кам. Он хотел выглядеть как можно менее подозрительно. Он понятия не имел о том, кто мог следить за ним и кто мог доносить о нем Дэниелу - человек или робот. Но пока он ничего такого не сделал, чтобы вызвать подозрения...
     Совсем рядом с проходом он услышал хриплый женский крик и приказ:
     - Не дайте ему уйти!
     Лодовик остановился, обернулся и увидел, что полицейские свернули в проход. За ними следом летел аэромобиль, в котором сидела женщина. Лодовик почувствовал, как что-то пронзило его насквозь - еле заметное, легкое, как перышко. Он сразу понял: эта женщина - менталик.
     Он кое-что знал о менталиках, которых набирает Гэри Селдон для создания и поддержки альтернативы Первой Академии, но никто из них не был так могуществен, как эта женщина, и, уж конечно, никто из них и не подумал бы за ним охотиться!
     А женщина определенно охотилась именно за ним. Она указала в его сторону и снова дико закричала. Лодовик понимал, что даже мгновенное изменение внешности ему не поможет: эта женщина была сосредоточена на чем-то более глубоком. "Она знает, что ты - другой".
     И снова голос внутри его, а следом - целый каскад умозаключений, к которым Лодовик сам не пришел, и в итоге главный вывод: эта женщина нащупывала поля, вырабатываемые его мозгом, изготовленным из иридиевого сплава!
     В экстренной ситуации Лодовик мог передвигаться с невероятной скоростью. Мгновение - и хозяева магазинчиков в узком переходе, где шла торговля антиквариатом и безделушками, поняли, что полицейские гонятся за полноватым, непрезентабельным мужчиной, а в следующее мгновение тот попросту исчез, будто его и не было.
     Вара Лизо вскочила с сиденья, ее лицо пылало от гнева и волнения.
     - Он сбежал! - вскрикнула она и со злости заехала полицейскому, сопровождавшему ее, увесистую затрещину, словно нашалившему мальчишке. - Это ты дал ему сбежать!
     Из другого прохода вывалил еще один отряд полицейских.
     Полноватый мужчина быстро прошагал мимо них, подталкиваемый волной хозяев и покупателей магазинчиков, сбившихся в кучу, словно рыба в неводе. "Серые" гневно кричали и обещали пожаловаться в местный Совет.
     Лодовик не рисковал идти слишком быстро в окружении такого огромного числа людей. Он мог причинить боль случайному спутнику. Этого он хотел избежать во что бы то ни стало, хотя и понимал, что, если положение станет предельно опасным, он, робот, которому строго-настрого запрещено убивать людей, будет способен убить полицейского - или эту женщину - и впоследствии вовсе не мучиться угрызениями совести.
     "Я - чудовище! - в отчаянии думал Лодовик. - Я - машина, неуправляемая машина!"
     - Это он! - завопила Вара Лизо. - Он не человек! Хватайте его! Но только не бейте!
     Когда полицейские снова ринулись в погоню, Бранн толкнул автопогрузчик в пустую нишу и загородил собой Клию.
     - Она кого-то нашла, - сообщил он, оглянувшись через плечо. Лицо его исказила гримаса возмущения. - Как они могли дать ей такую волю! Ведь мы - свободные граждане! У нас есть права!
     Говорил Бранн негромко, еле слышно. Откровенно говоря, в последние годы мало кто из уроженцев Дали верил в то, что у тренториан есть какие-то законные права. Однако даже толпы "Серых" были явно недовольны тем, как хозяйничали на Агоре полицейские из Особого отдела во главе с Варой Лизо. Все больше и больше "Серых" отваживались встречать очередной патрульный отряд возмущенными криками. Полицейские эту бурю возмущения напрочь игнорировали.
     Клия видела лица торопливо проходивших мимо полицейских, она ощущала их потаенные мысли: полицейским эта работа нравилась ничуть не больше, чем "Серым". Они чувствовали себя неловко - ведь большая их часть была набрана из рядов обычных граждан.
     Но тут сознание Клии прикоснулось к разуму удивительного существа, которое находилось в нескольких десятках метров от того места, где стояли они с Бранном. Казалось, время замедлило ход, когда Клию охватило яркое сопереживание чужим мыслям, движущимся с нечеловеческой скоростью, - серебристое глиссандо воспоминаний и ощущений, подобных которым ей никогда не доводилось испытывать прежде. Клия сдавленно ахнула, словно ее легонько ударили под ложечку.
     - Что такое? - спросил Бранн, озабоченно посмотрев на нее сверху вниз.
     - Не знаю, - ответила она.
     Бранн покачал головой и нахмурился.
     - И я не знаю, - признался он. - Но чувствую...
     Но тут странные ощущения внезапно исчезли - как будто между Клией, Бранном и их источником встал непробиваемый щит.
     Менее всего в планы Лодовика в данный момент входило обнаружение еще одной парой менталиков. Он почувствовал, как выстроился яркий треугольник, одной из вершин которого являлся он сам, другой - женщина, охотившаяся за ним, а третьей - еще двое людей, помоложе. А потом их следы словно густым туманом заволокло.
     Лодовик стоял не шевелясь. Его обтекали толпы возмущенных и испуганных "Серых". Он снова изменил внешность и переместил мышечную массу так, чтобы не выглядеть таким полным и приземистым. Каковы бы ни были причины испытываемых им вследствие деятельности менталиков ощущений, Лодовик намеревался извлечь из них выгоду.
     На взгляд окружавших его людей, Лодовик выглядел таким же испуганным, как они сами. Лишь немногие обращали на него внимание, да и то - едва-едва. Однако один человек к нему приближался. На нем была одежда тускло-зеленых тонов, на голове - небольшая плоская шапочка, сдвинутая набок. Казалось, он твердо знает, что делает и кого разыскивает.
     Отряды полиции удалились, толпы начали редеть. Клия и Бранн вывели автопогрузчик в проход. Они по-прежнему были настороже, но намеревались уйти с Агоры-Вендорс и возвратиться на склад.
     Неожиданно Бранн выпрямился в полный рост.
     - Каллусин вызывает, - сказал он и вынул из кармана маленький коммуникатор. - Нам нужно...
     Он не договорил. Одним движением сорвав с себя плащ, он быстро передал пульт управления автопогрузчиком Клие.
     Каллусин остановился перед Лодовиком.
     - Прошу прощения, - извинился Лодовик и попытался обойти незнакомца, но Каллусин не уступил ему дороги, и в итоге Лодовик налетел на него, чуть не сбив при этом с ног.
     Они стояли посередине перекрестка, со всех сторон окруженного довольно крупными магазинами. Здесь не видны были верхние ярусы, но сводчатое перекрытие достигало в высоту почти семи метров, и от него серебристыми лентами струился свет, озарявший входы в магазины, движущиеся дорожки и несколько небольших фонтанов, выбрасывающих веселые струи воды. Черты лиц всех людей вокруг Лодовика были видны ясно и четко. Мужчина, на которого он налетел, попятился, слегка поклонился и приподнял шапочку.
     - Не стоит извинений, сэр, - сказал Каллусин. - Мы надеялись, что вы не заблудитесь.
     - Я с вами не знаком, - резко проговорил Лодовик.
     - Мы никогда не встречались, - с улыбкой отозвался Каллусин. - Я коллекционирую интересных индивидуумов. А вам, сэр, нужна помощь.
     - Почему?
     - Потому что вас разыскивает очень опасная женщина, обладающая крайне высокой чувствительностью.
     - Не понимаю, о чем вы говорите. Прошу вас, оставьте меня в покое!
     Лодовик снова попытался обойти незнакомца, но тот только отступил в сторону и пошел рядом, старательно избегая столкновений с посетителями Агоры.
     Впереди показались семеро полицейских. Они загородили дорогу "Серым", которые хотели уйти с перекрестка этим путем. "Серые" попятились, хмурясь, крича и возмущенно жестикулируя.
     Лодовик остановился и пристально уставился на полицейских.
     Сгустившийся было туман словно начал рассеиваться. Он снова ощутил еле заметное прикосновение охотившейся за ним женщины. В любое мгновение она могла определить, что он где-то неподалеку. А в следующий миг она появилась - на аэромобиле, позади кордона полицейских.
     - Я не смогу долго удерживать защитное поле, - сообщил Каллусин и показал Лодовику маленькое устройство - зеленый яйцеобразный предмет, который сжимал в руке. - Я вызвал двоих друзей, которые могут помочь...
     - Мне не нужна никакая помощь! - буркнул Лодовик. - Мне нужно только выбраться отсюда и уйти домой!
     - Вас не выпустят. А эта женщина вас обязательно найдет. Она работает на Фарада Синтера.
     Лодовик внешне сохранял хладнокровие, но почему-то незнакомец в зеленом плаще стал интересовать его гораздо сильнее. Естественно, Лодовик знал о Фараде Синтере - маленьком мерзавце, зловещей тени Императора.
     - Ты, видимо, Лодовик, - произнес Каллусин шепотом, приблизившись к Лодовику. - Ты изменил внешность, но, думаю, я бы тебя все равно узнал. Сможет сейчас Дэниел спасти тебя? Он где-нибудь поблизости?
     Лодовик резко схватил Каллусина за руку, понимая, что далее оставаться в неведении крайне опасно. Откуда этот человек знает его имя? Откуда ему известно, что он собой представляет, о его связи с Дэниелом и даже о его предательстве? Все это было необъяснимо.
     Каллусин вывернулся, высвободив руку от хватки Лодовика с необычайной легкостью.
     В это мгновение из широких дверей ближайшего магазина стремительно вышел высокий, широкоплечий, черноволосый молодой человек, следом за которым следовала небольшого роста стройная девушка с зоркими, пытливыми глазами. За ними в дверном проеме стоял аэроавтопогрузчик, а на нем - открытый с одной стороны контейнер. Хозяева ближайших магазинов, похоже, хорошо знали молодого брюнета и не обращали ни малейшего внимания на происходящее.
     Лодовик мгновенно оценил ситуацию, обернулся и увидел, что все выходы с перекрестка уже перекрыты полицейскими.
     - В контейнер, - распорядился Каллусин. - И немедленно полностью отключись. Реактивируйся через час.
     Лодовик не стал медлить. Мельком взглянув на испуганную девушку, он стремительно прошел мимо нее и забрался в контейнер. Бранн задвинул переднюю панель и защелкнул задвижку. Лодовик оказался в полной темноте и приготовился к отключению.
     У него не было иного выбора. Он мог либо попасть в лапы полицейских - и кто знает, что бы случилось с ним тогда? - либо положиться на милость незнакомца в зеленом плаще и плоской шапочке, который определенно не был человеком и почти наверняка был роботом. Ведь он без труда освободил руку от железной хватки Лодовика, не испытав ни боли, ни травмы.
     Его спутники были людьми-менталиками. Лодовик мог только предполагать, что они - участники осуществления планов Лодовика, быть может, соратники Гэри Селдона по созданию тайной Второй Академии.
     Кем еще они могли быть?
     Как только начался процесс отключения, у Лодовика мелькнула еще одна догадка, но тут же начала гаснуть, стопориться, распадаться на бесполезные фрагменты, таять в бесконечном мраке...
     Он окончательно погрузился в ничто и на какое-то время перестал мыслить и существовать.

Глава 43

     Ванда Селдон-Пальвер заканчивала сборы в дорогу. В небольшой дорожный чемоданчик она уложила нужные библиофильмы, шифрованные записи на голографических дисках и кубиках, кое-какие личные вещи. Когда вернулся Стеттин, Ванда встретила его обеспокоенный взгляд, хмуро сдвинув брови, и швырнула в чемоданчик последний предмет - маленький игрушечный цветок.
     - Твои вещи я тоже уже уложила, - сказала она.
     - Отлично. Ты когда узнала?
     - Час назад. Они даже не позволили ему отправить хоть одно сообщение. Я пыталась дозвониться в его квартиру в кампусе, потом в библиотеку. Он оставил такое сообщение, какое оставил бы покойник.
     - Что ты такое говоришь? - ахнул Стеттин и вздернул кустистые черные брови.
     - Это сообщение для меня, оставленное на случай, если он не сумеет со мной связаться.
     - Но... он жив, и наверняка ты не слышала ничего такого, чтобы...
     - Нет! - гневно воскликнула Ванда, и сразу ее плечи беспомощно поникли, она разрыдалась.
     Стеттин ласково обнял ее. Ванда на минуту дала волю чувствам. Затем, овладев собой, она отстранилась от мужа и сказала:
     - Они явились за ним рано утром, вот и все, что мне известно. Он жив. Судебный процесс начнется раньше, чем мы ожидали.
     - По обвинению в государственной измене?
     - В измене и подстрекательстве, судя по всему. Дед все время говорил, что против него будут выдвинуты именно такие обвинения.
     - Значит, ты правильно сделала, что уложила вещи. Мне остается взять кое-что еще. - Стеттин подошел к письменному столу, вытащил из ящика два небольших свертка, рассовал по карманам. - Нам еще нужно...
     - Я уже связалась со всеми, с кем надо связаться, - прервала его Ванда. - Нам предстоит первый отпуск за несколько лет первый совместный отпуск. Никто не знает, куда мы отправимся.
     - А ведь это несколько подозрительно, верно? - с еле заметной усмешкой проговорил Стеттин.
     - Да какое нам дело до того, кто и что будет подозревать? Если нас начнут искать - если что-то пойдет не так и дед будет признан виновным, если его прогнозы окажутся ошибочными, - тогда у нас будет в запасе несколько дней, чтобы покинуть Трентор и все начать заново.
     - Надеюсь, до этого не дойдет, - возразил Стеттин.
     - Дед почти уверен, что все получится именно так, - покачала головой Ванда. - Вернее, был уверен, а о чем он думает сейчас, я понятия не имею!
     - Кто находится в утробе хищника, об этом и думает, - проговорил Стеттин.
     Дверь квартиры открылась, супруги вышли в коридор.
     - Что это значит?
     - Камера. Тюрьма. Старая поговорка заключенных. Мой дед просидел десять лет в муниципальной тюрьме за растрату.
     - Но ты никогда не рассказывал мне об этом! - изумленно воскликнула Ванда.
     - Он украл деньги из пенсионного фонда термальщиков. А разве ты доверила бы мне нашу бухгалтерию, если бы я тебе рассказал об этом?
     Ванда шутливо, но довольно резко шлепнула мужа по руке и торопливо побежала к лифтам и движущимся дорожкам.
     - Быстрее! - крикнула она на бегу.
     Стеттин пробормотал что-то под нос, но последовал за женой, как часто следовал прежде - не только в буквальном смысле, но и в переносном. Он доверял удивительной интуиции Ванды, ее невероятной способности совершать единственно верные поступки в верное время.

Глава 44

     Человек, которого Селдон менее всего ожидал увидеть в тюремной камере, явился к нему первым. Линь Чен вошел в камеру в первое же утро в сопровождении единственного слуги - тихого маленького лаврентийца.
     - Думаю, нам давно пора побеседовать, - заявил Чен. Слуга взял поданную охранником табуретку и установил перед лежаком. Охранник на несколько минут оставил дверь камеры приоткрытой. Чен сел на табуретку, машинально расправил складки парадной мантии. Селдон с нескрываемым интересом наблюдал за изысканными манерами Чена, отточенным поведением потомка аристократического рода, члены которого шлифовали мельчайшие жесты годами, подвергались генетическому отбору и - не исключено - манипуляциям.
     Слуга встал позади, чуть слева от Председателя Комитета. Лицо его было бесстрастным.
     - Я очень сожалею о том, что наши беседы с вами были крайне немногочисленны, - отозвался Гэри с учтивой улыбкой.
     Он сидел на краю кушетки, его седые волосы после сна были растрепаны. Плечи у него ныли, позвоночник, казалось, завязался в узлы. Спал он отвратительно, если вообще это можно было назвать сном.
     - Вам тут, видимо, не очень удобно, - заключил Чен. - Я распоряжусь о том, чтобы вас разместили в более комфортабельном помещении. Порой смысл наших распоряжений утрачивается при прохождении по инстанциям.
     - Если бы я на самом деле являлся изменником и мятежником, я бы непременно отказался от вашего предложения, сэр, но я старик, и содержать меня в этой камере поистине нелепо. С тем же успехом вы могли бы заключить меня под стражу в моем кабинете в библиотеке. Я никуда бы не делся.
     Чен улыбнулся.
     - Понимаю, вы считаете меня глупцом, Гэри Селдон. Я на ваш счет таких иллюзий не питаю.
     - Вы вовсе не глупец, сэр.
     Чен еле заметно приподнял палец руки, лежавшей на колене. Жест получился одновременно утвердительным и отрицательным. Он выгнул бровь.
     - Меня мало интересует отдаленное будущее, профессор Селдон. Мои интересы касаются только того, что я смогу совершить за отпущенный мне срок жизни. По вашим меркам, этого достаточно, чтобы считать меня глупцом. Однако хотя бы в одном мои цели совпадают с вашими. Я желаю уменьшить страдания квадриллионов людей, ныне живущих в Империи. Безусловно, слугам Империи нелепо даже пытаться управлять таким бесчисленным множеством всевозможных вариаций, таким колоссальным населением, нелепо и вам предсказывать их поступки и их будущее.
     Если это высказывание и предназначалось для того, что бы найти некую точку соприкосновения между Ченом и Гэри, цели своей главный комитетчик не добился.
     Гэри только вежливо покивал.
     - У меня относительно этого вопроса был целый ряд мелких стычек и с Императором, и с его наиболее амбициозными сторонниками... и лизоблюдами.
     Гэри слушал Чена очень внимательно. Не отводя глаз, он пригладил волосы.
     - Сейчас конфликт вступил в крайне деликатную фазу. Вы бы, наверное, назвали эту фазу Временем Противостояния.
     - Времена Противостояния сказываются на многом, помимо личных споров, - сказал Гэри и понял, что прозвучало это, словно фраза из уст проповедника. Что ж, в каком-то смысле он, пожалуй, и был проповедником.
     - Речь идет не просто о личном споре. Во Дворце есть люди, которые питают надежды на распыление власти Комитета, на перехват тех немыслимо длинных нитей, что тянутся от Трентора до самых дальних провинций Империи, к самым далеким звездам.
     - Ничуть не удивительно, - кивнул Гэри. - Так было во все времена. Это ведь неотъемлемое проявление искусства управления государством.
     - Да, но теперь это представляет собой величайшую опасность. Я снова дал ему волю, одному конкретному человеку...
     - Фараду Синтеру, - сказал Гэри. Чен кивнул.
     - Вы можете считать меня лицемером, Гэри, и будете правы, но я пришел, чтобы попросить у вас совета.
     Гэри не без труда удержался от победной улыбки. Порой дерзость становилась злейшим врагом Гэри, а вот Линь Чен, невзирая на все свои недостатки и промахи, до банальной дерзости никогда бы не опустился.
     - Я не имею доступа к моей аппаратуре. Любые психоисторические рекомендации, которые я вам дам без нее, будут неизбежно страдать погрешностями.
     - Может быть. Вы утверждали, что через пятьсот лет Трентор будет лежать в руинах. Впечатляющее и, конечно, малоприятное Утверждение. Кое-кого из Императоров вам удавалось убедить в его справедливости с помощью своей аппаратуры. Если я на миг представлю себе, что вы правы...
     - Благодарю вас, - еле слышно вставил Гэри.
     Чен поджал губы и сонно опустил веки.
     - Так вот, если бы я на миг допустил такую возможность, я бы позволил себе полюбопытствовать: не я ли повинен в этом упадке? Не мои ли действия в этом году или в следующем, в будущем или в прошлом способствовали или будут способствовать этому страшному распаду?
     Гэри, несмотря ни на что, был искренне тронут этим вопросом. За десятки лет, пока он совершенствовал свою науку, свою возлюбленную психоисторию, ни один Император, ни один чиновник, ни один комитетчик, никто никогда не задавал ему такого вопроса. Даже... Дэниел!
     - По моим расчетам - не так уж сильно, - спокойно ответил Гэри. - На самом деле я не производил настолько специфичных расчетов, не интегрировал расстояния между такими конкретными историческими касательными в уравнениях.
     - Значит, вам это неизвестно?
     - Нет, сэр. Но, на мой взгляд, в действительности ваша роль во Времени Противостояния не так значительна. Другой, в корне отличающийся от вас человек мог бы сыграть ту же роль, и в итоге все бы произошло точно так же. - Гэри наклонился вперед и напряженно, настойчиво добавил:
     - Что бы вы ни делали - это часть упадка, зародившегося задолго до вашего рождения и последствия которого вы способны изменить разве что на несколько миллиардных долей в ту или иную сторону.
     Л