощущение... что здесь что-то неладно.
     - Что неладно, привидений много? Или еще чего-нибудь?
     - Да нет, нет. Дом выглядит таким... - я замялась, пустым, что ли!
     Филипп расхохотался.
     - Интересно, курица, чего ты ожидала? Давай еще походим, посмотрим. Пошли.
     Энергия так и била из него ключом.
     - Подходящий дом непросто найти в наше время, - продолжал он, - и чем раньше мы подыщем себе гнездышко, тем раньше сыграем свадьбу. Давай-ка еще разок спустимся вниз.
     - Я... хочу задержаться здесь минутку... задержаться одна.
     - Это еще зачем?
     - Хочу узнать, каково мне тут будет.
     - Во дурища, - вдруг бросил Филипп. Но все же ушел.
     Я постояла посередине комнаты. Потом выглянула в высокое узкое окно. Виден был сад, совсем маленький, конечно - пара деревьев да круглая клумбочка.
     Пыталась представить себя в одиночестве здесь, и меня вдруг охватило странное ощущение, так похожее на те, что я испытывала в своих тяжких снах. Как странно, думала я, как неприятно, потому что поняла уже, что этот дом меня не приемлет.
     Я спустилась на этаж ниже, остановилась у окна, тала смотреть на полисадник. Вдруг за спиной не видела, а скорее почувствовала какое-то движение. И тут же чьи-то пальцы сомкнулись у меня на горле... В ужасе я судорожно вдохнула.
     - У-у-у-у! - раздался вопль Филиппа. - Я призрак бывшего хозяина! Его тело было найдено в петле.
     Он резко развернул меня к себе.
     Он поцеловал меня. И смеялись мы уже вместе. Потом, взявшись за руки, побежали вниз по лес нице.

***

     Смутную тревогу, внушенную мне тем домом на площади, я отбросить сразу не смогла. К тому же я знала, что Филипп жаждет приобрести этот особняк. Он все время повторял, что не собирается по полгода тратить на поиски крыши над головой.
     - В конце концов мы всегда сможем его продать, если нам там не понравится, - заявил он. - Да так или иначе в скором времени нам обязательно понадобится домишко побольше!
     Предполагалось, что новый особняк будет свадебным подарком сыну от отца, и мне не хотелось заранее одергивать Филиппа. Да я и не смогла бы даже точно сформулировать свои "претензии" к этому дому, но факт оставался фактом - с тех пор как я шагнула через его порог, солнце на небосклоне моего счастья немного померкло. Больше того, сон с той красной комнатой вновь стал являться мне, чему я была неприятно удивлена, ведь последний раз он грезился мне совсем недавно, перед балом.
     Беспокойство этот дом причинял мне такое, что однажды я отправилась к агенту по недвижимости и поинтересовалась, нельзя ли мне взять ключ и еще раз осмотреть особняк. Когда клерк узнал мое имя, он заметил, что у мистера Каррингтона есть личный ключ. Пришлось объяснять, что я решила самостоятельно поглядеть на этот дом. Ключи я получила.
     У дома на площади я была около трех часов пополудни. Погода стояла теплая, народу на улице было мало. Укрывшись в тени деревьев, заполнявших центр площади, я стала со стороны вглядываться в дом. И опять - неуловимое предчувствие беды. Первым желанием было развернуться и уйти, отдать ключи агенту и сказать, что мы решили отказаться от этого варианта. Филипп, конечно, огорчился бы, но я смогла бы как-нибудь объяснить все ему.
     Однако будто неведомая сила потянула меня через площадь. Идти я сама хотела, но по мере того как я двигалась, потусторонняя тяга становилась все мощнее. Я зайду и спокойно осмотрю все, уверяла я себя, осмотрю и увижу, что это просто пустое строение. И от сотен других незаселенных домов оно ничем не отличается.
     Потянув за решетчатую калитку, я услышала сердитый скрип ржавых петель. Дурные предзнаменования так и мерещатся, укорила я себя. Настроившись не брать в голову весь этот вздор, я решительно прошла по короткой дорожке, ведущей к парадному входу. Я зашла, прикрыла за собой двери и оказалась в холле. Внезапно снова накатила волна невыразимых словами тяжелых предчувствий. Казалось, будто сам дом меня гонит прочь. Меня здесь не ждали, и кроме беды ничем не встречали.
     Я посмотрела на высокие расписные потолки, на необыкновенной красоты винтовую лестницу. Достоинства дома я оценила, несмотря на его мрачное недоброжелательство.
     Наверное, моя впечатлительность перевешивала серьезные намерения. Только такая взбалмошная фантазерка может из года в год, из месяца в месяц мучиться одним и тем же ночным кошмаром, да еще усматривать в нем зловещий смысл. Да сотни людей уже наутро забывают свои сны. Только я такая безумная.
     Нарочито медленно я поднялась вверх на один пролет и принялась бродить по залам и гостиным. Все здесь было создано для светских развлечений. Изысканные линии высоких - от пола до потолка - окон были характерны для стиля того времени, камины поражали простотой и строгостью очертаний. Я представила эти апартаменты обставленными мебелью, обжитыми, а себя - хозяйкой, грациозно обходящей гостей. Я - леди Каррингтон, скривив губы, подумала я. "О, вечер добрый, кузина Агата. Как мило, что вы пришли. Мы с Филиппом так рады вам! "Помилуйте, миссис Оман Лемминг, это просто очаровательно, что вы пришли со своими дочерьми (сколько их там у нее, две, что ли?). И все будут счастливы, что их пригласили на прием супруги Каррингтоны. Мысль о том, как мы с Филиппом разыгрываем этот "спектакль", развеселила меня.
     Я поднялась еще на этаж выше. Здесь будут наши спальни, а вот в этой маленькой комнатке можно оборудовать ванную. "Не надо почти ничего переделывать, - вспомнила я слова Филиппа, - этот дом - просто идеальный вариант".
     - Это идеальный дом, - громко произнесла я. Прислушалась. Показалось, долетает чье-то насмешливое "ха-ха".
     Я оглядела помещения для прислуги и пошла дальше в будущие детские комнаты, попыталась представить белые стены, узорные, с силуэтами зверюшек, бордюры, маленькую детскую кроватку из светлого дерева, голубое одеяльце на ней.
     Может быть, не такое близкое это будущее. Но иначе зачем вообще выходить замуж, создавать семью? Именно поэтому Каррингтоны так поддерживали идею Филиппа жениться пораньше, поскольку вряд ли в семье Ролло появятся когда-нибудь дети. Непривычно было даже в мыслях называть себя с Филиппом родителями.
     И вдруг мое сердце замерло. В гулкой тишине дома я услышала какие-то звуки. Напряженно вслушивалась я в пустоту. Все тихо. Неужели почудилось? На все же странно, что порой даже в полной тиши ощущаешь чье-то незримое присутствие. Это жуткое чувство переживала я в тот момент - в доме кто-то есть. Еще звук. Значит, я не ошиблась. Я не одна. Сердце заколотилось почти болезненно. Кто здесь? Филипп? Нет, я знала, куда он отправился. Он говорил, что должен помочь отцу в конторе.
     Я вся обратилась в слух. Опять! Приглушенные звуки; легкий скрип открываемой двери.
     На лестнице раздались шаги.
     Тело не слушалось меня. Я будто окаменела. Что за бред! Дом продается, мы еще не решили с покупкой его окончательно, так почему же никакой другой возможный покупатель не может осмотреть его?
     Шаги приближались.
     Как завороженная я смотрела на дверь. Кто-то сейчас войдет...
     Дверь медленно подалась, начала раскрываться... я ахнула: там стоял Ролло Каррингтон.
     - Надо же, - сказал он, - думал, что здесь ни души.
     - Да... я здесь.
     - Боюсь, что испугал вас.
     - Я... я услышала звуки снизу... и...
     Он был очень высок ростом, и я сразу вспомнила, как давным-давно Филипп рассказывал о своих предках-викингах. Даже имя Ролло, казалось, подтверждало это.
     Я смотрела на него, будто видела впервые. От него исходила сила, энергия, власть. Его нельзя было не заметить.
     - Вы ведь мистер Каррингтон, - продолжала я, - брат Филиппа. А я Эллен Келлевэй, его невеста.
     - Да, я знаю. Примите мои поздравления.
     - Благодарю вас. Я не знала, что вы в Лондоне.
     - Я приехал прошлой ночью. Естественно, уж слышал о помолвке.
     Интересно, неужели он только из-за этого отправился в Лондон?
     - Филипп рассказал мне об этом особняке. Я сказал, что хочу взглянуть на него, тогда брат дал мне ключи.
     - А я захотела осмотреть дом без спешки, одна, - объяснила я.
     - Разумеется, ведь надо убедиться, приемлем ли о для жилья, - согласился Ролло.
     - Посоветовали бы вы покупать его?
     - Вообще вариант вполне подходящий. Впрочем, окончательно я не уверен в этом.
     Он пристально смотрел на меня, стало даже не по себе от его оценивающего взгляда, будто он посягал на мои самые тайные, сокровенные помыслы. А о чем он думал, изучая меня, я даже представить не могла. Сама же я вспоминала его несчастную жену - скорее это был лишь расплывчатый образ - запертую в верхних комнатах Трентхэм Тауэре, и размышляла, что же побудило Ролло взять для нее сиделку.
     Не могла я представить этого человека одержимым такой страстной любовью, которая толкнула бы его на столь поспешный брак. Меня настораживали горькие складки его жестко очерченного рта. Несомненно, он проклинал судьбу за безумие своей жены, за то, что все вскрылось уже после свадьбы. Такой сдержанно-холодный, он, казалось, все да и всех способен подчинить себе, и трагическая история его романтической любви никак не укладывалась у меня в голове.
     - Вы уже обошли весь дом? - поинтересовался он.
     - Не совсем.
     - Может, посмотрим вместе?
     - Да, пожалуй.
     - Тогда давайте начнем с самого верха.
     Он заговорил о том, что могут обнаружиться неожиданные подвохи при покупке дома. Я едва ли вникала в его слова, лишь вслушивалась в звучание голоса, такого глубокого, уверенного. Мне ужасно хотелось узнать этого человека получше, поближе. Ролло казался таким взрослым рядом с Филиппом и мною; да и говорил он о брате почти как о ребенке, а уж меня, наверное, держал совсем за несмышленыша.
     - У меня есть некоторый опыт в приобретении недвижимости, - сказал он, - тут следует быть крайне осмотрительным. Интересы покупателя превыше всего, знаете ли.
     Мы осмотрели дом, затем вышли в сад и остановились в тени деревьев.
     Я обернулась, взглянула на особняк. Он казался сейчас, как никогда, угрожающим, и опять почти непреодолимое желание поскорее унести отсюда ноги охватило меня, несмотря на присутствие родного брата Филиппа, который мог бы оградить меня от надвигающейся беды.
     Ролло вновь направился в дом, и я следом за ним. Будто не двери, а тюремные ворота закрылись за мной, освободиться от дурных предчувствий было почти невозможно, я даже испугалась, что вот-вот обнаружу свои страхи и сомнения. Ролло пристально посмотрел мне в лицо, как бы собираясь сказать что-то, но вдруг передумал или притворился, что передумал. Наконец он открыл парадные двери, и мы вышли на улицу; какое необыкновенное облегчение испытала я.
     - Я возьму кэб, - сказал он, - и отвезу вас домой.

***

     Не знаю даже, смогу ли описать Ролло. Было в этом человеке нечто загадочное и непостижимое. Легкомысленности и обаяния Филиппа у него и близко не было. Черты лица были жестче, резче, он источал силу, притягивал ею. Он был из тех людей, кому стоило лишь появиться в комнате, и все оказывались в его власти. Скорее всего, любые его начинания и деловые предприятия имели успех.
     Я никак не могла избавиться от мысли о Ролло. Возможно, наша случайная встреча стала причиной этого. Я испугалась сначала - глупо, конечно, - услышав шаги в пустом доме, потому что сама "накрутила" себя, пустившись в фантазии об одушевленности этого особняка. И вдруг увидела... Ролло.
     Вообще, с тех пор, как я узнала историю его женитьбы, Ролло не выходил у меня из головы. A уж после того, как я побывала на верхнем этаже Трентхэм-Тауэре, воображение мое разгулялось. Все мне рисовались картины романтических свиданий, а потом ужасное открытие, что жена его... Но только сам этот человек не вписывался в историю страстной любви, не совпадал у меня его образ с естественными для такого случая человеческими переживаниями. Правда, я уверяла себя, что Ролло просто безукоризненно владеет собой и прекрасно управляет своими эмоциями.
     Может быть, с годами я узнаю его ближе, думала я. В конце концов, он мой деверь.
     Дождавшись нашего с Филиппом свидания в парке я рассказала ему о неожиданной встрече в пустом особняке. Это его позабавило.
     - Ролло только вчера поздно вечером вернулся из Рима, - сказал он, - совершенно неожиданно для нас. Правда, мать писала ему о помолвке.
     - И что же, именно это привело его домой?
     - О да, он должен был обязательно приехать.
     - Чтобы удостовериться в приемлемости невесты?
     - Да он и раньше встречал тебя. Семью вашу хорошо знает.
     - И дом он осматривал.
     - Да, как только узнал, что мы ищем подходящий вариант, сразу решил присоединиться. Кстати, он считает, что это будет неплохая сделка, полагает, что на этом варианте можно остановиться.
     - И он не возражает против нашего брака?
     - Возражает? С чего бы это?
     - Ты такой богатый, а я вовсе без гроша.
     - Ну и выдумала! - засмеялся он. - Да кого это волнует? Моя мать была бедна, когда выходила замуж за отца, уже в ту пору богатого человека.
     - У нее был титул.
     - А у тебя? У тебя красота и доброта, что, пожалуй, ценится дороже королевского венца. Такие вещи надо знать.
     - ...Что верное сердце дороже чистой норманнской крови? Ну и как, я соответствую?
     - Будешь меня любить - будешь соответствовать.
     Он был так весел, так беспечен, так уверен в том, что жизнь прекрасна и удивительна! А я все сравнивала его с братом. Ну ничего общего.
     - Это потрясающе, как твои близкие хорошо приняли меня. Кузина Агата просто поражена.
     - Кузина Агата хоть и твоя кузина, но старая глупая гусыня. Ты уж прости меня.
     - Можешь не извиняться, мы дальние, очень дальние родственники. А мне такое суждение из уст Каррингтонов приносит удовлетворение.
     - В общем, мои страшно рады. Они хотят, чтобы я женился, не видят в этом ничего плохого. И они хотят скорее заполучить маленьких Каррингтонов. Что касается Ролло, то он доволен и счастлив, насколько вообще способен быть счастлив. Все проблемы сразу решаются, всем удобно, все довольны.
     - Очень удобно, - согласилась я, - бывает брак ради богатства, а у нас, назовем это так, брак ради удобства.
     - И самое большое удобство достанется мне, - все веселился он.
     - Ну, так ты мог с тем же успехом подобрать другую, более удобную кандидатуру.
     - Это кого же? А кого же еще я все эти годы дразнил и подначивал?
     - Мне кажется, тебе от меня все эти годы доставалось больше.
     И так далее.
     Филипп мне очень нравился, но все же смущало одно: я не испытывала к нему настоящей любви. Он добрый, он ласковый, он такой знакомый. Но почему-то будущее страшило меня.
     Я захотела узнать побольше о Ролло Каррингтоне. Хорошим источником информации была Рози, при наличии ее любимого кучера.
     - Хэрри говорит, в следующем году быть нашей свадьбе, - поделилась как-то она со мной, - старший кучер уходит, Хэрри займет его место, и весь извозничий двор будет наш. Мистер Каррингтон уже пообещал. Хорошие они хозяева. Мне найдется работа в доме - мы так предполагаем. Хэрри говорит, лучших хозяев он не встречал. Мистер Каррингтон то и дело в отъезде, леди Эмили ни во что не вмешивается. А с тобой, мисс Эллен, мы тоже будем видеться - ты же будешь навещать нас время от времени? Должна сказать, не очень мне здесь нравится. Сама всюду суется, что-то выискивает, высматривает, всем и всеми недовольна. Повар говорит, повстречай Сама архангела Гавриила на кухне, она бы и к нему придралась. А там, Хэрри говорит, все по-другому. Они не лезут в дела прислуги, не указывают постоянно на твое место. Вообще, хозяйство они в голову не берут. Мистер Каррингтон занят государственными делами, а про леди Эмили и говорить нечего...
     - А их сын?
     - Мистер Филипп? Ну, мисс Эллен, вот кого ты должна сама неплохо знать.
     - Я говорю о мистере Ролло.
     - Ах, о нем! Да он вроде своего отца. Весь в делах, как говорится.
     - Однако умудрился жениться.
     - А, ты об этом!
     - Рози, ты ее когда-нибудь видела?
     Рози замялась на секунду. Потом сказала:
     - Хэрри видел. Он один или два раза возил их.
     - Ну и какая она?
     - Хэрри толком не мог рассказать. Чтобы она говорила что-то, он не слышал. Просто сидела с мужем в экипаже.