е. - Это страшный сон.
     Но при всем том им овладело не только раздражение, но и радостное волнение. Он мысленно твердил себе, что никого не желает видеть, а кожа на его руках покрылась пупырышками...
     Гэри нажал кнопку. Створки двери медленно разъехались в стороны.
     - Входите, - сказал он и, вздернув брови, посмотрел на Дэниела. - С таким же успехом ты мог привидеться мне во сне. Я знаю, что забуду о нашей встрече, как только все вы меня покинете.
     Дэниел ответил на заявление Гэри кивком - по обыкновению, бесстрастным, деловым.
     "Он мог бы стать жутким торговцем в грандиозных галактических махинациях, - подумал Гэри. - Почему же я так люблю эту... машину? Одним небесам известно!.. И все же это истинная правда - я так рад видеть его!"
     - Теперь тебе позволено все вспомнить, - сказал Дэниел.
     И Гэри вспомнил обо всем, что произошло в Зале Освобождения. Гибель Вары Лизо от рук Лодовика Тремы... Эту юную девушку и ее друга... И эту женщину, которая, наверное, была... должна была быть... Дорс! Гэри встретился взглядом с черноволосой девушкой и кивнул ей. На другую женщину он смотреть боялся.
     - Они хотели, чтобы я переубедила вас, - робко проговорила Клия, обводя взглядом комнату, обставленную с предельной скромностью.
     Стеллажи с библиофильмами, миниатюрная копия Главного Радианта, изобретенного Юго Амарилем, нарисованные им портреты Дорс, Рейча и детей. Клия невольно впитала ощущение порядка, простоты, монашеского аскетизма обители Гэри Селдона.
     - Времени не было... да я бы и не смогла, - призналась она.
     - Я не знаю подробностей, но благодарю вас за выдержку, - улыбнулся девушке Гэри. - Вероятно, вам ничего и не нужно было делать.
     Он выпрямился, сглотнул подступивший к горлу ком и повернулся вполоборота к другой женщине.
     - По-моему... мы уже встречались с вами... здесь, если мне не изменяет память, - проговорил он и снова почувствовал, что во рту у него пересохло. Он обернулся и посмотрел на Дэниела. - Я должен знать, а ты не должен заставить меня забыть! Ты послал ко мне мою любимую, мою спутницу... Дэниел, ответь мне, как друг, как мой покровитель... это - Дорс Венабили?!
     - Это я, - сказала Дорс, шагнула к Гэри и сжала его руку в своих руках - нежно, бережно, как сжимала много лет назад.
     "Она не забыла! Ничего не забыла!"
     Гэри поднял свободную руку, сжал пальцы в кулак. Глаза его наполнились слезами. Он стоял и потрясал кулаком, а Клия и Бранн смотрели на него в полном замешательстве. Их явно смутило, что человек столь преклонного возраста в присутствии посторонних дал волю своим чувствам. Да и сам Гэри не в состоянии был бы сказать, какие чувства им сейчас владели - гнев, радость, отчаяние? Он опустил кулак и порывисто обнял Дорс. Она продолжала сжимать его руку. Потаенная сталь... но как нежны были ее прикосновения.
     - Это не сон, - пробормотал Гэри, уткнувшись головой в плечо Дорс, а она обнимала его, чувствуя, как постарело его тело, как оно не похоже на тело молодого Гэри. Она искоса глянула на Дэниела, и взгляд ее был полон укора и гнева. Гэри, ее любимому Гэри было больно, они своим приходом причинили ему боль, а Дорс изначально было запрограммирована на то, чтобы оберегать Гэри от зла и боли.
     Дэниел не отвел взгляда. Ему случалось переживать и более острые и болезненные конфликты и угрызения роботской совести, хотя то, что происходило сейчас, могло бы быть первым пунктом во всем перечне переживаний.
     Но они были так близки... Пора было все сказать Гэри.
     - Я привел Клию, чтобы показать тебе будущее, - сказал Дэниел.
     Клия судорожно вздохнула и стремительно качнула головой. Она не понимала, к чему клонит Дэниел.
     Гэри выпустил Дорс из своих объятий и выпрямился. Куда девалась его старческая сутулость. Он даже стал на несколько сантиметров выше ростом.
     - Что может сказать мне эта юная девушка? - проговорил он и взмахом руки обвел комнату. - О, простите, я совсем забыл о правилах хорошего тона. Прошу вас, усаживайтесь. Роботы могут не садиться, если не желают.
     - А мне так хотелось бы снова посидеть здесь, отдохнуть рядом с тобой, - призналась Дорс и уселась на небольшой стул рядом с Гэри. - У меня осталось столько воспоминаний об этом доме. Я так скучала по тебе!
     Она не в силах была отвести глаз от Гэри. Гэри улыбнулся ей.
     - Знаешь, что самое ужасное? Я никогда не мог достойно отблагодарить тебя. Ты мне так много давала, а я даже попрощаться с тобой толком не сумел... - Его рука гладила ее плечо. Казалось, все слова, любые жесты нелепы. - Но все же... если бы ты была... органической женщиной... ты бы никогда не смогла вернуться ко мне, верно? Пусть и эта наша встреча окажется короткой - все равно!
     И вдруг глубочайшая злость, копившаяся и таившаяся в душе Гэри десятками лет, вырвалась на волю. Он резко повернулся к Дэниелу, ткнул в него пальцем и закричал:
     - Давай навсегда покончим с этим! Оставь меня в покое! Делай свое дело, заставь меня забыть обо всем и оставь меня в покое! Перестань изводить меня, обманывать своей искусственной плотью, стальными костями и бессмертными мыслями! Я смертен, Дэниел! Я лишен твоей силы и твоего образа мыслей! Я не пророк, как ты!
     - Ты способен заглянуть в более далекое будущее, чем кто-либо из здесь присутствующих, - спокойно возразил Дэниел.
     - Хватит! Моим пророчествам конец! Я ошибался. Я был точно так же слеп, как любая из квадриллионов крошечных точек в моих графиках!
     Клия попятилась. Ей хотелось как можно дальше отойти от этого старика с глубокими, пронзительными глазами. Бранн стоял, уставившись в одну точку. Он был ошарашен. Ему казалось, что он здесь неуместен. Клия схватила его за руку и пожала, пытаясь успокоить, подбодрить. Они вдвоем стояли среди роботов, в доме знаменитого ученого, но Клия сцепилась бы с любым, кто бы счел ее и Бранна самыми незначительными из присутствующих.
     - Ты не ошибался, - сказал Дэниел. - Равновесие существует. План только укрепился, но его осуществление должно пойти не такими прямыми путями. И, думаю, буквально через несколько минут ты сам нам расскажешь о том, как именно это произойдет.
     - Ты переоцениваешь меня, Дэниел. Эта прелестная девушка, ее друг... и Вара Лизо - все они представляют собой могущественную силу, которую я не в состоянии уложить в формулы. Это извращение в биологической...
     - Скажи, чем ты отличаешься от Вары Лизо? - спросил Дэниел у Клии.
     Краешки ноздрей Бранна покраснели, лицо помрачнело.
     - Я отвечу на этот вопрос, - заявил он. - Они не похожи одна на другую так, как ночь не похожа на день. В теле Клии не отыщется и косточки ненависти, и...
     - Ну, я бы так не стала утверждать, - заметила Клия, хотя и была горда тем, как защищает ее Бранн.
     - Что думаю, то и говорю, - буркнул Бранн. - Вара Лизо была настоящим чудовищем! - Он расправил плечи и задиристо вздернул подбородок, словно ожидая, что Дэниел станет спорить с ним.
     - А ты - чудовище, Клия Азгар? - спросил Гэри, глядя на девушку испытующе и зорко.
     Она не отвернулась, не отвела глаза. Гэри Селдон определенно не считал, что она в чем-то ниже его. В его взгляде было нечто помимо уважения - нечто сродни интеллектуальному террору.
     - Я другая, - только и ответила Клия.
     Гэри по-волчьи усмехнулся и восхищенно покачал головой.
     - Да, действительно. Ты другая. Думаю, Дэниел согласится со мной в том, что на сегодняшний день мы покончили с роботами, и в том, что ты тому - живое подтверждение?
     - Я очень неловко чувствую себя среди роботов, - подтвердила Клия.
     - Тем не менее кое с кем из них ты сотрудничала - верно? С Лодовиком Тремой, к примеру?
     Гэри обернулся к Дэниелу. Все эти предположения и теории вертелись у него в голове подсознательно, в течение нескольких дней после происшествия в Зале Освобождения. Дэниел был способен лишить его сознательных воспоминаний, но он не мог проникнуть до дна в глубины сознания Гэри.
     - Ведь он был роботом, верно, Дэниел?
     - Да, - ответил Дэниел.
     - Одним из твоих соратников? - Да.
     - Но... что-то случилось, что-то пошло не так.
     - Да.
     - Он ополчился против тебя. Он по-прежнему выступает против тебя.
     - Я учусь, Гэри. Он многому научил меня. А теперь пора тебе поучить меня... еще раз. Покажи мне, что должно быть сделано.
     Дэниел пристально смотрел на Гэри.
     - Что произошло с Лодовиком в космосе? - требовательно спросил Гэри.
     Дэниел рассказал о происшествии с "Копьем Славы", не умолчал и о том, что случилось с кельвинистами, включая кончину Плассикса и те знания, которые были переданы Линь Чену.
     - И никакой больше секретности, - задумчиво проговорил Гэри. - Те, кто должен будет узнать, узнают обо всем, по всей Галактике. Что я могу сказать тебе, Дэниел? Твое дело сделано.
     - Еще нет, Гэри. Оно будет сделано тогда, когда ты найдешь ответ на один вопрос.
     Дорс обратилась к Гэри.
     - Выход есть, Гэри. Решение существует. Я знаю, что оно есть... в твоих формулах.
     - Я вам не формула! - воскликнула Клия. - Я не отклонение от нормы, не чудовище! Просто у меня есть кое-какие способности - как и у него! - Она указала на Дэниела.
     Гэри подпер подбородок ладонью и задумался. Решение... Мысль о нем таилась так глубоко, была так неуловима! Он крепче обнял Дорс, словно для того, чтобы она передала ему столь необходимые силы.
     - Мы тоже несем в себе металл, - сказал Гэри. - Пора взять ответственность на себя, верно, Дэниел? И настанет время, когда формулы психоистории соединятся с формулами всех разумов, всех людей. Каждый индивидуум станет общим примером, воплощением прогресса человечества. Все люди сольются воедино... Прелестная девушка, вы не чудовище. Вы - нелегкое, но прекрасное будущее человечества.
     Клия озадаченно смотрела на Гэри Селдона.
     - У вас будут дети, и у них будут дети... они будут сильнее Ванды и Стеттина, сильнее всех менталиков, которые теперь работают у нас. Что-то произойдет, что-то непредсказуемое, чего не в состоянии вместить мои уравнения... некая иная, более успешная мутация... Появится некто, кто будет могущественнее Вары Лизо... Этого я не в состоянии выразить ни одной формулой, это неизвестная переменная, индивидуальная точечная тирания, вся власть, сосредоточенная в руках одного индивидуума!
     Лицо Гэри стало почти зловещим.
     - Ты... - Он потянулся к Клие. - Возьми меня за руку, девочка. Позволь мне почувствовать тебя.
     Клия неохотно шагнула к Гэри и протянула ему руку.
     - Мне нужна твоя помощь, мой юный друг, - проговорил Гэри. - Покажи мне, какая ты.
     Почти не раздумывая, Клия проникла в сознание Гэри и увидела там свет, затянутый темными туманностями. А потом она словно выдохнула, словно выпустила легкую струйку внушения - знак того, что силы возвращались к ней, - и ее дыхание разогнало тучи.
     Гэри ахнул и закрыл глаза. Голова его склонилась к плечу. Он вдруг ощутил не просто усталость. Его чувство было сродни величайшему освобождению, невиданному облегчению. Впервые за многие десятки лет в его сознании словно развязался тугой узел, а следом в его напряженное тело пришел покой. Ясный свет в его сознании не был исправлением ошибок в уравнениях и погрешностей в формулах - это было глубочайшее понимание собственной ненужности в далеком будущем.
     Через тысячу лет он станет частицей в плавном потоке и не будет иметь никакого отношения к себе нынешнему, к тому себе, которого он тоже считал примером своеобразной точечной тирании.
     Его труды будут забыты. План будет служить своей цели, а когда цель будет достигнута, исчезнет и План, он станет всего лишь одной из многих теорий - теорией руководящей и формализующей, но все же не более чем одной из многих иллюзий людей... и роботов.
     В пору борьбы с Ламурком за пост премьер-министра Селдон уяснил для себя одну истину: человечество в целом имеет собственное сознание, у него есть собственная, самоорганизующаяся система, система, наделенная запасом знаний и тенденций...
     А это означает, что такая система в состоянии управлять собственной эволюцией. Философские учения, всевозможные гипотезы, истины - все это было морфологическими переменными. Стоило им изжить себя, стать ненужными - и от них без жалости отказывались, выбрасывали, как ненужный хлам, когда менялась морфология.
     Роботы исполнили свой долг, сослужили свою службу. Теперь социальный организм человечества отторгал их как инородное тело. Точно так же будет отторгнута и психоистория, когда цель, поставленная ею, будет достигнута. А вместе с психоисторией - ее творец, Гэри Селдон. Ни один мужчина, ни одна женщина, ни одна машина, ни одна идея не могут безраздельно царствовать вечно.
     Гэри открыл глаза. Они были большими, как у ребенка. Он обвел взглядом комнату. Пару мгновений он видел всех и вся, как в тумане. Но вот в глазах у него прояснилось.
     - Спасибо тебе, - проговорил Гэри. - Дэниел был прав. Он крепче прижался к Дорс, другой рукой обхватил спинку кресла. Пару минут он собирался с мыслями, неотрывно глядя на Клию Азгар и стоявшего рядом с ней Бранна.
     - Принять решение мне мешало мое эго, - признался он. - Ваши дети восстановят равновесие. Ваши гены, ваш дар получит распространение. Конфликт будет разрешен... и выполнение Плана будет продолжено. Но я говорю не о моем Плане. Будущее покажет, насколько сильно я ошибаюсь. Ваши потомки, ваши прапрапрапраправнуки поправят меня.
     Клия более глубоко видела Гэри и понимала, что на самом деле все гораздо серьезнее, чем та проблема, с которой он столкнулся. Сдерживая трепет, она придвинулась ближе к Гэри, и они вместе с Дорс усадили его в кресло.
     - Мне... не говорили правды о вас, - сказала она негромко, робко. Наклонившись, она бережно коснулась щеки Гэри.
     Кожа оказалась гладкой, сухой, едва упругой. Под ней легко прощупывалась кость скулы. От Гэри исходил запах чистоты и... человечности, строгой дисциплины и таящейся силы... Разве такое можно уловить в запахе? А почему бы и нет? А как, интересно, кто-то может ощущать такие качества характера любого человека, не ощущая их осязанием? Он был стар и хрупок, но все еще красив и силен.
     - Вы - воистину великий человек! - прошептала Клия.
     - Нет, моя милая, - покачал головой Гэри. - Я - ничто, честное слово. И это такое счастье - быть ничем, уверяю тебя.

Глава 91

     - Лучше поздно, чем никогда, - сказал Гааль Дорник технику-видеорежиссеру. Они вдвоем наблюдали за тем, как профессор Селдон устраивается в кресле кабины для записи.
     - Вид у него усталый, - отметил видеорежиссер и проверил аппаратуру, убедившись, что все отлажено и подготовлено для записи голоса старого человека.
     Гэри сверился с заметками, поискал первый пункт главных отклонений в формулах. Произнес несколько фраз вполголоса, поднял голову в ожидании сигнала. Он был ярко освещен, а за пятном света в студии царила темнота, только на пульте мигали разноцветные огоньки.
     Три сферические линзы опустились с потолка и застыли в воздухе на уровне груди Гэри. Он поправил теплый плед, которым были укутаны его ноги. Четыре дня назад он сказал своим сотрудникам, в частности Гаалю Дорнику, что пережил микроинсульт и не может вспомнить, что было днем раньше.
     Коллеги страшно разволновались, принялись обхаживать его со всем усердием и уговаривали ни в коем случае не перенапрягаться. Поэтому он и захватил с собой плед. Стоило ему только кашлянуть, как все сразу смотрели на него с невыразимым беспокойством.
     Это была ложь. Маленькая, но все же ложь. В личном разговоре с Гаалем он обмолвился о том, что вместе с микроинсультом на него снизошло успокоение и безмятежность, доселе неведомые... а также и решимость завершить работу, пока смерть не забрала его окончательно.
     Гэри догадывался, что обо всем этом непременно узнает Дэниел. Так или иначе его старый друг и покровитель обо всем узнает и будет рад. Гэри еще ощущал еле заметный эффект внушения, произведенного Дэниелом после окончания встречи с Дорс, Клией Азгар и Бранном. На миг Гэри ощутил, как затуманиваются его воспоминания - в тот момент, когда его гости направились к двери, когда Дорс обернулась и посмотрела на него с горьким и страстным сожалением. Гэри почувствовал и нечто другое - нечто яркое, мощное, импульсивное. Этот импульс преодолел усилия Дэниела, а робот об этом так и не узнал.
     Скорее всего импульс исходил от юной бунтарки Клии, которая была более могущественным менталиком, чем Дэниел, и которая инстинктивно воспротивилась манипуляциям робота, пусть и предназначенным для блага Гэри. И Гэри был благодарен этой отважной девушке. Он получил возможность отчетливо помнить эту встречу, он знал, что случится через год-два: он будет помнить и обещание Дэниела, которое тот дал ему наедине, в спальне, пока остальные ждали за дверью. Дэниел пообещал Гэри, что Дорс останется с ним до тех пор, пока его труд не будет завершен, пока он не подойдет к смертной черте.
     Сейчас она не могла находиться рядом с ним. Сейчас к Гэри слишком сильно было привлечено внимание общественности. Возвращение легендарной "Тигрицы" или женщины, слишком сильно похожей на нее, было недопустимо. Однако происходило и еще кое-что. Гэри понимал, что время роботов подходит к концу, что оно должно закончиться, но он понимал и другое: Дэниел никогда до конца не откажется от своего долга перед человечеством. Та самая извечная забота и преданность, которые Дэниел проявлял к Гэри и из-за которых он преподнес ему самый дорогой подарок - возвращение Дорс, - в конце концов заставят его снова вмешаться...
     И именно поэтому Дэниела следовало оставить в неведении относительно ряда вещей. Задача была нелегкой.
     Но о ней должны позаботиться Ванда, Стеттин, Клия и Бранн - совместными усилиями. Вместе они были достаточно сильны и умелы.
     - Не могли бы вы произнести пару слов, профессор Селдон? - проговорил звукорежиссер, усевшись за пульт. Гааль Дорник стоял рядом с ним. Гэри с трудом различал черты его лица.
     - Я - Гэри Селдон. Я стар. Мне много лет. Видеорежиссер отключил мониторинг и озабоченно посмотрел на Дорника.
     - Надеюсь, когда мы приступим к записи, он будет немного повеселее.
     - Вы летите на Терминус, верно? - осведомился Гааль.
     - Конечно. Моя семья уже готова к отлету. А вы как думаете, сидел бы я здесь, если бы...
     - А раньше вам доводилось встречаться с Гэри Селдоном?
     - Не имел чести, - фыркнул видеорежиссер. - Но слухи доходили, само собой.
     - Он отлично знает, что делает и какую роль ему нужно разыграть. Советую вам не недооценивать его, - сказал Гааль, и хотя и совет, и описание характера Гэри были неадекватными, пускаться в более пространные объяснения он не стал и указал на пульт.
     - Ладно, - кивнул видеорежиссер и занялся настройкой аппаратуры. - Сейчас опущу занавес и принесу глушители. Никто не будет знать, что он скажет, кроме него самого.
     Гэри легонько постучал кончиком пальца по подлокотнику кресла. Слепящий свет сферических камер сменился янтарным, затем алым. Гэри встал с кресла и вгляделся в мрак впереди, представляя себе лица людей, мужчин и женщин. Ему страстно хотелось узнать их судьбу. Что ж... Большую часть времени и, по крайней мере, в ряде случаев он сумеет помогать им. Самое неприятное состояло в том, что он не знал точно, когда именно эти его короткие речи станут бесполезными!
     В этот день он намеревался сделать одну, первую запись, а остальные - в течение ближайших полутора лет, и каждую из них производить по мере появления определенных аберраций в уравнениях.
     В истинно профессорском тоне, уверенно и непринужденно, Гэри начал говорить. Он записывал простое послание сотрудникам Второй Академии - психологам и математикам, менталикам, которые будут заниматься их обучением и изменениями в генетике. В этом послании не было ничего особенного - обычное обращение, не более того.
     - Моим истинным внукам, - произнес Селдон, - я выражаю глубочайшую признательность. Желаю вам удачи. От мен