но так же?
   Я подумала об обвинении, которое Мария выдвинула против  моего  отца.
Да, я бы многое сделала, чтобы доказать, что это  не  так..,  не  только
ради Кадора, но ради памяти отца:
   - Я понимаю твои чувства.
   - Он хороший человек, высоких моральных качеств. Подумай о  том,  что
такой человек вовлекается в скандал, шитый  белыми  нитками.  Подумай  о
моей матери, о семье. Я готов был убить Питера,  когда  узнал,  что  все
устроил он.
   - Он жестокий человек. Он сметает все на своем пути, но  это  еще  не
вся правда о нем. Люди не так просты: они не бывают совсем хорошими  или
совсем плохими.
   - Я думаю, что если у него и есть что-то доброе, все равно зло в  нем
перевесит.
   - Он рожден для манипуляций другими. Это человек, у  которого  должна
быть сила, который...
   - Использует людей в своих интересах.
   - Да, правда. Но, Джо, все в прошлом. Давай забудем об этом, подумаем
о тебе.., о твоем будущем - Я останусь на фабрике и постараюсь не думать
о невозможном.
   - Это не жизнь, особенно когда для тебя открыты другие возможности.
   - Я не вижу никаких возможностей.
   - Зато я вижу. Неизвестно, сколько  продержится  наше  правительство.
Будь готов к следующим выборам.
   - И опять возмутить все болото клеветы?
   - Да, брось ему вызов, Джо. Все очень скоро утомятся швырять  в  тебя
камнями.
   - Я не смогу, Аннора.
   - Значит, ты  удовольствуешься  хлопчатобумажной  фабрикой?  О,  Джо,
прости меня. Я, кажется,  говорю  слишком  резко.  Кто  я  такая,  чтобы
раздавать советы?
   Я сама безнадежно запуталась.
   - Жизнь жестока по отношению к нам обоим, Аннора.
   - Дядя Питер  говорит,  что  нельзя  помочь  себе,  лежа  на  боку  в
ожидании, что все изменится к лучшему само собой. Нужно  заставить  себя
встать и бороться.
   - И разрушить человеческие жизни, как он?
   - Необязательно. Но неужели ты не  понимаешь,  Джо,  что  ты  пытался
навредить ему точно так же, как он твоему  отцу.  Но  он  уже  не  будет
поступать так, он попытается что-то изменить.
   - Мне невыносимо слушать, как ты говоришь о нем, словно  он  какой-то
победитель, какой-нибудь новый Атилла.
   Я улыбнулась:
   - Попытайся освободиться от желчи. Френсис это удалось.
   - Френсис извлекает выгоды из сложившейся ситуации.
   - Френсис знает, чего хочет, и не позволит никому  стоять  у  нее  на
пути.
   - Френсис делает доброе дело для общества, а твой дядя -  только  для
себя.
   - Но способ один и тот же.
   - Мы никогда не сойдемся во мнении.
   - Но, Джо, воспрянь духом и начни бороться за  себя.  Ты  никогда  не
будешь вполне удовлетворен, пока не станешь, членом парламента. Всю свою
жизнь ты будешь сетовать на судьбу, которая лишила тебя шанса,  а  когда
ты  станешь  старым  и  более  податливым,  ты   задашь   себе   вопрос:
"Действительно ли судьба лишила меня шанса или  это  произошло  по  моей
вине?" Я знаю, что это нелегко, знаю, что ты чувствуешь,  но  ты  должен
попытаться. Тебе не следует прятаться от трудностей.
   Извини меня, Джо, я, кажется, проповедую,  хотя  меньше  всего  этого
хочу. Я знаю, что тебе это не может  понравиться,  но  я  думаю  о  дяде
Питере и о том, как он справился со скандалом. Я думаю,  газеты  чернили
его не меньше, чем твоего отца. Он планировал ловушку для твоего отца  и
добился одинаковых результатов.  Вы  с  ним  сквитались,  но  твой  отец
сдался, а дядя Питер нет. Значит, попытайся и ты, Джо. Будь мужественным
и тогда посмотри. О, Боже, как я надоела тебе!
   Это должна была быть просто милая прогулка по реке.
   - Я был очень рад снова увидеть тебя, поговорить по душам.
   - Мне кажется, я слишком  много  говорила,  но  не  мне  давать  тебе
советы. Ты сам должен решить. Я - последний человек, который может  тебе
советовать.
   - Ты очень несчастна, Аннора?
   Я не ответила.
   - Наверное, для тебя все это было ужасным потрясением. И  потом,  эта
женщина из Австралии...
   - Уже все позади. Я пытаюсь об этом не думать, но слишком многое  мне
напоминает..
   - Конечно,  мои  проблемы  тривиальные.  Такими  они  тебе  и  должны
казаться, правда?
   - У тебя есть семья, Джо.
   - Я знаю и подумаю о том, что ты сказала. Давай не терять связи  друг
с другом.
   Я кивнула, потом сказала:
   - Френсис была права. Здесь очень славное место.
 
*** 
 
   В ближайшие две недели у Елены должен был родиться ребенок.
   Тетя Амарилис пришла в  миссию,  чтобы  уговорить  меня  вернуться  и
побыть с Еленой до рождения ребенка:
   - Ты была с ней рядом, когда  родился  Джонни,  и  она  говорит,  что
чувствовала себя очень спокойно.
   Ты побудешь с ней сейчас, Аннора?
   Все происходило совсем не так, как при рождении Джонни. С тех  пор  в
жизни Елены многое изменилось.
   Это был ребенок ее мужа, и, к величайшему удивлению, они  становились
все ближе друг другу. Елена гордилась Мэтью. Теперь он утратил юношескую
возвышенность,  и  было  ясно,  что  он  сделает  хорошую   карьеру   на
политическом поприще.  Он  станет  одним  из  тех,  кто  непосредственно
добьется уничтожения высылки. Он с таким энтузиазмом взялся за дело, что
было невероятно, чтобы ему это не удалось.
   Дядя Питер гордился зятем казалось,  ничто  не  сможет  помешать  ему
продвинуться. Я задавала себе вопрос: "Когда, наконец,  сам  дядя  Питер
окажется в парламенте?"
   Елена балансировала между счастливым ожиданием и  всяческими  дурными
предчувствиями. Она очень хотела этого ребенка. С огромной гордостью она
показывала мне его пеленки.
   Сам Джонни находился в замечательном возрасте.
   Я рисовала для него цветными карандашами, а  он  показывал  мне,  что
умеет делать. Его интересовал будущий  младенец,  и  он  сказал  мне  по
секрету, что хочет, чтобы родился брат. Каждое утро он  приходил  в  мою
комнату и спрашивал:
   - Он еще не пришел? Он очень ленивый. Он уже должен прийти.
   Все ликовали, когда ребенок, наконец, родился, и желание Джонни  было
удовлетворено. Это был мальчик.  Елена  очень  гордилась,  когда  прочла
извещение в газете: "Сын Мэтью Хьюма".
   Дядя Питер был тоже рад:
   - Больше всего на свете любят младенцев.
   Крестины должны были стать  событием  и  праздноваться  в  доме  дяди
Питера, а он уж проследил за  тем,  чтобы  пригласили  несколько  важных
персон, большинство из которых были политические деятели.
 
*** 
 
   Именно во время этого праздника произошло нечто такое, что  заставило
меня испытать крайнюю  степень  безнадежности.  -  Гостиная  заполнилась
людьми. Я стояла с бокалом шампанского в  руке,  когда  ко  мне  подошел
человек средних лет, имени которого я не  расслышала,  и  стал  со  мной
разговаривать. Он сказал:
   - Ну и толпа! Да, ребенок Мэтью не может быть обойден  вниманием,  не
так ли? Удивительно, чего добился Мэтью... За такое  короткое  время  он
уже в палате.
   - Вы ведь тоже член парламента, не правда ли?
   - Я собираюсь им остаться, мои избиратели - на юго-западе. Я  недавно
вернулся из поездки туда: беседовал с  ними,  пытался  привлечь  к  себе
голоса.
   - В каком месте на юго-западе?
   - В Корнуолле. Люди там слабо разбираются  в  происходящем:  фермеры,
рыбаки, шахтеры. Я беседовал с ними на набережной и в их домах.
   Он был разговорчив, чего и следовало  ожидать  от  человека,  который
собирается стать членом парламента и полностью поглощен  собой.  Я  даже
обрадовалась этому, потому что не хотела, чтобы он задавал мне  вопросы.
Они все очень суеверны Нужно хорошо знать их, чтобы понять, как работают
их мозги, как произвести на них должное впечатление, сделать их интересы
своими. Вы должны знать, как проходит жизнь в  этих  отдаленных  местах.
Например, там есть одно место, где недавно слушалось большое дело ,  для
них, конечно, большое Относительно какой-то собственности.
   - Да? - заметила я как бы невзначай. - Где это было?
   - Где-то на побережье. Кто-то  явился  из  Австралии  и  заявил  свои
притязания на владения, достаточно обширные. Но это была,  кажется,  уже
не новость. Они все тогда говорили о ее замужестве.
   - Вы имеете  в  виду  о  замужестве  особы,  которая  завладела  этим
состоянием?
   - Да, именно так. Очевидно, уже ходили какие-то сплетни,  а  когда  у
людей на уме что-то в этом роде, вы не заставите их говорить  ни  о  чем
другом. Вы должны выслушать и сделать вид, что вам интересно,  если  они
собираются вам что-то  сказать.  Это  единственный  способ  получить  их
голоса, поэтому я повторял: "В самом  деле?  Никогда  не  слышал  ничего
подобного!" Эта женщина, ставшая хозяйкой огромной  усадьбы,  собиралась
выйти замуж за кого-то из Мэйнора, который представлял собой нечто вроде
соперничающего владения. Мне не удалось увидеть новобрачных. Да, о чем я
говорил? Вы должны выслушать их и попытаться добиться того, ради чего вы
туда приехали... Я и слушал их, и говорил им, как все  удивительно.  Да,
там нужно действовать именно так.
   - А как называется место? Не Кадор, не помните?
   - Конечно, именно так. Вы знаете это место?
   - Да, - сказала я ровным голосом. - Знала.
   - Крупное владение. И таково же другое, Мэйнор.
   Я думаю, больше всего новобрачных привело в восторг соединение имений
в одно целое.
   От потрясения у меня закружилась голова. Он продолжал говорить, но  я
не слушала. Я думала:
   "Значит, Рольф женится на этой женщине. Как он мог?  Теперь  мне  все
стало ясно. Я была права: он на многое способен ради Кадора".
 
*** 
 
   Вероятно,  такие  обстоятельства  должны  были  возникнуть,  чтобы  я
поняла, как сильно любила Рольфа.
   Несмотря ни на что, больше всего я хотела быть с ним вместе. Я  могла
стать его женой, но судьба отняла его у меня. Нет, не правда: я сама все
разрушила.
   Теперь я так жалела, что не вышла за него замуж!
   Даже если он находился в лесу в ту ночь, даже если ему  нужен  только
Кадор. Я сумела найти оправдания для дяди Питера и среди самых плачевных
качеств его характера найти хорошее, но  я  не  делала  никаких  уступок
Рольфу, от которого требовала совершенства.
   Я ни с кем не могла даже поделиться своим горем.
   Я чувствовала себя безжалостно опустошенной. Я никогда не смогу стать
счастливой.
   Несколько дней Елена  не  замечала,  что  со  мной  творится,  потом,
наконец, сказала.
   - Ты очень бледна, Аннора, и выглядишь  несчастной.  Это  из-за  моих
детей?
   Я изумленно посмотрела на нее, а она продолжала:
   - О, я знаю, как ты  их  любишь,  как  ты  всегда  любила  Джонни.  Я
чувствовала, что тебе всегда хотелось, чтобы он был твоим. Теперь у меня
их двое, а у тебя ни одного.
   - О, Елена, что  за  мысль!  Я  так  за  тебя  рада!  Все  обернулось
прекрасно, и теперь у тебя есть еще маленький  Джеффри.  Ты  счастливая,
Елена.
   - Я знаю,  все  произошло  чудесным  образом,  так  хорошо  для  меня
обернулось. Я не говорила тебе, но я встретила Милворда некоторое  время
назад. Я не знала, какое впечатление произведет на меня встреча с ним, и
вот я ничего не почувствовала.., совсем ничего.
   Я должна была напоминать себе о том, что он отец Джонни.  Он  сказал,
что ему очень жаль, что все так обернулось, но я не  могу  сожалеть.  Он
был, действительно, слишком слаб, а теперь  у  меня  все  так  хорошо  с
Мэтью. Мэтью чудесный. Мой отец прочит ему блестящую карьеру,  именно  к
этому Мэтью и стремится. А Джон Милворд вряд ли  что-нибудь  представлял
бы из себя без своей семьи. Мэтью теперь  собирается  написать  книгу  о
трубочистах. Он очень сочувствует их положению, и моему  отцу  его  идея
понравилась.
   - Я очень рада, что все для тебя обернулось именно так.
   - Как бы я хотела, чтобы так же было и у тебя!
   Джо Крессуэл очень милый молодой человек, и он очень любит тебя.
   Мне хотелось крикнуть: "А мне  нужен  Рольф.  Мне  всегда  был  нужен
только он. Я была слишком глупа, чтобы понять, как  много  он  для  меня
значит".
   Мысль о том, что он живет в Кадоре с этой  женщиной,  была  для  меня
невыносима. Она вызывала во мне то гнев, то ощущение ужасного несчастья.
***
 
   Я увиделась с Джо перед его отъездом на север; Мы снова отправились в
"Приют рыбака"
   - Я уезжаю завтра, Аннора, - сказал он мне. - Но я  снова  приеду.  Я
подумал, может быть, ты захочешь приехать к нам в  гости.  Мои  родители
будут тебе рады.
   - Может быть, я приеду, Джо.
   - Я много думал о тебе. Мне кажется, ты считаешь меня слишком слабым.
   Я помолчала мгновение, а потом сказала:
   - Я думаю, Джо, что если ты чего-то хочешь, то  предпринять  какие-то
действия и добиться своего. Не упускай возможность из своих рук. А  если
упустишь, будешь жалеть потом всю жизнь.
   Конечно, я говорила о себе: у Джо еще была  возможность,  я  же  свою
упустила.
   - Я вернусь, Аннора. Помни обо мне, мы снова встретимся.
   Я понимала, о чем он говорит. Мы были дружны, привязаны друг к другу.
Неужели наша привязанность перерастет во что-то более серьезное?
   Джо нравился мне, но я не любила его. Елена  тоже  не  любила  Мэтью,
когда выходила за него замуж, но я не была Еленой... И я любила Рольфа.
   Но она  тоже  любила  Джона  Милворда.  Но  любила  его  ли  она  его
по-настоящему? Что значат ее недавние слова: "Не думаю, что я  на  самом
деле любила Джона.
   Он был единственным человеком, который обратил на  меня  внимание,  и
мне показалось, что я полюбила его.
   Он помог мне осознать, что  я  тоже  могу  быть  привлекательной  для
кого-то. Скорее всего, именно таково было мое чувство, а когда он бросил
меня из-за своей семьи, я думала, что мое сердце разбито.., но оказалось
все по-другому. Потом появился Мэтью. Я его совсем не любила, но он  был
так  добр  ко  мне.  Он  такой  хороший  человек.  Я  счастлива  с  ним,
счастливее, чем, как я думала, могла быть с Джоном"?
   Я постоянно думала о нем, я всех сравнивала с  Рольфом,  и  любой  по
сравнению с ним имел недостатки.
   Каким желанным был для Рольфа Кадор.., всегда.
   Он любил его. Теперь мне стало понятно, как сильно он  хотел  владеть
Кадором: так же, как дядя Питер хотел добиться могущества.  Оба  они  из
тех людей, которые не отступают от своей цели и не  позволяют  чему-либо
стоять у них на пути. Джон Милворд и Джо Крессуэл были другими.
   Мне необходимо освободиться от навязчивых мыслей. Рольф  потерян  для
меня навсегда, а я должна продолжать жить.  Но  как?  Джо?  Я  могла  бы
полюбить Джо. Мне нравились его родители, я любила его сестру Френсис. Я
могла представить себе вполне счастливую жизнь с Джо.., если бы я смогла
забыть Рольфа. Я должна забыть его!
   Я могла бы посвятить себя работе в миссии Френсис, что  дало  бы  мне
какое-то удовлетворение. Я мечтаю начать все сначала, потому что все это
время я, на самом деле, ждала Рольфа. Я мечтала в глубине души, чтобы он
приехал в Лондон, утешил мня и настоял на возвращении в Корнуолл.
   Глупые надежды. Я покинула Рольфа в тот самый день, когда  мы  должны
были пожениться, а более унизительного удара  нанести  было  невозможно.
Это было больше, чем мужское самолюбие могло перенести. Кроме  того,  он
хотел владеть Кадором, и теперь его мечта осуществилась.
   "Надо быть рассудительной", - уговаривала я себя.
   Я призывала к этому Джо, теперь я должна убедить в этом себя.
   У меня остался небольшой капитал от матери: не богата, но,  с  другой
стороны, и не бедна. Я была в состоянии принять какое-то  решение  и  не
плыть дальше по течению. Я должна порвать всякие связи с  Корнуоллом,  и
продать домик Крофта, чтобы  никогда  больше  не  предпринимать  попыток
вернуться.
 
*** 
 
   Когда я объявила о своих планах дяде Питеру  и  тете  Амарилис,  дядя
сказал:
   - Ты должна написать Тамблину. Он все устроит.
   - Нет, - сказала я, - я сама займусь продажей.
   - Моя дорогая девочка, ты должна остаться здесь.
   Не поедешь же ты туда.., жить в этом домишке.
   - Я должна, дядя Питер.
   -  Но  не  будет  ли  тебе  тяжело  жить  так  близко  от  Кадора?  -
предположила тетя Амарилис. - Эти воспоминания...
   - Я хочу сделать все сама,  хочу  в  последний  раз  побывать  там  и
попрощаться со всем навсегда.
   - Хорошо, если ты хочешь сделать это сама, - сказал дядя Питер, -  но
помни о том, что, может быть, нелегко найти покупателя? И ты  не  можешь
ехать одна, - нахмурившись, добавил он.
   - В миссии есть  одна  молодая  женщина,  ее  зовут  Китти.  Я  очень
привязалась к ней и подумала, что смогу взять  ее  с  собой  в  качестве
горничной.
   - Девушка из миссии! - воскликнул дядя Питер. - Кто она?
   - У нее была тяжелая жизнь.  Она  приехала  в  Лондон  из  провинции,
работала горничной, но хозяин дома  не  давал  ей  покоя,  и  хозяйка  в
результате  вышвырнула  ее  на  улицу.  Френсис  пытается  подыскать  ей
какую-то работу.
   - Ты должна хорошенько подумать, кого нанимаешь, - сказал дядя Питер.
   - Я подумала. Китти мне нравится, и Френсис говорит, что она  хорошая
девушка.
   - Мне кажется, Френсис хорошо разбирается в  людях,  -  сказала  тетя
Амарилис.
   - Френсис смотрит на своих подопечных через розовые стекла!
   - В любом случае, я уже приняла решение, - сказала я им. - Я схожу  в
миссию и скажу об этом Френсис и Китти. Я думаю, Китти согласится уехать
на некоторое время.
   Тетя Амарилис кивнула, в ее глазах стояли слезы.
   В тот же день я отправилась в миссию и рассказала о своем предложении
Френсис. Ей оно понравилось:
   - Это как раз то, что нужно Китти!  Она  очень  привязана  к  тебе  с
первого же дня появления здесь.
   Я пошлю за ней: она чистит картошку на кухне.
   Пришла Китти, и, когда я рассказала ей о своем  предложении,  она  не
могла сдержать радости.
   - Это очень скучное место, куда мы с тобой поедем, -  предупредила  я
Китти. - Мы будем жить в маленьком домике на границе  владений,  которые
когда-то были моими. Больше никаких слуг не будет.
   - Когда мы выезжаем, мисс Кадорсон? - спросила Китти.
   Френсис обняла нас обеих - редкое проявление чувств с ее стороны.
   - Ты сделала хороший выбор! - сказала она.
   И, несмотря на то, что ожидало меня в будущем, мое настроение немного
улучшилось.
 
*** 
 
   Часть пути мы с Китти  проделали  по  железной  дороге,  что  было  в
новинку для нас обеих.  Мне  показалось  чудесным  путешествовать  таким
необычным способом, но железные дороги уже вторгались в жизнь провинции.
Грандиозное изобретение, к сожалению, не могло приносить только благо, и
вместе с дилижансами, которые теперь уходили в прошлое, лишались средств
к существованию те, кто их обслуживал. Много  печальных  историй  об  их
жизни я слышала от Френсис и Питеркина.
   Мы провели одну ночь на постоялом дворе в Эксетере. Там от одного  из
сквайров мы услышали, что железные дороги в свое время положат  конец  и
существованию постоялых дворов.
   Остальную часть пути мы провели в дилижансе, который  высадил  нас  в
городе.  Мистер  и  миссис  Тамблин  встретили   нас,   поскольку   были
предупреждены о моем приезде. Они очень тепло приветствовали меня,  и  я
представила  Китти  как  свою  горничную.  Китти  была  очень   скромной
девушкой, и сейчас я увидела, как она возбуждена. Накануне вечером Китти
призналась, что  в  ее  жизни  никогда  не  было  такого  увлекательного
приключения и что она и не мечтала  совершить  путешествие  по  железной
дороге.
   Я  была  очень  рада,  что  мне  удалось  сделать  ее  хоть   немного
счастливой. Миссис Тамблин  сказала  мне,  что  обставила  домик  Крофта
кое-какой мебелью из того, что осталось у них на хранении, и что  в  нем
вполне можно жить, а потом я сама решу, что  мне  еще  понадобится.  Она
пойдет со мной и все мне объяснит, но первую ночь мы проведем у  них,  а
утром можно будет заняться устройством. Она предполагала, что  мы  очень
устали и голодны после такого длительного путешествия.
   - Вы ехали на поезде! - закричала она, в ужасе глядя на нас.
   Мне кажется, миссис Тамблин подумала; что мы, должно быть,  отчаянные
особы, если решились путеш