али, управленцы погрязли в коррупции на всех уровнях осуществления проекта, грянули скандалы, рабочие взбунтовались, и работа над созданием термария была прервана на два года. Наконец, когда он был закончен, он попросту провалился. В самом буквальном смысле.
     Обвал, уничтоживший шахту и разрушивший наземные градирни, унес с собой жизни ста тысяч жителей Дали, семь тысяч из которых никакого отношения к стройке не имели, а просто жили неподалеку от термария, под старейшим из куполов Дали. Возникла угроза и для близлежащих термариев, и только героическими усилиями удалось предотвратить распространение катастрофы. Отвага отдельных людей помогла там, где потерпели фиаско таланты инженеров и руководства.
     С тех пор на Дали как бы легло грязное пятно. Он стал сектором-изгоем на планете, где еще было принято верить руководству. Вообще-то Линь Чен провел расследование и предал суду всех коррумпированных чиновников, проявивших халатность инженеров-разработчиков и руководителей работ. Он лично проследил за тем, чтобы десятки тысяч осужденных были затем отправлены в тюрьму Рикериан или сосланы на принудительные работы в самые глубокие термарии.
     Однако экономические последствия катастрофы оказались слишком серьезными. Дали было отказано в прежней квоте представительства в правительстве, другие секторы тут же ринулись в драку за эти места. В итоге, если раньше Дали и пользовался хоть каким-то благоволением со стороны двора, теперь ему в этом благоволении было отказано окончательно. В конце концов сектор обрекли на полуголодное существование.
     В этом секторе родилась и выросла Клия Азгар - в нищенском грязном квартале, где некогда жили рабочие. Ее отец лишился работы за год до ее рождения. Пока Клия была маленькой, отец то мечтал о лучшей жизни, то вдребезги напивался мерзким, дурно пахнущим далитанским пойлом. Мать Клии умерла, когда девочке было всего четыре года, и с тех пор она росла сама по себе, и надо сказать, получалось у нее неплохо, если учесть, что с самого ее рождения судьба была так немилостива к ней.
     Для далити Клия была среднего роста, стройная и крепкая, с длинными, сильными руками. Ее черные волосы были коротко подстрижены. От родителей она унаследовала пушок на щеках, из-за которого резкие черты ее лица выглядели немного мягче.
     Клия была сообразительна, ловка и, как ни удивительно, улыбчива и страстна. В минуты одиноких раздумий она мечтала о жизни, какой могла бы жить в другом месте, но представляла себе и эту жизнь, и это место смутно, неопределенно. Порой она мечтала и о прочных отношениях с богатым и красивым мужчиной с густыми усами, который был бы старше ее не меньше чем напять лет...
     Такой мужчина ей, увы, пока не встретился. Клия не была красавицей и упорно воздерживалась от любых проявлений кокетства и обаяния. Если мужчина проявлял к ней внимание, она это внимание принимала как должное, но сама для завоеваний тех, кто ей нравился, не прилагала ни малейших усилий, полагая, что по праву заслуживает лучшего.
     В другом веке, в другое, давным-давно забытое время Клию Азгар назвали бы романтичной особой, идеалисткой. А в Дали, в 12 067 году ее считали упрямой и наивной девицей шестнадцати лет от роду. Именно так и отзывался о Клие родной отец, когда бывал достаточно трезв для того, чтобы вообще произнести что-либо членораздельное.
     Клия была благодарна судьбе даже за маленькие подарки. Отец ее не был ни груб, ни требователен. Будучи трезвым, он сам себя обслуживал, и Клия могла заниматься, чем пожелает, - трудиться на ниве черного рынка и перепродавать предметы доступной роскоши отбросам Империи - безработным далити. Словом, Клия зарабатывала на жизнь, чем только могла. Они с отцом виделись редко и уже три года жили порознь. Клия ушла из родительского дома после крупного скандала.
     В тот день она стояла на эстакаде, пролегавшей над оптовым рынком - самым грязным и пользовавшимся самой дурной репутацией районом Дали, и поджидала незнакомого клиента, который должен был явиться за посланным ему свертком. О клиенте она знала только, что он будет в чем-то тускло-зеленом. В куполе, которым был накрыт сектор, зияли прорехи. На толпы далити, сновавших по рынку, ложились тени, становившиеся все более блеклыми по мере приближения вечера, когда первая смена рабочих возвращалась с работы домой. Мужчины и женщины закупали скудную еду на ужин и при этом чаще чем-нибудь обменивались с продавцами, чем тратили кредитки. В Дали теперь царствовала собственная экономика. По мнению Клии, лет через пятьдесят сектор мог стать независимым от той слабой и зыбкой экономической системы, которую диктовало дворцовое правительство. Здесь могла появиться своя собственная, более фундаментальная и привычная для местных жителей система. Но и это было всего лишь мечтой Клии.
     На задворках рынка торчали имперские наблюдатели - мужчины и женщины, чьи глаза и телекамеры неусыпно наблюдали за всем, что тут творилось. Камеры вели непрерывную запись. Изобретательности у имперских чиновников только на то и хватало, чтобы проявлять бдительность в тех местах, где были замешаны деньги и политика. Во всем же остальном, на взгляд Клии, Трентор интеллектуально давным-давно обанкротился:
     Мужчину, соответствовавшего описанию, Клия увидела между двумя вездесущими наблюдателями. Одет он был в мешковатый тускло-зеленый костюм и плащ такого же цвета. Наблюдатели, похоже, к мужчине никакого интереса не испытывали. Не обратили они внимания и на Клию, когда та спустилась с эстакады и пошла по рынку. Клия шла, озабоченно прищурившись, и гадала, уж не сунул ли ее клиент наблюдателям взятку - или предпринял более искусные меры, - чтобы не привлекать к себе внимания.
     Если у этого типа такие способности, с ним стоит завести знакомство, быть может, даже предложить партнерство по бизнесу - если, конечно, он не даст ей в этом мастерстве сто очков вперед. В последнем случае от него, наоборот, следует держаться подальше. Но Клия еще ни разу не встречала человека, который превзошел бы ее.
     Она подняла руку - это был условный знак. Мужчина сразу заметил ее и зашагал к ней легкой, почти невесомой походкой.
     Они встретились у лестницы, ведущей на эстакаду и к стоянке такси.
     Вблизи незнакомец оказался человеком с невыразительным, незапоминающимся лицом и тонкими усиками. Густые усы всегда производили на Клию неизгладимое впечатление, и потому этот мужчина ее не впечатлил ни в малейшей степени.
     Незнакомец открыто взглянул на Клию и, улыбнувшись, обнажил белоснежные зубы. Губы у него были мягкие, пухлые, почти детские.
     - У тебя есть то, что мне нужно, - сказал он. Это был не вопрос, а утверждение.
     - Наверное. Мне велели это принести.
     - Вот это, - сказал человек и указал на маленький сверток, - никакого значения не имеет. - Между тем он протянул Клие пачку кредиток и, хитро улыбнувшись, взял у нее сверток, - Искал я тебя. Давай-ка найдем укромное местечко и поговорим.
     Клия из осторожности отступила на пару шагов. Нет, она не боялась, она знала, что всегда сумеет постоять за себя, это ей неизменно удавалось. Тем не менее она избегала ситуаций, к которым не была заранее готова.
     - И насколько укромное? - поинтересовалась она.
     - Чтобы уличный шум не мешал, - ответил незнакомец и продемонстрировал Клие пустые руки.
     Таких мест в окрестностях рынка было немного. Они пересекли несколько улиц и зашли в небольшое кафе-мороженое. Мужчина купил для Клии красное кокосовое, и она из вежливости приняла угощение, хотя терпеть не могла этот самый популярный в Дали деликатес. Себе мужчина купил порцию темно-коричневого стима и принялся сосредоточенно его облизывать, когда они с Клией уселись за маленький треугольный столик.
     Квадрат открытого неба над уличным кафе потемнел настолько, что Клия с трудом различала лицо своего спутника. Видны были только его алые губы.
     - Я ищу юношей и девушек, которые мечтают побывать в других частях Трентора, - сообщил мужчина.
     - Рекрутеров я уже столько повидала, что до конца жизни хватит, - скривилась Клия и поднялась, чтобы уйти.
     Мужчина взял ее за руку и удержал. Не говоря ни слова, Клия попыталась вырвать руку.
     - Это в твоих интересах, - миролюбиво проговорил мужчина. Клия попробовала мысленно заставить мужчину отпустить ее. Он не реагировал. Она усилила мысленную атаку:
     - Отпусти меня! - Это был приказ.
     Мужчина отдернул руку - так, словно его укусили. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы совладать с собой.
     - Конечно, - сказал он. - Но ты бы все-таки послушала.
     Клия с любопытством смотрела на незнакомца. Она заставила его повиноваться, но он повиновался скорее так, как раб повинуется своей госпоже, а не как мужчина повиновался бы девушке, отвергнувшей его приставания в общественном месте. Клия более внимательно исследовала незнакомца. Он был не похож на других. Поверхность его сознания, как и его наружность, была невыразительна, но под ней таились неожиданности - удивительное спокойствие, какая-то особенная, металлическая теплота. Да, его эмоции отличались от эмоций других людей.
     - А я слушаю только то, что меня интересует, - заявила Клия. Прозвучало это, пожалуй, слишком заносчиво, а Клие хотелось выглядеть утонченной женщиной, а не уличной торговкой.
     - Понимаю, - кивнул мужчина.
     Он доел стим и бросил палочку в стоявшую на столе плошку. Хозяйка кафе подошла и забрала плошку, в которой скопилось пять палочек. Мороженое сегодня шло неважно. Хозяйка унесла плошку с палочками за стойку, чтобы вымыть их.
     - Ну, а жизнь - это интересно? Клия кивнула.
     - Как общая тема.
     - Тогда слушай внимательно. - Мужчина заговорщицки склонился к столику. - Я знаю, кто ты такая и что ты умеешь.
     - И кто же я такая? - фыркнула Клия.
     Мужчина поднял глаза вверх, и как раз в это мгновение квадрат купола над кафе вспыхнул на полную мощь. Кожа у незнакомца оказалась на удивление желтой. Создавалось впечатление, что он пользуется каким-то гримом из-за плохой кожи, но никаких оспинок или пятнышек Клия не разглядела. А вот у нее оспинки были - правда, их скрывал пушок на щеках.
     - У тебя была в детстве лихорадка, верно? - спросил мужчина. - А у кого не было? На Тренторе почти все ей болеют.
     - Не только здесь, милочка. На всех планетах, населенных людьми. Лихорадка - неизменный спутник интеллектуальных мальчиков и девочек. Она слишком распространена, чтобы на нее обращали внимание, слишком безобидна, чтобы ее лечили. Но у тебя лихорадка не была обычной детской болезнью. Она чуть не убила тебя.
     Во время болезни Клию выхаживала мать, а потом, всего несколько месяцев спустя, она погибла при аварии на термариях. Мать Клия едва помнила, и о ее болезни ей рассказывал отец.
     - Ну, и что с того?
     Глаза у мужчины были светлые-светлые, белесые. Клия вдруг поняла, что он смотрит не ей в глаза, а в какую-то точку на ее лбу, справа.
     - Я теперь стал плохо видеть. Я привык воспринимать людей ощущениями - как они движутся, как звучат их голоса. Там, где нет людей, я чувствую себя неуверенно. А ты... у тебя все по-другому. Тебя раздражают толпы. Трентор - перенаселенная планета. Тебе тесно здесь.
     Клия изумленно заморгала. Она смутилась. Ей казалось, что невежливо смотреть полуслепому человеку прямо в глаза. Хотя при чем тут вежливость?
     - Да я просто все время бегаю, иногда прыгаю, - сказала она. - Никто на меня и внимания не обращает.
     - Я чувствую, как ты пытаешься внушить мне свои мысли, Клия. Ты хочешь, чтобы я отстал от тебя. Я заставляю тебя нервничать, потому что говорю правду, - верно?
     Клия прищурилась. Ей совсем не хотелось, чтобы ее запомнил этот странный человек в тускло-зеленом костюме.
     Она закрыла глаза и сосредоточилась.
     Забудь обо мне.
     Мужчина склонил голову набок, словно ему свело судорогой шею. У его сознания был такой необычный привкус! До сих пор Клия ни разу не сталкивалась с человеком с сознанием такого типа. И еще: она была готова поклясться, что насчет своей слепоты он лжет. Но все это были мелочи в сравнении с ее неспособностью убедить его.
     - У тебя неплохо получается, хотя ты очень молода, - сказал мужчина негромко. - Даже слишком хорошо. Сейчас ищут таких, кому удается то, что не под силу им. Дворцовые эксперты, тайная полиция. И настроение у них далеко не дружественное.
     Мужчина встал, одернул плащ, отряхнул брюки от налипших крошек.
     - Стулья тут грязные, - заметил он. - А твоя попытка заставить меня забыть о тебе была самой мощной из тех, что мне когда-либо довелось ощутить. Но тебе недостает умения. Я запомню тебя, потому что обязан запомнить. Теперь на Тренторе людей с такими способностями, как у тебя, на удивление много. Тысяча или две. Мне говорили - не важно кто, - что большинство из вас очень тяжело перенесли лихорадку. Те, кто вас разыскивает, в итоге промахиваются. Думают, что прошли мимо. - Мужчина улыбнулся, по-прежнему не глядя в глаза Клие. - Я тебе наскучил, - сказал он. - Терпеть не могу находиться там, где меня не желают видеть. Я пойду.
     Он развернулся, пошарил рукой в поисках опоры и шагнул в сторону от столика.
     - Нет, - остановила его Клия. - Погодите минутку. Я хочу вас кое о чем спросить.
     Мужчина вздрогнул и остановился. Почему-то он сразу стал очень хрупким, уязвимым.
     "Думает, что я могу сделать ему больно. А может, и могу!" - подумала Клия. Ей ужасно хотелось понять причину странного ощущения, возникавшего при контакте с сознанием этого человека, - ощущения чистоты и притягательности. Казалось, внутри незнакомца, под масками, предназначенными для обмана окружающих, кроются честность и благородство, которые Клие никогда в жизни не встречались.
     - Мне не скучно, - сказала Клия. - Пока.
     Мужчина в зеленом плаще снова сел за столик и, положив руку на стол, глубоко вдохнул.
     "Ему необязательно дышать", - подумала Клия, но тут же отбросила эту дурацкую мысль.
     - Один мужчина и одна женщина уже несколько лет ведут поиски таких, как ты, и уже многие присоединились к ним. Думаю, они живут совсем неплохо там, где их устроили. Что до меня, то я просто не хочу рисковать.
     - Кто они такие?
     - Говорят, одна из них - Ванда Селдон, внучка Гэри Селдона. Это имя Клие было незнакомо. Она пожала плечами.
     - Ты можешь тоже присоединиться к ним, если захочешь, - продолжал мужчина, но Клия состроила гримаску и прервала его:
     - Эти люди... Они вроде бы из больших шишек?
     - О да. Селдон когда-то был премьер-министром, а про его внучку говорят, будто она несколько раз вытаскивала его из всевозможных переделок, в том числе и судебных.
     - Он, что, преступник?
     - Да нет. Он прорицатель.
     Клия поджала губы и нахмурилась. Прорицателей в Дали было хоть пруд пруди. Безработные, потерявшие рассудок от работы на термариях, они торчали на углах тут и там.
     Мужчина в зеленом плаще заметил ее реакцию.
     - Что, тебе это не по душе? А между прочим, людей твоего типа сейчас ищет еще один человек...
     - Какого такого типа? - нервно спросила Клия. Ей нужно было время, чтобы все обдумать и понять. - Странно как-то все это, - призналась она.
     И попыталась осторожно проверить, насколько защищено сознание незнакомца, - в надежде, что ей удастся все-таки незаметно воздействовать на него.
     Мужчина вздрогнул, словно его ужалили.
     - Я друг, а не враг, с которым ты легко управишься. Я знаю, что даже разговаривать с тобой небезопасно. Я знаю, что ты можешь сотворить со мной, если употребишь все свои способности. Но одна важная персона считает таких, как ты, чудовищно опасными. Вот только он в этом ничего не понимает. Похоже, он думает, что все вы - роботы. Клия расхохоталась.
     - Роботы? Это как те тиктаки, что на термариях работали, что ли?
     Этими машинами перестали пользоваться задолго до рождения Клии. Их запретили, потому что время от времени машины учиняли беспричинные, на взгляд людей, бунты. Народ по-прежнему относился к ним неприязненно.
     - Нет. Как роботы, о которых рассказывается в сказках и легендах. "Вечные". - Мужчина указал на запад, в ту сторону, где находился Имперский сектор и Дворец Императора. - Это безумие, но это безумие имперского масштаба, и его не так просто преодолеть. Тебе лучше уехать, и я знаю наилучшее место, куда тебе стоило бы перебраться. Это на Тренторе, и не так далеко отсюда. Я могу помочь тебе.
     - Нет, спасибо, - ответила Клия. Слишком странно все это звучало, чтобы она безоглядно поверила незнакомцу, как бы заманчиво ни звучали его предложения. Не убеждали Клию ни его речи, ни то, что она видела в его сознании.
     - В таком случае возьми вот это. - Незнакомец подал Клие маленькую визитную карточку и снова поднялся. - Ты обязательно позвонишь. В этом я нисколько не сомневаюсь. Дело времени, не более того. - Он посмотрел на девушку. Глаза его напрочь утратили подслеповатость. - У всех нас есть свои тайны, - сказал он и, отвернувшись, направился к выходу.

Глава 5

     Лодовик в одиночестве стоял на мостике "Копья Славы", глядя в огромный носовой иллюминатор. Перед ним, с точки зрения обычного человека, открывалось зрелище поистине немыслимой красоты. Увы, понятие красоты для робота почти отсутствовало. Он видел то, что простиралось вокруг корабля, и понимал, что человека бы это заинтересовало, но для него ближайшей аналогией красоты была успешная работа, совершенное ее выполнение. В некотором роде ему было бы приятно сообщить человеку о том, что в иллюминатор можно наблюдать прекрасное зрелище, но главная его обязанность состояла в том, чтобы проинформировать человека о том, что зрелище это вызвали к жизни неимоверно опасные силы.
     Но даже этого он сделать не мог, поскольку все люди на "Копье Славы" были мертвы. Последним умер капитан Тольк. Он лишился рассудка, тело его было искалечено. В последние часы, когда капитан еще мог трезво мыслить, он дал Лодовику инструкции о том, что нужно сделать, чтобы довести корабль до места назначения: как отремонтировать двигатели гипердрайва, как перепрограммировать навигационную систему корабля, как добиться сохранения энергии на звездолете на максимально продолжительное время.
     Последние осмысленные слова Толька были вопросом, обращенным к Лодовику:
     - Как долго вы сможете прожить... то есть... проработать? Лодовик ответил:
     - Без зарядки - век.
     После этого Тольк впал в болезненную дремоту и уже не просыпался.
     Мысль о гибели двухсот человек для позитронного мозга Лодовика была подобна огромной утечке энергии. Из-за нее скорость обработки информации и его действия несколько замедлились. Но он знал, что это пройдет. Он не был повинен в гибели этих людей. Он просто не мог предотвратить катастрофу. Но все равно этого было достаточно, чтобы он ощущал некое подобие изнеможения и истощения.
     Что же до зрелища, открывавшегося перед ним... Саросса в иллюминаторе выглядела маленькой, тусклой звездочкой, расстояние до которой составляло несколько миллиардов километров, но фронт ударной волны, образовавшейся после взрыва сверхновой, продолжал двигаться вперед, подобный призрачному фейерверку.
     Потоки заряженных частиц столкнулись с солнечным ветром, дующим со стороны звездной системы Сароссы. В результате возникло нечто вроде северного сияния - в космосе покачивались огромные мерцающие полотна. В их свечении Лодовик различал еле заметные оттенки красного и зеленого цветов. Переключив свое зрение в ультрафиолетовый диапазон, он мог бы увидеть и другие цвета, которые проявлялись там, где рассеянные облака взрывной волны достигали областей распространения космической пыли, газа и кристалликов льда на границе звездной системы. Времени на действия было так мало, он ничего не мог поделать.
     А самым ужасным было то, что Лодовик ощущал изменения в своем мозге. Нейтрино и другие радиоактивные частицы преодолевали защитные энергетические поля звездолета. Они были способны не только убить людей. Лодовик чувствовал, что частицы каким-то образом воздействуют на