иятно лежать здесь. Берсаба рассказывала о том, как была беременна
Арабеллой, и о том, что все эти мелкие  происшествия  -  неотъемлемая  часть
жизни беременной женщины.
   - Как удачно получилось, что ты прошла через это раньше меня,  -  сказала
я.
   - И что я могу помогать тебе.
   - Надеюсь, так будет всегда.
   - Когда-нибудь и тебе придется помочь мне. Я  немножко  поспала.  На  это
время сестра, должно быть, ушла, и когда я проснулась,  то  увидела,  что  в
комнату входит миссис Черри.
   - Мне только надо взглянуть, все ли у вас в порядке, госпожа.
   - Ничего страшного, миссис Черри. Просто мне стало плохо,  когда  ребенок
зашевелился. Сестра говорит, что это  нормально.  Такое  часто  случается  в
первый раз.
   - Меня-то церковь напугала, вот что, - сказала миссис Черри.
   - Я рассматривала ткань на алтаре. Она так красиво  отделана.  И,  должно
быть, я за нее потянула.
   - Так вы стояли на коленях возле алтаря?
   - Да.
   Она слегка нахмурилась.
   - Ну, госпожа, я просто так спросила. Мы же все о вас беспокоимся.
   - Я знаю об этом, но предпочла бы, чтобы  вы  беспокоились  поменьше.  Со
мной все в полном порядке.
   - Ну, будем считать, что это так, - решительно сказала она.
   А мне.., опять стало тревожно.

***

   Я не могла  уснуть.  Говорят,  у  женщин  во  время  беременности  бывают
различные причуды. Этой ночью началось с того, что мне показалось,  будто  я
слышу чьи-то крадущиеся шаги на лестнице. Ничего, уговаривала  я  себя,  это
просто старые доски да мои собственные капризы.
   Я вспомнила, что  в  детстве  боялась  темноты  и  успокаивалась  лишь  в
присутствии Берсабы. Но сегодня ночью воздух был просто пропитан опасностью.
Да ведь мы и жили в опасные времена.
   Почти не раздумывая, я встала, надела халат, сунула ноги в ночные туфли и
отправилась в комнату Берсабы.
   Мое сердце чуть не  остановилось,  когда  я  увидела,  что  ее  там  нет.
Постельное белье было отброшено в сторону, словно она поспешно  соскочила  с
кровати. Значит, я слышала по лестнице шаги Берсабы!
   Стояло полнолуние, и в комнате было светло почти как днем.  Я  подошла  к
окну и выглянула наружу.  Я  простояла  так  несколько  секунд,  прежде  чем
заметила свою сестру. Она бежала через лужайку, бежала так,  словно  спасала
свою жизнь.
   - Берсаба! - закричала я. - Что...
   Слова застряли у меня в горле:  я  увидела,  что  ее  кто-то  преследует,
какое-то  огромное,  передвигающееся  неуклюжими  прыжками   существо.   Оно
напоминало человека, но я не была уверена, что это человек.
   Я закричала:
   - Солдаты пришли! - И, выскочив из комнаты, бросилась вниз  по  лестнице.
Единственной моей мыслью было спасти сестру.
   - Берсаба! - вновь закричала я.
   Услышав звук моего голоса, существо остановилось, неуверенно  повернулось
и заковыляло ко мне. Я не видела его лица (наверное, это было и к  лучшему),
но чувствовала,  что  в  нем  есть  нечто  противоестественное,  злое,  даже
зловещее и что я подвергаюсь ужасной опасности.
   Я услышала голос Берсабы:
   - Беги, Анжел...
   И  почти  немедленно  после  этого   раздался   звук   выстрела.   Фигура
покачнулась, подняла вверх свои  огромные  лапы,  зашаталась  и  рухнула  на
траву.
   Берсаба подбежала ко мне. Она схватила меня и крепко сжала в объятиях.
   - С тобой все в порядке, Анжел, -  нежно  бормотала  она.  -  Теперь  все
позади. Мне показалось, что я увидела внизу Ричарда.., и я выбежала.., а там
было это. Оно увидело меня и...
   Из дома выбежали мистер и миссис Черри. Подбежав к существу, лежащему  на
траве, миссис Черри сделала странную вещь: она упала рядом с ним на колени и
прижалась лицом к распростертому телу.
   Это  было  каким-то  кошмаром:  холодная  ночь,  мы  с  Берсабой,   тесно
обнявшиеся, словно боясь потерять друг друга,  тело,  лежащее  на  траве,  и
миссис Черри, раскачивающаяся взад и вперед, что-то неразборчиво  бормоча  в
отчаянии.
   Из дома выбежали Грейс, Мэг и Джессон. Грейс наклонилась и сказала:
   - Он мертв.
   Миссис Черри закричала:
   - Черри застрелил его! Он застрелил нашего сыночка!
   Черри положил руку на плечо жены, пытаясь успокоить ее.
   - Давайте занесем его в дом, - сказал Джессон. Мне стало  дурно  от  вида
крови. Берсаба поддержала меня за талию.
   - Тебе необходимо лечь в постель, Анжелет, - сказала она.
   Я не обратила внимания на ее слова. Мне нужно было знать, что произошло.
   Убитого перенесли в оружейную комнату, и теперь я сумела рассмотреть  его
лицо. Странно и пугающе выглядело оно. Жесткие вьющиеся  волосы  спадали  на
низкий лоб и покрывали нижнюю часть лица;  на  самом  лице  лежала  какая-то
печать зла, которую не смогла стереть даже смерть.
   Грейс увела миссис Черри, и с нами остались мистер  Черри  и  Джессон.  Я
спросила:
   - Что это значит? Кто этот человек? Вы застрелили его, Черри?
   - Да. Я застрелил его. Вы слышали слова миссис Черри. Это правда. Это наш
сын.
   - А откуда он взялся? -  спросила  Берсаба.  -  Почему  он  появился  так
неожиданно?
   - Он убежал, госпожа. Он  и  раньше  убегал.  Это  было  для  нас  тяжким
испытанием. Он содержался  в  сумасшедшем  доме...  У  него  силы  на  двоих
мужчин.., и он был опасен. Его нельзя  было  держать  в  доме,  он  тут  все
сокрушил бы. Никакого другого выхода не оставалось...  Я  знал,  что  сделаю
это.., если он вернется.
   Берсаба овладела ситуацией. Она пошла  на  кухню  и  принесла  что-то  из
шкафчика миссис Черри, налила это в бокал и дала ей выпить.
   - Вы должны держаться, - сказала она. - Все, что произошло, - к лучшему.
   - Для нас это было ужасным испытанием..,  все  эти  годы..,  мы  ведь  не
знали, когда он вновь убежит.
   - Теперь уже ничего не поделаешь, - сказала Берсаба, -  он  умер.  Завтра
нужно вынести его из дома и похоронить. - Черри кивнул. - Джессон уложит вас
в постель.
   - Я сделал это, чтобы спасти вас, госпожа. Я  сделал  это,  чтобы  спасти
дом. Неизвестно, что бы он тут натворил. Он же сумасшедший.  Взял  бы  да  и
спалил тут все. Мне пришлось это сделать. Я был  вынужден,  и  миссис  Черри
должна это понять. Но все-таки он ее сын, и...
   Берсаба повернулась к Джессону.
   - Отведите Черри в его комнату, Джессон, - велела она, - и побудьте с ним
и с миссис Черри. За сестрой я присмотрю сама.
   Она проводила меня в спальню и осталась со мной. Мы долго говорили.
   - Черри поступил правильно, - сказала Берсаба. - Сразу  было  видно,  что
этот урод - ненормальный..,  даже  когда  он  уже  был  мертв.  Если  бы  он
пробрался в дом, нам пришлось бы туго. Черри, наверное, знал,  насколько  он
опасен.
   - Застрелить собственного сына... - начала я.
   - Он мертв, и это к лучшему.
   Детишки во время всех этих событий спали  мирным  сном,  но  ни  один  из
взрослых в эту ночь не сомкнул глаз. Утром Черри и  Джессон  унесли  тело  и
похоронили его на краю выгона, водрузив на могиле камень, на  котором  Черри
высек надпись: "Джозеф Черри" и дату.
   Потом он поговорил с  нами,  гораздо  более  хладнокровно,  чем  накануне
ночью. Берсаба усиленно старалась внушить ему мысль, что, принеся  в  жертву
своего сына, он спас всех нас, иначе с нами могло произойти  нечто  ужасное.
Как рассказал Черри, его сын родился ненормальным.  С  ранних  лет  проявлял
склонность к насилию: мучил и убивал животных,  а  позже  у  него  появилось
желание делать то же самое с людьми. Пришлось отправить  его  в  сумасшедший
дом, заковать в цепи. Однажды ему уже удалось убежать, и  какой-то  инстинкт
привел его к дому родителей. Так Джозеф Черри попал в  Фар-Фламстед.  В  тот
раз его присутствие обнаружили лишь после того, как он пробрался в дом.  Его
успели остановить в самый последний момент, когда он уже собирался  устроить
пожар. Тогда отец выстрелил ему в ногу. Что-то вроде этого он, видимо, хотел
сделать и на этот раз, но выстрел поразил сумасшедшего в сердце.
   - Вы храбрый человек, Черри, - сказала Берсаба, - и  я  считаю,  что  все
живущие в этом доме должны быть благодарны вам.
   Конечно, этот случай изменил всех наших домочадцев. До этого мы в тревоге
ожидали нападения солдат, которые могли разрушить дом и убить нас. Теперь мы
смотрели в лицо неменьшей опасности. И Берсаба и я содрогались при  мысли  о
том, что могло бы случиться, ворвись этот безумец в комнату, где спали дети.
Мы не знали как и благодарить мистера Черри.
   Миссис Черри целиком погрузилась в свое горе. Сплетя  венок  из  листьев,
она положила его на могилу сына. Я была  рада  тому,  что  она  не  обвиняет
своего  мужа,  чего  вполне  можно  было  ожидать,  так  как  она  выглядела
совершенно потерянной и сбитой с толку.
   У нее изменился даже цвет лица, на котором стала гораздо заметнее сеточка
вен. Она почти все время молчала. Я подумала: "Как странно, что у людей есть
секреты, о которых мы и не подозревали". Круглое розовое лицо миссис  Черри,
так подходящее к се имени,  скрывало  страшную  тайну.  Это  заставило  меня
посмотреть на нее совсем по-иному.
   Шли недели, и жизнь возвращалась  в  обычную  колею.  Как  и  прежде,  мы
ожидали появления врага,  но  теперь  мы  знали:  самые  фанатичные  солдаты
парламентаристов  не  так  страшны,  как  тот  безумец,  который  легко  мог
проникнуть в дом, пока мы спали.
   Стоял ноябрь - месяц туманов и обнажившихся  деревьев,  зеленых  ягод  на
плюще и кружевных паутинок на ветвях.
   Через три месяца должен был родиться мой малыш, и я  не  могла  дождаться
февраля с его капелью и первыми почками жасмина.
   Именно в  ноябре  у  меня  появилось  ужасное  предчувствие,  что  кто-то
пытается меня убить.
   Временами я сама смеялась над своими  фантазиями,  и  мне  ни  с  кем  не
хотелось говорить об охватывающем меня страхе... Даже с Берсабой. Я пыталась
убедить себя: известно, что у беременных женщин появляются  разные  причуды,
они  становятся  мнительными,  совершают   странные   поступки,   воображают
немыслимые вещи.
   Вот и у меня возникла нелепая убежденность в том, что за  мной  следят  и
меня преследуют. Когда я направлялась в наиболее уединенные места: в комнату
Замка, в домашнюю церковь, куда нужно  было  идти  по  винтовой  лестнице  с
крутыми ступеньками, - я ощущала опасность.
   - Поосторожней с этой лестницей,  -  предупредила  меня  Берсаба,  -  она
опасна. Если ты здесь споткнешься, это может стать губительным для ребенка.
   Однажды в сумерках я спускалась по лестнице и  вдруг  почувствовала,  что
позади находится кто-то, наблюдающий за мной. Мне  даже  показалось,  что  я
слышу его дыхание.
   Я тут же остановилась и спросила:
   - Кто там?
   Мне послышался вздох, а затем шелест одежды. Я поспешила вниз, не забывая
о необходимости соблюдать осторожность, почти вбежала в спальню  и  улеглась
на кровать, чтобы прийти в себя. В этот момент во мне зашевелился ребенок, и
я положила руку на живот, словно желая увериться, что с ним все в порядке.
   Позже я попыталась разобраться в том, что случилось. Мне казалось, что  я
понимаю все происходящее со мной. Воспоминания о сумасшедшем,  подбиравшемся
к дому, истерзали мои нервы. Я просто не могла не думать об этом. Да  и  что
мне оставалось, если миссис Черри была погружена в печаль, а  бедняга  Черри
выглядел так, будто тяжесть греха  давила  ему  на  плечи!  Мое  воображение
постоянно услужливо рисовало картины того, что могло бы стрястись. Скажем, я
просыпаюсь и вижу, что он в моей комнате. Или: он пробирается  в  детскую  и
склоняется над невинными личиками малышей.
   В ушах раздавался голос мистера Черри: "Ему нравилось  мучить  и  убивать
животных.., а позже ему захотелось делать то же самое и с людьми".
   Я напоминала себе, что сумасшедший мертв.
   Но такое событие не могло не воздействовать  на  мои  нервы,  и  ощущение
того, что за мной следят, не исчезало. Я прекратила посещать комнату  Замка,
объясняя себе это тем, что туда нужно  подниматься  по  лестнице,  а  я  уже
становлюсь неуклюжей. Но на самом деле все было не так. Просто там  было  уж
слишком уединенно, и я боялась оставаться в одиночестве.
   И вот однажды ночью мне стало ясно, что я не ошибалась.
   Берсаба, как обычно, принесла мне молоко.  Я  отпила  немного  и  заснула
беспокойным неглубоким сном. Мне снилось, что кто-то входит в  мою  комнату,
останавливается  около  кровати,  бросает  что-то  в   молоко   и   бесшумно
выскальзывает из комнаты.
   Я в испуге проснулась, и тут у меня волосы встали дыбом, поскольку,  едва
открыв глаза, я увидела, что дверь медленно закрывается.
   Я громко закричала:
   - Кто там?
   Дверь захлопнулась. Я отчетливо слышала это. Встав с постели, я подошла к
двери и открыла ее, но в коридоре никого не было.
   Я вернулась к кровати и взглянула на молоко. В  него  определенно  что-то
бросили, и это брошенное еще не до конца растворилось.
   Присев на край кровати, я подумала: "Кто-то пытается навредить  мне.  Это
не игра моего воображения".
   Мне пришлось снова лечь в постель, подавив в себе желание сразу  пойти  к
Берсабе. Я уже рассказывала ей  о  том,  что  со  мной  происходит,  но  она
отнеслась к этому несерьезно. "Все дело в твоем состоянии, - утверждала она.
- А нервной ты была всегда".
   Она сказала бы, что мне это приснилось.
   Я взяла кружку с молоком и понюхала его. Запаха не было. Некоторое  время
я рассматривала белую жидкость, а потом выплеснула ее в окно.
   В следующий раз, решила я, когда этот человек войдет  в  мою  комнату,  я
буду бодрствовать и спрошу у того, кто трогает мое молоко: почему  он  хочет
повредить мне и моему ребенку?

***

   Мне казалось, что я начала терять связь  с  Берсабой.  Она  была  слишком
занята собственными мыслями. Иногда она говорила о Ричарде; ее  интересовали
подробности наших отношений, а как раз эту тему мне не хотелось обсуждать  с
ней. Случалось так, что именно она не желала говорить о нем.
   У всех у нас были напряжены нервы. - Видно, война с нами что-то делает, -
сказала Мэг. - Никому не известно, когда тут по траве побегут солдаты. - Она
тут же прихлопнула ладонью рот:
   - Ой, нет, госпожа. Этого  не  будет.  Они  не  посмеют...  Чтобы  в  дом
генерала...
   Я поняла, что ей велели не волновать меня. Спалось мне по-прежнему плохо.
Я больше ни разу не прикоснулась к молоку, стоявшему у моего  изголовья,  но
не отказалась от него. Мне хотелось поймать того, кто,  как  я  подозревала,
что-то в него подмешивал. Я с тревогой думала, что если откажусь от  молока,
злоумышленник придумает что-нибудь другое. Конечно, я  впустую  тратила  это
молоко, но у нас были две коровы, которых доил Черри, так что  пока  с  этим
было все в порядке. Однако, мы знали, что в любой момент  вся  округа  может
быть опустошена и тогда мы останемся без пищи.
   Потом наступил период, когда мне удалось убедить себя в том,  что  вообще
ничего особенного со мной не происходило. Я не видела закрывающихся  дверей.
Все это мне приснилось. Если я попытаюсь кому-нибудь рассказать об этом,  он
рассмеется и скажет, что мне надо подлечиться.
   Я стала думать о доме и странных вещах, происходящих здесь, и о том,  что
люди совсем иные, чем кажутся  на  первый  взгляд.  Особенно  меня  удивляла
миссис Черри, такая кругленькая и веселая на вид, а на  самом  деле  -  мать
опасного  безумца,  бежавшего  из  сумасшедшего  дома,  который   явился   в
Фар-Фламстед и собирался поджечь его. Я узнала,  что  эта  история  началась
более пятнадцати лет назад, и все это время супруги Черри жили в страхе, что
он вырвется и натворит бед.
   Меня постоянно одолевали мысли об этом шкафе  на  кухне.  Я  недоумевала,
почему Берсаба уклоняется от разговоров  на  эту  тему.  Почему  он  завешан
одеждой, словно кто-то хочет его скрыть? Мне стало ясно, что я не  перестану
думать об этом, пока не осмотрю шкаф. Кроме того, я думала о сыне Черри и  о
том, что могло бы случиться, проникни он в дом. Было бы, наверное, неплохо в
таком случае спрятать детей в шкафу. Я даже заговорила об этом  с  Берсабой,
но она сразу же разволновалась, и я оборвала разговор.
   А почему бы мне не осмотреть кухню в собственном доме?  Берсаба  когда-то
сама говорила об этом. Так почему бы мне это не сделать?
   День близился к концу. Я вернулась с  непродолжительной  прогулки  вокруг
дома. Теперь я не решалась заходить далеко, к тому же погода становилась все
холодней: наступал декабрь, и скоро должен был выпасть снег.  Проходя  через
холл, я обратила внимание, как тихо в доме, и заглянула на кухню. Там никого
не было.
   Подчинившись внезапному порыву, я пересекла кухню  и  раздвинула  одежду,
закрывавшую дверь. Тяжелый ключ торчал в замочной скважине,  и  я  повернула
его. Внутри все было  так  же,  как  и  в  ту  ночь,  когда  мы  с  Берсабой
осматривали его. Я отвела одежду в сторону.  Мне  понадобилось  напрячь  все
свои силы, чтобы сдвинуть засов. В лицо мне пахнуло холодным воздухом,  и  я
вступила в помещение, которое своими  размерами  явно  превышало  встроенный
шкаф. Здесь было темно, поэтому я вернулась в кухню, взяла свечу, зажгла  ее
и вошла в шкаф.
   Там был тщательно отделанный коридор со сводчатым потолком футов  семи  в
высоту и выложенными камнем стенами. Я прошла по коридору, показавшемуся мне
довольно длинным, и добралась до другой двери.  Она  тоже  была  закрыта  на
тяжелый засов.
   Я отодвинула его, и дверь распахнулась. Я оказалась в каком-то дворике  и
тут же поняла, где нахожусь, увидев наверху игрушечную башенку замка.
   Я была очень взволнована и испугана: ведь Ричард сказал, что  мне  нельзя
приближаться к замку, потому что это опасно.
   Мне, конечно, не следовало оставаться здесь, но  от  растерянности  я  не
могла двинуться с места. И тут раздался крик:
   - Кто здесь?
   Из замка вышел мужчина, высокий, очень широкоплечий, с бледным лицом,  на
котором так выделялось родимое  пятно,  что  в  первую  очередь  я  обратила
внимание именно на него. Что-то щелкнуло у меня в голове: я  же  видела  его
раньше! Это был Джон Земляника.
   - Вернитесь назад! - закричал он.
   - П-почему?  -  заикаясь,  спросила  я.  Послышались  странные  звуки,  и
какое-то существо выбралось во двор. Это был человек, но что-то в  нем  было
нелюдское. Его руки свисали  до  колен,  и  он  двигался,  шаркая  ногами..,
двигался ко мне. Это был и человек, и в то же время не человек. От  ужаса  я
не  могла  пошевелиться.  Мне  мгновенно  вспомнился  тот   сумасшедший   на
лужайке...
   Джон Земляника прыгнул в сторону этого существа, обхватил  его  руками  и
остановил.
   - Все в порядке, мальчик, - сказал он удивительно мягким голосом. - Все в
порядке. Ничего, ничего, мой мальчик.
   Существо улыбнулось Джону, разжавшему объятия. Оно уже не казалось  таким
страшным.
   Джон Земляника махнул мне рукой, показывая, что я должна удалиться  туда,
откуда пришла, и я отступила в коридор и дрожащими руками  задвинула  засов.
Свечу я уронила во дворе и теперь оказалась в темноте, но  направление  было
мне известно, и, касаясь рукой каменной стены, я благополучно  добралась  до
шкафа.
   Выбравшись наружу, я увидела миссис Черри,  стоявшую  с  пепельно-бледным
лицом.
   - Вы были в туннеле. Вы были в замке! - воскликнула она.
   - Да, - ответила я, - я уже знаю, кто там  находится,  и  желаю  получить
объяснение.
   - Это генерал должен вам рассказать. С этими словами она села у  стола  и
охватила голову руками. Просидев так несколько секунд, она встала и  подошла
ко мне.
   - В вашем положении это может пойти во вред.
   - Кто там живет? Кто этот.., мальчик.., или мужчина? Кто он такой?
   - Не мне вам это говорить, - неуверенно сказала она.
   - Но вы это знаете.
   - Ох, госпожа... Это наша тайна... Мы должны ее хранить. - Неожиданно  ее
глаза загорелись, и она сказала:
   - Нет, я больше не могу молчать. Да и что молчать, раз уж вы видели?  Все
эти годы мы за ним присматривали.., мы все, а особенно мы  с  Черри  и  Джон
Земляника. Это его сы