переживать все происшедшее. Такой оборот событий  меня
не устраивал. Я хотела оставаться гордой и сильной, но боялась,  что  увидев
его, растаю и соглашусь возобновить наши былые отношения.
   Именно этого я и не хотела. Простив его,  я  всю  жизнь  пребывала  бы  в
неуверенности, не зная, когда он опять надумает бросить меня, встретив более
привлекательную женщину.
   Нет, его поведение нельзя простить.
   Я спустилась в холл, где находился он, Бастиан, еще недавно вызывавший во
мне такой восторг. Он взглянул на меня, и в его глазах засветилась  радость,
а я, в свою очередь, обрадовалась тому, что осталась  почти  равнодушной.  Я
постоянно представляла его обнимающимся с Карлоттой.
   - Доброе утро, Бастиан.
   Он взял мои ладони  и  нежно  сжал  их.  Я  постаралась  не  ответить  на
рукопожатие.
   - О, Берсаба, как я рад видеть тебя!
   Анжелет стояла рядом, добродушно улыбаясь. Я знала, что она думает:  "Ну,
теперь все в порядке. Карлотта убралась с дороги, и Бастиан  опять  свободен
для Берсабы".
   Как раз это и доводило меня до бешенства. Неужели он  считает,  что  меня
можно бросать и  подбирать,  как  какую-нибудь  безделушку?  Мои  чувства  к
Бастиану изменились. Я вдруг поняла  (это  произошло  совсем  недавно),  что
любила не столько Бастиана, сколько его восхищение мной, то, что он  выделил
меня, предпочел меня Анжелет. Да и  все  мои  чувства  были  так  или  иначе
связаны  с  Анжелет,  большей  частью  они  рождались  от  горячего  желания
доказать, что я ничуть не хуже - да нет, гораздо лучше - моей сестры.
   А она, милая простушка Анжелет, совсем ничего не понимала.  Простодушная,
предсказуемая и, может быть, именно поэтому более любимая, чем я.
   - Очень приятно видеть тебя, Бастиан.
   - Мне нужно так много сказать тебе.
   - Да, наверное, ты хочешь  рассказать  нам,  как  была  расторгнута  твоя
помолвка.
   - О.., она никогда не казалась мне реальной.
   - Но она  оказалась  достаточно  реальной,  чтобы  ее  расторгнуть.  -  Я
повернулась к Анжелет:
   - Мне нужно пойти сообщить маме, что приехал Бастиан.
   - Я схожу, - предложила Анжелет.
   - Нет, тебе лучше остаться  и  занять  Бастиана,  -  и  я  направилась  к
лестнице раньше, чем она успела запротестовать.
   Я поднялась, переговорила с матерью, она спустилась в холл, но я не стала
сопровождать ее. Потом я задумалась, не выглядело ли мое  поведение  слишком
демонстративным. Ведь мне всего лишь хотелось  показать,  что  Бастиан  меня
больше не интересует.

***

   Подошло время ужина, а мы так и не  оставались  наедине.  Как  только  мы
оказывались рядом, я тут же старалась найти кого-нибудь поблизости,  Бастиан
умоляюще смотрел на меня, ну а я  наслаждалась  сложившейся  ситуацией.  Это
была моя месть.., и она оказалась гораздо слаще той, которую я замышляла для
Карлотты. В конце концов, ведь именно  Бастиан  являлся  главным  виновником
всего случившегося.
   Конечно, избежать встречи наедине не удалось. Это случилось на  следующее
утро, когда я спустилась в сад, чтобы нарезать цветов для букета. По  правде
говоря, я сама устроила так, чтобы эта встреча состоялась: я  хотела,  чтобы
это случилось днем и поблизости от дома. Я знала, что не  люблю  Бастиана  и
никогда по-настоящему не любила его, с  этим  все  было  в  полном  порядке.
Просто я вспоминала о том, как лежала на прохладной траве,  а  он  склонялся
надо мной, и, признаться, вспоминала об этом с удовольствием, - ну,  скажем,
более чем с удовольствием.
   Но моя гордыня держала меня в узде, и я обязана была оставаться сильной и
не поддаваться желаниям.
   Вот поэтому я и подстроила эту встречу в саду, где  что-то  большее,  чем
просто разговор, было невозможно.
   - Берсаба! - воскликнул Бастиан. - Мне необходимо поговорить с тобой.
   Я сделала вид, что страшно заинтересовалась  розой,  предназначенной  для
букета.
   - Выслушай меня. Я приехал сюда для того, чтобы просить твоей руки.
   Я удивленно подняла брови. Совсем недавно эти слова  вызвали  бы  у  меня
восторг. Мне еще не исполнилось восемнадцати лет - срок, когда я  собиралась
выйти замуж, но как все изменилось за последнее  время!  Я  познакомилась  с
сэром Джервисом из Лондона, и следует признать, что, хотя  он  и  не  вызвал
таких  чувств  как  Бастиан,  но  очень  понравился  мне  изяществом   речи,
изысканными манерами, умением одеваться. Он помог мне осознать, что  есть  и
другая жизнь - непохожая на то простое существование,  на  которое  мы  были
обречены здесь, в провинции. Меня захватили разговоры  о  придворной  жизни,
которые так часто вели между собой он, Карлотта  и  Сенара.  Я  подумала:  я
слишком молода для замужества. Если я выйду за Бастиана,  то  проведу  здесь
всю свою жизнь. Хочу ли я этого? Разве мне не  хочется  посмотреть  на  мир?
Поехать в Лондон,  увидеть  короля,  королеву  и  всех  тех  людей,  которых
обсуждали в разговорах за столом?  Действительно,  приезд  Карлотты  изменил
все, в том числе и  меня.  Брак  означает  нечто  большее,  чем  возможность
переспать с мужчиной на перине, а не на жесткой земле. Это, конечно, удобно,
но брак накладывает и определенные обязательства: ты становишься взрослой  и
должна рассматривать жизнь с  сотни  различных  точек  зрения.  Да,  события
последних недель заставили меня осознать, что я еще очень молода и  не  знаю
жизни.
   Поскольку я это поняла, мне было ясно  как  вести  себя  с  Бастианом.  Я
ответила:
   - Благодарю тебя, Бастиан.  Я  воистину  польщена.  Очень  мило  с  твоей
стороны вспомнить обо мне сейчас, когда тебя отвергла Карлотта, но я слишком
молода для замужества и пока не собираюсь вступать в брак.
   - Берсаба, не будь дурочкой. Ты разговариваешь как сэр Джервис Пондерсби.
   - Это, несомненно, привлекательно. Ведь Карлотта предпочла его речь твоей
- грубой, деревенской.
   - Ты ревнуешь, Берсаба, и зря. Я не  знаю,  что  на  меня  нашло.  Просто
какое-то наваждение. Я ничего не мог с собой поделать.
   - И даже забыл о том, что обещал жениться на мне?
   - Я всегда помнил о тебе, Берсаба.., ведь после того, что произошло между
нами...
   - Мы можем забыть об этом, - жестко отрезала я.
   - Ты способна забыть?
   - Да, - смело ответила я, - и  уж  если  я  способна  на  это,  то  ты  и
подавно... Впрочем, тебе это уже удалось.
   - Берсаба, моя милая маленькая Берсаба...
   - Я тебе не милая. Нашлась и помилей  меня.  И  только  оттого,  что  она
предпочла другого, ты оказался здесь.
   - Я прошу тебя выйти за меня замуж. Неужели ты забыла о том,  что  отдала
мне? Это положено отдавать лишь мужу. Разве  тебе  это  неизвестно?  Ведь  я
соблазнил тебя, Берсаба. Что сказали бы твои родители?
   - Да ничего, поскольку они об этом  не  узнают.  Ты  не  соблазнял  меня,
Бастиан. Это я соблазнила тебя. Мне хотелось испытать новые ощущения. Ну что
ж, я получила то, чего хотела, и что касается меня, тема исчерпана.
   - Ты говоришь так, как.., как...
   - Ну, как кто?
   - Как куртизанка.
   - Возможно, я и есть куртизанка. Ты, во всяком случае, принимал  меня  за
нее, не так ли? Ты был моим любовником, а  как  только  появилась  Карлотта,
забыл обо мне.
   - Я никогда не забывал о тебе, ни на минуту. А теперь  я  хочу  исправить
свою ошибку.
   - Исправить... - Я  знала,  что  мои  глаза  засверкали.  -  В  этом  нет
необходимости, Бастиан. К счастью,  все  обошлось  без..,  последствий.  Все
кончено. Я больше не хочу тебя. Я больше в тебе  не  нуждаюсь.  Ты  что,  не
понимаешь этого?
   - Ты так изменилась, Берсаба. Я просто не могу поверить в то, что это ты.
   - Тебе оказалось трудно поверить в то, что я  не  собираюсь  бросаться  в
твои объятия? Ты это имеешь в виду? Я стала взрослой, Бастиан. Ты помог  мне
стать взрослой. Вот что ты сделал для меня, и в каком-то смысле я благодарна
тебе за это. Я уже не ребенок. Я начала  кое-что  понимать  в  жизни.  Я  не
достанусь мужу усохшей девственницей.., и это благодаря тебе.
   - Да, ты никогда не усохнешь, Берсаба.
   - Ну, от некоторых можно усохнуть.., как сейчас от тебя. Ладно,  Бастиан,
я вынуждена просить тебя больше не беспокоить меня.
   - Я поговорю с твоими родителями, - сказал он.
   - Они никогда не заставят меня выйти замуж вопреки  моему  желанию.  -  Я
взглянула на свои пальцы. - Острые у этих роз шипы.
   Не глядя на Бастиана, я пососала палец. Потом я продолжала срезать  розы,
а он стоял и беспомощно смотрел на меня.

***

   Мать попросила меня зайти в ее гостиную, чтобы что-то сказать мне.
   - Берсаба, - начала она, когда мы остались  наедине,  -  Бастиан  приехал
просить твоей руки.
   - Я уже отказала ему, мама.
   - Я понимаю твои чувства, дитя мое. Он изменил тебе ради Карлотты, а  она
его отвергла. Бастиан слишком пылок.  Ему  следовало  бы  выждать.  Но  срок
помолвки может быть и длительным. Собственно говоря, он таким и должен быть,
потому что мы с отцом считаем тебя слишком юной для замужества.
   - Не стоит обсуждать все это, мама. Я не выйду замуж за Бастиана.
   - Мне казалось, что вы нравитесь друг другу.
   - Он мой кузен.
   - Это не является серьезным препятствием.
   - Но родственникам лучше не вступать  в  брак,  разве  что  их  связывает
настоящая непреодолимая , любовь.
   - Я всегда мечтала, что Бастиан женится на одной из вас.
   - Возможно, Анжелет сделает ему это одолжение.
   - Дорогая Берсаба, по-моему, ты раздражена.  Не  принимай  так  близко  к
сердцу историю с  Карлоттой.  Она,  конечно,  необычное  создание.  Ты  ведь
видела, что достойнейший джентльмен сэр Джервис тут же настолько увлекся ею,
что собирается жениться на  ней.  Карлотта  околдовала  и  Бастиана,  но  он
говорит, что всегда любил тебя и хотел стать твоим мужем.
   - За исключением того времени, когда он был помолвлен с Карлоттой.
   - Конечно, ты глубоко оскорблена, я понимаю. Но теперь все прошло.
   - Мама, постарайся понять меня. Все это кое-чему меня научило, и  если  я
выйду замуж, то выйду не за Бастиана. Он мне нравится, но я  его  не  люблю.
Пожалуйста, не требуй от  меня  этого,  потому  что  я  не  соглашусь..,  не
соглашусь...
   - Ты же прекрасно понимаешь, что ни твой отец, ни  я  никогда  не  станем
принуждать тебя к браку против твоей воли.
   - Тогда вопрос решен.
   - Давай  лучше  отложим  его  на  некоторое  время.  Хорошенько  подумай,
Берсаба. Бастиан был бы хорошим, верным, надежным мужем. Он постепенно помог
бы тебе понять смысл брака.
   Я про себя улыбнулась этой наивности. Любопытно,  что  бы  сказала  мать,
узнав о наших страстных объятиях в уединенных  местечках?  Дилемму,  стоящую
перед Феб, она сумела оценить правильно. Но как бы она поступила, узнав, что
ее дочь оказалась в такой же ситуации?
   - Я никогда не выйду за  Бастиана,  -  сказала  я,  -  это  окончательное
решение.
   Матушка вздохнула и поцеловала меня, уверена: она надеется,  что  в  один
прекрасный день я передумаю.
   Однако, Бастиан понял, что надеяться не  на  что.  Он  уловил  изменения,
произошедшие во мне, и решил, что все дело в его отношениях с Карлоттой. Это
было так, но лишь до определенной степени. Я узнала кое-что  о  самой  себе,
причем именно в той области, которая, как я думала, была мне известна. Жизнь
оказалась поразительно сложной. Мне еще многому предстояло  научиться,  и  я
горела желанием побыстрее начать  учебу.  Я  чувствовала,  что  получила  от
Бастиана все, что только могла получить.
   Прошло несколько дней. Я держалась холодно, отчужденно и уже  не  боялась
оставаться с  ним  наедине,  так  как  после  того,  как  у  меня  появилась
возможность сравнить его с сэром Джервисом, он перестал  казаться  мне  юным
прекрасным богом. Я больше не испытывала желания броситься в его объятия.
   На некоторое время я освободилась от своих страстей Бастиан понимал  меня
больше,  чем  родители,  которые  не  знали,  насколько  далеко  зашли  наши
отношения.
   Перед отъездом Бастиан обратился к моему отцу с просьбой взять его в долю
и разрешить ему отправиться в плаванье вместе с ним и Фенимором.
   Отец ответил, что нельзя столь  поспешно  принимать  важные  решения.  Не
следует считать, что мой отказ от предложения Бастиана означает конец  всему
его сложившемуся образу жизни.
   Бастиан умолял отца пойти ему навстречу, и отец сказал, что, может  быть,
согласится.
   Итак, Бастиан покинул нас, а вскоре до  нас  дошла  весть,  что  Карлотта
стала леди Пондерсби  и  теперь  они  вместе  с  Сенарой  живут  в  поместье
неподалеку от Лондона.
   В конце концов отец решил, что у него найдется место и для Бастиана, и  в
сентябре, когда корабль уходил в открытое море, на его борту находились  мой
отец, брат и вместе с ними - Бастиан.
   Перед самым их отъездом  появился  гонец  из  Лондона,  доставивший  отцу
письма от сэра Джервиса, и среди них одно, адресованное нашей  матери  -  от
Сенары, а другое - нам с Анжелет от Карлотты.
   Мы схватили письмо и побежали наверх в спальню, чтобы побыстрее прочитать
его. Вот что там было написано:

   "Мои милые двойняшки!
   Как мне хотелось видеть вас на церемонии моего бракосочетания.  Вам  было
бы интересно посмотреть, как все это происходит в столице. Я все время думаю
о вас, о том, что вы живете в такой  глуши,  и  о  том,  какое  удовольствие
доставил бы вам визит ко мне. Ведь вы говорили, что мечтаете увидеть Лондон.
Ну что ж, теперь у вас появилась такая возможность.
   Я послала вашей матери письмо с формальным приглашением. Надеюсь, она вас
отпустит.
   Путешествие до Лондона оказалось довольно  утомительным,  но  это  стоило
того, чтобы оказаться  здесь.  Теперь  мы  с  мамой  наслаждаемся  временным
пребыванием в загородной резиденции.
   Я очень надеюсь увидеть вас обеих, но если вас  не  отпустят  вдвоем,  то
приезжайте по очереди.
   Жду от вас новостей.
   Карлотта."

   Мы с Анжелет смотрели друг на друга сияющими глазами.
   - В Лондон! - воскликнули мы.
   Анжелет бросилась ко мне в объятия и сказала:
   - Мы поедем вдвоем. Мы не должны отставать друг от друга.  Я  не  позволю
тебе уехать без меня.
   - А я - тебе.
   - Нам понадобятся новые платья.
   - И мы возьмем с собой Феб. Ведь нам нужна камеристка.
   - Как будет чудесно увидеть  Лондон!  Ты  думаешь,  нам  удастся  увидеть
короля и королеву?
   - Карлотта приглашает нас в Лондон, но не ко двору.
   - Да, но она же бывает  при  дворе,  верно?  Так  что,  может  быть,  она
захватит с собой и нас.
   Анжелет вывалила из комода все наши наряды  и  начала  примерять  их,  то
улыбаясь, то хмурясь. Она была страшно возбуждена.
   Увидевшись с матерью,  мы  поняли,  что  она  далеко  не  в  восторге  от
полученного приглашения.
   - Вам нельзя покидать дом, - заявила она, - пока нельзя. Отец уезжает,  а
вместе с ним Фенимор...
   Матушка выглядела такой расстроенной, что Анжелет тут же воскликнула:
   - Конечно, мы никуда не поедем, мама! Я совсем забыла, что ты  останешься
одна, - а затем, улыбнувшись, добавила:
   - А почему бы тебе не поехать вместе с нами?
   - Я обязана находиться здесь, чтобы встретить отца, когда он вернется.
   - Но ведь он только что уехал. Его не будет несколько месяцев.
   - Посмотрим, - сказала мама.
   Но я знала, что она не захочет отпустить нас.
   После отъезда отца мы вновь нанесли визит в замок Пейлинг.  Мать  и  тетя
Мелани  подробно  обсуждали  предложение  Сенары,  и  мать  призналась,  что
опасается трудностей, связанных с поездкой, и будет беспокоиться за девушек,
путешествующих без присмотра. Совсем другое дело, если бы она могла  поехать
вместе с нами, но никогда нельзя быть уверенной в сроках  возвращения  отца.
Он только  что  уехал,  это  правда,  но  иногда  возникают  обстоятельства,
заставляющие прервать путешествие в самом начале. Ей всегда было не по себе,
когда она оставляла поместье в отсутствие Фена, а уж когда он дома,  то  она
обязана находиться рядом.
   Я понимала, что у матери нелегко на душе. Она ведь знала,  как  мы  хотим
поехать, и в то же время не могла нам этого позволить.
   Мы зашли и к дедушке Касвеллину. Он по-прежнему  сурово  глядел  на  нас,
по-прежнему был недоволен, когда  мы  молчали,  и  рычал  на  нас,  если  мы
говорили недостаточно умные вещи.
   Я заметила, что он частенько посматривал именно на меня. Он явно различал
меня и Анжелет.
   - Ну-ка, подойди, - потребовал он и подтянул  меня  поближе,  так  что  я
касалась пледа, прикрывавшего его парализованные ноги. Затем он схватил меня
своими костлявыми пальцами за подбородок и заставил посмотреть прямо  ему  в
глаза. - Так чем же ты занимаешься? - спросил он.
   - Я помогаю тете Мелани собирать цветы, - ответила я.
   Он рассмеялся.
   - Я не про это. Ты же все  понимаешь.  Ну  и  хитрунья  же  ты,  как  мне
кажется.
   Он слегка шлепнул меня.
   Мать наблюдала за  этой  сценкой  с  улыбкой,  довольная  тем,  что  отцу
пришлась по душе одна из внучек. До чего  же  невинным  существом  была  моя
мать! Это, наверно,  потому,  что  она  старалась  видеть  в  каждом  только
хорошее. А вот дедушка Касвеллин был в свое время изрядным  повесой,  о  его
похождениях вспоминали до сих пор. Касалось это и историй  с  женщинами.  Он
заявил мне, что я унаследовала некоторые его черты.
   Очень может быть, что это действительно так.
   И все-таки мне стало немного не по себе и я стала задумываться над тем, а
не знал ли дедушка о наших с Бастианом взаимоотношениях.
   Гвенифер и Розен продолжали обсуждать приглашение и, конечно, завидовали,
потому что их не пригласили.
   - Я считаю, - сказала Анжелет, - что  она  хочет  отблагодарить  Берсабу,
спасшую ей жизнь. Ведь вы же знаете, ее хотели похитить и убить,  а  Берсаба
узнала об этом и предупредила события.
   Кузины страшно заинтересовались этой историей.  Просто  удивительно,  как
люди оживляются, когда речь заходит о ведьмах и колдовстве.
   Мы гостили в замке неделю. На обратном пути лил  проливной  дождь,  и  мы
вымокли до нитки. Мама настояла на том, чтобы мы хорошенько пропарили ноги в
ведре с горячим настоем целебных трав - что предохранило бы нас от простуды.
Тем не менее я  все-таки  простудилась  и  вынуждена  была  некоторое  время
провести в постели.
   У Феб уже подошло время родов.  Она  страшно  располнела,  и  с  середины
сентября мы каждый день ждали рождения ребенка, но роды запаздывали.
   Меня очень интересовал будущий младенец. Анжелет,  конечно,  тоже,  но  у
меня  были  свои  соображения.   Мне   хотелось,   чтобы   ребенок   родился
здоровеньким, и чтобы в свое время Феб смогла рассказать ему историю о  том,
как я привела ее в поместье, и  чтобы  он  осознал,  что  обязан  мне  своим
появлением на свет.

***

   Сентябрь почти прошел. Каждое утро я озабоченно смотрела на Феб,  которая
становилась все толще и толще, но дитя никак не давало о себе знать.
   Джинни заявила:
   - Ох уж эта Феб! Все-то  сроки  она  перепутала.  Похоже,  папаша  слегка
повредил ей мозги.
   Наступил последний день сентября, а роды так и  не  начались.  Утро  было
мрачным, в воздухе висел плотный туман, и я вдруг сказала Анжелет:
   - Мне кажется, что ребенок родится сегодня.
   Должно быть, - согласилась она, - роды и так запаздывают недели  на  три.
Феб забеспокоилась.
   - Я чувствую, что со мной произойдет что-то ужасное, госпожа  Берсаба,  -
призналась она. - Как вам кажется, Господь не накажет меня за распутство?
   - Нет, - резко ответила я. - Если он собирался наказывать людей за  такие
поступки, то ему следовало сотворить их по какому-то иному образу.
   Феб испугалась. Я думаю, она решила, что на  меня  сию  минуту  обрушится
гнев Господень и покарает за святотатство. Этого следовало ожидать, ведь она
воспитывалась в семье Томаса Гаста.
   Во второй половине дня пошел дождь. Большие тяжелые капли непрерывно били
в окно. В четыре я заметила, что Феб выглядит нездоровой, и она  призналась,
что появились боли, поэтому я немедленно отправилась на конюшню и  прик