уку к лежавшей на полу женщине. К Дорс. Вара Лизо опустила голову, но глаз с Гэри не спускала. Она была похожа сейчас на пристыженного ребенка, но во взгляде ее была такая ненависть, какой Гэри никогда не видел в глазах ни одного человека.
     - Все, во что я так верила, - продолжала Вара Лизо, - погибло. Они хотят убить меня, как убивали мужчин, женщин и детей, которых я отыскивала. Моих людей, мой народ.
     - Фарад Синтер заставлял тебя делать это... - проговорил Гэри. - Верно?
     - Император, - бросила Вара Лизо.
     Казалось, она готова разрыдаться, но хлыст держала наготове, и палец ее лежат на кнопке разряда. Гэри видел, как повернут регулятор - разряд мог получиться почти смертельным.
     - Да, но ведь именно Синтер был твоим...
     - Он... любил меня, - простонала Вара и выронила хлыст. От нее хлынула волна такой невыразимой тоски, что Гэри почти физически ощутил ее. Зал до краев наполнился эмоциями Вары Лизо. Таких издерганных, извращенных чувств Гэри никогда не доводилось испытывать. Волна эмоций захлестывала те уголки его разума, где прятались его собственные амбиции и желания, и ему казалось, что самые основы его личности трещат и крушатся. Женщина, лежавшая на полу у полуоткрытой двери, пошевелилась. Вара Лизо подняла голову и искоса посмотрела на нее.
     И тут Гэри решился. Он понял, что другого шанса ему не представится.
     Когда-то на Геликоне он несколько лет посвятил занятиям рукопашным боем, но тело его уже давно не желало повиноваться по первому приказу. Он был уже совсем рядом с Лизо, когда та запрокинула голову и снова закричала - дико, пронзительно, беззвучно, одним только сознанием.
     Она кричала на Гэри.
     В это же мгновение в дверь вбежали Бранн и Лодовик и перепрыгнули через Дорс, которая все еще не могла подняться.
     Клия запнулась за ногу Дорс, оступилась, упала и увидела, что Лодовик мчится со всех ног к ее заклятому врагу, увидела, как он вскидывает вверх руку, чтобы схватить за руку эту женщину. Сейчас он схватит ее и вывернет руку за спину...
     Наверное, он мог убить ее - и тем самым испробовать человеческой свободы воли.
     Но он замер, не успев прикоснуться к злодейке. Он замер, остолбенел, пригвожденный к полу ее взглядом.
     Вара Лизо опустилась на колени, стала судорожно потирать запястья и кисти рук, подняла голову и... увидела Клию Азгар.

Глава 79

     Дэниел промчался мимо безлюдного поста охраны в вестибюле. Сейчас его относительно слабое восприятие ментальных состояний людей работало на него и служило ему защитой. Ударная волна очередного ментального разряда, напоминавшего последний, предсмертный выброс лавы из громадного умирающего вулкана, отбросила Дэниела назад. В Зал Освобождения он вполз на четвереньках через восточную дверь. У него было такое чувство, словно Жанна, а вместе с ней и все ее дубли, обитавшие в расположенной поблизости аппаратуре, распадаются на части, словно сгнившее полотнище флага, который треплет жестокий ветер, а эти частицы так отчаянно жаждут остаться вместе... Но вот этот образ исчез, Дэниел просто не в силах был думать о нем, потому что то же самое стало происходить с его разумом, с его позитронными мыслительными цепочками.

Глава 80

     Если бы пронзительный детский крик был сделан из острых ножей, эти ножи не могли бы поранить Клию так глубоко и больно, как ментальная ударная волна, окутавшая Вару Лизо.
     Разочарование, тоска, гнев, обостренное чувство несправедливости, образы давно умерших людей - родителей, молодых приятелей, которые когда-то обидели эту маленькую женщину с перекошенной мордашкой и по-крабьи скрюченными руками, - все это летело в Клию плотной массой обломков в потоке боли. Стены, колонны и окна Зала Освобождения не ощущали ровным счетом ничего. Сила гнева Вары Лизо была обрушена только на людей, к самым корням их сознания, воплощенного в материальные структуры. Лодовик, на которого страшное излучение мозга Вары Лизо не было направлено непосредственно, ощущал только легкое трепетание и давление, чем-то напоминавшие ощущения, которые он испытал при облучении потоком нейтрино - тогда, при космической катастрофе.
     Однако Лодовик ощущал то, что отчетливо видел в эти мгновения Дэниел: распад существа, которое говорило внутри его и через его посредство. Вольтер стоял под этим безжалостным шквальным обстрелом людского гнева совершенно обнаженный и беззащитный и распадался на частицы, словно детская картонная головоломка.
     Клию на миг охватила такая жалость к этой женщине, что еще мгновение - и она погибла бы, и гибель ее была бы подобна одновременно утоплению и дегидратации. Она ощущала отголоски собственной жизни, собственных переживаний, смешавшихся с переживаниями Вары Лизо.
     Но в их жизненном опыте не все было одинаково, вот эти-то различия и спасали Клию. Она видела силу собственной воли, противостоящей отчаянию и нерешительности Вары Лизо. Клия видела силу своего отца, которая не была так уж очевидна на первый взгляд, и еще она видела силу своей матери, которую помнила совсем смутно: она видела, как трудно было матери с ней даже тогда, когда она была совсем маленькой, но такой своевольной, и каких стараний ей стоило не противостоять дочери, а наоборот - позволить расти такой, какой она была, скольких бы страданий это ни стоило и самой матери, и отцу...
     Клия уже была готова дать своей противнице отпор, когда вдруг ее застало врасплох нечто общее между ними, и общность эта стала смертельно опасной.
     Вара Лизо кричала о свободе.
     Ее голос возвысился до пронзительнейшего визга, взлетел к самому потолку зала и эхом отразился от сводов:
     - Дайте нам быть такими, какими мы должны быть! Пусть не будет больше никаких роботов, никаких убивающих металлических рук, никаких заговоров! Никаких оков!
     Клие казалось, что в мыслях ее что-то дымится и шипит. Это было ее ощущение себя. Она была готова добровольно пожертвовать всем, чем угодно, слыша этот крик боли, - она и сама чувствовала ту же боль, хотя никогда - столь ясно и столь ярко выражение. Внутри этой боли таилось безумие, оно пылало в ней - это безумие могущественной и саморазрушительной защитной реакции...
     Те же чувства владели и Дэниелом, который пытался совладать с собой и подняться на ноги. Он был в нескольких десятках метров от Вары Лизо.

***

...Отторжение двадцати тысячелетий благотворительности и руководства, терпеливого тайного служения... Крик ребенка, которому Дэниел никогда не позволял прозвучать в полную громкость, чтобы не ощутить собственной боли, чтобы не думать о том, что такое жизнь и что такое смерть...
     Клия закрыла глаза, легла на пол и поползла, стараясь отыскать Бранна. Она его не видела и не чувствовала. Открыть глаза она не осмеливалась - боялась мгновенно ослепнуть. Она была уверена, что это непременно произойдет, дерзни она хоть на миг разжать веки. Вара Л изо не могла долго удерживать мощность ментального разряда на пределе. И действительно - поток ее страшной энергии стал сужаться, искать канал, по которому он мог бы течь направленно. Разряд концентрировался, и хотя охват его вдруг резко упал наполовину, по Клие Вара ударила с удвоенной силой.
     Гэри чудом удерживался на ослабевших ногах. Он видел происходящее, но как в тумане, и плохо понимал, что происходит. Маленькая женщина, пошатываясь, делала шаг за шагом. Лицо ее было так искажено, словно Гэри смотрел на него сквозь бракованную линзу. Двое людей ползали по полу. Один из них был здоровяком-далити, вторая - стройной и довольно красивой темноволосой девушкой.
     А высокого мужчину у восточного входа Гэри не видел.
     Его разум переполняли волны собственного отчаяния. Он ошибался. Он все время ошибался. Все было напрасно, и даже хуже чем напрасно.
     Гэри Селдону вдруг отчаянно захотелось умереть, чтобы избавиться от боли и осознания своего поражения.
     Но еще... еще была та женщина, которая первой попыталась вступить в схватку с Варой Лизо и которую, как теперь уже нисколько не сомневался Гэри, звали Дорс Венабили.
     Вара Лизо убивала Клию Азгар и Бранна. Как ни гудело в голове у Лодовика, это как минимум он понимал. Гул пошел на спад, но стоило ему шагнуть к скрюченной жутким спазмом женщине, как все началось снова. Лодовик почти не обращал внимания на Дэниела, на Гэри Селдона и Дорс. Похоже, эти трое сейчас не занимали Вару Лизо и были вне непосредственной опасности. Обезумевшая женщина явно намеревалась разделаться с Клией и Бранном, а уже потом приняться за остальных. С Вольтером посоветоваться теперь было невозможно.
     Лодовик шагнул к Варе Лизо - страшной, перекошенной пароксизмом гнева, похожей на корявое старое дерево.

***

Клия подняла голову, открыла глаза, готовая к тому, что немедленно ослепнет... и увидела краткую ослепительную вспышку. То были глаза Вары Лизо - только глаза от нее остались теперь, отчаянные, полные жгучей ненависти глаза.
     "Бранн тоже умрет".
     До сих пор Клия никогда не пользовалась своим даром для того, чтобы причинить кому-либо вред. Даже то, что она заставила несчастного Лодовика танцевать в кабине лифта, настолько потрясло ее, настолько покоробило заложенное в ее душе чувство справедливости и уважения к личности, что она еще тогда осознала, что ни за что не сможет сотворить ничего подобного с Гэри Селдоном. Тогда она представила себе отца, которого однажды действительно заставила обмочиться... Нет, ни за что!
     "Бранн погибнет вместе со мной, они все погибнут, и эта женщина тоже. Все напрасно".
     Клия потянулась к Бранну. Одной ей нечего было и думать о том, чтобы справиться с такой обнаженной и чудовищной силой.
     Бранн был похож на полотнище яркого света в потоке пламенной ненависти Лизо. Клия принялась трясти его, словно пыталась разбудить.
     - Да! - прохрипел Бранн, и они соединились почти так, как соединялись в любви, но Клия чуть отстранилась - отстранилась сознанием, все еще желая сохранить себя, приберечь для своей личности безопасное одинокое убежище.
     Лодовик протянул руки и увидел, как дрогнули плечи Вары Лизо - она явно ощутила его присутствие. Страшная маленькая женщина резко обернулась. Глаза ее были полны слез.
     Лодовик был готов безжалостно ударить ее, убить, если понадобится - если она не прекратит делать то, что делала. Именно этим занимались люди на протяжении всей своей истории, и Лодовику стало страшно при мысли о том, что теперь он был наделен той же самой свободой - свободой причинять боль и убивать. Однако его не смущала мысль, что он ничем не лучше этой перекореженной и отвратительной женщины. Она была воплощенным злом. Она была античеловеком.
     Лодовик сделал вывод. Он принял решение.
     И ощутил приглушенный рокот отлива.
     Он схватил Вару Лизо за плечо, обхватил ее шею, резко крутанул...
     Шея женщины с негромким хрустом переломилась, словно тонкая спичка.
     Бедная маленькая Вара Лизо... Когда ей было пять лет от роду, мать жестоко избивала ее, вымещая на дочери злость на отца, которого вечно не бывало дома - в их маленькой, вылизанной до блеска квартирке. Мать держала Вару в ежовых рукавицах и изводила внушением - той его разновидностью, которая прорывалась у нее только в припадках ярости.
     Она избивала маленькую Вару длинным, гибким пластиковым шестом, избивала до тех пор, пока на животе и спине у девочки не взбухали лиловые рубцы.
     А потом настал день, когда она заставила свою мать умереть. Порой она сознательно вызывала это воспоминание, чтобы набраться сил. А потом она приняла мать внутрь себя - быть может, просто как память, а быть может, ради компенсации. И хранила ее в маленькой алмазной клетке в своих мечтах. Обращение к воспоминаниям о матери не помогло - прилива сил не было. На самом деле, это еще сильнее ослабило Вару, потому что она вдруг снова стала ребенком, еще более слабым и беззащитным ребенком, чем она когда-то была.
     Она никогда не была по-настоящему взрослой.
     Полоса света и волна страшного жара объяли ее и сотрясли (вот он - жар без пламени - Синтер!). Рука, обхватившая ее шею, сжалась.
     Было так больно...
     Так невероятно больно...
     И так приятно, так долгожданно...
     Из-за этого открылись запоры на всех клетках...
     И на миг ей стало так покойно...
     Клия ощутила последний вздох Вары Лизо. Та прохрипела одно слово:
     - Свободна...
     И умолкла.
     Лодовик склонился к поверженной женщине и только теперь воочию увидел, как жалка, как миниатюрна Вара Лизо. А когда он поднял ее с пола, он понял, что эта женщина почти невесома. Столько бед от такой малютки... Люди не переставали удивлять Лодовика.
     А потом он разрыдался.
     Дорс собралась с силами и сумела подняться. Она обвела взглядом мужчин и женщин, задержала его на мертвом создании, лежавшем на руках у робота Лодовика. Затем ее взгляд метнулся к Гэри. Тот был ошеломлен, слаб, но жив. Дорс не видела причин, которые удержали бы ее от того, чтобы броситься к нему.
     Но рядом с ней неожиданно возник Дэниел и схватил ее за руку.
     - Ему нужна помощь, - возразила Дорс. Она была готова вырвать руку, восстать против своего повелителя.
     - Ты ему ничем не поможешь, - сказал Дэниел.
     Он понимал, что сейчас в зал вот-вот ворвутся охранники, которые теперь-то уж явно в курсе несанкционированного проникновения во Дворец. Вот-вот их всех окружат до зубов вооруженные гвардейцы, к которым, без сомнения, присоединятся и имперские особисты.
     Мысль о побеге не приходила в голову Дэниела. Не мог он и предсказать, что случится в следующее мгновение. А может быть, это было и не важно.
     Вполне вероятно, что на протяжении двадцати тысяч лет он только тем и занимался, что совершал одну, но огромную ошибку.

Глава 81

     - Произведенная видеозапись показывает, что после того, как Вара Лизо совершила убийство Фарада Синтера и нанесла удары по его советникам и адвокату, она отправилась в Зал Освобождения, где угрожала Гэри Селдону, - сообщил майор Намм.
     Голову его покрывал регенерационный шлем. Ему предстояло не одну неделю оправляться от потрясения, которое пережил его мозг во время бури, разразившейся в приемной и кабинете Фарада Синтера.
     - Мы полагаем, - продолжал Намм, - что прочие злоумышленники использовали множество различных уловок для того, чтобы обойти системы сигнализации, проникнуть в Зал Освобождения и защитить Селдона. По всей вероятности, они знали о том, что Селдону грозит страшнейшая опасность.
     - А мы, стало быть, этого не знали? - осведомился Линь Чен. Он немного наклонился вперед. Руки его тяжело лежали на коленях, взгляд был устремлен в одну точку. На майора он не смотрел.
     - Распоряжений относительно защиты Селдона у нас не имелось, - напомнил главному комитетчику генерал Протон. - Не появись вся эта команда, Вара Лизо с легкостью убила бы Селдона либо хлыстом-парализатором, либо с помощью своих особенных талантов. Однако только она одна имела возможность официально и беспрепятственно передвигаться по Дворцу и зданию Имперского Суда, да и по всему Имперскому сектору, если на то пошло. Как именно она погибла - непонятно, но лично я этому очень рад.
     - В последние три дня все люди в Имперском секторе страдают от страшных головных болей. А у вас голова болела, генерал? - поинтересовался Чен.
     - У меня голова трещит почти непрестанно, господин Председатель Комитета. Это мое проклятие, - довольно жизнерадостно ответил Протон.
     Чен в очередной раз просмотрел видеозапись всего, что про-(изошло в Зале Освобождения. Он искал в записи кого-то или что-то... призрак, тень, хоть какой-то намек на разгадку. Он указал на высокого мужчину, стоявшего возле крепко сложенной женщины.
     - Есть у нас на этого субъекта индивидуальный файл? - спросил он.
     - Нет, - покачал головой Протон. - Понятия не имеем, что это за тип.
     Линь Чен на миг оторвал взгляд от дисплея компьютера-информатора, сжал зубы, и от этого одну половину его лица свело спазмом.
     - Приведите его ко мне. И женщину тоже. - Он рассмотрел увеличенное изображение полноватого мужчины, державшего на руках тело Вары Лизо. На миг лицо Чена смягчилось. - И еще - вот этого. Гэри Селдона следует освободить и передать с рук на руки его сотрудникам или родственникам. Не желаю долее нести за него ответственность. Молодых далити пока подержите под арестом.
     Майора Намма все эти приказы явно не порадовали. Чен выгнул дугой одну бровь и уставился на майора.
     - Желаете что-либо добавить?
     - Все они совершили несанкционированное проникновение во Дворец...
     - Ну да, совершили, и что? - напряженно проговорил Чен. - А ведь вы входите в состав того подразделения, которое и призвано предотвращать подобные несанкционированные проникновения, не так ли?
     Майор вздрогнул, встал по стойке "смирно" и больше не проронил ни слова.
     - Вы свободны, - сказал ему Чен. Майор поспешно ретировался. Генерал Протон хмыкнул.
     - Уж конечно, вы его не вините в этом, - заметил он. Чен покачал головой.
     - Мы все чуть было не нанесли сокрушительный удар по нашим собственным карьерам.
     - Это как? - осведомился Протон.
     - Мы чуть было не потеряли Гэри Селдона.
     - А ты полагал, что мы им не особо-то и дорожим.
     Чен чуть было не нахмурился, однако быстро обрел бесстрастность.
     - Вот этот человек... вы его не узнаете?
     - Нет, - ответил Протон и, прищурившись, всмотрелся в увеличенное изображение.
     - Некогда он был известен под именем Димерцел, - сказал Линь Чен.
     Протон запрокинул голову и недоверчиво сузил глаза. Однако спорить с главным комитетчиком он не осмелился.
     - Он и не думал умирать, - продолжал Чен. - Он исчезает на несколько десятилетий, а потом появляется снова. Очень часто он имел отношение к небезынтересной карьере Гэри Селдона. - Впервые за весь день Чен улыбнулся Протону. Улыбка получилась особенная, почти волчья, а глаза Чена горели и были наполнены целой гаммой чувств. - Я подозреваю, что этот человек уже много лет управляет мной исключительно ради моего блага... - Он повторил - задумчиво, негромко:
     - Исключительно ради моего блага...
     - Очередной человек-машина, так? - осведомился Протон. - Знаете, честно говоря, я ужасно рад, что лично меня эта история никаким боком не затронула.
     - А вам и не надо ничего знать об этом, - сухо проговорил Чен. - Да и я пока не продвинулся дальше подозрений. Но как бы то ни было, он большой мастер смены обличий. С удовольствием встречусь с ним и задам несколько вопросов, как равный равному.
     - А почему бы вам просто-напросто не казнить его?
     - Потому что его место запросто могут занять другие. И, насколько я могу догадываться, они здесь, во Дворце.
     - Клайус? - с еле заметной усмешкой поинтересовался Протон.
     - Да что вы! О таком везении можно было бы только мечтать!
     - Но объясните, почему, на ваш взгляд, было бы так опасно потерять Селдона, который лично мне представляется острым шипом в башмаке Империи?
     - Потому, что этот престарелый Димерцел запросто может потратить еще тысячу лет для того, чтобы взрастить нового Гэри Селдона, - со вздохом отвечал Чен. - А при таком раскладе мои дела могут пойти совсем не так славно, как раньше. Да и для вас тоже, мой милейший Дракон. Селдон мне так и сказал, и в этом я склонен ему верить.
     Протон покачал головой.
     - А я скорее готов поверить в механических людей, чем в "Вечных" Я-то знаком с роботами в конце концов. Но... как скажете, господин Председатель, как скажете.
     - Пока что можешь вернуться в свое пропахшее дымом логово, - пробормотал Чен. - Нашего Императора-молокососа мы вполне достаточно припугнули.
     - С радостью повинуюсь, - отозвался Протон.

Глава 82

     Ванда стояла в зале громадного Главного вокзала Стрилинга. Она была одета в самое теплое пальто - тонкую декоративную пелерину. Воздух в похожем на раковину такси и автоматизированном ангаре был прохладнее, чем в остальных частях сектора, примерно на восемь градусов и становился все холоднее. Вентиляция и кондиционирова