запасы  материи.  Ли   была   выдающейся
рукодельницей,  так  что  благодаря  художественному  чутью  Селесты   и
мастерству  Ли  из  наших  девочек  получились   очень   привлекательные
представители королевской свиты.
   Хорошей королевой могла бы стать  Селеста,  которая  была  такого  же
небольшого роста, хотя, возможно, слишком  стройна  и  элегантна,  чтобы
изобразить маленькую пухлую королеву. К тому же зрители возмутились  бы,
увидев в этой роли иностранку.
   Праздник   предстояло   открывать   Бенедикту,   а   живые    картины
предполагалось устраивать с получасовыми интервалами - примерно  столько
времени занимала подготовка каждой из них.  Были  установлены  прилавки,
где желающие могли купить всевозможные товары - от  кексов  и  домашнего
желе  до  любых  овощей  и  цветов.  Здесь  же  находились  традиционные
развлечения, например, "колодцы желаний" с удочками, при помощи которых,
если повезет, можно было выловить игрушечную рыбку,  дававшую  право  на
получение приза. К этому все привыкли  и  с  нетерпением  ожидали  живых
картин, которые устраивались впервые.
   Мы с Селестой  провели  большую  часть  времени  за  сценой,  помогая
одевать участников картин. Белинда бегала вокруг  в  состоянии  крайнего
возбуждения оси тоже была взволнована. У них были  одинаковые  платья  -
белые атласные с кружевами - и веночки из анемонов на голове.  Выглядели
девочки совершенно очаровательно.
   Первая сцена, где королева в домашнем платье  принимала  архиепископа
Кентерберийского и лорда Чемберлена, сообщавших о  том,  что  она  стала
королевой, имела большой успех. Это было  действительно  эффектно:  лорд
Чемберлен целовал ей руку, а архиепископ стоял рядом,  готовясь  сделать
то же самое.
   Коронация имела еще больший успех, но настоящий  шквал  аплодисментов
сорвала сцена свадьбы - с королевой, ее мужем и со свитой, среди которой
находились Белинда и Люси, расположившиеся на весьма заметных позициях -
видимо, из-за их принадлежности к семье члена парламента.
   Гремели аплодисменты. Занавес опустился, и картинка ожила.  Участники
вышли к рампе, чтобы раскланяться публике.
   Глаза Белинды сияли. Я знала, как ей трудно стоять на одном месте,  и
боялась, что она вот-вот запрыгает.
   Она улыбалась,  кланялась  и  махала  рукой,  что  очень  понравилось
зрителям.
   Весь вечер Белинда не могла говорить ни о  чем  другом,  кроме  своей
роли. Она рассмешила нас, сказав:
   - Я боялась, что у меня с головы упадут анонимы.
   У Люси тоже чуть не упали.
   - Их называют анемоны, - поправила ее Люси.
   Белинда не способна была признать, что ошиблась.
   - У меня были анонимы, - сказала она.
   Когда я пожелала детям спокойной ночи, их глаза все еще сияли.
   - Актрисы все время на сцене, - сказала Белинда. - "Когда я  вырасту,
то тоже стану актрисой.
   Намерение Белинды стать актрисой выдержало несколько  недель.  Больше
всего ей нравилось  переодеваться.  Однажды  я  обнаружила  ее  в  своей
комнате, когда она примеряла мою шляпу и короткий плащ.
   Меня это очень позабавило. Белинда хотела спуститься в таком  виде  в
кухню и показаться всем. Пришлось разрешить ей это.
   - Меня зовут мисс Ребекка Мэндвилл, - заносчиво и  надменно  объявила
она, погрешив против правды, поскольку я никогда так не разговаривала. -
Я только что окончила свой лондонский сезон.
   Присутствующие немало повеселились.
   Миссис Эмери, восседавшая во главе стола (как раз, было  время  чая),
сказала, что Белинда -  настоящее  чудо.  Горничная  Джейн  захлопала  в
ладоши, и к ней присоединились остальные. Белинда стояла посреди  кухни,
раскланиваясь  и  посылая  зрителям   воздушные   поцелуи.   Затем   она
торжественно вышла из кухни.
   - Настоящая маленькая мадам, ничего  не  скажешь,  -  заявила  миссис
Эмери. - За ней нужен глаз да глаз. Того и гляди, что-нибудь  выкинет..,
и мисс Люси за собой потянет.
   Ли, наблюдавшая эту сценку, с трудом скрывала свою  гордость.  Я  уже
давно подозревала, что Белинда является ее любимицей.  Должно  быть,  ее
привлекала бьющая через край энергия девочки. Кроме того,  не  следовало
забывать, что Белинда была дочерью хозяина дома, в то время как  Люси  -
всего-навсего найденыш, которого я довольно  эксцентрично  ввела  в  дом
своих, тоже настолько необычных, бабушки и дедушки.
   Наверное, Люси сознавала это. Я должна была объяснить ей, что она мне
ничуть не менее близка, чем единоутробная сестра Белинда.
   Удачное выступление в роли мисс Ребекки  вызвало  у  Белинды  желание
развить успех, и она объявила, что вместе с Люси хочет устроить для  нас
живую картину, но с диалогами. Мы все должны были собраться  в  кухне  и
ожидать их выхода.
   Потом я очень  радовалась  тому,  что  это  представление  не  видела
Селеста. Она отправилась с визитом к жене  поверенного  -  это  была  ее
обязанность, которую она выполняла.
   Так или иначе, но в данном случае это было к лучшему.
   Когда мы рассаживались на стульях, слуги уже начали посмеиваться.  По
одну сторону от меня  сидела  миссис  Эмери,  сложив  руки  на  коленях,
покрытых бумазеей, по другую сторону расположились Ли и мисс Стрингер.
   При появлении детей я ощутила  тревогу,  поскольку  на  Белинде  были
цилиндр и плащ, явно позаимствованные из гардероба Бенедикта.  Выглядела
она совершенно нелепо. Я стала задумываться, что же последует  дальше  и
не пора ли положить конец этим вторжениям в чужие комнаты.
   Рядом с  ней  появилась  Люси  с  волосами,  заколотыми  на  макушке,
неузнаваемая в одном из самых элегантных платьев Селесты, которое висело
на ней мешком и волочилось на полу.
   Воцарилось молчание.
   - Я ваш член парламента, - объявила Белинда. - Вы должны  делать  то,
что я вам скажу. У меня есть большой  дом  в  Лондоне,  но  для  вас  он
слишком хорош, потому что у меня там просто замечательные слуги...  и  к
нам  ходят  очень  важные  люди.  Иногда  премьер-министр,  а  иногда  -
королева.., если я ее приглашу.
   Вперед выступила Люси.
   - А ты уходи, - продолжила Белинда. - Ты мне  не  нужна.  Ты  мне  не
очень-то нравишься. Мне нравится мама Белинды. Я хожу к ней  и  запертую
комнату. Так что ты мне не нужна.
   Мисс Стрингер полупривстала в своем кресле. Ли побледнела.  У  миссис
Эмери отвалилась челюсть, а Джейн что-то бормотала.
   С ужасом предположив, что скажет Белинда дальше, я встала и подошла к
ней.
   - Ну-ка, немедленно снять все это, - велела я. - Обеим. Отправляйтесь
и верните вещи на те места, где вы их взяли. Никогда, никогда не  смейте
брать одежду из комнат других людей.  Вам  дали  одежду,  в  которую  вы
можете переодеваться. Вот ею и пользуйтесь.., и только ею.
   Белинда вызывающе посмотрела на меня.
   -  Мы  хорошо  играли!  -  воскликнула  она,  -  Это  была  настоящая
картина.., как у королевы на свадьбе.
   - Не правда, - сказала я. - Это было очень глупо.
   Немедленно переодевайтесь. Ли...
   Ли и мисс Стрингер устремились вперед. Ли взяла за руку Белинду, мисс
Стрингер - Люси, и они тут же исчезли.
   В кухне стояла тишина. Я  повернулась  и  пошла  вслед  за,  ними  по
лестнице.
 
*** 
 
   Я пришла поговорить с миссис Эмери в ее личной гостиной.
   - Вот такая эта мисс Белинда, - сказала она.  -  Никогда  не  знаешь,
чего от нее ждать. За ней нужен глаз да глаз. Всюду свой нос сует.
   - Откуда она знает про ту комнату?
   - А откуда они обо всем знают? И у стен есть уши, а уж у мисс Белинды
ушки в десять раз больше, чем надо. Глазки так и бегают: а  это  что?  А
это откуда?
   И со служанками постоянно болтает. Я не могу это прекратить-. При мне
они, конечно, на такое не решаются, но  за  моей  спиной  каждая  готова
посплетничать.
   - Слава Богу, что не было миссис Лэнсдон.
   - Да, некрасиво бы получилось.
   - Миссис Эмери, но откуда она могла такое узнать"?
   Миссис Эмери покачала головой:
   - Знаете, в доме мало такого, о чем прислуга не могла бы узнать.  Все
на виду.., мы видим, как он относится к этой француженке, и  знаем,  как
он жил с вашей матушкой. Ее он обожал. Они оба были как одно... Весь дом
об этом знал, и, когда она умерла, это его подкосило. Вот и комнату  эту
он сохранил.
   - Не нравится мне это, миссис Эмери.
   - Если б только вам не нравилось, мисс Ребекка!
   Ведь уже разговоры  пошли.  Поговаривают,  что  в  комнате  живет  ее
привидение. Приказано, чтобы, кроме меня,  никто  туда  не  заходил.  Да
сказать по-честному, мне было бы и не заставить никого другого  заходить
туда... а тем более в одиночку.  Я  считаю,  если  дверь  открыть,  вещи
вынести, кое-что там переставить, гораздо лучше было  бы.  Эта  комната,
как гробница, мисс Ребекка... а когда такое творится  в  доме,  простому
народу всякое может привидеться.
   - Вы совершенно правы, миссис Эмери, но что же мы можем поделать?
   - Ну, это уж решать ему. Если бы он  постарался  забыть  ее,  создать
нормальную жизнь для нынешней миссис Лэнсдон.., вы, наверное, понимаете,
что я имею в виду.
   - Да, я понимаю.
   - Если бы кто объяснил ему... - Взглянув на меня,  она  вновь  пожала
плечами. - Я-то думаю, кроме вас - некому. Но мне известно, какие у  вас
отношения. Вас не назовешь любящей дочерью и нежным папашей.
   Я подумала: "Вся наша жизнь прозрачна для слуг.
   Они замечают все происходящее. В  этом  доме  понимают,  что  Селеста
страстно влюблена в своего мужа, а он отвергает ее, так как до  сих  пор
настолько любит свою  покойную  жену,  что  сотворил  из  нее  кумира  и
проводит  ночи  в  той  комнате,  куда  запрещен  вход  нынешней  миссис
Лэнсдон".
   - Поживем - увидим, - сказала я. - Возможно,  подвернется  подходящий
момент и я смогу завести подобный разговор.
   Она покивала:
   - Нехорошо будет, пока ее комната заперта. Я. всегда это  говорила  и
на том буду стоять.  Не  нравится  мне  это,  мисс  Ребекка.  Совсем  не
нравится.
   Я была согласна с ней. Мне это тоже не нравилось.
 
*** 
 
   Белинда стала очень замкнутой. Она почти не разговаривала со мной,  и
мисс Стрингер сказала, что справляться с ней стало еще труднее.
   Люси  тоже  была  подавлена.  Она  была  чувствительным  ребенком   и
расстраивалась, считая, что я рассержена на нее. Я объяснила ей:
   -  Я  не  сержусь.  Просто   хочу,   чтобы   ты   поняла:   невежливо
передразнивать  людей.  Ничего  плохого  нет  в  том,  чтобы  изобразить
королеву, архиепископа Кентерберийского или лорда Чемберлена, потому что
все они далеко, да и  времени  прошло  очень  много  с  тех  пор,  когда
королеву подняли с постели и объявили,  что  она  становится  королевой,
когда ее короновали и она вышла замуж. Но  изображать  близких  людей  -
совсем другое дело. Этим можно их обидеть.
   Она все поняла и раскаялась.
   Белинде понадобилось несколько дней, чтобы прийти в себя, но, в конце
концов, уныние покинуло ее.
   Я заметила мисс Стрингер, что девочка, кажется, отказалась  от  своих
театральных амбиций. Мисс Стрингер сказала:
   - Это было мимолетным капризом, вызванным миссис Карстон-Брауни и  ее
живыми картинами.
   Я с ней согласилась.
   Как-то раз, когда дети находились в саду с  Ли,  я  присоединилась  к
ним. Вскоре к нам, задыхаясь, подбежала одна из служанок:
   - Мисс Ребекка, там этот новый мальчик-садовник рубит старый дуб.
   - Это невозможно! - воскликнула я. - Дерево слишком большое.
   Я побежала по лужайке к тому месту, на которое так часто смотрела  из
своего окна. Мальчик всего лишь подрезал ветки.
   - Кто тебе велел это сделать? - спросила я.
   - Никто, мисс. Я просто думал, что его надо привести в порядок.
   - Мы не любим, когда трогают старый дуб.
   Служанка, которая, прибежала, чтобы сообщить о происходящем, сказала:
   - Привидениям это не понравится.
   Мальчишка с раскрытым ртом уставился на дерево.
   - Есть в этом доме старая легенда, - сказала я. - В общем,  я  думаю,
не стоит  его  трогать.  Конечно,  если  мистер  Кемпс  решит,  что  это
необходимо, пусть он обратится к нам. Но пока оставь дерево в покое.
   - Я б ни за что его не тронула, - сказала служанка. - Хорошо,  что  я
вовремя его заметила, мисс Ребекка. Надо же была додуматься трогать  это
дерево. Бог знает, что могло бы случиться.
   - Значит, оно заколдованное? - спросила Люси.
   - Ну, это просто сказки.
   - Какие сказки? - поинтересовалась Белинда.
   - Кто-то что-то рассказывал. Я уже забыла.
   - А привидения не любят, когда  люди  забывают  про  них,  -  сказала
Белинда. - Тогда они приходят и пугают, чтобы их не забывали.
   - Все это чепуха, - сказала я. - Не покататься  ли  нам  верхом  всем
вместе?
 
*** 
 
   Пришел ноябрь. - осенний месяц туманов, и дни стали такими короткими,
что после четырех часов уже темнело.
   С тех пор как помощник садовника решил подрезать ветви старого  дуба,
началось возрождение суеверий. Одна из служанок клялась, что заметила  в
окне запертой комнаты какую-то тень.  Она  с  воплями  в6  жала  в  дом.
Некоторых слуг трудно  было  заставить  выйти  из  дому  с  наступлением
сумерек и тем более приблизиться в такое время к дубу.
   На меня это тоже начинало действовать, и часто вечерами я поглядывала
в окно, почти надеясь увидеть там леди Фламстед или ее дочь.., и  многое
я отдала бы за то, чтобы увидеть свою маму.
   Я много размышляла над тем, что  миссис  Эмери  говорила  о  запертой
комнате. Можно ли остановить распространение небылиц в таком  доме,  где
все погружены в нездоровую атмосферу, созданную мужем, не  любящим  свою
молодую жену и продолжающим оплакивать ту, которую потерял?  Я  понимала
его страстную одержимость; я и сама испытывала  нечто  подобное,  потому
что была не в состоянии забыть ее,  но  Бенедикта  я  все  же  осуждала.
Возможно, все это объяснялось тем, что мы жили в доме теней, где прошлое
вторгалось в настоящее, где ни он, ни я не могли  принять  жизнь  такой,
какая она есть, и оба  изо  всех  сил  стремились  к  невозможному  -  к
возвращению в те дни, когда с нами была мама.
   Я подумывала, не поговорить ли с ним о запертой комнате. Но  как  это
сделать? Он не стал бы меня слушать, потому что  находил  там  утешение,
общаясь с ней. Однажды я и сама ощутила ее присутствие.
   Может быть, она приходила утешать его?
   Селеста спросила меня про болтовню слуг о привидениях.
   - Мне кажется, в таком доме,  как  этот,  где  в  течение  нескольких
столетий жило множество людей, может появиться чувство,  будто  те,  кто
давно ушли, оставили что-то от себя.
   - А что за история связана с этим домом? - спросила Селеста.
   - Давным-давно здесь жила женщина. Она была  молодой  женой  пожилого
мужчины, обожавшего ее.
   При родах она  умерла  и  затем  возвращалась  с  того  света,  чтобы
разговаривать со своей дочерью,  которую  ей  не  удалось  повидать  при
жизни. Говорят, они встречались под этим дубом.
   - Значит, это доброе привидение?
   - Несомненно.
   - А где теперь эта дочь?
   - Она умерла. Все люди, причастные к этой истории, давно умерли. Ведь
для того, чтобы стать привидением, нужно умереть.
   - И умерла она при родах? Так же, как...
   - Да, - подтвердила я, - но, думаю, такое случается достаточно часто.
   Селеста кивнула:
   - Я понимаю. Но почему леди Фламстед решила вновь появиться здесь?
   -  Потому  что  слугам  напомнили  о  ней.  Они   вообразили,   будто
мальчишка-садовник, попытавшийся  подстричь  дерево,  потревожил  старые
привидения. Если спросите  их,  они  будут  утверждать,  что  привидения
вернулись, чтобы предупредить людей: нельзя трогать их святыню.
   - Понятно.
   - Все эти разговоры о  привидениях  придают  их  жизни  остроту.  Моя
бабушка  всегда  говорила,  что  люди,  живущие  скучновато,   вынуждены
выдумывать  что-нибудь,  чтобы  приукрасить  свою  жизнь.  Ну   что   ж,
привидение дает слугам такой повод.
   - Я понимаю, как обстоят дела. Но нам  не  следует  прислушиваться  к
звону цепей.
   - У леди Фламстед и у ее дочери не было цепей.
   Они в них не нуждались.., они жили простой, обыденной жизнью.
   Несколькими днями позже Селеста упала в обморок в  саду.  К  счастью,
поблизости оказалась Люси, сразу побежавшая за помощью. Я  в  это  время
находилась в холле и была первым человеком, которого она встретила.
   - Тетя Селеста лежит на земле! - закричала Люси.
   - Где?
   - Рядом с прудом.
   - Иди и позови миссис Эмери или еще кого-нибудь, - сказала я на бегу.
   Селеста, очень бледная, лежала на земле. Я встала возле нее на колени
и поняла, что она без сознания.
   Я приподняла ее  и  посадила,  наклонив  ее  голову  вперед.  К  моей
радости, ее лицо постепенно начало обретать нормальный цвет. Она  слегка
повернула голову и испуганно осмотрелась.
   - Все хорошо, Селеста, - сказала  я.  -  Видимо,  тебе  стало  дурно.
Возможно, виноват холод...
   Селеста задрожала:
   - Я видела ее, - прошептала она. - Все это правда. Она была там,  под
деревом.
   Я вздрогнула. Что она имела в виду? Неужели Седеете начали мерещиться
привидения? Я сказала:
   - Мы проводим тебя в дом.
   - Она была там. Я ясно видела ее, - настаивала она.
   Появилась миссис Эмери.
   - Ах, миссис Эмери! - обрадовалась я. - Миссис  Лэнсдон  было  дурно.
Вероятно, она вышла из натопленной комнаты и  на  нее  так  подействовал
холод.
   Я пыталась найти причину. Мне не понравились ее слова о привидениях.
   - Давайте-ка отведем ее в  дом  и  побыстрей,  -  сказала  практичная
миссис Эмери.
   - Мы проводим ее в спальню, - сказала я. - Потом, я  думаю,  глоточек
бренди...
   Селеста уже встала, но ее продолжало трясти.
   Полуобернувшись, она глядела через плечо на скамью под дубом.
   - Ты дрожишь, - сказала я. - Пойдем. Нужно побыстрее идти в дом.
   Мы отвели Селесту в ее комнату.
   - Пусть она ляжет, - сказала  миссис  Эмери.  -  Я  схожу  и  принесу
бренди. Надо прислать кого-нибудь из  девушек  присмотреть  за  камином.
Огонь почти погас.
   Селеста легла на кровать. Она взяла мою руку и крепко сжала ее.
   - Не уходи, - сказала она.
   -  Конечно,  я  не  уйду.  Я  останусь   здесь.   Не   нужно   сейчас
разговаривать, Селеста.  Давай  подождем,  пока  миссис  Эмери  принесет
бренди. После этого тебе станет гораздо лучше.
   Она продолжала дрожать.
   Вошли миссис Эмери и Энн.
   - Разведи-ка огонь, Энн, - велела  миссис  Эмери.  -  Миссис  Лэнсдон
плохо себя чувствует. Вот бренди, мисс Ребекка.
   - Спасибо, миссис Эмери.
   - Налить, мисс?
   - Да, пожалуйста.
   Наполнив рюмку, она  вручила  ее  мне.  Селеста  привстала  и  выпила
бренди. В камине снова разгорелся огонь.
   - Наверное, миссис Лэнсдон хотела бы немножко отдохнуть, - сказала я.
   Селеста бросила на меня умоляющий взгляд, и я поняла, что она  просит
меня остаться. Я успокаивающе кивнула, и за миссис Эмери и Энн закрылась
дверь.
   - Ребекка, - сказала Селеста, - я видела ее. Она сидела там, глядя на
меня. Она давала понять, что это ее место и мне здесь делать нечего.
   - Это.., привидение говорило с тобой?
   - Нет, слов я не слышала.., но именно это имелось в виду.
   - Селеста, там никого не было. Тебе показалось.
   - Но я ясно видела.., она была там.
   - Она?
   - Она вышла из этой запертой комнаты. Она пришла на  то  место,  куда
являются привидения.
   - Селеста, все это бессмысленно. Никого ты там не видела. Рядом  была
Люси. Она заметила, как ты упала, но не сказала, что видела там  кого-то
еще.
   - Она явилась ко мне. Я хорошо разглядела ее.
   Поначалу она сидела, отвернувшись, но я поняла, кто это. Она  была  в
бледно-голубом плаще с капюшоном, отороченным белым  мехом,  и  в  синей
шляпе, тоже с мехом.., немного старомодной.
   Голубой плащ с капюшоном, отороченным мехом.
   Да, действительно, у моей мамы был такой, и носила она  его  с  синей
шляпой.  Она  надевала  эту  одежду  здесь,  в  этом  доме.   Я   хорошо
представляла ее, прогуливающуюся под деревьями, смеющуюся и болтающую  о
братишке или сестренке, который вскоре появится у меня.