дойдет, Юго, но нам нужен  ее  геном.  Ты  же
знаешь, уже тысячи лет  высказываются  предложения,  чтобы  геном  каждого
человека был внесен в его файл. Тому, чтобы это предложение осуществилось,
помешали только денежные трудности, а в том,  что  это  нужно  и  полезно,
никто не сомневается. Я уверен, ты понимаешь, какие выгоды это сулило  бы.
Если мы даже  больше  ничего  не  найдем,  мы  узнаем,  есть  ли  у  Ванды
предрасположенность к различным заболеваниям.  Уверен,  если  бы  мы  были
знакомы с геномом Юго, он бы не  умирал  теперь.  Ничего  в  этом  нет  ни
сложного, ни вредного.
     - Может быть ты и прав, папа, но вряд ли у тебя это получится.  Готов
поклясться, что Манелла будет упираться сильнее, чем я.
     - Ладно. Но запомни - никаких больше лекционных поездок. Ты мне нужен
дома.
     - Посмотрим, - уклончиво ответил Рейч и вышел.
     Селдон закрыл глаза. Что же делать? Эдо Демерзель - единственный, кто
мог читать человеческие мысли, знал бы,  что  делать.  Знала  бы  и  Дорс,
обладавшая предвидением, людям недоступным.
     А  у  него  перед  глазами  в  туманной  дымке  вставал  образ  новой
психоистории - мираж и больше ничего.



                                    6

     Получить полный геном Ванды оказалось нелегко. Во-первых,  мало  было
биофизиков,   располагавших   необходимым    для    такого    обследования
оборудованием, да и те, кто был, всегда были заняты.
     Во-вторых, Селдон не мог открыто объяснить необходимость обследования
- он не хотел пробуждать у биофизиков  нежелательное  любопытство.  Селдон
чувствовал, что крайне важно, чтобы его желание узнать  природу  необычных
ментальных способностей Ванды оставалось тайной для всей Галактики.
     Помимо всего прочего, обследование, как выяснилось, стоит уйму денег.
     Селдон, покачав головой, сказал Майне Энделецки, биофизику, с которым
пришел проконсультироваться.
     - Но почему так дорого, доктор Энделецки? Я, конечно, не  специалист,
но уверен, что вся процедура полностью  компьютеризирована,  и  стоит  вам
получить соскоб кожных клеток - через  несколько  дней  можно  выделить  и
проанализировать геном.
     - Это верно. Но выделение молекулы дезоксирибонуклеиновой кислоты  из
миллиардов других нуклеотидов - это только начало, малая  часть.  А  потом
нужно изучить ее и сравнить с каким-нибудь стандартом.
     Кроме того, учтите, хотя у  нас  есть  полная  документация  по  ряду
геномов, это всего лишь капля в море по сравнению с тем  числом  вариантов
геномов, которое существует на самом деле, а поэтому мы не  можем  судить,
насколько те, что имеются у нас, могут служить стандартами.
     - Но почему же их так мало? - спросил Селдон.
     - По ряду причин. Во-первых - цена.  Мало  кто  согласен  выкладывать
кучу кредиток на обследование,  за  исключением  тех  случаев,  когда  оно
требуется по жизненным показаниям. А если это не так, люди отказываются от
обследования, потому что боятся, что у них обнаружат что-то нехорошее. Ну,
так я у вас спрашиваю, уверены  ли  вы,  что  хотите,  чтобы  ваша  внучка
подверглась генетическому обследованию?
     - Да. Это очень важно.
     - Почему? Есть какие-то признаки отклонений от нормы?
     - Нет-нет. Совсем наоборот... вот только какой  же  будет  антоним  к
слову "отклонение"? Понимаете, она очень необычная девочка, и мне хотелось
бы узнать, что делает ее такой необычной.
     - В каком плане необычная?
     - В умственном, но подробностей я вам объяснить  не  могу,  поскольку
сам не все понимаю. Может быть, сумею объяснить, когда исследование  будет
завершено.
     - Сколько ей лет?
     - Двенадцать. Скоро исполнится тринадцать.
     - В таком случае, мне понадобится согласие ее родителей.
     Селдон кашлянул.
     - Это будет не просто сделать. А моего согласия недостаточно? Я -  ее
дед.
     - Для меня - вполне достаточно. Но вы же понимаете, тут речь  идет  о
законе. А мне бы не хотелось потерять лицензию на практику.
     Так вышло, что Селдону пришлось еще раз обратиться к Рейчу. Тот снова
принялся наотрез отказываться. Манелла вторила ему с удвоенной яростью: "А
вдруг геном окажется с патологией? Тогда ее затаскают  по  лабораториям  и
будут обращаться как с  подопытным  животным?"  Каких  только  упреков  не
наслушался Селдон - он,  дескать,  из-за  своей  фанатической  преданности
Психоисторическому Проекту,  хочет  лишить  Ванду  нормального,  здорового
отрочества,  засадить  за  работу,  которая  не  даст   ей   общаться   со
сверстниками... Но Селдон не отступался.
     - Верь мне, Рейч. Я  никогда  не  сделаю  Ванде  ничего  плохого.  Но
обследовать ее нужно непременно. Мне нужен ее геном. Если все  будет  так,
как я предполагаю, значит, мы на пороге смены подхода к  психоистории,  ко
всему будущему Галактики!
     Словом, Рейча Селдон убедил, а тот как-то договорился с  Манеллой.  И
вот все трое взрослых повели Ванду к доктору Энделецки.
     Доктор Энделецки - седая, но с моложавым лицом, встретила их у дверей
своего кабинета и посмотрела на девочку, глядевшую на нее с  любопытством,
но без страха. Обращаясь к взрослым, врач с улыбкой спросила:
     - Мама, папа и дедушка, верно?
     - Совершенно верно, - ответил Селдон.
     Рейч выглядел подавленно, а у Манеллы покраснели и распухли  веки,  и
вид был невыспавшийся и усталый.
     - Ванда, - обратилась доктор к девочке, - тебя, кажется, так зовут?
     - Да, мэм, - бойко кивнула Ванда.
     - Ванда, я расскажу тебе, в чем заключается обследование.  Скажи,  ты
правша?
     - Да, мэм.
     - Ну вот, значит, я на твоей левой руке сделаю кляксу  -  капну  туда
обезболивающее лекарство. Покажется, словно холодный ветерок подул. Вот  и
все. А потом я сниму с твоей руки кусочек кожи - совсем маленький. Тебе не
будет больно, и кровь не потечет, и даже царапинки потом не  останется.  В
конце я смажу это место дезинфицирующим средством. На все уйдет  несколько
минут. Ну как, не страшно?
     - Ни капельки! - мотнула головой Ванда и протянула руку.
     Когда процедура была закончена, доктор Энделецки сказала:
     - Теперь я помещу материал под  микроскоп,  выберу  клетку  и  запущу
компьютеризированный генный анализатор. Он  все  исследует  до  последнего
нуклеотида, но их там миллиарды. Так что на работу почти весь день  уйдет.
Нет, конечно, все автоматизировано, но я все равно  буду  сидеть  рядок  и
следить за приборами. А вот вам это совершенно ни к чему.
     Как только геном будет  подготовлен,  начнется  самая  длинная  часть
исследования. Если вы  хотите,  чтобы  работа  была  проделана  до  конца,
потребуется несколько недель. Именно поэтому процедура столь дорогостояща.
Работа трудная и потребует много времени. Как только  результаты  будут  у
меня в руках, я вам сообщу.
     Она отвернулась, словно дала понять, что посетители свободны, села  и
склонилась над сверкающим прибором, стоявшим перед ней на столе.
     Селдон, немного помявшись, спросил:
     - Не могли бы вы сразу сообщить мне, если обнаружите что-то не совсем
обычное? То есть,  если  вы  что-то  найдете  сразу,  не  ждите  окончания
исследования и меня не заставляйте ждать.
     - Шансы обнаружить что-либо в первые часы совсем невелики, но  обещаю
вам, профессор Селдон, я с вами сразу свяжусь, если что.
     Манелла взяла Ванду за руку и гордо вышла из кабинета. За ними следом
поковылял Рейч. Селдон склонился к врачу и сказал:
     - Это намного важнее, чем вы думаете, доктор Энделецки.
     Доктор Энделецки кивнула.
     - Какова бы ни была причина, я сделаю все, что смогу, профессор.
     Селдон сжал губы, попрощался и вышел. Он был  расстроен.  С  чего  он
взял, что через пять минут он будет знать ответ на мучивший его вопрос, он
и сам не понимал. А теперь нужно было  ждать  несколько  недель,  а  каков
будет ответ - неизвестно.
     Селдон скрипнул зубами. Будет  ли  его  задуманное  детище  -  Второе
Основание - когда-нибудь создано или так и останется недостижимым миражом?



                                    7

     Нервно улыбаясь. Гэри Селдон вошел в кабинет доктора Энделецки.
     - Вы же сказали - пару недель. А уже целый месяц прошел, доктор.
     Доктор Энделецки кивнула.
     - Простите, профессор Селдон, но вы же хотели, чтобы все было сделано
досконально, и я именно этим занималась все это время.
     - Ну, - взволнованно спросил Селдон, - что же вы обнаружили?
     - Около ста дефективных генов.
     - Что?! Дефективных генов? Вы шутите, доктор Энделецки?
     - Я говорю совершенно серьезно. Что  тут  удивительного?  Геномов,  в
которых не  было  бы  как  минимум  сотни  дефективных  генов,  просто  не
существует, а как правило, их гораздо больше. Сказать честно, все  не  так
страшно, как звучит.
     - Да, конечно, я же не специалист.
     Доктор Энделецки вздохнула, поерзала на стуле.
     - Вы ничего не знаете о генетике, профессор?
     - Нет, не знаю. Человек не может знать все.
     - Вы правы. Я, например, ничего не знаю об этой вашей... как  же  она
называется? Ах да, о вашей психоистории. - Доктор Энделецки пожала плечами
и продолжала: - Если бы вы взялись объяснять мне  суть  вашей  науки,  вам
пришлось бы начать с азов, но даже в этом случае я бы вряд ли поняла  вас.
Ну так вот, что касается генетики...
     - Да?
     -  Дефективный  ген,  как  правило,  ничего  не  значит.   Существуют
дефективные гены -  настолько  дефективные,  настолько  патологичные,  что
вызывают серьезные заболевания. Но это  -  большая  редкость.  Большинство
дефективных генов просто-напросто работают плоховато, вроде разболтавшихся
колес. Машина все равно едет - дрожит, правда, немного, но едет.
     - Именно так обстоит дело с Вандой?
     - Да. Более или менее. В конце  концов,  если  бы  все  гены  были  в
идеальном состоянии, мы все были бы как две  капли  воды  похожи  друг  на
друга и вели бы себя совершенно одинаково. Именно различия в генах  делают
людей разными.
     - Но не ухудшается ли положение с возрастем?
     - Да. С возрастом все мы чувствуем себя хуже. Я заметила,  вы  вошли,
прихрамывая. Что с вами?
     - Ревматизм... - смущенно пробормотал Селдон.
     - Вы всю жизнь, им страдаете?
     - Нет, конечно.
     - Ну  так  вот:  кое-какие  из  ваших  генов  сильно  разболтались  с
возрастом, и теперь вы хромаете.
     - А что случится с Вандой, когда она повзрослеет?
     - Не знаю. Я не умею предсказывать будущее,  профессор.  Похоже,  это
как раз ваша специальность. Но если бы я решила угадать, я бы сказала, что
с Вандой ничего необыкновенного не случится, то есть ничего,  кроме  того,
что она в свое время состарится.
     - Вы уверены? - спросил Селдон.
     - Вам придется поверить мне на слово. Вы хотели узнать о  том,  каков
геном Ванды, и сильно рисковали - вы могли бы узнать вещи, о которых лучше
не знать. Но я говорю вам, что, по моему мнению,  ничего  ужасного  ей  не
грозит.
     - Но эта, как вы говорите... разболтанные  гены  -  их  никак  нельзя
укрепить, зафиксировать?
     -  Нет.  Во-первых,  это  было  бы  слишком  дорого.  Во-вторых,  нет
уверенности, что они сохранят зафиксированное состояние. И  потом...  люди
против этого.
     - Но почему?
     - Потому что они вообще против науки. Вам это  должно  быть  известно
лучше,  чем  кому-либо,  профессор.  Боюсь,  что  после  смерти  Клеона  -
о_с_о_б_е_н_н_о_ после его смерти - ситуация стала такова, что все  больше
людей ударяется в мистицизм.  Люди  не  верят  в  возможность  медицинской
фиксации генов. Они предпочитают лечиться у шарлатанов -  наложением  рук,
заклинанием и тому подобными  методами.  Честно  вам  скажу,  мне  нелегко
работать. Субсидии мизерные.
     Селдон кивнул в знак согласия.
     - Конечно, я вас  очень  хорошо  понимаю.  И  психоистория  объясняет
причины такого положения, но, честно говоря,  я  не  думал,  что  ситуация
ухудшится столь быстро. Я слишком сильно был погружен в свою работу  и  не
замечал, что творится вокруг. Вот  уже  тридцать  лет,  -  сказал  Селдон,
глубоко  вздохнув,  -  я  смотрю,  как  медленно,  но  верно   распадается
Галактическая Империя, а теперь, когда она близка к, параличу, я не  вижу,
как это вовремя предотвратить.
     - Неужели вы пытаетесь  это  сделать?  -  изумленно  вздернула  брови
доктор Энделецки.
     - Да, пытаюсь.
     - Желаю удачи... Насчет вашего ревматизма...  Знаете,  пятьдесят  лет
назад его можно было бы вылечить, а теперь, увы, это невозможно.
     - Но почему?
     -  Аппаратуры,  которая  применялась   для   лечения,   больше   нет.
Специалисты, занимавшиеся лечением этого заболевания,  занимаются  другими
вещами. Медицина в упадке.
     - Как и все остальное... - пробормотал Селдон. - Но давайте  вернемся
к Ванде. Понимаете, она кажется мне совершенно необычной  девочкой,  и  ее
мозг представляется мне непохожим  на  мозг  других  людей.  Скажите,  что
говорят вам ее гены о ее мозге?
     Доктор Энделецки откинулась на спинку стула.
     - Профессор Селдон, известно ли  вам,  какое  число  генов  принимает
участие в обеспечении функции мозга?
     - Нет.
     - Тогда я напомню вам, что функция мозга -  самый  сложный  аспект  в
функционировании  всего  организма  человека.  На  самом  деле,  во   всей
Вселенной нет ничего более сложного, чем мозг человека. Следовательно,  вы
не должны удивляться, если я скажу  вам,  что  в  работе  мозга  принимают
участие тысячи генов.
     - Тысячи?
     - Вот именно. Рассмотреть их  все  и  обнаружить  что-либо  необычное
попросту невозможно. Насчет Банды я вам верю на слово. Пусть она необычная
девочка с необычным мозгом, но ее гены мне об этом не  говорят  ни  слова,
кроме того, конечно, что мозг у нее в порядке.
     - Скажите, вы могли бы найти других людей, чьи  гены,  обеспечивающие
мыслительную функцию мозга, были бы такие же, как у Ванды?
     - Сильно сомневаюсь. Даже если бы  нашелся  мозг,  напоминающий  мозг
Ванды, различия в генах были бы колоссальны. Искать подобия -  бесполезный
труд. Но скажите, профессор, из-за чего вы  думаете,  что  у  Ванды  такой
необычный мозг?
     - Простите, - покачал головой Селдон. - Но этого  я  вам  сказать  не
могу.
     - Что ж, в таком случае, я вам точно ничем помочь не сумею. Но как вы
обнаружили что-то необычное в мозге девочки?  Ну,  это  самое,  о  чем  не
можете сказать?
     - Случай... - пробормотал Селдон. - Чистейшей воды случай.
     - Ну, тогда и людей с мозгом, таким  же,  как  у  Ванды,  вы  найдете
случайно. Ничего не поделаешь.
     Наступила пауза. Наконец Селдон спросил:
     - Больше вы мне ничего не скажете?
     - Боюсь, ничего. Кроме того, что пришлю вам счет.
     Селдон с трудом поднялся на ноги. Ревматизм разыгрался не на шутку.
     - Хорошо. Спасибо вам, доктор. Присылайте счет, я оплачу.
     Уходя из кабинета доктора Энделецки,  Селдон  думал  о  том,  что  же
делать дальше.



                                    8

     Как   любой   из   ученых,   Селдон   беспрепятственно    пользовался
Галактической Библиотекой. Большей частью он связывался  с  банком  данных
Библиотеки по системе компьютерного абонирования,  но  иногда  наведывался
туда лично - скорее, для того чтобы уйти из-под  гнета  Психоисторического
Проекта, чем для чего-либо другого. В последние два года, с тех пор как он
решил начать поиски людей, подобных Ванде, он даже снял небольшую квартиру
в ближайшем секторе, откуда до Библиотеки было рукой  подать,  и  не  было
нужды всякий раз после многотрудного дня возвращаться в Стрилинг.
     Однако  теперь  задуманный  им  план  требовал   внесения   кое-каких
изменений, и Селдон хотел повидаться с Ласом Зеновым.
     Договориться о личной беседе с  Главным  Библиотекарем  оказалось  не
так-то просто. Он  высоко  ценил  свое  положение  и  время,  и  частенько
поговаривали, что даже когда с Главным Библиотекарем нужно было повидаться
Императору, то он самолично являлся в Библиотеку и  ждал,  когда  тот  его
примет.
     У Селдона тем не менее особых трудностей не возникло.
     - Какая честь, господин премьер-министр,  -  сказал  он,  приветствуя
Селдона.
     Селдон улыбнулся.
     - Вы наверняка знаете, что этот пост я покинул шестнадцать лет назад.
     - Но титул по-прежнему  остается  вашим.  И  потом,  сэр,  именно  вы
избавили нас от жестокой власти хунты. А хунта  несколько  раз  порывалась
нарушить священный закон неприкосновенности Библиотеки.
     "Ага, - подумал Селдон, - так  вот  почему  он  с  такой  готовностью
согласился принять меня".
     - Это всего лишь разговоры, - сказал он вслух.
     - Ну а теперь скажите, - Зенов таки не удержался и взглянул на  часы,
- что привело вас ко мне и чем я могу быть вам полезен?
     - Главный  Библиотекарь,  -  начал  Селдон,  -  дело  у  меня  к  вам
необычное. Мне нужно больше места в  Библиотеке.  Я  хотел  бы,  чтобы  вы
разрешили разместить здесь кое-кого из моих сотрудников, для  того,  чтобы
мы могли работать над программой величайшей важности.
     Лас Зенов скорчил недовольную гримасу.
     - Вы просите многого. Не могли бы вы объяснить мне,  какова  важность
вашей программы?
     - Мог бы. Империя погибает.
     Наступила продолжительная пауза. Наконец Зенов сказал:
     -  Я  слыхал  о  ваших  исследованиях  в  области  психоистории.  Мне
говорили, что ваша новая наука дает возможность предсказывать будущее.  Вы
сейчас говорите о психоисторических предсказаниях?
     -  Нет.  Пока  психоистория  не  позволяет   судить   о   будущем   с
уверенностью. Но психоистория не нужна для того, чтобы видеть, что Империя
распадается и гибнет. Это и так очевидно.
     Зенов вздохнул.
     - Моя работа поглощает все мое время без остатка,  профессор  Селдон.
Во всем, что касается политики, общественной жизни, я просто младенец.
     - Если хотите, можете просмотреть те данные,  что  собраны  у  вас  в
Библиотеке, не выходя из кабинета, - тут ведь собрана информация обо всем,
что происходит в Галактической Империи.
     -  Знаете  старую  пословицу  -  "сапожник  без  сапог"?  -   грустно
усмехнулся Зенов. - Это про меня.  Руки  не  доходят.  Но  мне,  наоборот,
кажется, что Империя переживает времена реставрации.  Ведь  у  нас  теперь
снова есть Император.
     - Это  всего  лишь  название.  Главный  Библиотекарь.  В  большинстве
отдаленных провинций  имя  Императора  теперь  произносится  исключительно
символически, но никакой роли в их реальной жизни он  не  играет.  Внешние
Миры живут по своим правилам, и, что  еще  более  важно,  они  располагают
собственными армиями, которые совершенно неподвластны Императору. Если  бы
Император попытался напомнить о своем  могуществе  где-либо  за  пределами
Внутренних Миров, он бы провалился. Боюсь, лет через двадцать, не  больше,
некоторые из Внешних Миров объявят независимость.
     Зенов снова вздохнул.
     - Если вы правы, значит, мы переживаем самые тяжелые времена  за  всю
историю Империи. Но что здесь общего  с  вашим  желанием  занять  побольше
места в Библиотеке и разместить здесь ваших сотрудников?
     - Если погибнет Империя, эта же участь постигнет и Библиотеку.
     - Этого не должно случиться! - с горячностью воскликнул  Зенов.  -  И
раньше бывали тяжелые времена, но кто бы  ни  был  у  власти,  все  всегда
понимали,   что   Галактическая   Библиотека,   вместилище   всех   знаний
человечества, должна оставаться неприкосновенной.
     - Вряд ли.  Вы  только  что  сказали,  что  хунта  посягала  на  вашу
неприкосновенность.
     - Ну, не то чтобы так уж серьезно посягала...
     -  В  следующий  раз  посягательства  могут  оказаться   куда   более
серьезными, а  мы  не  должны  позволить,  чтобы  что-нибудь  случилось  с
Библиотекой.
     - Разве ваше присутствие в Библиотеке - гарантия безопасности?
     -  Нет.  Не  присутствие.  Тот  проект,  в  разработке   которого   я
заинтересован. Я хочу создать громадную Энциклоп