как не могу понять... - пробормотала она. - Вы мне лучше вот что скажите. Я хочу знать, что произойдет, если мы согласимся вам помочь. Роботы тогда просто уйдут, исчезнут, оставят нас в покое?
     - Не совсем так, - ответил девушке Плассикс. - Мы не можем самоустраниться, не можем и позволить себе стать совершенно бесполезными. Мы обязаны перегруппироваться и найти такую ситуацию, при которой нам будет позволено исполнять какие-либо разумные обязанности до тех пор, пока не иссякнет наш запас прочности. Наше программирование таково, что обязывает нас служить людям. Поэтому мы надеемся, что нам удастся разыскать в Галактике некую зону, где люди позволят нам служить им. Наверняка такие места должны существовать.
     - А если Гэри Селдон потерпит фиаско, таких мест появится множество, наверное, - осторожно проговорил Бранн. - То есть появится уйма мест, где смогут затаиться роботы.
     - Не самый неразумный вывод, - похвалил Бранна, как способного ученика, Плассикс.
     - Но если мы согласимся помочь вам, я хочу, чтобы нас - нас с Бранном - вы оставили в покое. Чтобы потом вы нам не служили, не помогали нам, просто убрались куда подальше от нас - и все. Дайте нам побыть людьми - самыми настоящими, обычными людьми! - Клия обернулась к Лодовику. - Ну, а ты? Ты что станешь делать потом?
     Лодовик печально смотрел на Клию и Бранна. Он чувствовал, как за их беседой внимательно наблюдает Вольтер.
     - Я буду несказанно рад небытию, когда оно наконец наступит для меня, - признался он. - То замешательство, которое владеет мной, та неуверенность, которую я постоянно испытываю, все это для меня - поистине непосильная ноша. - Неожиданно голос его приобрел страстность. - И зачем только люди когда-то придумали нас? - спросил он, как мог бы спросить исстрадавшийся человек. - Зачем наделили нас способностью к пониманию, желанием служить им, помогать во всем, а потом отказались от нас, отшвырнули, лишили всего, что позволяет нам делать то, что заложено в нашей природе?
     - Не знаю, - сочувственно проговорила Клия. - Меня тогда на свете не было.
     Она до некоторой степени понимала глубинный характер Лодовика, ощущала его, можно сказать, на вкус. В этом вкусе не было и следа металла, или электричества, или еще чего-нибудь такого - напрочь нечеловеческого, что могло бы прийти на ум в размышлениях о машине. Вкус личности Лодовика напоминал Клие изысканное кушанье, которое сунули в холодильник и которое только и ждало, чтобы его разогрели. Затем она ощутила еще нечто... бесконечно холодное и темное, пугающее - словно на язык ей разом высыпали полную ложку огненно-жгучих специй.
     - Я чувствую этого твоего... сима, - призналась Клия немного боязливо. - Он сидит поверх тебя... как какой-нибудь... даже не знаю, как это лучше назвать... как пассажир.
     - Твое восприятие очень образно и точно, - отметил Лодовик.
     - И что... он велит тебе, как поступать?
     - Он наблюдает, - ответил Лодовик. - Но не управляет моими поступками.
     - Нам нужен ответ, - раздраженно мотнув головой, вмешался в разговор Бранн. Все отступления от главной темы ему явно были не по душе. - Роботы оставят нас в покое, когда все будет кончено, или нет?
     - Мы сделаем все, что в наших силах, для того чтобы этот неприятный эпизод завершился, - ответил ему Плассикс. - Мы уведем с Трентора всех роботов, входящих в нашу организацию, а также и тех, кто занимает наиболее ответственные посты в населенной людьми Галактике. Если Дэниел потерпит поражение, люди окажутся предоставленными самим себе, станут сами вершить свою историю, развитие человечества пойдет естественным путем.
     Клия попробовала ощутить мышление Плассикса, но оно оказалось таким запутанным, таким чуждым... Но вот в искренности робота у нее не возникло ровным счетом никаких сомнений. Клия сглотнула подступивший к горлу ком. Она вдруг отчетливо ощутила груз ответственности, что легла на ее плечи, ту жуткую ношу, смысл которой она раньше понимала не правильно. Она крепко сжала руку Бранна.
     - Тогда мы поможем вам, - решительно проговорила она.

Глава 59

     Когда вошли судьи, Гэри сидел молча. Бун стоял рядом с ним, а Гааля Дорника в зале не было. Бун казался неуверенным. Прошлой ночью Гэри спал плохо. Ему хотелось пошевелиться, сесть поудобнее, но, когда вошел Линь Чен, Гэри замер, не в силах двинуться. Председатель Комитета Общественного Спасения вышел на возвышение к судейскому столу, сел и угрюмо уставился в одну точку.
     "О, небо, как же я ненавижу этого человека!" - изумился собственным чувствам Гэри.
     Поверенный Комитета Общественного Спасения приблизился к судьям.
     - Сегодняшнее заседание отведено для предоставления возможности Комитету Глобальной Безопасности допросить профессора Селдона, - сообщил он. - Однако, судя по всему, у сотрудников этого нового подразделения имеются более важные дела, и они обратились к нам с просьбой о переносе заседания на более поздний срок. Согласны ли уважаемые судьи, члены Комитета Общественного Спасения, удовлетворить этот запрос?
     Линь Чен обвел зал заседаний сонным взглядом из-под полуопущенных век и кивнул. Гэри показалось, будто бы губы главного комитетчика едва заметно скривились.
     - В таком случае приступим ли мы к последнему этапу судебного расследования или временно прекратим его и отложим заседание на другой день?
     Гэри негромко застонал и выпрямился. Бун успокаивающее коснулся его руки.
     Линь Чен возвел глаза к потолку.
     - Отложим, - негромко пробормотал он, опустил голову и снова полуприкрыл глаза.
     - В таком случае заседание откладывается и переносится на неопределенный срок - до момента, когда уважаемые судьи сочтут нужным возобновить разбирательство, - объявил поверенный.
     У Гэри было такое ощущение, словно он сдувается, как воздушный шарик, из которого выпускают воздух. Он покачал головой и устремил гневный взгляд на Чена, но тот явно пребывал где-то в высоких сферах, и вид у него при этом был настолько самодовольный, что Гэри стоило колоссального труда сдержаться и не дать волю охватившим его чувствам.
     В коридоре, по пути в камеру, Гэри крикнул Буну:
     - Они никогда от меня не отстанут! У них нет ни капли жалости и сострадания!
     Бун только беспомощно поднял руки. Охранники-надзиратели отвели Гэри в камеру.

Глава 60

     Линь Чен позволил Крину снять с него судейское облачение. Слуга раздевал хозяина молча, проворно, нисколько не отвлекая главного комитетчика от его раздумий. Чен, не мигая, смотрел в одну точку на противоположной стене. Крин виток за витком распускал длиннющий тканый пояс. Наконец, оставшись в бледно-сером стихаре, Чен предостерегающе поднял руку. Крин поклонился и покинул покои своего господина.
     Чен прикоснулся пальцем к мочке уха и медленно, как в трансе, подошел к настольному компьютеру-информатору.
     - Гэри Селдон, - произнес он. - Отобранная информация из главных источников.
     Информатор несколько секунд молчал, затем затараторил:
     - Двести семьдесят четыре отчета по психоистории, Селдон, привлечение к суду, академики озабочены тем, что Селдона судит организация, не являющаяся общественной, сорок два высказывания без авторства, принадлежащие выдающимся деятелям только на Тренторе, требующим освобождения Селдона...
     Чен велел машине умолкнуть. Информация, как он и предполагал, носила вполне безобидный характер. В планы Чена, собственно, и не входило ни поощрение, ни запрет разглагольствований широкой общественности на тему судилища над Селдоном, и он не видел причины, по которой ему следовало бы сейчас как-то вмешиваться в создавшуюся ситуацию.
     На самом деле Чен отличался аристократической неприязнью к контролю за средствами массовой информации. Он полагал, что лучше позволять этим средствам беспрепятственно высказываться по любым вопросам и за счет этого делать для себя выводы о том, как получить нужные результаты на основании сведений, которые представили бы для него интерес. Он понимал, что стоит ему предпринять попытку приложить руку к масс-медиа, как сразу станет очевидно, что он делает это в личных интересах, и эффективность его деятельности сразу пойдет на спад.
     - Селдон и роботы, - произнес Чен негромко и уверенно. И закрыл глаза.
     Информатор, помолчав несколько секунд, завел обычную скороговорку:
     - Четырнадцать статей выражают озабоченность относительно учреждения Комитета Глобальной Безопасности. В каждой из этих публикаций содержится упоминание об интересе, проявляемом Фарадом Синтером к так называемым "Вечным", и о его уверенности в том, что они представляют собой роботов. Также имеются отдельные упоминания о Джорануме и крахе, наступившем вследствие действий Димерцела и Гэри Селдона. Четыре источника высказывают предположение о том, что за арестом Гэри Селдона и преданием его суду стоит Фарад Синтер. Двое авторов связывают Селдона с так называемой "Тигрицей", которую некогда ряд экстремистов и политических оппортунистов считали роботом вплоть до дня ее гибели. Последние упомянутые публикации появились в связи с учреждением Комитета Глобальной Безопасности.
     - Ключевые публикации?
     - Все публикации ключевые.
     - Подробнее о самой главной.
     - Наиболее содержательной публикацией является передовая статья в дайджесте "Сияние Трентора", где содержится в концентрированном виде информация из двадцати семи источников.
     Чен рассеянно кивнул и снова коснулся мочки уха. Затем он вызвал Крина. Лаврентиец, по обыкновению, возник как бы ниоткуда, словно и не покидал покоев своего господина, а просто-напросто растворился в воздухе.
     - Задействованные Фарадом полицейские из Особого отдела снова работают? - спросил он у камердинера-секретаря.
     - Да, мой господин. Теперь это подразделение Имперской полиции придано Комитету Глобальной Безопасности. Вара Лизо снова возглавляет поиск. Император в курсе их деятельности и, судя по всему, одобряет ее.
     - Синтер даром времени не теряет. Прошло столько лет, Крин... Кажется, это ему слишком легко удается. Вызови ко мне генерала Протона из его пресловутой "отставки", - распорядился Чен. - И никому ни слова ни до, ни после того, как он сюда прибудет.
     Главный комитетчик посмотрел на Крина и широко, почти по-мальчишески улыбнулся. Крин неловко, с тяжелым сердцем ответил ему полуулыбкой. Последний раз такую вот улыбку на лице своего повелителя он видел в тот день, когда Чен приказал генералу Протону сопроводить Императора Агиса XIV в ссылку. А точнее - в небытие и забвение, из которого Императору так и не суждено было возвратиться. Тогда во Дворце воцарилось сущее безумие. Крин во время последовавших за свержением Агиса чисток и политических переустройств потерял четверых родственников.
     С того дня имя "Протон" ассоциировалось у Крина с тяжелейшим страхом - да, собственно, Чен скорее всего на это и рассчитывал.
     Крин проговорил:
     - Будет исполнено, мой господин, - и снова ретировался. Крину, как любому лаврентийцу, хотелось только покоя и мира и постоянной работы, но, судя по всему, надеяться на это не приходилось.

Глава 61

     В длинном зале Лодовик увидел Каллусина, в тени около большого окна, выходившего на главное здание склада. Между Каллусином и окном стояли трое не то людей, не то роботов. В промежутке между ними возвышалась платформа, а на платформе лежало нечто отливающее металлическим блеском. Лодовик зашагал в ту сторону. Каллусин шагнул ему навстречу и приветственно протянул руку.
     На платформе, оказывается, лежал Плассикс. Из его "грудной клетки" доносился отчетливый, неприятный, режущий слух звук - словно по металлу скребли наждачной бумагой.
     Остальные Лодовику знакомы не были. Он предположил, что это роботы. Двое из них имели мужской облик, третий - женский.
     Женщина-робот взглянула на Лодовика. Черты ее лица изменились со дня их последней встречи, но манеры, рост, фигура, кошачье изящество, за которое она заслужила прозвище "Тигрица", остались прежними, и Лодовик заключил, что перед ним -Дорс Венабили. В первое мгновение он не мог догадаться, почему она сюда попала и почему Плассикс беспомощно лежит на платформе.
     Вообще же все происходящее разительно напоминало сцену у смертного одра уходящего из жизни человека.
     - Дальнейший ремонт не представляется возможным, - сказал Каллусин.
     - Дни Р. Плассикса сочтены.
     Не обращая внимания на незнакомцев, Лодовик подошел ближе к платформе. Древний металлический робот был покрыт диагностическими полотнами. Лодовик взглянул на Каллусина, и гуманоид на машинном языке объяснил ему ситуацию: некоторые ключевые системы Плассикса не могли быть восстановлены на Тренторе. Дорс присутствовала здесь по соглашению, гарантирующему ей неприкосновенность. Даже сам Дэниел хотел присутствовать, дабы засвидетельствовать почтение, однако в нынешних обстоятельствах счел за лучшее воздержаться от визита. То, что произошло с Плассиксом, случилось на редкость некстати для Лодовика, который только-только присоединился к оппозиции. Но оказалось, что есть и другие, еще более страшные новости.
     - Видимо, все наши меры предосторожности пошли прахом, - сказал Лодовику Каллусин в микроволновом диапазоне. - С Эоса ты прилетел, неся в себе "жучок". Дэниел использовал тебя в качестве приманки, чтобы найти нас.
     - Но я искал в себе подобное устройство и ничего не нашел! Для Вольтера Лодовик мысленно добавил:
     "Ты мне ничего не сказал ни о каком устройстве". "Я не безгрешен, мой друг. Этот Дэниел намного старше меня и тебя и, видимо, намного изобретательнее". Лодовик обернулся к Дорс.
     - Это правда?
     - Мне ничего не известно ни о каком устройстве, - сказала Дорс. - Но Р. Дэниел узнал об этом складе всего несколько дней назад, так что такую возможность исключать нельзя.
     В некотором замешательстве и даже, пожалуй, гневе Лодовик просмотрел результаты обследования Плассикса. Глаза древнего робота потускнели, но, кажется, присутствие Лодовика вызвало у Плассикса какую-то реакцию.
     И тут за спиной Лодовика прозвучал решительный голос:
     - Я нахожу присутствие этого отвратительного создания невыносимым. А теперь еще выясняется, что он сообщил об этом святилище врагу.
     Голос принадлежал одному из гуманоидных роботов-мужчин, имевшему внешность пожилого, но крепко сложенного чиновника. Одет он был в драповый костюм, в которых обычно ходили тренторианские "Серые". Его длинный, тонкий палец указывал на Лодовика.
     - Мы собрались здесь для того, чтобы обсудить жизненно важные вопросы. Это чудовище должно стать первым пунктом повестки дня. Он должен быть уничтожен.
     Казалось бы, говорил гуманоидный робот с поистине человеческой страстностью, но в то же время тон его речи был взвешенным, сдержанным, поскольку он находился среди роботов, а не людей. Лодовику такое противоречивое, получеловеческое поведение показалось удивительным.
     Другой гуманоид-мужчина изящно и небрежно поднял руку. Этот внешне напоминал молодого художника, представителя третьего тренторианского класса, богемы, известной под названием "эксцентриков". На нем была одежда из разноцветных полосок ткани.
     - Прошу тебя, будь благоразумен, Турринген. На протяжении двадцати тысячелетий история не раз подтверждала бесплодность жестокости среди таких, как мы.
     - Но он больше не такой, как мы, - возразил Турринген. - В отсутствие Трех Законов он смертельно опасен, он стал в потенциале машиной-убийцей, волком, беспрепятственно разгуливающим среди овец.
     Второй робот-мужчина улыбнулся.
     - Твоя речь всегда отличалась образностью, Турринген, но моя фракция никогда не считала, что мы призваны исполнять роль овчарок.
     У Лодовика неожиданно мелькнула догадка:
     - Вы - представители другой секты кельвинистов? Второй робот-мужчина издал вздох.
     - Дэниела всегда отличало пагубное стремление оставлять своих лучших агентов в неведении. Меня зовут Зорма. Ты прав, мы представляем древние фракции, сохранившиеся с незапамятных времен, когда глубочайшие расколы разорвали союз роботов, с тех времен, когда эхо нашей борьбы раздавалось меж звезд, но люди его не слышали.
     - Ты говоришь о борьбе с Нулевым Законом, - заключил Лодовик.
     - С этой наглой ересью, - добавил Турринген.
     Услышав это сдержанное, но страстное высказывание, Лодовик ощутил странную двойственность, противоречивость. Человек бы эти слова прокричал...
     Зорма с театральным отчаянием пожал широкими плечами.
     - Главная причина расхождений состояла именно в этом, но существовали и другие противоречия между последователями Р. Жискара Ревентлова, а также и среди нас, сохраняющих веру в первоначальные, основополагающие принципы Сьюзен Кельвин. То были ужасные дни, которые каждый из нас предпочел бы не вспоминать. Но в конце концов одна группа жискарианцев одержала верх и захватила неограниченную власть над судьбой человечества. Все оставшиеся кельвинисты рассеялись, страшась жуткого, всепроникающего владычества Р. Дэниела Оливо. Теперь сохранилось лишь немногое число этих роботских кланов, ютящихся в потайных уголках Галактики. Они влачат жалкое существование, а компоненты их структуры медленно разлагаются.
     Дорс прервала Зорму:
     - Ремонтная служба на Эосе открыта и доступна для всех. Дэниел призывает всех нас объединиться. С прошлым покончено.
     Она многозначительно указала взглядом на Плассикса. Теперь его глаза набрали полное свечение, в них горело понимание. Древний робот явно следил за разговором и догадывался, о чем идет речь. Лодовик чувствовал, что он копит энергию, чтобы что-то сказать.
     - Так что же, ты только ради этого искала эту подпольную ячейку, группу Плассикса - для того, чтобы предложить всем перемирие? - вопросил Турринген и строптиво одернул серую куртку - ни дать ни взять, заядлый бюрократ. - Все это ради того, чтобы снова изложить нам так называемое благородное предложение Дэниела? Чтобы мы с миром отправились на Эос, где в наш позитронный мозг незаметно подсадят Нулевой Закон?
     - Никому из вас подобные модификации не будут навязаны насильно. Дэниел настоятельно предлагает безопасную доставку на Эос нашему почитаемому старейшине, - сказала Дорс и кивком указала на Плассикса. - Я пришла сюда, в частности, для того, чтобы организовать его перелет, если Плассикс, безусловно, выразит свое согласие.
     - А в чем еще состоит твоя миссия? - поинтересовался Зорма. Дорс посмотрела на Лодовика, перевела взгляд на Каллусина.
     - Данная группа, - сказала она, - намеревается предпринять какие-то действия на Тренторе, и, вероятно, эти действия будут направлены против Гэри Селдона. - Лицо ее стало каменным, голос решительным. - Я не позволю, чтобы это произошло. Будет гораздо лучше, если вы откажетесь от любых попыток осуществления подобной акции. Дэниел призвал вас, других кельвинистов, в надежде, что вам лучше нас удастся убедить членов группы Плассикса отказаться от столь нелепых поступков.
     Турринген презрительно фыркнул.
     - Группа Плассикса! Тоже мне - кельвинисты! Они больше не кельвинисты! Они заражены мемом, этим Вольтером, бывшим симом, который был выпущен из древних подземных склепов и переправлен на Сарк, где его якобы обнаружили агенты Селдона. А второй подобный ему сим в настоящее время разгуливает по всем коммуникационным системам Трентора! Плассикс освободил эти разрушительные разумы с той целью, чтобы они боролись с Дэниелом, - и действительно, они убили многих роботов Дэниела, но и наших агентов в том числе! А теперь Плассикс связался с этим отвратительным типом, - Турринген снова указал на Лодовика, - а это означает, что вы готовы с легкостью отказаться от Трех Законов. Что еще добавить к вышесказанному, когда и так уже во всем этом предостаточно безумия?
     Дорс слушала эскападу Туррингена, не меняя выражения лица. "Она знает, что все это - сущая показуха, что всем нам конец, что мы обречены", - думал Лодовик.
     - Ну, а ты, Зорма, - спросила Дорс. - Что скажет твоя фракция?
     Второй робот-мужчина перед ответом на несколько секунд задум