- сказал еще более униженным тоном Собхаддарта,
-- точно подобными тому кораблю, который я только что пропустил.
 Годисавата положил руки на стол и встал:
 -- Второй корабль?
 Собхаддарта улыбнулся  про себя. Проклятый ублюдок от незаконной  связи
(он имел в виду шефа), ясное дело, я не видел во сне двух кораблей.
 -- По-видимому, сэр, -- сказал он. --  Теперь я вернусь на свой пост  и
буду ждать приказов, и я надеюсь, сэр...
 -- Да?
 Собхаддарта не мог удержаться, даже рискуя лишением пенсии:
 -- Я надеюсь, сэр, что мы не сделали ошибки, пропустив первый.
 "Далекая  Звезда" быстро  шла  к Сейшл-планете, и  Пилорат  зачарованно
следил за  ней. Слой облаков был тоньше и разреженнее, чем над Терминусом, и
поверхность суши была более однообразной -- включая обширные  районы пустынь
-- если судить по ржавому цвету большей части континента.
 Не  было признаков жизни.  Планета  казалась миром  бесплодной пустыни,
серой  равнины,  бесконечных  складок,  которые, видимо, представляли  собой
горные области, и, конечно, океаны.
 -- Она кажется мертвой, -- пробормотал Пилорат.
 --  Напрасно вы надеетесь различить признаки  жизни с такой высоты,  --
сказал Тревиз. -- Вот опустимся пониже, и вы увидите на почве зеленые пятна.
А еще раньше вы увидите  мерцающий ландшафт на ночной  стороне. Человеческие
существа склонны  освещать свои планеты, когда наступает тьма. Я  никогда не
слышал, чтобы хотя бы  одна планета была исключением из этого правила. Иными
словами, первым  признаком жизни, который вы увидите,  будет  не  человек, а
технология.
 Пилорат задумчиво произнес:
 -- Человеческие существа  -- дневные по своей природе. Мне кажется, что
одной из первых задач развития  технологии  было превращение ночи в день.  В
сущности,  можно  судить о прогрессе технологического  развития  планеты  по
интенсивности освещенности темной поверхности. Как вы считаете, далеко ли до
замены темной униформы на светлую?
 Тревиз рассмеялся.
 -- У вас возникают поразительные сравнения,  я  полагаю, это происходит
от увлечения мифологией. Вряд ли униформа, возможна. Ночное освещение должно
соответствовать  плотности населения, так что континенты  сверкают  узлами и
полосами.  Даже  Трантор  в  своем  величии,  когда  он  был огромной единой
структурой, позволял свету обегать эту структуру лишь разбросанными точками.
 Почва стала зеленой, как и предсказывал Тревиз, и на последнем витке он
указал на то, что, по его словам, было городами.
 -- Это  не полностью урбанизированный мир.  Я никогда не бывал в  Союзе
Сейшл,   но,  согласно  выданной  компьютером  информации,  здесь  тенденция
придерживаться  традиций  прошлого.   В  глазах  всей  Галактики  технология
ассоциируется с  Основанием, а  поскольку Основание тут  непопулярно, они  и
цепляются за  прошлое -- конечно, за  исключением вооружения. Уверяю  вас, в
этом отношении Сейшл -- вполне современная планета.
 -- Дорогой мой Голан, это сулит неприятности? Мы -- члены Основания, и,
оказались на вражеской территории...
 -- Это не вражеская территория, Янов.  Не бойтесь,  они будут предельно
вежливы.  Основание здесь непопулярно,  но и только. Сейшл  не  относится  к
Федерации Основания,  следовательно, они гордятся независимостью, и не хотят
помнить,  что они куда  слабее Основания позволяют  себе роскошь не  любить
нас, оставаясь свободными только потому, что мы согласились на это.
 --  Боюсь,  что это  может, все-таки, быть неприятным, -- уныло  сказал
Пилорат.
 -- Вовсе  нет,  --  возразил Тревиз.  --  Бросьте, Янов. Я  говорил  об
официальном отношении правительства Сейшл. Народ на планете -- обычные люди,
и если мы благожелательны и не изображаем из себя Лордов Галактики, они тоже
будут  к  нам  благосклонны.  Мы  приехали  на  Сейшл  не  для  того,  чтобы
устанавливать здесь главенство Основания. Мы просто туристы и задаем вопросы
о Сейшл, как всякие другие туристы. И если ситуация позволит, мы можем иметь
небольшое законное послабление Ничего плохого,  если мы остановимся здесь на
несколько дней и посмотрим,  что нам Предложат. У  них может быть интересная
культура,  интересные  пейзажи,  интересная пища  и  -- интересные  женщины.
Деньги у нас есть.
 Пилорат нахмурился.
 -- О, мой дорогой...
 -- Не скромничайте, -- сказал Тревиз, -- вы не так стары. Разве это вас
не интересует?
 -- Не скажу,  что  не  было  такого времени,  когда  я  не отдавал дань
подобным  занятиям, но сейчас не  время  для этого. У  нас миссия! Мы  хотим
найти  Гею.  В  подходящее время  я  ничего  не  имею  против,  но  если  мы
запутаемся, трудно будет вырваться. -- Он покачал головой и коротко добавил:
--  Я  думаю,  вы  боялись, что  я  застряну в  Галактической библиотеке  на
Транторе и задержу  вас.  Конечно, библиотека для меня также привлекательна,
как для вас черноглазая девица, а то и пять-шесть девиц.
 -- Я  не распутник, Янов,  но и  аскетом  быть не  собираюсь. Ладно,  я
обещаю вам,  что  мы  продолжим  это  дело  с  Геей,  но если мне по  дороге
встретится нечто приятное, то нет никаких причин, почему бы не отреагировать
нормально.
 -- Если вы действительно поставите на первое место Гею...
 -- Поставлю. Старайтесь только не  упоминать, что мы из Основания.  Тут
будут знать об  этом, потому  что  мы  тратим деньги  Основания и говорим  с
сильным  терминусским акцентом, но  если мы  не  будем подчеркивать это, нас
сочтут  чудаками и будут лояльнее. Если же мы станем напирать на  то, что мы
члены Основания, с нами будут вежливы, но ничего нам не расскажут, ничего не
покажут, никуда не сводят и предоставят нас самим себе.
 -- Никогда не понимал людей... -- вздохнул Пилорат.
 --  Тут и понимать нечего.  Вглядитесь  пристальнее в  себя  и  поймете
любого другого.  Мы не так уж сильно  отличаемся. Как  бы  Селдон разработал
свой план -- при всей его  хитрой  математике -- если бы он не  знал людской
психологии? И как бы он  создал этот план, если бы людей было трудно понять?
Вы пытаетесь предстать человеком, который не может понять других, а я покажу
вам человека, который создал фальшивый образ себя самого -- не в обиду будет
сказано.
 --  Не   обижаюсь.  Я   готов  признать,   что  неопытен,   что  прожил
сосредоточенную жизнь отшельника. Может быть, поэтому я никогда
 не  вглядывался  в  себя, так что ведите меня  и  давайте советы насчет
людей.
 -- Договорились! Тогда примите мой совет сразу же: следите за пейзажем.
Мы скоро приземлимся, и я уверяю, что вы не почувствуете посадки. Следите, а
все остальное сделаем мы с компьютером.
 -- Голан, вы не сердитесь. Если появится молодая женщина...
 -- Забудем об этом! Сейчас я должен позаботиться о посадке.
 Пилорат снова стал разглядывать планету. Это  первая чужая  планета, на
которую он ступит.  Мысль  наполнила Пилората каким-то дурным предчувствием,
хотя все миллионы обитаемых планет в Галактике были колонизированы людьми не
рожденными на них.
 "Все, кроме одной", -- подумал он с дрожью и восхищением.
 Космопорт, по  стандартам Основания, был невелик, но содержался хорошо.
Тревиз наблюдал, как "Далекая Звезда" точно  вошла в предназначенное для нее
место и была зафиксирована там. Им выдали хитро закодированную квитанцию.
 Пилорат тихо поинтересовался:
 -- Значит, мы оставим его здесь?
 Тревиз кивнул и успокаивающе положил руку ему на плечо.
 -- Не беспокойтесь, -- сказал он тоже шепотом. Они наняли наземный кар,
и Тревиз углубился в карту города, башни которого виднелись на горизонте.
 -- Сейшл-Сити, -- сказал он. -- Город, планета, звезда -- все именуется
Сейшл.
 -- Я, все-таки, беспокоюсь о корабле, -- сказал Пилорат.
 -- Насчет него можно не беспокоиться, --  сказал  Тревиз. -- Вечером мы
вернемся на  корабль  и  будем  ночевать  в  нем,  если  останемся здесь  на
несколько дней. Поймите, межзвездный этический  кодекс космопорта, насколько
я знаю,  никогда не  нарушался,  даже в военное время.  Космические корабли,
пришедшие с миром, неприкосновенны. Если бы это было не так, никто не мог бы
оставаться  в  безопасности,  и  торговля остановилась  бы.  Любая  планета,
нарушившая  этот  кодекс,   была  бы  бойкотирована  всеми  космопортами   и
космопилотами  Галактики.  Уверяю  вас,  ни одна  планета не пойдет на такой
риск. Тем не менее...
 -- Что -- тем не менее?
 -- Ну, я, все-таки, договорился с компьютером,  что любой, непохожий на
нас и  с другим голосом, может быть убит,  если  попытается войти на борт. Я
объяснил это командующему портом. Я сказал ему, что хотел  бы выключить  это
специальное  устройство  из  уважения  к  репутации  космопорта  Сейшл-Сити,
известной всей Галактике, но, пояснил я, корабль новой модели, и  я не знаю,
как выключается этот прибор.
 -- Он, конечно, не поверил...
 -- Конечно, нет! Но сделал вид,  что верит, иначе ему оставалось только
одно -- обида.  А поскольку он ничего не может сделать, обида  привела  бы к
унижению. А унижаться он не хочет, и значит, самое простое -- поверить  моим
словам.
 -- Это еще один штрих к портрету человечества?
 -- Да, возьмите это на вооружение.
 -- А как вы узнали, что этот кар не снабжен "жуком"?
 -- Я подумал, что такое возможно, и  поэтому, когда мне предложили один
кар, я взял другой -- наугад. Если они  все с "жуками" -- ну, что же, ничего
ужасного мы не сказали!
 Пилорат загрустил.
 -- Не знаю, как это выразить. Вроде бы жаловаться  невежливо, но мне не
нравится запах...
 -- В машине?
 -- Да,  нет... Не только... в космопорту  тоже. Я  подумал,  что пахнет
только там.., но машина прихватила запах с собой. Нельзя ли открыть окна?
 Тревиз засмеялся.
 --  Полагаю,  что мог  бы  сообразить,  какая часть  контрольной панели
производит  этот  трюк открывания  окна -- но это  не  поможет. Воняет  сама
планета. Очень скверно?
 -- Запах не очень сильный, но заметный  и  довольно  противный. Неужели
вся планета так пахнет?
 --  Я  забыл,  что вы никогда  не  бывали  в  других мирах.  У  каждого
обитаемого мира свой запах.  В основном  растительность,  но  я полагаю, что
животные  и  даже  люди вносят  свою долю.  И, насколько  я  знаю, ни одному
человеку не нравится  запах планеты, на которую он только  что ступил. Но вы
привыкнете к  нему,  Янов.  Я  обещаю вам,  что  через  несколько  часов  вы
перестанете его замечать.
 -- Не хотите же вы сказать, что все миры пахнут вроде этого?
 -- Нет. Как я  уже говорил, у  каждого мира свой запах. Когда  я только
что поступил во Флот, я никогда не мог есть  первый день на  новой  планете.
Затем  я  выучился  старому трюку  космолетчиков:  начиная  посадку, я нюхал
носовой платок, пропитанный запахом планеты. К тому времени, когда я выходил
на открытый  воздух,  я уже не  чувствовал запаха. А  с течением  времени  я
вообще  переставал  его ощущать.  Просто  привыкаешь  не  обращать  на  него
внимания. Хуже всего -- возвращаться домой.
 -- Почему?
 -- Вы думаете, Терминус не пахнет?
 -- Вы хотите сказать -- пахнет?!
 -- Конечно. Когда вы привыкнете  к запаху другого мира, вроде Сейшл, вы
удивитесь, до  чего на Терминусе воняет. В прежние дни, когда после большого
объема работ открывали  люки на Терминусе, вся  команда  кричала:  "Закройте
этот сортир!"
 Пилората покоробило.
 Башни  города заметно  приблизились, но  Пилорат изучал  только ближнее
окружение. В  обоих направлениях мчались наземные  кары, иной  раз пролетало
воздушное такси. Пилорат внимательно разглядывал деревья.
 -- Растительная  жизнь выглядит странно. Как вы думаете, что из  нее --
местного происхождения?
 -- Затрудняюсь ответить...  --  рассеянно отозвался  Тревиз. Он  изучал
карту и  пытался  наладить компьютер  кара. -- На  любой  заселенной  людьми
планете местной жизни не так уж много. Переселенцы всегда импортировали свои
растения и животных -- либо сразу после заселения, либо чуть позже...
 -- Однако растительность выглядит странно.
 -- Янов, вы надеялись, что из мира в мир переходят одни и те же виды? Я
как-то говорил вам,  что  создатели Галактической Энциклопедии сделали атлас
видов.  Он  занял восемьдесят семь  компьютерных дисков, тем не  менее,  был
неполным и, в какой-то мере, устарел уже к моменту окончания.
 Наземный кар подъехал к городу и углубился в предместья. Пилорат слегка
вздрогнул.
 -- Я невысокого мнения об архитектуре города.
 --  Каждому  свое,  --  сказал  Тревиз   с  безразличием   космического
путешественника.
 -- Куда мы, кстати, едем?
 --  Ну,  --  сказал  Тревиз  с  некоторым  раздражением, --  я  пытался
заставить компьютер вести эту штуку в туристский  центр. Надеюсь,  в отличие
от меня, компьютер знает правила уличного движения.
 -- Что мы там будем делать, Голан?
 -- Во-первых, мы -- туристы,  следовательно, туристский центр -- место,
куда  мы обязательно должны  заехать  и  быть  естественными и беззаботными,
насколько это возможно.  А во-вторых, куда бы вы  отправились за информацией
насчет Геи?
 --  В университете, возможно, есть сведения, --  ответил Пилорат,  -- в
антропологическом обществе или в музее, но никак не в туристском, центре.
 -- Вы не правы. В туристском центре  мы будем интеллектуальными типами,
жаждущими получить список городских  университетов, музеев и тому подобного.
Мы  решим, куда  направиться первым  делом, узнаем, где найти нужных  людей,
чтобы проконсультироваться насчет древней Истории, галактографии, мифологии,
антропологии и всякого другого, что вы там  придумаете. Но все начинается  с
туристского центра.
 Пилорат  молчал,  машина  двигалась, виляя,  как  только  стала  частью
уличного движения.  Они нырнули в подземный переход и проехали  мимо знаков,
которые,  видимо, указывали направление и  давали инструкции по движению, но
были исполнены в местном стиле, что делало их совершенно нечитаемыми.
 К счастью, кар вел себя так, словно знал дорогу и, когда остановился  и
сам  припарковался на "островке" они  увидели  табличку, гласившую:  "Место
иноземцев на Сейшл" в том же затруднительном для чтения стиле, но  ниже была
надпись   легко   читаемыми  буквами   Галактического   Стандартного  языка:
"Сейшлский Туристический Центр".
 Они  вошли  в  здание,  которое внутри  оказалось  гораздо  меньше, чем
выглядело снаружи. Оживления явно не было.
 Там был ряд кабин для ожидания.  Одна  была занята  мужчиной,  читавшем
новости на маленьком экране, в другой сидели две женщины и играли в какую-то
сложную  карточную игру. За  широким  столиком-стойкой с мигающими  кнопками
сидел скучающий чиновник.  Стойка казалась  слишком широкой для него, кнопки
-- слишком сложными. Одежда его напоминала многоцветную шахматную доску.
 Пилорат уставился на него и прошептал:
 -- Этот мир явно интересуется только одеждой.
 -- Да,  -- сказал Тревиз, --  я это заметил.  Что ж, люди изменяются от
мира к миру,  иной раз даже от одного городского района к другому. Пятьдесят
лет назад  на  Сейшл все  носили черное,  насколько мне  известно.  Так  что
примиритесь с этим, Янов.
 --  Полагаю, что так и сделаю, -- отозвался  Пилорат, -- но предпочитаю
нашу моду. Она, по крайней мере, не давит на глазной нерв.
 --  Поскольку все  мы серые на  сером?  А  некоторых это раздражает.  Я
слышал, как говорили: "Словно  в пыли вывалялся". Возможно, эта бесцветность
Основания  и заставила здешних жителей носить  радугу  -- чтобы  подчеркнуть
свою независимость. Пойдемте, Янов!
 Они  направились  к  стойке, и  мужчина,  изучавший новости,  встал  и,
улыбаясь, пошел им навстречу. Его одежда была в серых тонах.
 Тревиз  не сразу обратил на него  внимание, но затем  остановился,  как
вкопанный, и глубоко вздохнул:
 -- Черт побери! Мой друг-предатель!
 АГЕНТ
 Манн Ли Кампер,  Советник Терминуса, неуверенно протянул  руку Тревизу.
Тот сурово посмотрел на нее и сказал в пространство:
 -- Я не склонен создавать ситуацию, при которой окажусь арестованным за
нарушение порядка на чужой  планете, но мне придется пойти на это, если этот
тип подойдет хотя бы на один шаг ближе.
 Кампер  сразу остановился  в нерешительности и,  наконец, сказал  тихо,
неуверенно взглянув на Пилората:
 --  Не могли  бы  мы  поговорить,  чтобы объясниться?  Может  быть,  ты
выслушаешь меня?
 Пилорат, слегка нахмурившись, переводил взгляд с одного на другого.
 -- Что это, Голан? Не успели мы прилететь на такую далекую планету, как
сразу встретили вашего знакомого?
 Тревиз не  спускал  глаз с Кампера, но слегка  развернулся, чтобы  было
ясно, что отвечает он Пилорату.
 -- Это... человеческое существо, если судить по внешнему виду, когда-то
было моим  другом на Терминусе.  Как и всегда с друзьями, я был откровенен с
ним. Я высказывал ему свои мнения, о которых, вероятно, все  же не следовало
кричать  на улицах. Он передал их властям, по-видимому, весьма детально,  но
не потрудился сообщить  мне об этом. По этой  причине я был ловко  пойман  в
ловушку,  и  теперь  нахожусь в  ссылке. А сейчас  это человеческое существо
желает, чтобы его опять признали другом. --  Он повернулся к Камперу и ткнул
пальцем ему в волосы, несколько нарушив аккуратную укладку волос.
 -- Слушайте, вы! У меня к вам один вопрос: что вы здесь делаете? Почему
вы выбрали из всех миров Галактики именно этот? И почему -- сейчас?
 Рука  Кампера, остававшаяся  протянутой в течение  всей  речи  Тревиза,
теперь  опустилась.  Улыбка исчезла.  Самоуверенный  вид, свойственный  ему,
пропал, а без него Кампер выглядел моложе своих тридцати четырех лет.
 -- Я объясню, -- сказал он, -- но только с самого начала. Тревиз быстро
огляделся.
 --  Здесь? Вы хотите  говорить  об этом здесь, в общественном месте? Вы
хотите, чтобы я ударил вас тут, после того как наслушаюсь вашей лжи?
 Кампер поднял руки, сложив ладони.
 -- Поверь  мне, это  самое  спокойное  место. --  Но увидев, что Тревиз
собирается что-то возразить, поспешно добавил: -- Можешь  не  верить  мне --
это все равно. Но я говорю правду. Я пробыл на планете несколько дольше, чем
вы, и проверил.  Сегодня на Сейшл какой-то  особенный день. День  медитации.
Почти  все сидят по домам -- или должны сидеть. Сам видишь, как здесь пусто.
Не думай, что это всегда так.
 Пилорат кивнул и заметил:
 -- А я-то удивлялся, почему здесь  так безлюдно. -- Он наклонился к уху
Тревиза и прошептал: -- Почему бы вам не позволить ему рассказать, Голан? Он
выглядит таким несчастным, бедняга, может, он
 попытается извиниться. Мне кажется несправедливым -- отказывать ему.
 Тревиз сказал:
 -- Доктор Пилорат, кажется, желает выслушать вас. Я  хотел  бы  угодить
ему, но вы весьма обяжете меня,  если  будете говорить кратко. Возможно, это
удачный   день  для  высвобождения  моего  темперамента.   Если  все  заняты
медитацией, никакое  нарушение  с моей  стороны не привлечет стражей закона.
Завтра мне может не повезти. Стоит ли надеяться на случайность?
 Кампер напряженно сказал:
 -- Если хочешь вздуть меня -- давай. Я  даже защищаться не стану. Ясно?
Но сначала выслушай меня.
 -- Говорите.
 -- Во-первых, Голан...
 -- Обращайтесь ко мне по фамилии, пожалуйста. Я не желаю быть с вами на
"ты".
 -- Во-первых, Тревиз, вы проделали хорошую работу, чтобы убедить меня в
своих взглядах...
 -- Вы это хорошо скрывали. Я мог бы поклясться, что  вы просто смеялись
надо мной.
 -- Я  пытался смеяться, скрывая от  самого себя тот факт,  что вы  были
исключительным нарушителем душевного спокойствия. Давайте  сядем  у  стенки.
Хотя здесь и пусто, но кто-нибудь  может  зайти, а я не думаю, что нам стоит
привлекать внимание.
 Они сели в кресла, которые мягко прогнулись  по  форме их тела. Пилорат
удивился и сделал попытку встать.
 --  Расслабьтесь профессор,  --  остановил его  Кампер. -- Я уже прошел
через  это.  Они во  многом опередили нас.  Этот мир любит  комфорт.  --  Он
повернулся  к Тревизу, положил руку на  спинку его кресла и мягко заговорил:
-- Вы смутили меня. Вы  заставили меня почувствовать,  что  Второе Основание
существует, и это глубоко потрясло меня. Я прикинул последствия. Не ясно ли,
что  они  могут  следить  за