ни людей, жили и насекомые. Все насекомые были похожи, лишь кое-где наблюдались мизерные местные вариации, большей частью легко объяснимые генетическими изменениями, внесенными за тысячи лет. Все они служили сохранению экосистем, необходимых для развития человеческой цивилизации.
     На Мэддер Лоссе не осталось ни одного дикого животного. Диких зверей теперь можно было встретить только на тех пятидесяти тысячах планет, где существовали охотничьи или зоологические резерваты - это были планеты типа национальных парков, их обожал Клайус, а граждане Империи могли посещать только по специальным разрешениям. Когда-то Лодовику довелось заниматься бюджетными ассигнованиями на эти резерваты. Линь Чен хотел прекратить ассигнования, считая их бесполезной тратой государственных денег, но Клайус обратился с личной просьбой сохранить планеты, и в итоге они с Ченом как-то деликатно решили обойти скользкий вопрос, но как в точности - этого Лодовик не знал.
     Лодовик гадал, как они появились - и планеты-парки, и другие, укрощенные и замощенные асфальтом планеты, населенные людьми. Он так многого не знал в истории человечества! Великое множество вопросов возникало в его мозгу, рвалось наружу из-под наложенного на них домашнего ареста.
     Крышка люка захлопнулась, и Лодовик сдержал алгоритмическую турбулентность, которая на человеческом языке называлась бы самой обычной паникой. Но страшился он не замкнутого пространства корабля, а цветов любопытства, что распускались один за другим в его собственном сознании!
     Когда они вошли в небольшую каюту, Дэниел уложил два маленьких чемоданчика - их багаж - в багажные корзинки и опустил узкое сиденье. Лодовик не стал садиться. Дэниел сложил руки на груди.
     - Нас никто не будет беспокоить, - сказал он. - Можешь спокойно сесть. К месту встречи мы прибудем через шесть часов, а на Эос - через три дня.
     - Сколько у нас времени до того, как положение дел на Тренторе выйдет из-под твоего контроля? - спросил Лодовик.
     - Пятнадцать дней, - ответил Дэниел. - Если не случится ничего непредвиденного. А когда имеешь дело с людьми, такое случается всегда.

Глава 26

     Вара Лизо с трудом сдерживала гнев. Размахивая кулаками, она теснила Фарада Синтера к дверям просторной общественной приемной. Тот пятился, ошарашено, криво усмехаясь. Несколько "Серых" с тележками и папками наблюдали за этой ссорой из ближайшего к офису коридора с изумлением и тайной, незаметной радостью.
     - Это какой-то идиотизм! - прошипела Вара и добавила тише:
     - Дать им слабинку - они же перегруппируются! И тогда начнут охотиться за мной!
     Блондинистый майор, постоянная и надоедливая тень Вары, сновал вокруг и безуспешно пытался вклиниться между Варой и Синтером. Но Вара ловко лавировала и упорно не давала ему завершить маневр. У Синтера возникло впечатление, что у него на глазах происходит странный поединок. Бочком проскользнув в открытые двери кабинета, он добился хотя бы того, что у потасовки стало меньше свидетелей.
     - Ты потеряла след! - воскликнул он, наполовину рявкнув, наполовину вздохнув, когда "Серая" секретарша закрыла за ними дверь, равнодушно взглянув на всех троих и тут же вернувшись к своим делам.
     - Меня увели! - взвыла Вара. Слезы бежали из ее глаз, стекали по щекам.
     Майор перестал ходить вокруг Вары и Синтера кругами, остановился. Он весь дрожал, кисти его рук подергивались. Он поискал глазами стул, нашел, на ватных ногах добрался до него и сел. Синтер наблюдал за ним, выпучив глаза.
     - Это ты сделала? - спросил он у Вары.
     Вара клацнула зубами, повернула голову и уставилась на майора.
     - Конечно, нет. Хотя он отвратителен и с ним невозможно работать.
     - Перенапряжение... - выдавил майор сквозь зубы. Синтер несколько секунд смотрел на Вару. Она наконец поняла, что вызвала у Фарада нездоровые подозрения. Майор Намм встряхнулся, успокоился, перестал дрожать и в конце концов смог подняться. Сглотнув подступивший к горлу ком, он встал по стойке "смирно", что выглядело в данных обстоятельствах довольно потешно, и уставился в точку на противоположной стене.
     - И как же вы ее упустили? - негромко спросил Синтер, не глядя ни на Вару, ни на майора.
     - Она не виновата, - ответил майор.
     - Я не вас спрашиваю, - прошипел Синтер.
     - Она быстро улизнула, она сразу почувствовала меня, - начала рассказ Вара Лизо. - А ваши агенты, ваша идиотская полиция, они не сумели за ней угнаться. Теперь она удрала, а вы мне не позволяете ее найти!
     Синтер задумчиво вытянул губы, сжал их, словно для поцелуя.
     Неожиданно в сердце Вары Лизо восхищение и любовь к этому человеку сменились горечью и ненавистью. Но она сумела не показать охвативших ее чувств. Она и так уже наговорила лишнего, зашла слишком далеко. "Неужели я мысленно ударила этого юнца-офицера?"
     Она посмотрела на оцепенело молчавшего майора, чувствуя, что виновата перед ним. Ей следовало управлять своими способностями.
     - Император строго запретил мне продолжать наши поиски. Похоже, он не разделяет нашего интереса к этим... людям. Однако я намерен попытаться убедить его передумать. Но Император имеет право на собственное мнение, и с этим мнением нужно считаться.
     Вара стояла, строптиво сложив руки на груди.
     - Гэри Селдон убедил его в том, что все это может выглядеть очень дурно с политической точки зрения.
     Вара вытаращила глаза.
     - Но Селдон-то их и поддерживает!
     - Этого мы не знаем наверняка!
     - Но это они завербовали меня! Его внучка!
     Фарад протянул руку и взяв Вару за запястье, выразительно сжал его. Она вздрогнула.
     - Об этом никто не должен знать, кроме нас с тобой. То, чем занимается внучка Селдона, может быть как связано с самим "Вороном", так и нет. Быть может, вся эта семейка - сумасшедшие, только каждый там сходит с ума по-своему.
     - Но ведь мы уже говорили...
     - Селдону конец. После суда над ним мы сможем заняться его приближенными. Как только Линь Чен сделает свое дело и удовлетворится, Император вряд ли станет возражать, если мы, образно говоря, займемся генеральной уборкой. - Синтер одарил Вару Лизо сочувствующим взглядом.
     - В чем дело? - дрогнув, спросила она.
     - Никогда не думай, что я решил сдаться. Никогда. То, что я делаю, крайне важно.
     - Конечно, - промямлила Вара подавленно и уставилась на плюшевый ковер под письменным столом с вышитыми крупными коричневыми и красными цветами.
     - Наше время еще наступит, и очень скоро. А пока нам нужно сдержаться и ждать.
     - Конечно, - повторила Вара.
     - Вы в порядке? - участливо спросил Синтер у молодого майора.
     - Да, сэр, - четко отрапортовал Намм.
     - Болели недавно?
     - Нет, сэр.
     Синтер небрежно махнул рукой. Майор поспешно ретировался и бесшумно затворил за собой дверь.
     - Ты устала, - сказал Синтер.
     - Может быть, - отозвалась Вара. Плечи ее устало поникли. Она вяло улыбнулась Синтеру.
     - Тебе нужно отдохнуть и отвлечься. - Синтер сунул руку в карман и извлек кредитный чип. - Это тебе, чтобы войти в имперский закрытый магазин. Сможешь купить, что захочешь.
     Вара наморщила лоб, но довольно быстро просияла и взяла у Синтера чип.
     - Спасибо.
     - Не за что. Возвращайся через несколько дней. Что-то может измениться за это время. Я назначу тебе другого телохранителя.
     - Спасибо тебе, - сказала Вара.
     Синтер поднял пальцем ее лицо за подбородок.
     - Ты мне очень дорога, ты же знаешь, - сказал он и мысленно содрогнулся от необходимости смотреть на редкостно непривлекательное лицо этой женщины.

Глава 27

     Хотя Селдон знал о том, что перед судом, затеянным Комитетом Общественного Спасения, он должен будет отвечать один, ему непременно нужно было с кем-то переговорить обо всем, что он скажет на процессе, обсудить свое поведение на процессе с юридической точки зрения. Но и понимая это, он всей душой ненавидел встречи и беседы с нанятым им адвокатом, Седжаром Буном.
     Бун был опытнейшим юристом с прекрасной репутацией. Образование он получил в муниципалитете Бейл Нола в секторе Нола, у самых лучших преподавателей, изрядно поднаторевших в толковании запутанных законов Трентора, как имперских, так и гражданских.
     На Тренторе существовало десять официальных конституций и великое множество кодексов, разработанных для разных классов граждан. Помимо самих кодексов, к ним прилагались миллионы разъяснений и толкований по поводу взаимодействия статей одних кодексов с другими, изложенные в нескольких десятках тысяч томов. Каждые пять лет на планете проводились конвенты юристов, предназначенные для обсуждения и обновления кодексов. Многие из заседаний транслировались в реальном времени, как спортивные соревнования для развлечения миллиардов "Серых", которые просто обожали эти трансляции - их они радовали куда сильнее, чем настоящие спортивные передачи. Говорили, будто эта традиция была такой же древней, как сама Империя, если не старше.
     Гэри радовался тому, что хотя бы некоторые аспекты имперской юриспруденции имели непубличный характер.
     Бун расставил аппаратуру с результатами его новых изысканий на столе в библиотечном кабинете Гэри и, вздернув брови, недоуменно уставился на включенный Главный Радиант, стоящий на краю стола. Гэри терпеливо ждал, пока Бун подсоединит разную аппаратуру и устройства для просмотра библиофильмов.
     - Прошу прощения за то, что так долго приходится возиться профессор, - сказал Бун, усевшись напротив Гэри. - Но у вас поистине уникальный случай.
     Гэри улыбнулся и кивнул.
     - Те статьи закона, согласно которым вас собирается судить Комитет Общественного Спасения, были пересмотрены и переработаны сорок две тысячи пятнадцать раз со времени издания первых кодексов, а изданы они были двенадцать тысяч пять лет назад, - сообщил Бун. - Триста переработанных версий до сих пор в ходу, считаются действующими и правомочными и при этом очень часто противоречат друг другу. Считается, что перед законами равны все классы граждан и что все законы основаны на гражданском кодексе, но... Мне не стоит вас убеждать в том, что на деле все выглядит иначе. Поскольку Комитет Общественного Спасения принимал свою хартию на основании имперского канона, они имеют полную возможность оперировать любым из этих кодексов. На мой взгляд, они будут судить вас сразу по нескольким статьям, как человека с высоким положением, и некоторые статьи не будут названы вплоть до того времени, пока процесс не начнется. Я отобрал наиболее вероятные статьи - те, что предоставляют Комитету наибольшие преимущества в вашем случае. Вот их номера. Кроме того, я подготовил фрагменты библиофильма, чтобы вы внимательно изучили их...
     - Прекрасно, - без особого энтузиазма отозвался Гэри.
     - Хотя... Я полагаю, вы не станете их изучать. Верно, профессор?
     - Скорее всего нет, - признался Гэри.
     - Знаете, вы уж только на меня, пожалуйста, не сердитесь, но порой вы невероятно упрямы.
     - Комитетчики будут судить меня так, как им заблагорассудится, и приговор придумают такой, какой будет их самым наилучшим образом устраивать. Разве у нас были в этом хоть какие-то сомнения?
     - Не было, - согласился Бун. - Однако вы имеете возможность воспользоваться определенными привилегиями, благодаря которым можете добиться отсрочки исполнения любого приговора - в особенности если будете настаивать на независимости Стрилингского Университета, как, к примеру, было сделано в дворцовом соглашении, подписанном два столетия назад. Против вас выдвинуты обвинения в подстрекательстве и государственной измене. Таких обвинений на сегодняшний день тридцать девять. Линь Чен запросто может потребовать для вас смертной казни.
     - Знаю, - кивнул Гэри. - Мне и раньше случалось представать перед судом.
     - Но вы ни разу не бывали в суде со времени создания Комитета, возглавляемого Ченом. Он очень хитер, и изобретателен, и невероятно подкован в юриспруденции, профессор.
     Послышался мелодичный сигнал информатора. На небольшом дисплее появилось текстовое сообщение. Это был перечень встреч Гэри с сотрудниками, назначенных на ближайшую неделю. До самой важной из них оставалось чуть меньше часа. Это была встреча с прилетевшим с другой планеты студентом-математиком по имени Гааль Дорник.
     Бун еще что-то говорил, но Гэри предупреждающе поднял палец. Адвокат умолк и терпеливо сложил руки на груди, решив подождать, пока его клиент подумает и скажет, к какому пришел выводу.
     Гэри протянул руки, испещренные старческими пятнышками, к небольшому серому портативному компьютеру. Он произвел какие-то расчеты и поместил компьютер в углубление под Главным Радиантом. Заработал проектор, результаты вычислений высветились, заполнив собой половину дальней стены кабинета. Они выглядели весьма симпатично, но Буну ровным счетом ничего не говорили.
     Гэри они, напротив, говорили очень многое. Он взволнованно встал и принялся расхаживать перед псевдоокном, имитирующим вид на обширные поля его родной планеты - Геликона. Тот, кто знал, куда смотреть, разглядел бы на дальнем плане отца Гэри, занимавшегося уходом за лекарственными растениями, выращенными с применением генной инженерии. Эту голограмму Гэри привез с собой с Геликона несколько десятков лет назад, но только год назад она была вставлена в раму. Теперь он все чаще вспоминал отца и мать. Посмотрев на фигуру, отдаленную от него пространством и временем, Гэри нахмурился и сказал:
     - Скажите, кто лучший из ваших молодых сотрудников? Такой, чтобы его услуги не слишком дорого стоили - ваши услуги стоят слишком дорого! - но столь же опытный, как вы?
     Бун рассмеялся.
     - Хотите поменять адвоката, профессор?
     - Нет. Но скоро сюда прибудет один из моих новых сотрудников, очень важный для меня человек - прекрасный молодой математик. За связь со мной его почти сразу же арестуют. Несомненно, ему потребуется хороший адвокат.
     - Я могу взять на себя и заботу о нем, профессор, за небольшую дополнительную плату, если вас это действительно волнует. А если в ваших юридических казусах прослеживается однотипность, тогда...
     - Нет. Линь Чен готов обложить меня со всех сторон, но, в конечном счете, меня он не посмеет и пальцем тронуть. Но я обязан обеспечить защиту моим лучшим сотрудникам, дабы они имели возможность продолжать работу и после того, как комитетчики объявят мне приговор.
     Бун сдвинул брови и взмахнул рукой.
     - Профессор Селдон, не сбивайте меня с толку. Ваша репутация пророка слишком хорошо известна, но скажите, во имя всего святого, откуда вы знаете, что Председатель Комитета поведет себя именно так, а не иначе?
     Гэри так вытаращил глаза, что Бун озабоченно склонился к столу, глядя на старика. Похоже, он всерьез обеспокоился за его здоровье.
     Гэри глубоко вдохнул и расслабился.
     - Настает решающий момент - Время Противостояния, - сказал он. - Я мог бы, конечно, вам объяснить суть дела, но мои объяснения прискучили бы вам точно так же, как мне - ваша юридическая абракадабра. Я во всем соглашаюсь с вами и полагаюсь на ваш богатый профессиональный опыт. Прошу вас, поверьте и вы моему профессиональному опыту.
     Бун поджал губы и задумчиво воззрился на своего несговорчивого клиента.
     - Сын моего партнера. Лоре Аваким. Очень способный молодой человек. Он несколько лет работает в Имперском конституционном суде, где, в частности, занимался и утверждением приговоров, вынесенных Комитетом Общественного Спасения.
     - Лоре Аваким... - Гэри надеялся, что это имя всплывет в разговоре с Буном. Это значительно упрощало дело. Гэри знал, что Бун - великолепный адвокат, но подозревал, что ему недостает независимости. Лоре Аваким, помимо его адвокатской практики, был перспективным сотрудником энциклопедического Проекта, работал в юридическом подразделении. Он начал работу в рамках Проекта всего год назад. Он был молод, идеалистичен, полон сил, его пока не задела коррупция. Гэри сомневался в том, что Буну известно об участии Авакима в работе над Проектом.
     - Сможем ли мы как-то выкрутиться и избавить моего математика от больших неприятностей?
     - Думаю, да, - ответил Бун.
     - Отлично. Прошу вас, подготовьте Авакима к тому, что ему придется заняться делом математика Гааля Дорника, сотрудника Проекта, который только что прибыл на Трентор. Сожалею, но нам придется на сегодня прервать нашу беседу, господин Бун. Мне нужно подготовиться к встрече с Дорником.
     - Где он остановился?
     - В отеле "Луксор".
     - А когда его должны арестовать? - с кислой усмешкой осведомился Бун.
     - Завтра, - ответил Гэри и кашлянул в кулак. - Прошу прощения. Наверное, эти древние юридические материалы и ваша аппаратура так пропитались пылью веков...
     - Естественно, - смиренно проговорил адвокат.
     - Благодарю вас, - сказал Гэри.
     Бун собрал аппаратуру и прочие материалы, подошел к двери, открыл ее, обернулся и серьезно посмотрел на Гэри Селдона.
     - До суда осталось три недели, профессор. Не сказал бы, что У нас так уж много времени.
     - Во время Кри... - Селдон не договорил. Он чуть было не проговорился и не сказал "Кризиса Селдона". - Во Время Противостояния, господин адвокат, и за три недели может произойти множество непредвиденных событий.
     - Могу я быть с вами откровенен, профессор?
     - Безусловно, - отозвался Гэри, но своим тоном дал понять, что говорить адвокат должен как можно более кратко.
     - У меня такое впечатление, что к моей профессии вы относитесь с пренебрежительной снисходительностью. Между тем вы посвятили немало времени изучению течений и подводных камней цивилизации. Законы - это каркас, устойчивый, прочный, но при всем том разрастающийся каркас любой цивилизации.
     - Людям свойственно ошибаться, адвокат. И я, бывает, ошибаюсь. Мое искреннее желание состоит в том, чтобы там, где ошибаюсь я, мои сотрудники видели то, что упустил я, и исправляли допущенные мной ошибки. Всего вам доброго.

Глава 28

     Линь Чен принял Седжара Буна наедине в личной резиденции в здании Комитета и уделил ему пять минут, чтобы выслушать рассказ о встрече с Гэри Селдоном.
     - Я восхищен этим человеком, господин Председатель, - признался Бун, - но он проявляет поистине удивительное равнодушие ко всему, что с ним должно произойти. Похоже, его гораздо больше волновало обеспечение юридической защитой одного молодого человека - не то студента, не то ассистента, который совсем недавно прибыл на Трентор.
     - И кто же это такой?
     - Гааль Дорник, господин.
     - Мне он незнаком. Видимо, новичок, приглашенный для участия в работе над психоисторическим Проектом?
     - По всей вероятности так, господин Председатель.
     - На сегодняшний день в Университете и Библиотеке работают пятьдесят человек, которые участвуют в Проекте Селдона, а Дорник, стало быть, пятьдесят первый?
     - Да.
     - А помимо этих пятидесяти, вернее, теперь уже пятидесяти одного, есть еще сто тысяч разбросанных по всему Трентору, и еще несколько тысяч работают на планетах, откуда на Трентор Доставляется продовольствие, и еще несколько сотен - на орбитальных станциях космической связи. На оборонных орбитальных станциях, правда, не работает никто из них. Все до одного благонадежны, ведут себя сдержанно, спокойно, демонстрируют искреннюю преданность работе. Селдон превратил себя в козла отпущения, дабы отвлечь внимание от всей своей прочей деятельности. Поистине потрясающее достижение для человека, настолько невежественного по части юриспруденции и столь пренебрежительно относящегося к деловым мелочам, каким на вид кажется Селдон.
     Бун без труда понял намек.
     - Я далек от того, чтобы недооценивать Селдона, господин Председатель. Однако вы распорядились, чтобы я предоставил ему самую квалифицированную юридическую помощь, а вот он, похоже, совершенно не заинтересован в моих консультациях.
     - Может быть, он знает, что вы доносите мне о ваших беседах?
     - Очень сомневаюсь, господин Председатель.
     - Да, это не слишком вероятно, но он - очень умный