нный, к несчастью, а может, и к счастью, повышенным чувством долга, и как бы вы ни возражали против его попечительства, он будет обязательства свои выполнять. Таким образом, для вас я - Яго, и... будем друзьями. Яго - старобританский вариант имени Джеймс, ветхозаветного Иакова. Параллели эти возникли еще на заре истории, которой я всегда интересовался, изучая наши древние обычаи, собирая факты, имена... Надеюсь, вам будет это любопытно. Никаких испанских "влияний", имя Яго не имело, хотя многие уверены в этом. Ведь испанское влияние на язык, традиции нашего побережья было огромным. Пресловутая Великая Армада постоянно совершала сюда вояжи, а когда славе их настал конец, многие ее бойцы осели в этих краях, многие были взяты в плен... Но я не об этом. Я о своем имени. Яго, повторяю, старобританского происхождения и, подчеркиваю, не английского. Вы вообще знакомы с древней историей?
     - Очень поверхностно, - ответила я, - на домашних уроках нам что-то рассказывали, но я помню немногое.
     - Мы - чистокровные бритты, - продолжал он, - кровь наша не имеет ничего общего с теми, кто называет себя сегодня англичанами. Наши предки очень изолированно жили на островах и на побережье... здесь сохранились древние традиции, национальные особенности. Со многими из них вы у нас познакомитесь. Эти острова - родовое владение Кэллевэев, уже несколько столетий мы обитаем здесь, наш Остров - удивительное место: щедрая земля, мягкий климат, богатые урожаи. Скалы защищают нас от ледяных ветров с востока, холмы - от юго-западных холодов, Гольфстрим верно служит свою службу. Я как-нибудь покажу вам пальмы и субтропические растения в моем саду. У нас своя "городская" торговля, своя церковь, свое кладбище, своя гостиница; хозяйство наше преуспевает. Мы независимы... почти независимы... от Большой земли. И это - край Келлевэев.
     Произнося эти слова, Яго вновь изменил свой облик: теперь он светился гордостью и достоинством чистокровного бритта. Он не стеснялся своих чувств к Острову, и это смягчило меня, к тому же его почти яростный патриотический энтузиазм был заразителен. И пусть я не видела еще толком родовых владений, я тоже преисполнилась гордости за свою принадлежность к древней фамилии и к древней земле Келлевэев. Мне ужасно захотелось, чтобы Яго продолжал этот исторический экскурс. Он заметил мой интерес, и я поняла, что это ему приятно.
     - Я с огромным удовольствием все покажу вам, Эллен, все расскажу, - сказал он. - У нас здесь столько праздников: наше Рождество, наши "Кулачки", наша "Верхушка Лета", вся полыхающая кострами... На Острове традиции соблюдаются строже, чем на берегу, многие обычаи уходят еще в языческие времена. Но вы все сами узнаете. Для начала неплохо было бы познакомить вас с родней. Итак, моя сестра, Дженифрай. Она вдова, мужа потеряла несколько лет назад во время эпидемии тифа, которая свирепствовала на Большой земле и даже сюда просочилась, Сестра старше меня на несколько лет. Именно она отправилась в одну из семей, где хозяин прикован болезнью к постели. Вы знаете, Эллен, мы здесь никого не бросаем в беде. И к нам идут люди за помощью. Это накладывает определенную ответственность на нас. А дочь Дженифрай, Гвеннол, составит вам славную компанию. Вы примерно одних лет. Гвеннол не бросит вас одну. Ну а теперь я жду вашего рассказа.. о себе, о жизни в доме ваших родственников.
     Я начала свое повествование, которое даже развеселило Яго, правда, я намеренно излагала события детства и юности в этакой озорной, легкой форме. Иначе говорить о кузине Агате я не умела.
     Однако Яго поинтересовался:
     - Что же, значит, не очень сладко вам жилось? У них своя дочь, и наполовину не такая очаровательная, как вы. А вас кузина держала на положении жалкой родственницы, пользующейся ее щедротами?
     Я поразилась, насколько проницателен он был.
     - В общих чертах - да, - призналась я.
     - А потом, - продолжал Яго, - наступило время этого юноши - богатого и великодушного. Ваша родня хотела заполучить его себе в зятья, а он выбрал вас - молодец! И вдруг покончил с собой?..
     - Нет. Он не мог этого сделать. Если бы вы знали его, вы поняли бы, что это немыслимо. Невозможно.
     - Что случилось, то случилось. - Его голос успокаивал, утешал. - Все позади. Я просто вспомнил об этом, раз уж разговор шел о прошлом. Не будем возвращаться к тем дням, лучше будем думать о настоящем и о будущем. Но, заканчивая эту тему, я только одно еще хотел узнать: какие планы у вас были, пока вы не получили от меня письмо?
     - Я собиралась идти в гувернантки в дом приятельницы моей кузины.
     - И такая перспектива вам не улыбалась?
     - Да мне противно думать об этом! - горячо откликнулась я.
     - Еще бы! Вы - и в гувернантки! Моя дорогая Эллен, вам это никак не подходит. Вы слишком горды ря такой лакейской работы. Вам самой следует нанимать гувернанток для своих детей.
     - Я не замужем, так что...
     - Такая привлекательная, как вы, девушка долго одна в жизни не останется. - Я не собираюсь... - начала я, протестуя.
     - Конечно, не собираетесь, пока не встретили подходящего человека. Как опекуну мне бы очень хотелось вашего счастливого замужества. Ну а теперь, я полагаю, вам надо немного отдохнуть. Комната в вашем распоряжении. Все просьбы и пожелания Дженет исполнит, вам стоит только позвонить.
     Я встала. Поднялся и Яго. Он вызвал прислугу.
     Затем положил мне руку на плечо и легонько сжал его. Я ощущала кожей его сильные пальцы, уверенные движения.
     - Проводите мисс Эллен в ее апартаменты, - приказал он, ласково пожимая на прощание руку. Двери в его гостиную закрылись.
     В странном настроении вернулась я к себе. Только что я виделась с самым необычным человеком в своей жизни. До конца я ему доверять не могла, как не могла избавиться от впечатления, которое он произвел на меня когда-то в пустом особняке на площади Финлей. Настроение и поведение его менялись резко и неожиданно, каждый раз казалось, будто передо мной уже другой человек. А пока мне было ясно только одно: я так и не поняла, что представляет собой мой кузен-попечитель Яго.

***

     Естественно, мне было не до отдыха. Я была слишком взбудоражена. До обеда оставалось еще куча времени, и я решила обследовать территорию в пределах стен замка. Мне совершенно четко дали понять, что здесь я - дома. Вот я и начну осматриваться, изучать округу.
     По лестнице, по которой меня вели в комнату, я теперь спустилась вниз, вошла в небольшое помещение, типа караульной. Сознание одиночества в этом огромном замке всколыхнуло во мне настроения, которые не возникали в присутствии других людей. Все оказалось совсем иначе, чем я себе представляла. Замок-крепость, опекун - отнюдь не пожилой господин, а мужчина в расцвете лет. К тому же очень своеобразного нрава. Сестра его и племянница, с которыми мне еще предстояло встретиться, и, конечно, он сам, происходили из родовой ветви, печально известной "связью" с дьяволом. В таком месте, где всем и всеми повелевает столь необычный человек, мне явно скучать не придется; мысль эта взбодрила меня, чего после смерти Филиппа не бывало. Кроме всего прочего, я хотела дознаться, отчего моя мать так поспешно и таинственно сбежала отсюда. Моя жизнь сложилась бы, наверное, совсем по-другому, если бы не тот ее побег...
     Атмосфера пустого караульного помещения, где я стояла, вдруг показалась мне угрожающей. До чего же я была опрометчива, приехав сюда, мелькнула мысль.
     А нет же, что это я, ведь здесь моя родня. Некоторую неуверенность в себе и сомнение вызвал тот неожиданный факт, что Яго оказался тем самым человеком, которого я безумно испугалась в особняке на площади Финлей. Да, он определенно шутник и большой оригинал. Бывают такие люди. Он сам признался, что любит театральные эффекты в жизни.
     Акая роль мне в этом спектакле уготовлена?
     А смутные предчувствия не оставляли меня. Правда, я всегда была впечатлительна. До сих пор с содроганием вспоминала я страх и отвращение, которые ощущала, едва переступив порог пустого особняка на площади Финлей. А эта средневековьем ропитанная комната, вся завешенная оружием - мечи крест-накрест, копья, секиры, алебарды, - напомнила оружейную в Трентхэм Тауэрз, где Филипп показывал мне коробку из-под пары пистолетов, в которой одна ячейка пустовала, а "обитатель" ее поставил точку в жизни моего жениха... Смутное ощущение какой-то опасности закралось и сейчас в мою душу.
     Так было с особняком Финлей, так было в Трентхэм Тауэрз, так было и здесь, в замке Келлевэй.
     Я направилась к выходу; шаги мои гулко отдавались от мраморных плит пола. Я замерла. Наступившая тишина поразила меня. Что за глупость наделять дома человеческими свойствами! Но глупость ли? Когда дом стоит уже семь столетий, когда столько всего здесь произошло, тогда стены начинают говорить. И рассказать могут ох как много! Такие замш, как этот, знали и радости, и печали, здесь разыгрывались и драмы, и комедии. И не могло это не запечатлеться на мощных серых камнях. И навечно сохранить свои тайны им не удастся.
     Вздор, глупость, ерунда, отмахивалась я. Однако уверенности от этого не прибавлялось. Легко ли раз и навсегда отбросить прежнюю жизнь со всеми ее несчастьями и вступить в новую, неведомую?
     Я вышла на улицу. Передо мной был дворик, откуда через небольшую арку в стене можно было выйти на хозяйственный внутренний двор. Из него, спустив шись по ступенькам к низкой калитке, я прошла каким-то постройкам. Окна в них, маленькие, закрытые ставнями, смотрели во внутренний двор. Домии эти с одной стороны и основная крепостная стена другой образовали нечто вроде узкого глухого коридора. По нему я и пошла.
     Через несколько шагов я обнаружила уже трети двор-закуток. Отсюда слышно было воркование птиц, хлопанье крыльев, какие-то шорохи. Сделав еще пару шагов, я увидела стайку голубей, которые клевали рассыпанное по каменной кладке дворике зерно.
     При моем приближении некоторые птицы с шумом вспорхнули и облепили перекладины голубятни, устроенной под крышей, другие продолжали поедать корм. Большинство голубей были обычного сизо-серого цвета, а вот несколько птиц имели коричневую окраску. Таких голубей я никогда еще не видела.
     На этот небольшой квадрат двора выходило лишь одно узкое окошко. Боковым зрением я заметила в нем чью-то тень. За мной наблюдали. Я резко обернулась. Тень исчезла. Снова зянялась я птицами и снова уголком глаза увидела в окне какое-то движение.
     - Это ваши голуби? - обратилась я неизвестно к кому.
     Молчание. Тогда я подошла ближе к окошку, где только что темнели чьи-то очертания, но теперь там уже никого не было.
     Вдруг рядом с собой я увидела низкую дверь и постучала. Мне просто хотелось узнать, что это за буро-коричневые голуби. Только что чуть приоткрытая дверь тихо захлопнулась передо мной. Кто-то, кто был там, внутри, совершенно определенно не хотел впускать меня. Мне даже показалось, что через тонкие доски я слышу прерывистое дыхание. Как странно. Что же, кто бы там ни был, со мной он говорить не хотел, значит, не стоит его, или ее, беспокоить... И все же я еще раз легонько постучала.
     Никакого ответа.
     Тогда я громко сказала:
     - Я только хотела расспросить вас об этих голубях.
     Та же тишина.
     Непонятно. И не очень-то любезно. Должно быть, там кто-то из прислуги. Пожав плечами, я покинула голубиный дворик и прежним путем пошла обратно.
     Неразумно, может быть, что я начала самостоятельно осматривать замок. Гораздо лучше было бы дождаться кого-нибудь из его обитателей в качестве проводника. Наверняка нашелся бы кто-то, кто с радостью помог бы мне.
     Вернувшись по путаным коридорам и переходам в свою комнату, я начала переодеваться к обеду. Выбор я давно сделала - синее платье такое элегантное. Интересно, пригодится ли теперь "практичное" черное, которое я надевала в тот вечер, когда Филипп сделал мне предложение? Были бы сейчас те орхидеи, что он прислал, черное платье вновь приобрело бы очарование...
     И опять я в мыслях обратилась к прошлому. Избавлюсь ли я от него когда-нибудь? Освобожусь ли от мучительных воспоминаний? Даже сейчас, обряжаясь в ярко-синее платье, я вспомнила, как мечтала появиться в нем рядом с Филиппом.

***

     Из комнаты меня препроводили в приемную, где в полном сборе меня ожидала семья Келлевэй. Заложив руки за спину, стоял у камина Яго, глаза его светились радостью. По одну сторону от него сидела женщина лет сорока, как я догадалась, это была его сестра Дженифрай, по другую - молодая девушка, его племянница Гвеннол.
     - Входите, Эллен, - произнес Яго, - входите, знакомьтесь. Это моя сестра Дженифрай.
     Сердце у меня екнуло, когда она протянула руку, Такая же смуглая, темноволосая, как и брат, она отличалась точно таким же чуть надменным выражением лица, которое придавал ей с горбинкой нос. Семейное сходство было очевидным. Она заговорила мягким, теплым голосом:
     - Мы рады вам, Эллен, рады вашему приезду.
     Однако холодноватый, как бы оценивающий взгляд контрастировал с этими словами. Я понимала, что она присматривается ко мне; к полному доверию, как, впрочем, и ее брат, она не располагала.
     - Я очень признательна вам за гостеприимство, - ответила я.
     - Мы счастливы наконец увидеть вас. Гвеннол, познакомься с Эллен.
     Гвеннол тоже была смуглая брюнетка. Облик ее был неоднозначен. Почти черные волосы, темные глаза, едва заметно вздернутый нос - все это были лишь внешние черты; о сложном ее характере говорил глубокий, мечтательный взгляд и в то же время резкие линии рта, гордая посадка головы.
     - Здравствуй, Эллен. Добро пожаловать к нам на Остров.
     - Надеюсь, вы подружитесь, - сказала ее мать.
     - Ты должна показать Эллен Остров, Гвеннол, - с улыбкой глядя на нас произнес Яго.
     Уже через пару минут объявили, что обед подан, Яго, взяв меня под руку, повел нас в столовую.
     - Поскольку сегодня случай особый, мы обедаем в большой столовой. Обычно она используется у нас по праздникам, а какой сегодня день, если не праздничный?
     Я никогда не забуду тот обед в большой столовой замка Келлевэй. Изумление, смешанное с благоговением, испытала я тогда, ощущениям этим не помешали никакие мои сомнения и смутные предчувствия.
     В одном конце громадного обеденного зала была дверь, ведущая в кухню, сквозь нее туда и обратно сновали слуги; под потолком была устроена галерея для оркестрантов; в другом конце столовой возвышался дощатый помост. И стены, и балюстраду всюду украшали роскошные оленьи рога, тончайшей работы гобелены. Было нечто царственное в этом зале с высоким потолком, с шершавой кладкой серых стен, со старинным оружием на деревянных панелях. Места для трапезы были устроены по обе стороны огромного дубового стола и на помосте; все скамьи вдоль стола были уже заняты гостями. Это пришли, как позже объяснил Яго, жившие в его владениях люди, те, кто работал на этой земле, кто веками имел здесь ремесла, кто трудился в самом замке, а в дальнем конце стола - да возможно ли такое! - сидели люди, как говорится, самых простых занятий, но и они были приглашены Вот такие щедрые праздники искони устраивали короли в своих королевствах, больших и малых.
     Вид все это имело совершенно средневековый, а уж когда с галереи полились нежные звуки музыки, я в полной мере оценила усилия хозяина, стремившегося воспроизвести атмосферу глубокой старины и была тронута этим, ибо в честь моего приезда устроили здесь такое торжество.
     Все сидящие за столом, как один, встали, когда мы вошли в зал. Яго вывел меня на помост, все еще придерживая за локоть, наконец мы подошли к столу.
     - Имею честь, - провозгласил он, - познакомить всех с мисс Эллен Келлевэй, моей подопечной и кузиной одновременно, которая прибыла, чтобы провести с нами, надеюсь, немало дней. Уверен, что вы счастливы лицезреть ее - не менее, чем я сам.
     Знаком согласия был негромкий гомон. Совершенно не представляя, что в таких случаях требуется от меня, я воспользовалась тем, что Яго уже отодвинул для меня кресло, улыбнулась - и села.
     Заскрипели стулья, зашуршали платья, гости усаживались. Подали суп - сначала нам, сидевшим на возвышении, затем огромную супницу передали на нижний стол, где каждый обслуживал себя самостоятельно.
     - Ну, что скажете? - вполголоса спросил у меня Яго.
     - Невероятно. Ничего подобного я и представить не могла.
     Он погладил мою руку.
     - Это все ради вас, - тихо сказал он, - чтобы вы знали, что здесь у нас за жизнь, и чтобы поняли, как мы рады встрече с вами.
     - Спасибо, - поблагодарила я, - все так добры ко мне. Такого приема никогда и нигде мне не оказывали.
     - Значит, наша цель достигнута.
     Суп был восхитителен, за ним последовало жаркое из оленины. А я, слушая тихую музыку, подумала, что триста лет тому назад вряд ли этот зал выглядел иначе.
     Дженифрай сидела от Яго по левую руку, Гвеннол занимала место рядом со мной. Кое-кто из гостей, сидевших за длинным столом, украдкой посматривал на меня. Интересно, а что они думают о сегодняшней церемонии? Впрочем, мне показалось, что это им не в диковинку. Яго подтвердил мои догадки.
     - Почти полностью погрузиться в прошлое нам удается под Рождество, - сказал он, - когда зал украшен остролистом и хвоей, когда приходят ряженые, когда под этими сводами звучат рождественские гимны. Эту традицию наш род соблюдает из поколения в поколение.
     - Я вижу, вы бережете старинные обычаи, с удовольствием следуете им.
     - А как же! - воскликнул Яго, а Дженифрай и Гвеннол с ним согласились.
     - Прежде всего, мы хотим установить точный возраст замка, - начала объяснять Дженифрай. - Конечно, замок много раз перестраивался, разрастался. Изначально здесь была поставлена лишь небольшая крепость для защиты Острова; тогда не было и следа каких-то удобств, для жилья его приспособили ораздо позже. Гвеннол очень интересуется историей строва, так ведь, Гвеннол?
     - Жизнь в этих местах способствует, - призналась Гвеннол. - Стоит откопать какой-нибудь факт, имя, и ты начинаешь углубляться в историю, стремишься восстановить все картины прошлого.
     - И вы к этому пристраститесь, - уверил меня Яго, - едва освоитесь на Острове. А Остров я мечтаю вам показать сам. Завтра и начнем. Вы ведь ездите верхом, насколько я знаю?
     - О да. Мы часто совершали в Лондоне верховые прогулки. А уж за городом я просто не слезала с седла.
     - Это прекрасно. Нам, стало быть, нет нужды учить вас верховой езде. Остается только выбрать лошадь.
     - С огромным удовольствием.
     - Вот об этом мы и мечтали, не так ли? - обратился он к своим родственницам. - Мы хотели, чтобы вам все здесь доставляло столько радости, что вы не пожелали бы уезжать от нас.
     - По-моему, рано говорить об этом, - мягко возразила я. - Вы же знаете, что такое гости.
     - Нет, не знаю. А что вы имеете в виду?
     - Первые дни гости желанны и приятны. А стоит им засидеться, хозяева уже не чаят, как от них избавиться.
     - Вы для нас не гость, Эллен. Вы - член нашей семьи. Разве не так?
     - Именно так, - подтвердила Дженифрай.
     - Так расскажите же мне побольше об Острове. Я просто мечтаю обследовать его.
     - Отрезанной от мира вы себя здесь не почувствуете. Размеры наших владений достаточны, чтобы не ощущать этого.
     - Бывает, правда, - вступила Гвеннол, - что невозможно добраться до побережья.
     - И это, - подхватила Дженифрай, - может длиться подолгу... иногда по несколько дней, даже недель.
     - Эллен это известно, - оборвал ее Яго, - не она ли скучала в "Полкрэг Инн" в ожидании лодки? Наш островной народ не чувствует себя обделенным, если погода не позволяет идти морем к Большой земле. Мы можем жить здесь автономно. А в нашу гостиницу на Острове, кстати сказать, обитатели материка иногда приезжают специально, чтобы забыться, оторваться от повседневности.
     - Там лишь четыре комнаты для постояльцев, и заняты они бывают не так уж часто. Гостиница скорее похожа на местный клуб, куда можно прийти, поболтать, выпить рюмоч