программа контроля обратной связи лифта не  была  рассчитана
на решение таких сложных задач.
   Наверное, очень скоро программа решит, что ее забота - это нормальная
кабина, а до Гэри ей нет никакого дела. Тогда кабина  лифта  остановится
на каком-нибудь уровне, ее досконально проверят, а Гэри к  тому  времени
будет уже все равно...
   Гэри  почувствовал,  что  его  падение   замедляется,   потом   снова
ускоряется. Завихрения электрических полей скользили  вдоль  тела.  Ионы
разлетались с его вздыбленных волос. Воздух вокруг него казался гибким и
упругим, он словно ожил под воздействием электрических полей. По коже то
и дело пробегали волны спазмов, особенно на голове и в нижней части ног.
   Падение снова замедлилось. В тусклом фосфорическом свете он  различил
приближающийся снизу выход на уровень. По стенам  шахты  катились  волны
электростатических полей, Гэри чувствовал, как его отталкивает от стен.
   Может быть, удастся  как-то  этим  воспользоваться?  Гэри  подался  в
сторону, подтянул ноги к груди и резко выпрямил  их,  утопив  в  упругом
сопротивлении пристеночных электростатических полей.
   Упругое  электрическое  поле  тотчас  вытолкнуло  его  обратно.  Гэри
полетел  вниз  еще  быстрее,  кувыркаясь  в  воздухе,  как  перышко.  Он
потянулся к  гнезду  эмиттера,  но  оттуда  вылетела  голубая  молния  и
ужалила. От  удара  электрического  тока  руку  Гэри  свело  болезненной
судорогой, рука по самое плечо онемела.
   Гэри  глубоко  вздохнул,  перед  глазами  все  поплыло.  Стена  шахты
проносилась мимо все быстрее и быстрее. Выход на  этаж  был  уже  совсем
близко, а Гэри болтался в воздухе примерно в метре  от  стен  шахты.  Он
барахтался,   как   неумелый   пловец,   борясь   с   мощным    течением
электростатических полей.
   Мимо пролетело верхнее перекрытие выхода. Гэри пнул ногой  по  кнопке
экстренного открывания двери - и промахнулся, ударил еще раз - и  попал.
Дверь начала открываться. Уже пролетая мимо, Гэри извернулся и  уцепился
левой рукой за порог двери.
   Руку  снова  пронзило  электрическим  разрядом.  Сведенные  судорогой
пальцы мертвой хваткой впились  в  спасительный  порог.  Гэри  повис  на
бесчувственной,  онемевшей  руке  и  ударился  о  стену.  Тело  сотрясло
очередной конвульсией. Разряд был не очень сильным, но из-за него  мышцы
правой ноги скрутило так, словно они вот-вот порвутся. Из последних  сил
Гэри выбросил вверх непослушную правую руку и ухватился за порог.
   Электрические поля  больше  не  поддерживали  его  -  весь  вес  Гэри
обрушился на  руки.  Левая  нога  еще  слушалась.  Гэри  нащупал  гнездо
эмиттера и уперся в него ногой. Он чуть-чуть подтянулся вверх  и  понял,
что сил у него больше не осталось.  Все  мышцы  кричали  от  невыносимой
боли.
   Гэри постарался сосредоточиться. Перед глазами все плыло, но он видел
прямо перед собой коридор, ведущий от  двери  лифта.  Вдали  послышались
крики. К лифту быстро шагал кто-то, обутый  в  форменные  синие  ботинки
имперских гвардейцев.
   Удержаться... Только бы удержаться...
   Подбежала женщина в форме внутренней дворцовой охраны и присела возле
Гэри. Нахмурив брови, она строго спросила:
   - Сэр, что вы здесь...
   - Вызовите... гвардейцев... - прохрипел Селдон. - Скажите им...  меня
сбросили в шахту...
 
ЧАСТЬ 4 
ОСОЗНАНИЕ СЕБЯ 
 
   СИМУЛЯТОРЫ,  ВИРТУАЛЬНЫЕ  ПРОСТРАНСТВА  -   ...порождают   личностные
проблемы. Симулятор, которому известно его происхождение, фиксируется на
мысли о том, что он - не Оригинал, а всего лишь набор цифровых символов.
В  результате  у  симулятора   появляется   потребность   в   постоянном
самоутверждении, в установлении своего "Я" - что приводит  к  устойчивым
отклонениям от исходной модели. У настоящих людей "алгоритм  реальности"
проявляется в работе нервных синапсов, нервных цепей, условных  реакций,
причинно-следственной связи - когда на  определенные  условия  постоянно
вырабатывается соответствующий ответ, всегда один и тот же в  одинаковых
условиях.
   Возникает  кризис  воспроизведения  реальных  личностей,  которое   в
конечный период упадка Империи оставалось запретным, хотя запреты начали
понемногу размываться. Сами симуляторы приложили к этому немало  усилий.
Чтобы стать "кем-то", "самими собой", симуляторы должны были  "пережить"
историю своей жизни,  преподанную  им  от  начала  до  конца,  -  и  они
оказывались как бы движущейся точкой на  долгом,  сложном,  но  конечном
пути, проложенном их Личностью.  Симуляторы  должны  были  восстановить,
собрать себя через внешние и внутренние переживания для  того,  чтобы  у
них самих сформировались индивидуальные  признаки  личности.  Однако  на
такое способны только те симуляторы, исходные личности которых  обладали
прочной философской базой...
   "ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ"
 
Глава 1 
 
   Жанна д'Арк плыла по сумрачным рокочущим тоннелям Сети.
   Она справилась со своими страхами. Вокруг нее плясали яркие  блики  -
свет дробился на волнах, которые  с  шелестом  и  плеском  лизали  стены
тоннеля.
   Мысли текли  медленно,  не  задерживаясь  ни  на  чем,  время  словно
остановилось. Но, будто вторя  пенным  речным  волнам,  перед  мысленным
взором  появлялись  и  исчезали  алебастровые   лики   с   божественными
чертами... и так без конца. Они  возникали  впереди  и  растворялись  за
спиной, как за кормой проплывающего корабля.
   Ах, если бы только понять, что с  ней  происходит...  Жанна  тревожно
вглядывалась  в  темную  Сеть,  которая  неслась  мимо   и   закручивала
водоворотами  свои  темно-красные  воды,   похожие   на   растаявшее   и
разметавшееся по океанским просторам красное дерево.
   С тех пор как она спаслась от чародеев, ведавших сохранностью ее души
- ее "сознания", что ни в коей  мере  не  означает  "сознательность",  -
Жанна отдалась на милость  темных  вод.  Ее  праведная  матушка  однажды
рассказывала, как пенные волны великой реки смиряют свою ярость и  мирно
струятся по древним руслам глубоко под землей.
   И вот Жанну несло, как  легкую  пушинку,  отрешенную,  углубленную  в
себя, вырванную из привычного круга времен.
   "Состояние стасиса", -  назвал  это  Вольтер.  Храм,  где  она  может
"сократить линейное компьютерное время" - ну и выражения! -  в  ожидании
видений от Вольтера.
   Когда он являлся ей в последний раз, он очень обиделся, а все потому,
что она больше прислушивается к внутренним голосам, чем к нему.
   Ну как объяснить, что голоса святых и архангелов  властно  повелевают
ею независимо от ее воли? Что они заглушают любые иные  голоса,  которые
пытаются докричаться до нее?
   Жанна ведь простая крестьянка, разве в  силах  она  противиться  зову
великих  святых,  таких  как   благоразумная   святая   Екатерина?   Или
величественный,  полный  достоинства   архангел   Михаил,   предводитель
ангельских Легионов, могучий воин, которому король Франции,  чьи  войска
она когда-то водила в бой, и в подметки не  годится.  ("Это  было  целую
вечность назад", - прошептал чей-то странный голос. Жанна решила, что ей
просто показалось, ведь в Чистилище время ничего не значит.)
   И тем более она не могла ничего поделать, когда все голоса  сливались
в один, как сейчас.
   - Не слушай его, - сказала святая Екатерина, когда откуда-то издалека
долетели слова Вольтера, который просил встретиться с ним. Святая парила
вверху, на величественных белоснежных крыльях.
   Вольтер  предстал  перед  Жанной  в  облике   белого   голубя   мира,
вспорхнувшего с глади угрюмой реки. Счастливая птица!
   Немедленно раздался резкий голос святой Екатерины, голос суровый, как
и положено чопорной монахине, закутанной в черно-белые одежды:
   - Грешница, ты потворствуешь его похоти, но это  не  значит,  что  он
овладел тобой. Ты не принадлежишь мужчине! Ты принадлежишь Создателю.
   - Я должен передать тебе кое-какие сведения, - прокурлыкал голубь.
   - Я...
   "Я-а-а..." - тоненький голосок Жанны  отразился  множественным  эхом,
словно она не плавала в реке, а находилась на дне огромного ущелья. Если
бы она могла видеть...
   Широкие крылья Екатерины гневно затрепетали.
   - Он уйдет. Ему придется уйти. Он не доберется до тебя, не склонит ко
греху - если только ты сама не позволишь ему.
   Щеки Жанны полыхнули румянцем, когда она вспомнила, какие вольности и
непристойности она позволяла Вольтеру.
   - Екатерина права, - прогремел новый голос.  Это  Михаил,  повелитель
ангелов и ратей небесных. - Ведь  похоть  не  имеет  отношения  к  живым
телам, как вы с этим  мужчиной  уже  убедились.  Его  тело  давным-давно
истлело.
   - Вот бы увидеть его снова! - страстно прошептала  Жанна.  Оказалось,
что здесь желания чудесным  образом  исполнялись.  Стоило  лишь  поднять
руку, и цифры, содержащие Вольтера, хлынут к ней.
   - Он принес скверну! - вскрикнула Екатерина. - Отринь ее сейчас же!
   - А если не можешь противиться соблазну, тогда жени его  на  себе,  -
хмыкнул Михаил.
   - Женить?! - святая Екатерина чуть ли не брызгала слюной. Когда Жанна
была жива, она носила мужской наряд, коротко стригла волосы  и  даже  не
смотрела на мужчин. Она часто взывала к святой Екатерине.
   - Мужчины! Вы даже здесь заодно и все норовите  подсидеть  женщин,  -
продолжала выговаривать Михаилу святая Екатерина...
   - Я говорю о духовной близости, -  высокомерно  заявил  Михаил.  -  Я
ангел, а потому у меня нет никаких сексуальных предпочтений.
   Екатерина просто зашлась от возмущения.
   - Тогда почему ты повелитель, а не повелительница  ангельских  ратей?
Почему ты командуешь небесными воителями, а не воительницами, а? Притом,
ты ведь архангел, а не архангелесса? И откуда это имечко - Михаил?
   - Пожалуйста, - взмолилась Жанна. - Ну, пожалуйста... Мысль о свадьбе
нагнала на нее страху не меньше, чем на святую Екатерину,  хотя  брак  и
является одним из священных таинств. Но это - как последнее помазание, а
значит, в какой-то мере смерть.
   ... пламя... злорадный взгляд священника,  руководившего  аутодафе...
животный ужас, отвратительный треск поленьев, языки пламени...
   Она одернула себя ("Соберись", - прошептал кто-то) и  сосредоточилась
на своей святой покровительнице. Ах, да, свадьба... Вольтер...
   Жанна понятия не имела, что  кроется  за  словом  "брак",  разве  что
рождение  ребенка  в  муках  -  ради  Христа   Спасителя,   для   Святой
Матери-Церкви. Зачатие ребенка,  его  рождение...  Сердце  заколотилось,
ноги ослабли,  перед  внутренним  взором  промелькнул  образ  стройного,
умного мужчины...
   - Это рабство, - заявила Екатерина. - Это значит, что  когда  Вольтер
станет твоим супругом, то вместо того, чтобы испросить твоего позволения
-  как  сейчас,  -  он  будет   вытворять   с   тобой   все,   что   ему
заблагорассудится.
   Бесправное,  безличное  существование...  Сияние,  окружавшее  Жанну,
померкло, съежилось, готовое погаснуть в любое мгновение.
   - Так ты что, хочешь, чтобы она привечала  этого  богоотступника,  не
обуздав его похоть священными узами брака? - вопросил  Михаил.  -  Пусть
женятся и спокойно утоляют свою похоть!
   Святые и ангелы  даже  не  слушали  Жанну,  они  продолжали  яростную
перепалку в дрожащем и  плещущем  сумраке.  Она  понимала,  что  в  этом
воображаемом Лимбе, преддверии настоящего Чистилища, у нее не может быть
сердца... но тем не менее что-то саднило, что-то болело.
   Ее затопили воспоминания. Ее живое, вездесущее "Я". Наверняка  святая
и архангел простят, если она воспользуется их сварой и примет "сведения"
Вольтера. Она пойдет на все, только бы выбраться отсюда!
   Жанна содрогнулась и сдалась.
 
Глава 2 
 
   - Фридрих Прусский и Екатерина Великая - и то отвечали мне скорее!  -
бушевал Вольтер.
   - Я плыву, - отозвалась  Жанна  слабым  и  отрешенным  голосом.  -  Я
занята.
   - Ты даже не мещанка, ты  простая  деревенская  девка!  Ты  только  и
знала, что свиней пасла. Эти личности - плод твоего подсознания! Зануды,
каких свет не видел.
   Он парил над бурными темными волнами. "Со  стороны  картинка,  должно
быть, еще та", - подумал Вольтер.
   - В окружении  призрачных  рек  и  собеседники  у  меня  должны  быть
соответствующие.
   Он отмел ее возражения затянутой в шелк рукой.
   - Я. и так пошел на уступки -  все  знают,  что  святым  не  место  в
цивилизованном обществе! Никакой одеколон не отобьет вонь святости.
   - Конечно, здесь, в Лимбе...
   - Да никакое это не преддверие! Просто  на  сцене  театра  вычислений
разыгрывается твоя неизменная тяга к одиночеству!
   - Сударь, арифметика - это ересь!
   - Гм, возможно... Хотя мне кажется, что Ньютон доказал обратное.
   Вольтер  замедлил  происходящее,   наблюдая,   как   струится   поток
индивидуального восприятия событий. Он заставил мрачную реку бежать чуть
быстрее, немного приподнял  брови  Жанне,  а  потом  снова  углубился  в
расчеты.  Он  ускорил  ее  внутреннее  восприятие,  оставив   при   этом
достаточные интервалы, чтобы Орлеанская Дева могла оперировать ответами.
Все получилось как  нельзя  лучше,  поскольку  в  его  распоряжении  был
больший объем оперативной памяти.
   Вольтер  выскочил  из  медленных,  сонных  вод.  Такая  обстановка  -
тоннель,  заполненный  водой,  -  казалась  наиболее  подходящей,  чтобы
избавить Жанну от страха перед пламенем.
   Дева открыла рот, но ничего не сказала. Он  сверился  с  расчетами  и
обнаружил, что у него не  хватает  мощности,  чтобы  вернуть  ей  полную
скорость. Слишком много ресурсов ушло на освещение сложного конфликта  в
секторе Баттисведанта. Придется ждать, пока его поисковая  программа  не
отыщет достаточно свободного места.
   Он закурил. Конечно,  это  пустая,  бестолковая  трата  компьютерного
времени,  но  зато  как  приятно.  И,  кроме  того,  Вольтер   почему-то
чувствовал,  что  поступает  правильно  -  при  условии,   что   в   его
распоряжении неограниченно расширенная оперативная память. Так, еще одна
утечка мощности. Срочная защита от тиктаков. Компьютер упирался изо всех
сил, стараясь перекрыть доступ. Сенсоры Вольтера  дали  сбой,  его  тело
рухнуло вниз.
   Чертовы козлы, никаких мощностей на них не  хватит!  Ему  показалось,
что Жанна заговорила, но ее  голос  звучал  слабо,  словно  из  далекого
далека. Яростным усилием ему удалось вернуть ее в текущее время.
   - Сударь, вы пренебрегаете мною!
   Вольтер на  мгновение  обрадовался.  Он  действительно  любил  ее.  И
признание, что она неравнодушна к нему, едва не вознесло его над темными
водами реки.
   - Мы в смертельной опасности!  Наше  положение  слишком  серьезно,  -
сказал он. - В материальном мире вспыхнула  эпидемия.  Царства  рушатся.
Власть имущие вовсю пользуются быстро распространяющейся паникой,  чтобы
свести счеты друг с другом. Лгут, мошенничают, воруют.
   - Нет!
   Он не стал продолжать.
   - Другими словами, ничего особенного не происходит. Все как обычно.
   - И ты пришел только за этим? - спросила Жанна.  -  Чтобы  посмеяться
надо мной? Над  бедной  бывшей  девушкой,  над  которой  ты  надругался,
которую ты обесчестил и погубил!
   - Я только помог тебе стать женщиной.
   - Совершенно верно, - согласилась она. - Но я не хочу быть  женщиной.
Я хочу сражаться за Карла, короля Франции.
   - Патриотический бред. Предупреждаю! Ты  не  должна  отвечать  ни  на
какие призывы, кроме моих. Если позовут, сперва сообщи мне. Ни с кем  не
разговаривай, никуда  не  ходи,  не  делай  ничего,  не  посоветовавшись
сначала со мной.
   - Сударь принимает меня за свою жену.
   - Женитьба - единственное приключение, перед которым мудрее  проявить
трусость. Никогда не пускался в такие авантюры и не собираюсь.
   Она задумалась о чем-то другом.
   - Неужели все так серьезно?
   - Нет никаких причин считать, что жизнь - штука серьезная.
   Жанна встряхнулась и взглянула на него. Необходимый объем оперативной
памяти восстановился.
   - Значит, сэр...
   - Но это не жизнь. Это математический театр. Она улыбнулась.
   - А я не слышу музыки.
   - Если бы мне хватало мощности, я бы насвистел. Наши жизни  -  какими
бы они ни были - в опасности.
   Орлеанская Дева ответила не сразу. Может, она  советуется  со  своими
дурацкими  внутренними  голосами?  (Наверняка  ей  внушили   этот   бред
невежественные деревенские священники.)
   - Я крестьянка, - сказала Жанна, - но не рабыня. Кто ты такой,  чтобы
мне приказывать?
   И в самом деле - кто? Он не рискнул сказать ей, что является  набором
электронных импульсов,  рассеянных  по  планетарной  сети,  чередованием
нулей и единиц. Компьютерный проходимец, электронный вор. Он  скакал  по
миллионам персональных компьютеров  Трентора,  просачивался  в  огромные
имперские процессоры и хватал все, что плохо лежало.
   То, что он нарисовал Жанне, - как они плавают в  чернильной  реке,  -
было правдой. Их несла  компьютерная  Сеть,  подземная  река  под  таким
гигантским городом, что он даже не мог  его  себе  представить  -  весь,
целиком. Насколько позволяли экономические  и  вычислительные  мощности,
они с Жанной неслись к новым процессорам, ускользая от недремлющего  ока
туповатой, но упорной полиции блоков памяти.
   Но кто они такие?
   Философия не давала  ответов,  она  лишь  умела  задавать  правильные
вопросы.  Его  вселенная  свернулась,  змея   проглотила   свой   хвост,
воплотились безумные солипсические представления о  мире.  Чтобы  скрыть
свое компьютерное существование, он мог замкнуться в своем солипсическом
"Я" - тогда все вводные данные сведутся  к  "Маленькой  сюите":  минимум
проявлений, минимум энергетических затрат.
   Ему часто приходилось проделывать такое. В  конце  концов,  они  были
крысами в подвалах замка, которого не могли понять.
   Жанна имела об этом  весьма  смутное  представление.  Он  не  решался
воспользоваться той хрупкой нитью, которая спасла их, когда  прислужники
"Технокомпании" попытались расправиться с ними обоими. А  Жанна  до  сих
пор не оправилась от страха перед открытым пламенем. И от  страха  перед
странной и ужасной природой этого места (она предпочитала  называть  это
место Лимбом).
   Вольтер встряхнулся.  Его  так-товая  частота  была  в  три  целых  и
восемьдесят шесть сотых раз выше, чем у Жанны, а кроме  того  его  очень
выручало философское восприятие окружающего! И потому в ответ на реплику
Жанны он просто иронично пожал плечами.
   - Я выполню твои требования при одном условии.
   Его охватило чувство досады. Притом оно было самым  настоящим,  а  не
слепком с чужих человеческих чувств: в сознании словно  вспыхнул  жгучий
костер. Когда-то он сам подобрал такую форму реакции для случаев,  когда
был готов плюнуть на все и отступиться. Слабость, конечно, но небольшая.
   - Если ты снова соберешь всех  нас  в  "Deux  Magots",  -  продолжила
Жанна, - я пообещаю, что не буду отвечать ни  на  какие  запросы,  кроме
твоих.
   - Ты что, совсем спятила? За нами охотятся электронные чудовища!
   - Не забывай, что я воин.
   - Сейчас  не  то  время,  чтобы  нам  встречаться  по  уже  известным
алфавитно-цифровым адресам, да  еще  в  сим-кафе!  -  Вольтер  не  видел
Официанта и Аману с тех самых пор, как устроил  невероятный  побег  всем
четверым  от  разбушевавшейся  толпы  в  Колизее.  И  где  теперь  могли
находиться сим-официант и его любовница, получеловек-полусим?  Если  они
вообще до сих пор существуют...
   Искать  их  в  темном,  изменчивом  лабиринте...  Вольтеру  почему-то
вспомнилось, как у него чесалась голова, когда приходилось слишком долго
носить парик.
   Он припомнил... его странная  моментальная  память  мигом  пролистала
события прошлых дней, словно старинный альбом живописи, где все  события
прорисованы до мельчайших подробностей... прокуренные парижские комнаты.
Табачный дым подолгу  не  выветривался  из  локонов  его  парика.  А  на
Тренторе никто не курил. И он  не  мог  понять  почему.  Неужели  медики
оказались правы и подобное времяпрепровождение вредит здоровью?  Вольтер
мысленно щ