ло его столь привлекательным для людей. Мой интерес к нему тоже рос,
но объяснялся тем, что я видела в нем возможного мужа для Софи.  Тем  не
менее, он занимал мои мысли.
   Однажды, возвращаясь с прогулки верхом, я увидела, как  он  входит  в
конюшню, и неожиданно у меня появилось необычное чувство, что когда-то я
уже видела похожее.
   Это было жутко.
   Леон повернулся, взглянул на меня, и странное чувство тут же исчезло.
Он, как обычно, грациозно раскланялся  со  мной,  заметив,  что  сегодня
прекрасный день для прогулок.

***

   Летом  нас  снова  посетил  Дикой.  Он  приехал  без  предупреждения,
захватив  меня  врасплох.  С  характерным  для  него  апломбом   он   не
сомневался, что его в любом случае ждет теплый прием. Я сказала, что ему
следовало предупредить нас, но он вел себя так, словно замок моего  отца
был одним из его собственных.
   - Я считаю своим домом тот, где находишься ты, - сказал он.
   Я заявила, что он ведет себя крайне нелепо и Мне придется  извиняться
за него перед отцом.
   Однако  отец  испытывал  к  нему  очень  теплые  чувства.  Это   было
неудивительно. В молодости мой отец, наверняка, был похож на Дикона. Оба
были людьми с ярко выраженным мужским началом и, возможно, поэтому умели
очаровывать  лиц  противоположного  пола.  Оба  обладали   непоколебимой
уверенностью в том, что их будут с удовольствием  привечать  везде,  где
они появятся.
   Дикон сообщил, что у него есть две причины для  приезда  во  Францию.
Одна из причин, как он считал,  не  нуждалась  в  разъяснениях:  это  я.
Другая заключалась в  том,  что  Франция  становилась  самым  интересным
местом в Европе и на нее были обращены взгляды всего континента с  немым
вопросом: что же здесь произойдет дальше?  Исключительно  противоречивые
истории рассказывали о бриллиантовом ожерелье  королевы,  и  вся  Европа
напряженно ждала новостей.  Иногда  говорили,  что  все  это  гигантская
афера, задуманная с целью скомпрометировать королеву, но ее  враги  были
уверены в том, что она вовлечена  в  некий  заговор.  Французская  казна
находилась  в  печальном  состоянии,  и  все  осуждали  королеву  за  ее
расточительность. Ожерелье было  всего  лишь  дополнительным  предлогом,
чтобы осудить ее. Ее стали называть мадам Дефицит. В Париже  происходили
демонстрации против нее.
   Дикона заинтересовало знакомство с Леоном Бланшаром. Некоторое  время
понаблюдав за ним, он сказал:
   - Весь дом поет вам хвалебные гимны, месье.
   Насколько  я  понял,  мальчики  получают  большую  пользу  от   ваших
превосходных уроков.  У  меня  у  самого  есть  два  мальчика,  поэтому,
надеюсь,  вы  простите  меня  за  некоторую  зависть.  До  сих  пор  мне
попадались наставники, не выдерживавшие моих сорванцов долее  нескольких
месяцев. У вас есть какой-то особый секрет?
   - Я думаю, - ответил Леон, - что весь секрет  состоит  в  том,  чтобы
делать уроки интересными, хорошо понимать детей и относиться к ним,  как
к личностям.
   - У месье Бланшара, конечно, есть особый дар, - тепло  отозвался  мой
отец.
   Во время первого же обеда стало ясно, что Дикон желает  выяснить  все
подробности относительно событий, происходящих во Франции.
   - А что вы думаете про эту историю с ожерельем? - спросил он.
   Леон Бланшар сказал:
   - Королева не понимает, в каком состоянии находится  страна  и  какое
воздействие на народ оказывает ее расточительность.
   Вмешался Арман:
   - Народ всегда будет недоволен. Двор  обязан  сохранять  достоинство.
Совершенно ясно, что королеву обманули с этим ожерельем, и  всевозможные
жулики и проходимцы решили извлечь  из  этого  выгоду,  воспользовавшись
ситуацией, чтобы очернить ее имя.
   - Так обычно и бывает с придворными интригами, - заметил отец.
   - Люди недовольны королевой, - добавил Леон. - Они возлагают всю вину
на нее.
   - Им просто нужен козел отпущения, - возразил Арман. - Я настаиваю на
том, что смутьяны должны жестоко наказываться. Мы все-таки выследим их.
   - А вам уже удалось выяснить,  что  за  люди  стоят  за  всеми  этими
событиями? - спросил Дикон.
   - Пока мы только знаем, что все это тщательно организовано, - ответил
Арман. - Нам не так нужно вылавливать участников беспорядков,  как  тех,
кто подстрекает к ним толпу. Вот в этом-то и состоит наша цель.
   - Я понимаю, но делаете ли  вы  что-нибудь  конкретное?  -  настаивал
Дикон.
   - Не думаете ли вы, что  мы  просто  стоим  в  стороне,  позволяя  им
разваливать страну! - воскликнул Арман. -  Мы  собираемся  выявить  этих
людей и выявим, уверяю вас. Именно этим мы и заняты.
   Леон Бланшар сказал:
   - Виконт глубоко озабочен  происходящим  в  стране  и  собрал  группу
людей, разделяющих его убеждения. Я счастлив  стать  одним  из  них.  Мы
делаем важное дело. Увы, мне не  удается  принимать  в  этом  достаточно
активное участие. Мне приходится считаться со взятыми обязательствами...
   - Вы прекрасно сотрудничаете с нами, - сказал Арман.
   Пока говорил Леон,  я  наблюдала  за  Софи.  Меня  удивило  то,  что,
несмотря на присутствие гостя, она присоединилась к нам. Дикон ни единым
движением брови не проявил  своего  удивления.  Он  разговаривал  с  ней
совершенно непринужденно, а она, хотя и  вела  себя  робко,  похоже,  не
стеснялась его присутствия. Она и в самом деле  казалась  хорошенькой  в
бледно-фиолетовом платье с капюшоном. Я заметила,  что  в  основном  она
смотрела на Леона Бланшара, и хотя я радовалась, видя происходящие в ней
перемены,  в  то  же  время  начинала   беспокоиться   о   ее   будущем.
Действительно ли возможен брак между ними? Если это так,  то,  возможно,
ей еще предстояло хотя бы в некоторой мере пережить то счастье,  которое
она переживала, будучи помолвленной с Шарлем.
   Арман с энтузиазмом продолжал рассказывать о работе, которую проводил
со своими приятелями  по  созданию  организации,  состоящей  из  дворян,
живших в наших краях.
   - Мы доберемся до этих агитаторов! - восклицал  он.  -  Их  постигнет
справедливое возмездие, и мы искореним смуту.
   Когда мы встали из-за стола, Дикон сказал, что хочет  прогуляться  по
крепостным стенам и просит меня присоединиться к нему.
   Я согласилась. Я накинула шаль, и мы поднялись на башню. Прогуливаясь
по крепостной стене, мы время от времени останавливались и  перегибались
через барьер, рассматривая окружающие пейзажи.
   Дикон сказал:
   - Этот мирный пейзаж обманчив. Ты так не считаешь?
   Я согласилась с ним. Он положил мне руку на плечо.
   - Тебе не следует оставаться здесь, и ты это знаешь.  Все  это  может
взорваться в любую минуту.
   - Ты говоришь об этом уже давно.
   - Напряжение накапливается уже давно.
   - Ну, тогда, возможно, время еще терпит.
   - Теперь уже осталось недолго, и когда придет этот момент,  он  будет
ужасен. Выходи за меня замуж, Лотти. Именно это ты и должна сделать.
   - И вернуться в Англию?
   - Конечно. Эверсли ждет тебя и детей. Всякий раз, когда я отправляюсь
во Францию, матушка ждет, что вместе со мной вернешься и ты.., ты и твои
дети, которые будут расти вместе с моими. Конечно,  я  не  могу  обещать
тебе, что у них будет такой наставник, каким  кажется  месье  Бланшар  -
образец всех  достоинств  сразу.  Кстати,  что  он  за  человек?  Весьма
любопытный характер.
   - Тебе так кажется? Ты же видел его лишь за обедом?
   - Он из тех людей, чье присутствие сразу  же  замечаешь.  Похоже,  он
изменил все  отношения  в  доме.  Но  не  тебя.  Надеюсь,  твое  чувство
постоянно.
   Я наслаждалась обществом  Дикона.  Мне  нравилась  та  легкомысленная
манера, с которой он обсуждал самые серьезные предметы.
   - Я ни к кому не испытываю каких-то особых чувств, Дикон, -  ответила
я. - Ты сам это знаешь.
   - Увы, это действительно так. Но почему бы тебе не уехать  в  Англию?
Просто ради того, чтобы оказаться подальше от этого кипящего котла.
   - О котором ты уже не раз говорил, что он вот-вот взорвется.
   - Когда это  произойдет,  будет  не  до  шуток.  Некоторых  при  этом
серьезно ошпарит. Но только не мою Лотти. Я этого не допущу.  Хотя  было
бы гораздо проще, если бы ты собрала весь свой здравый смысл и  покинула
страну, пока это еще несложно сделать.
   - Я не могу уехать, Дикон. Я не оставлю своего отца.
   - Эверсли - очень большой дом.  Не  нужно  недооценивать  его  только
потому, что ты долго прожила в роскошном замке. Пусть  он  тоже  едет  с
нами.
   - Он никогда не согласится. Здесь его дом, его страна.
   - Это страна, моя дорогая, из которой таким  людям,  как  он,  вскоре
будет трудно выбраться.
   - Он никогда не согласится, а я не оставлю его.
   - Тебя больше интересует он, чем я?
   - Конечно. Он любит меня. Он привез меня сюда и  признал  меня  своей
дочерью. Я стала его любимым ребенком. А ты выбрал Эверсли.
   - Неужели ты никак не можешь забыть об этом?
   - А как я могу забыть? Как только  ты  приезжаешь  сюда,  я  об  этом
вспоминаю. Ты являешься владельцем Эверсли, а я -  та,  кого  ты  бросил
ради того, чтобы завладеть им, - я положила ладонь на его  руку.  -  Ах,
Дикон, я уже простила тебе это.., если вообще было что-то, за  что  тебя
стоило прощать. Ты вел себя естественно - таким уж создала тебя природа.
Я хочу сказать, что теперь это все для меня уже совершенно неважно. Но я
не уеду в Англию, пока жив мой  отец.  Ты  же  видишь,  что  он  целиком
полагается на меня. Если бы я уехала, забрав с собой детей, - а без  них
я никуда не уеду, - что сталось бы с ним?
   - Я понимаю чувства, которые он испытывает к  тебе.  Они  сами  собой
разумеются. Ты у него единственная. Бедняжка Софи  для  него  ничего  не
значит, да и своего сына он не очень жалует. Я  вижу  это  и  ничуть  не
удивляюсь. Арман - дурак. Что там за компанию он собирает?
   - У них какое-то общество.., или организация. Они пытаются  выследить
агитаторов.
   - Это я понял, но есть ли у них какие-нибудь успехи?
   - Не думаю.
   - Но чем же они занимаются?
   - Они встречаются и разговаривают...
   - И разговаривают,  разговаривают,  разговаривают...  -  презрительно
произнес Дикон. - Такие вещи делаются с соблюдением секретности.  Он  не
имел права разглагольствовать о своих планах за обедом.
   - Но там ведь были только члены семьи.
   - Не только. Для начала там был наставник.
   - Но он ведь тоже один из них.  Арман  сумел  убедить  его,  и  месье
Бланшар сотрудничает с ними. Он  хочет  поддерживать  со  всеми  хорошие
отношения. Сначала он ссылался на слишком большую занятость, но в  конце
концов согласился.
   - Весьма обязательный человек. Откуда ой у вас взялся?
   - По рекомендациям... Его рекомендации блестящи. Очень кстати  к  нам
заехал герцог Суасон, и зашла речь о том, что нам  необходим  наставник.
Месье Бланшар занимался с детьми кузена герцога.., или какого-то другого
его родственника. Он продолжает  заниматься  с  ними  несколько  дней  в
неделю. Так что нам он уделяет лишь часть своего времени.
   - Довольно популярный джентльмен. Ты сказала, герцог Суасон?
   - Да. Ты знаешь его?
   - Я знаю о нем. О нем много говорят в парижских кругах.
   - Я часто задумываюсь, Дикон, откуда ты так много всего знаешь?
   - Я рад тому, что ты признаешь за мной это достоинство.
   - А зачем ты сюда так часто приезжаешь?
   - Ну, ответ ты знаешь сама.
   - Нет, не знаю. По крайней  мере,  не  уверена.  Дикон,  я  пришла  к
выводу, что во многом, что касается тебя, я отнюдь не уверена.
   - Возможно, такая загадочность делает меня более привлекательным.
   - Нет, не так. Мне бы хотелось получше разобраться  в  мотивах  твоих
поступков. Иногда мне кажется, что ты весьма рад.., ну, возможно, это не
совсем точное слово.., весьма доволен тем, что происходит в этой стране.
   - Будучи англичанином, чья страна достаточно пострадала в  результате
действий французов, - ты это имеешь в виду?
   - Слушай, ты случайно не работаешь на английское правительство?
   Он взял меня за плечи и взглянул мне в лицо. Потом он рассмеялся.
   - Не шпион ли я? - прошептал он. - Не нахожусь ли я здесь с  какой-то
тайной миссией? Почему ты не хочешь поверить  в  то,  что  у  меня  есть
одна-единственная цель в жизни - завоевать тебя?
   Я засомневалась.
   - Я знаю, что ты хотел бы жениться на мне,  но  я  никогда  не  стану
главным в твоей жизни, не так  ли?  Всегда  будет  что-нибудь  другое..,
скажем, Эверсли. Поместья, богатство, которые, как я  полагаю,  означают
власть. Да, Дикон, для тебя это всегда будет стоять на первом месте.
   - Если бы я смог убедить тебя в  том,  что  все  остальное  для  меня
ничего не значит, ты изменила бы свое отношение ко мне?
   - Я бы никогда не поверила в это.
   - Настанет день, когда я сумею убедить тебя в этом.
   Он крепко обнял меня и начал целовать  -  жадно,  страстно,  снова  и
снова. Мне хотелось прижаться к нему, сказать, что я приму все,  что  он
предложит, и даже если это не вполне  совпадает  с  моими  желаниями,  я
соглашусь на меньшее. Я пыталась напоминать себе о  том,  что  я  вдова,
давно живущая без мужа, что я женщина, нуждающаяся в мужской любви.  По"
- своему я любила и Шарля. Мне не хватало его, но мои чувства  к  Дикону
были глубже. Их корни тянулись в прошлое, во времена, когда я была юной,
идеалистически настроенной девочкой,  наивной,  неопытной,  мечтающей  о
некоем совершенстве. Я отстранилась от него.
   - Этим меня не убедить, - сказала я.
   - Когда я держу тебя в своих объятиях, когда Целую тебя, я  чувствую,
что ты любишь меня. Ты не в состоянии это скрыть.
   - Не буду отрицать, что иногда мне удается обмануть самое себя, но  я
не желаю этого, Дикон. Я хочу либо все, либо ничего. Кроме того,  как  я
уже тебе сказала, я никогда не соглашусь оставить отца.
   Он вздохнул и прислонился к каменному парапету.
   - Как здесь тихо и красиво - вокруг  замка.  Лунный  свет  заставляет
серебром сверкать воды реки. Земли поместья.., богатые земли.., все  эти
леса и поля. Граф, должно быть, очень гордится своими владениями.
   - Да. Эти земли принадлежали многим поколениям его рода.
   - И только подумать, что все они достанутся этому дураку  Арману.  Он
ведь понятия не имеет, как следует управлять имениями такого размера.
   - Есть люди, которые занимаются этим вместо него, - точно так же, как
и в Эверсли, когда ты совершаешь свои таинственные вылазки на континент.
   - И все-таки.., какая жалость. Но после  него  они  могут  перейти  к
тебе.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Ну, ты же дочь графа, и он очень этим гордится.
   - Арман как нельзя более жив. И уж  во  всяком  случае  Софи  следует
впереди меня.
   - Софи! На это я бы не делал ставку.  Он  в  тебе  души  не  чает.  Я
уверен, что он захочет хорошо обеспечить тебя.
   - Дикон! - воскликнула я.
   - Ну? - он лениво улыбнулся мне.
   - Ты опять рассчитываешь?
   - Я всегда рассчитываю.
   - И ты полагаешь, что мой отец захочет  сделать  меня  очень  богатой
женщиной. Теперь я вижу, отчего ты столь пылок.
   - Я был бы пылок, даже если бы ты была нищей.
   - Но, видимо, не настаивал бы на браке.
   - Даже если бы ты была обычной крестьянкой, я все равно мечтал  бы  о
тебе.
   - Я знаю, что ты мечтал  о  многих  женщинах,  и  некоторые  из  них,
несомненно, имеют завидное состояние. Пойдем. Становится холодно.
   - Нет, мы никуда не пойдем, пока ты меня не выслушаешь. Почему ты так
неожиданно обиделась?
   - Потому что на миг я забыла о том, что ты  собой  представляешь.  Ты
хочешь жениться на мне, потому что каким-то образом сумел выяснить,  что
мой отец собирается чем-то одарить меня.  И  хотя  у  тебя  уже  есть  и
Эверсли, и Клаверинг и уж не знаю еще что, доставшееся тебе  от  жены..,
тебе и этого еще недостаточно.
   - Ты так рассержена, Лотти. Что за характер!
   - Спокойной ночи, Дикон. Я ухожу. Он взял меня за руку и  притянул  к
себе.
   - Мы не должны расставаться в ссоре. Я тихо повторила:
   - Спокойной ночи.
   Тогда он снова привлек меня к себе, и, несмотря  на  то,  что  я  уже
понимала его  тайные  намерения,  я  ощущала  желание  ответить  на  его
объятия. Он был опасен. Он мог захватить меня врасплох.
   Я высвободилась.
   - Ты меня не правильно поняла, - сказал он.
   - Нет, я прекрасно поняла тебя. Ты следуешь своему обычаю - стараться
завлечь богатую женщину. Ну что ж, мой отец пока еще не умер, я молюсь о
том, чтобы это случилось еще очень нескоро, но ты можешь быть  уверен  в
том, что все, что он оставит мне,  не  приложится  к  твоим  богатствам,
собранным благодаря хитроумным матримониальным маневрам.
   - Лотти, я уже сказал тебе, что даже если  бы  ты  была  крестьянкой,
работающей в поле...
   - Ты был бы не прочь переспать со мной. В это  я  верю.  Я  прекрасно
поняла тебя, Дикон. Раз ты уверен в том,  что  я  буду  наследницей,  ты
желаешь жениться на мне.., снова... Спокойной ночи.
   Я побежала и была удивлена, что он даже не попытался  последовать  за
мной.
   Я лежала на кровати и смотрела в потолок.
   "Уходи, Дикон, - бормотала я, - оставь меня в покое".
   Я не доверяла ему и в то же время мечтала о нем. Он становился  очень
опасным для меня, и мне следовало быть начеку.

***

   Я провела беспокойную ночь, размышляя  о  Диконе,  постоянно  пытаясь
заставить себя видеть его таким, какой он есть, браня себя  за  то,  что
продолжаю мечтать о нем, хотя все прекрасно понимаю.
   Должно быть, он тоже был расстроен нашим разговором,  поскольку  рано
утром отправился по каким-то делам, являвшимся, как я думала, частью его
тайных дел.
   В первой половине дня я прогуливалась с отцом в саду,  и  он  сообщил
мне, что Леон Бланшар забрал  мальчиков  на  экскурсию.  Он  должен  был
ознакомить их с лесным хозяйством и основами  ботаники  -  с  предметом,
который им понравился.
   - Они соберут образцы растений, - сказал отец.  -  Им  очень  полезно
узнать эти вещи. Бланшар, судя по всему, разбирается во всех науках.
   Я сказала:
   - Дикон очень озабочен положением в стране.
   - О, да. А кто им не озабочен?
   - Он полагает, что здесь становится просто опасно жить.
   Отец улыбнулся.
   - Конечно, он хочет, чтобы ты вернулась с ним в Англию.
   Я промолчала. Он настаивал:
   - Ведь он хочет именно этого, не так ли?
   - Он предложил мне это.
   - А ты, Лотти?
   - Конечно, я собираюсь оставаться здесь.
   - И ты этого хочешь?
   - Да, - решительно сказала я.
   - А ведь он очень интересует меня. Знаешь ли, я очень благодарен ему.
Ведь именно он был причиной того, что я обрел тебя и твою мать. Если  бы
твоя мать не так опасалась его влияния, она никогда не написала бы мне и
я не узнал бы о твоем существовании. Я всегда  питал  к  нему  смешанные
чувства. Твоя мать недолюбливала его и, я думаю, несколько  побаивалась.
Но, должен признаться, я им восхищаюсь. Несмотря ни на что,  он,  должно
быть, создан для тебя, Лотти.
   - Ну, с этим еще можно поспорить!
   - Я постоянно думаю об этом. Ты слишком  молода,  чтобы  вести  такую
жизнь. Тебе надо выйти замуж, завести еще детей.
   - Ты хочешь избавиться от меня?
   - Боже сохрани! Но я хочу, чтобы ты была счастлива, и если для  этого
мне нужно лишиться тебя.., пусть будет так.
   - Я не смогу быть счастлива без тебя.
   - Боже, благослови тебя, Лотти, - взволнованно  сказал  он.  -  Боже,
благослови тебя за то счастье, которое ты внесла в мою  жизнь.  Я  хочу,
чтобы ты обещала мне, что если решишь уйти к нему -  или  к  кому-нибудь
другому, - то не  позволишь,  чтобы  чувство  долга  или  иные  чувства,
которые ты питаешь ко мне, встали на твоем пути. Я стар, а ты молода.  У
тебя вся жизнь впереди. Моя жизнь подошла  к  концу.  Помни,  что  более
всего я хочу, чтобы ты была счастлива.
   - А ты знаешь, - сказала я, - что я желаю того же тебе.
   Он отошел от меня, а затем сказал:
   - Все будет хорошо. Это королевство сумело выстоять  во  всех  бурях,
трепавших его на протяжении веков. Франция всегда останется Францией.  У
наших детей всегда будет будущ