я живо представляла  маму.  С  первых  лет  своей  жизни  я
страстно ею восхищалась. Она всегда была  такой  сильной;  в  моих  туманных
воспоминаниях о давних днях она занимала основное место; ее властная натура,
казавшаяся всемогущей и всеведущей, направляла всю нашу жизнь.
   Мамочка дорогая! Что бы она подумала  о  Харриет?  Уж  она-то  непременно
распознала бы ее притворство. Моя  мать  всегда  превосходно  разбиралась  в
людях.
   Я тут же села за ответное письмо, чтобы уезжающий завтра  гонец  мог  его
захватить.
   Я колебалась, что именно сообщить о Харриет, и это было  явным  признаком
того, что ее присутствие в доме оказало на меня большое  влияние.  Сейчас  я
размышляла, о каких-то уловках и недомолвках, в то время как прежде мне и  в
голову бы не пришло пытаться что-либо утаить от матери.
   А что если рассказать ей всю правду? Приехали странствующие актеры,  одна
из актрис сделала вид, что повредила ногу и поэтому не может  ехать  дальше.
Она осталась и теперь живет здесь,  учит  нас  пению,  танцам  и  актерскому
ремеслу.
   Полагаю, прочитав это, мать в ту  же  секунду  бросила  бы  свои  дела  и
примчалась сюда, чтобы  самой  разобраться  во  всем  на  месте.  Актеры  из
бродячей труппы! Актриса, обманом проникшая в  дом!  Нет,  мать  никогда  не
одобрила бы этого.
   Ну  как  же  объяснить  маме  все  очарование  Харриет,   ее   шарм,   ее
привлекательность? И все-таки что-то я должна сказать. Не упомянуть ни о чем
значит обмануть маму, а рассказать ей все значит растревожить ее.
   Я колебалась. Впервые в жизни я не решалась просто взять в  руку  перо  и
начать так, будто разговариваю с нею.
   Наконец я начала:

   "Дорогая мама!
   Я была счастлива получить от тебя письмо и узнать о предстоящей встрече с
Эверсли. Надеюсь, они первыми навестят нас. Мы вполне способны обеспечить им
должный  прием.  Марианна  и   Жанна   прекрасно   справляются   со   своими
обязанностями, и к тому же они любят гостей. Мне кажется,  сейчас  им  здесь
скучновато.
   Во время сильного снегопада к нам  заехала  группа  людей,  которые  были
вынуждены из-за  погоды  прервать  свое  путешествие.  Конечно,  мы  приняли
нежданных гостей, среди  которых  была  и  молодая,  одаренная  женщина.  На
лестнице она подвернула ногу и к моменту отъезда - они спешили  по  делам  в
Париж - не могла передвигаться. Она попросила дать ей возможность оправиться
от травмы. Очень живая, симпатичная женщина и так же, как и мы,  беженка  из
Англии. Узнав, что после смерти  мисс  Блэк  мы  с  Лукасом  вынуждены  сами
обучать детишек, она предложила свои услуги в обмен на кров и питание.
   Я приняла ее предложение, и она  проявила  себя  наилучшим  образом.  Она
прекрасно знает литературу, как английскую, так и французскую, и теперь учит
этому детей, а кроме того, работает над их произношением, учит  их  пению  и
танцам. Все детишки обожают ее. Ты бы расхохоталась, посмотрев на Фенна.  Он
страшно галантен с ней, и она была очень тронута, когда он принес ей  первый
крокус. Анджи и Дик ссорятся из-за того,  кто  будет  сидеть  рядом  с  ней.
Посмотрев маленькую пьеску, которую мы разыграли, ты осталась  бы  довольна.
Зрителями у нас были Ламбары и слуги, причем маленькому Фенну тоже досталась
роль. Всем эта затея очень понравилась, а дети до сих пор не пришли  в  себя
от восторга.
   Разумеется, все это подготовила Харриет Мэйн. Без нее мы никогда даже  не
подумали бы о таком и, уж конечно, не смогли бы это осуществить.
   Я думаю, ты будешь довольна, узнав о том,  что  она  занимается  с  нами,
поскольку я знаю, как ты беспокоилась об этом после смерти мисс Блэк.
   Как чудесно было бы видеть здесь тебя и отца!
   Ах, если бы мы могли собраться под крышей нашего дома! Я  рада  узнать  о
том, что у вас все в порядке и что дела меняются к лучшему.
   Твоя любящая дочь Арабелла Толуорти."

   Я перечитала письмо. В нем не было лжи. Я была уверена: мама  обрадуется,
узнав, что у нас есть хоть какая-то, пусть  не  такая,  как  мисс  Блэк,  но
гувернантка. Тут я не удержалась  от  снисходительной  улыбки:  нельзя  было
представить двух менее похожих женщин.
   Я надеялась, что мать все-таки приедет сюда. Любопытно  будет  послушать,
что она скажет по поводу действий Харриет. И в то же время я  боялась  того,
что она может сказать... Этот факт говорил о том, что я была, видимо, не  до
конца очарована столь пленительным существом.
   На следующий день гонец уехал, увозя с собой  наши  письма.  Я  стояла  в
одном из окон-бойниц башенки и глядела ему вслед, пока он не исчез из виду.
   Это было маленькое, редко используемое помещение с  длинной  узкой  щелью
окна. Единственную мебель здесь составляли стол и стул. В стену  около  окна
была врезана скамья, так что можно было вести наблюдения сидя.
   Я уже собиралась выходить, когда открылась дверь и вошла Харриет.
   - Я видела, как ты поднималась  сюда,  -  сказала  она,  -  и  мне  стало
интересно, куда же ты направляешься.
   - Просто я наблюдала за всадником.
   - Который увез с собой письмо, написанное твоим родителям?
   - Иногда мы забираемся сюда и осматриваем окрестности,  надеясь  увидеть,
что подъезжают наши родители. Но и гонец с письмами - это неплохо.
   Харриет кивнула.
   - Привозит и увозит вести, - задумчиво произнесла она. - А ты написала  о
новостях?
   - О некоторых.
   - И о том, что я здесь?
   - Ну конечно.
   - Они захотят, чтобы я ушла.
   - Почему?
   - Актриса. Им это не понравится.
   - Я не написала им о том, что ты была актрисой.
   - Как это?
   - Ну, я сообщила, что  ты  прибыла  с  группой  людей,  которым  пришлось
задержаться здесь из-за снегопада.  Ты  повредила  лодыжку,  была  вынуждена
остаться, а затем предложила помощь в обучении детей. Ведь, собственно,  так
и было?
   - Значит, ты не рассказала им всего? Я старалась не смотреть ей в глаза.
   - Я не солгала им, - сказала я, оправдываясь.  -  Я  написала,  что  тебя
любят дети, что они учатся с удовольствием и что мы  даже  сумели  поставить
пьеску.
   Харриет вдруг рассмеялась и обняла меня.
   -  Милая  Арабелла!  -  воскликнула  она.   Я   с   некоторым   смущением
высвободилась из ее объятий. У меня  возникло  ощущение,  что  я  становлюсь
похожей на нее. Я больше не была невинной девочкой,  всегда  откровенной  со
своими родителями.
   - Пора спускаться вниз, - сказала я. - Что за  мрачное  место!  Представь
себе человека, весь день высматривающего, кто едет,  чтобы  поднять  тревогу
при приближении врага.
   - Нужно иметь  достаточно  много  врагов,  чтобы  обеспечить  наблюдателю
занятие на целый день.
   - Ну, он ведь высматривал и друзей. А кроме того,  стоя  на  карауле,  он
сочинял песни. Я слышала, что все дозорные были менестрелями.
   - Как интересно!
   Когда мы подошли к винтовой лестнице, Харриет взяла меня под руку.
   - Очень мило с твоей стороны дать обо мне столь лестный отзыв, -  сказала
она. - Если бы ты написала, что я актриса, которая  проникла  сюда  обманом,
это вызвало бы опасения. Отлично! Теперь нам не придется выставлять на башню
дозорного,  поджидающего  приезда  обеспокоенных  родителей.  Иногда  бывает
полезно  немного  отклониться  от  истины,   если   она   может   понапрасну
растревожить людей.
   Мы спустились вниз.
   Мне было слегка не по себе. И  в  то  же  время  я  знала,  что  была  бы
несчастна, если бы мои родители отослали Харриет прочь.

***

   В этот вечер она вновь явилась ко мне в спальню, чтобы продолжить начатый
когда-то разговор. Я думаю, узнав о содержании моего письма  к  матери,  она
стала больше доверять мне.
   Усевшись на свое любимое  место  возле  зеркала,  Харриет  распустила  по
плечам свои длинные волосы. Она показалась  мне  просто  обворожительной.  Я
видела в зеркале свое отражение. Мои густые прямые  каштановые  волосы  тоже
были распущены - я как раз собиралась начинать их расчесывать, когда Харриет
постучала в дверь. Я была очень похожа на свою мать,  которую  все  находили
красивой. Я унаследовала ее живость, ее изящно прорисованные брови и глубоко
посаженные глаза с несколько тяжеловатыми веками,  но  было  ясно,  что  мои
волосы и глаза выглядели бледно в сравнении с яркостью  Харриет.  Я  утешила
себя тем, что почти все женщины на ее фоне казались бы бесцветными.
   Как бы прочитав мои мысли, Харриет улыбнулась. Я смутилась. У меня  часто
возникало ощущение, что она видит меня насквозь.
   - Тебе идут распущенные волосы, - признала она.
   - Я как раз собиралась расчесывать их.
   - А я тебе помешала.
   - Ты знаешь, что я всегда рада поговорить с тобой.
   - Я пришла поблагодарить тебя за письмо, которое ты написала матери.
   - Не понимаю, чем я заслужила эту благодарность.
   - Ты все прекрасно понимаешь. Я не хочу от вас уезжать, Арабелла..,  пока
не хочу.
   - То есть ты все-таки уедешь? И скоро? Она покачала головой:
   - Ну, я думаю, что вы и сами не собираетесь оставаться здесь навеки.
   - Мы всегда верили в то, что в один прекрасный день  вернемся  в  Англию.
Было время, когда мы едва ли не каждый день ждали вызова  на  родину.  Потом
ожидание кончилось, но, по-моему, мысли об этом никогда не оставляли нас.
   - Но вы же не хотите оставаться здесь до конца жизни?
   - Что за идея! Конечно, нет.
   - Если бы вы сейчас жили в Англии, тебе уже подбирали бы мужа.
   Я вспомнила письмо матери. Разве не на это она намекала?
   - Наверное, да.
   - Счастливая маленькая Арабелла, о которой есть кому позаботиться!
   - Ты забываешь, что я сама о себе забочусь.
   - И будешь справляться с этим еще лучше.., когда немножко узнаешь  жизнь.
У меня все совсем иначе.
   - Ты рассказала мне о себе уже довольно  много,  но  потом  вдруг  решила
оборвать рассказ. Так что же произошло,  когда  вы  встретили  странствующих
актеров и твоя мать влюбилась в одного из них?
   - Он так ей понравился, что она вышла за него замуж. Видимо, он напоминал
ей моего отца. Я не забуду день их свадьбы. Никогда прежде моя мать не  была
такой счастливой. Разумеется, со сквайром она жила в полном согласии и  вела
вполне  достойную  жизнь,  была  чуть  ли  не  хозяйкой   имения.   Но   она
придерживалась весьма строгих правил, и поэтому ей всегда было немного не по
себе. Теперь она заняла прочное положение в обществе.  Ее  возлюбленный  муж
был странствующим актером, и в ее глазах все выглядело правильно. Она всегда
говорила мне о нем "твой отец". Я думаю, что и в самом деле образы этих двух
людей слились для нее воедино.
   - Она стала членом труппы?
   - Это трудно было назвать труппой. К тому времени театры  были  запрещены
по всей Англии, а  странствующих  актеров,  если  они  попадались  за  своим
занятием, бросали в тюрьму. И тогда они решили отправиться во  Францию.  Там
им тоже пришлось бы нелегко. Они собирались ставить  пантомимы  и  кукольные
представления.., из-за незнания языка, понимаешь? Но  они  считали,  что  со
временем выучат и язык. Нельзя назвать это блестящими перспективами, но  что
еще оставалось, если на работу в Англии вовсе не  было  никаких  надежд?  Мы
вышли в море, и в нескольких  милях  от  французского  побережья  разразился
ужасный шторм. Наш корабль разбился. Моя мать и ее новый муж утонули.
   - Какой ужас!
   - Ну, по крайней мере, она успела побыть счастливой. Любопытно, долго  ли
это  могло  продлиться?  Она  приписала  ему  все  те  достоинства,  которые
приписывала моему отцу. Это и в самом деле странно. Мой отец исчез, а ее муж
погиб до того, как она поняла, каков он был в действительности.
   - А откуда ты знаешь, каков он был?
   - Я сужу по тому, какие взгляды он бросал на меня. Он отнюдь не  был  тем
верным и любящим существом, каким она его считала.
   - Так ему нужна была ты...
   - Конечно, я.
   - Почему же он женился на твоей матери?
   - Она нужна была ему как жена. Он хотел, чтобы за ним ухаживала и  о  нем
заботилась взрослая женщина. Она действительно была ему нужна,  а  при  этом
еще и я была рядом.
   - Какой гнусный тип!
   - Да, встречаются такие мужчины.
   - Что же случилось с тобой?
   - Меня спасли и вытащили на берег.  К  счастью,  мужчина,  спасший  меня,
работал у местного землевладельца сира д'Амбервилля, который, как  следовало
из его титула, был влиятельным человеком в этих местах. Он  жил  в  чудесном
замке, окруженном обширными угодьями. Но вначале меня доставили в домик, где
жили мои спасители, и по округе пошла молва о том, что спасена девушка, чуть
не погибшая в море. Мадам д'Амбервилль приехала  навестить  меня,  заметила,
что я в этой скромной обстановке чувствую себя стесненно, и  предложила  мне
перебраться в  замок,  и,  таким  образом,  в  моем  распоряжении  оказались
великолепная спальня и служанки мадам. Расспросив меня, она  решила,  что  я
являюсь дочерью покойного сквайра Трейверса Мэйна.
   - В чем ты не стала ее разубеждать.
   - Безусловно. И тогда ей стало понятно, отчего  я  чувствовала  себя  так
неуютно в  крестьянском  домике.  Я  жила  в  замке  до  тех  пор,  пока  не
поправилась, а затем сказала хозяйке, что теперь должна их  покинуть.  Когда
она спросила, куда же я собираюсь, я ответила, что идти мне некуда, но я  не
имею права злоупотреблять гостеприимством д'Амбервиллей. Она не была склонна
расставаться со мной, и тогда мне в голову пришла идея. В замке  жило  много
д'Амбервиллей, и шестеро из них - в возрасте от пяти до шестнадцати лет (это
не считая старшей дочери, которой было  восемнадцать,  и  ее  брата  Жервеза
двадцати одного года). Поэтому я и предложила им свои услуги в качестве...
   - Гувернантки?
   - Как ты угадала?
   - Иногда история повторяется.
   - Это случается часто, потому что в схожих обстоятельствах  мы  действуем
схожим образом. Именно это и называется приобретением опыта.
   - Я всегда чувствовала, что ты весьма опытна.
   - Это действительно так. Я стала гувернанткой и учила их детей  так,  как
сейчас учу  твою  сестру  и  братьев.  Дела  мои  шли  успешно,  и  жизнь  с
д'Амбервиллями меня вполне устраивала.
   - Почему же ты ушла от них?
   - Потому  что  старший  сын,  Жервез,  влюбился  в  меня.  Он  был  очень
привлекательным молодым человеком.., очень романтичным.
   - Ты тоже влюбилась в него?
   - Я влюбилась в титул, который он должен был унаследовать, в  земли  и  в
богатство. Я очень откровенна с тобой, Арабелла.  Вижу,  ты  поражена  моими
словами: кроме богатства, которым со временем должен был завладеть Жервез, я
любила в нем и многое другое. Он был красив, галантен, он был как раз таким,
каким должен быть любовник, - горячим  и  страстным.  Он  никогда  не  видел
женщин, подобных мне, и хотел на мне жениться.
   - Так почему вы не поженились?
   Харриет весело улыбнулась своим воспоминаниям:
   - Его мать накрыла нас почти на месте преступления.  Она  была  в  ужасе.
"Жервез! - воскликнула она. - Я не могу поверить своим глазам!" -  и  вышла,
громко хлопнув дверью. Бедный Жервез! Он был  перепуган.  Такое  затруднение
для добропорядочного мальчика!
   - А что чувствовала ты?
   - Я поняла, что для начала неплохо бы спрашивать согласия семьи на  брак.
Французы более консервативны, чем мы, англичане. Они могли  запросто  лишить
его наследства и вышвырнуть из дома без единого су. В конце  концов,  у  них
было еще два  сына,  и  Жан-Кристофу,  одному  из  наиболее  способных  моих
учеников, исполнилось двенадцать, так что Жервез не был незаменимым.  Теперь
они узнали о том, насколько далеко  я  зашла.  Из  того,  что  видела  мать,
мельком заглянувшая в наше любовное гнездышко, ясно  следовало,  что  я  уже
могу быть носительницей маленького д'Амбервилля.
   - Ты хочешь сказать...
   - Моя милая невинная Арабелла, а не в этом ли сама суть жизни? Если бы не
это, смогли бы мы плодиться и размножаться?
   - Так ты действительно была влюблена в  Жервеза..,  настолько,  что  даже
забыла...
   - Я ничего не забыла. Это могла быть прекрасная партия.  Жервез  нравился
мне,  он  был  безумно  влюблен  в  меня.  Его  семья  относилась   ко   мне
благосклонно.
   - Кажется, ты не слишком достойно отблагодарила их за такое отношение.
   - Тем, что осчастливила их сына? Таким счастливым он  никогда  не  был  -
так, по крайней мере, он постоянно мне твердил.
   Я пыталась понять Харриет, но мне это удавалось с трудом. Я твердо знала:
случись такое здесь - моя мать немедленно выгнала бы ее из дома.
   - Разве вам не следовало подождать до свадьбы?
   - Тогда, моя милая Арабелла, этого вообще никогда  бы  не  произошло.  Ты
только подумай, чего лишился бы бедняжка Жервез.
   - Мне кажется, ты  весьма  легкомысленно  относишься  к  очень  серьезным
вещам.
   - О, наивная Арабелла,  именно  легкомыслие  зачастую  служит  прикрытием
серьезности. Вне всякого сомнения, я относилась  к  этому  вполне  серьезно.
Меня привели в гостиную, где я предстала  перед  старшими  членами  семьи  и
выслушала длинную речь о моем предательстве по отношению к тем, кто  доверял
мне, и о том, что они более не могут позволить мне оставаться в этом доме.
   - А что Жервез?
   - Милый Жервез, невинное  существо!  Он  сказал,  что  мы  должны  уехать
вместе, не считаясь с его семьей. Мы поженимся и  будем  жить  счастливо.  Я
ответила, что он - просто чудо и что я не забуду его до  самой  смерти,  но,
будучи натурой практичной, не могу не думать о том,  на  какие  средства  мы
будем жить. Я-то знала,  что  такое  жить  в  бедности,  но  Жервез  не  был
перегружен жизненным опытом. Я бы могла  прожить,  опираясь  на  собственные
силы и способности, но бедняга Жервез не  обладал  избытком  талантов.  Меня
пугала мысль о прозябании в нищете. Когда д'Амбервилли  заявили,  что  лишат
его наследства, я поняла, что они настроены серьезно. В конце концов,  когда
под рукой есть несколько сыновей, можно избавиться от непокорного, пусть  он
даже старший сын. Кроме  всего  прочего,  это  послужит  остальным  отличным
уроком. Мадам д'Амбервилль была в ужасе от увиденного  и  считала,  что  уже
никогда не сможет взглянуть на меня, не вспомнив тотчас эту  картину.  В  то
время как происходили эти события,  в  соседнюю  деревушку  приехала  труппа
странствующих  актеров.   Д'Амбервилли,   люди   с   твердыми   религиозными
убеждениями, не одобряли  подобных  развлечений.  Тем  не  менее,  запретить
актерам дать представление в деревне они не могли. Я отправилась  посмотреть
спектакль и познакомилась с Жабо. Ты помнишь Жабо?
   - Ну конечно. Признаться, я слышала, как вы  с  Флоретт  ссорились  из-за
него на лестнице.
   - Так ты  подслушивала...  -  Она  громко  расхохоталась.  -  Ну  что  ж,
Арабелла, ты не настолько безупречна, чтобы излишне  сурово  осуждать  меня.
Значит, ты подслушивала нас, да?
   - Да, и видела, как ты споткнулась и упала.
   - Отлично! Это  делает  более  достоверной  мою  историю  о  поврежденной
лодыжке.
   - Итак, ты предпочла Жервезу Жабо?
   - Да какая разница! Жабо вполне воспитанный человек и незаурядный  актер.
Очень жаль, что у него не было достойной возможности проявить  свой  талант.
Возможно, когда-нибудь такая возможность у него появится. Он  тщеславен,  но
его любят женщины. Сам он тоже слишком падок до них и слишком  часто  меняет
привязанности.
   - Ему нравились и ты, и Флоретт.
   - И тысяча других женщин. Но он талантлив, этот Жюль Жабо, и  талант  его
многогранен. Он сразу же меня приметил. Мы поговорили с ним.  Я  поведала  о
своей беде: на меня, служанку, стал заглядываться старший сын  хозяев,  и  в
связи с этим меня попросили оставить службу. У Жюля Жабо была  романтическая
жилка. Позже он признал, что я  прекрасно  сыграла  свою  роль.  Конечно,  я
рассказала ему о том, что происхожу из актерской семьи, и он представил меня
месье Ламотту. В результате, когда труппа покидала деревню, я уехала  вместе
с актерами и странствовала с ними несколько месяцев - до того дня, когда  мы
приехали в замок Конгрив. Остальное тебе известно.