ане! Море слухов! "Серые"! Извечные вершители людских судеб, самая могущественная власть за пределами Дворца! А дворянство - бароны, аристократы, трусы и заговорщики! Такие напыщенные и столь часто подверженные влиянию... А?
     Гэри не совсем понимал, к чему клонит Император.
     - Ты не в обиде на Гэри, а, Фарад?
     - Ну что вы, сир, конечно, нет! - Синтер лучисто улыбнулся Гэри.
     - И все-таки... - Клайус подпер ладонью подбородок и постучал по губам кончиком пальца. - Изумительная история! Нужно будет непременно почитать о ней. А вдруг этот маньяк был прав? Это все меняет. Что тогда?
     Клайус отвернулся, чтобы выслушать главного мажордома, чопорного старика-лаврентийца.
     - Мои гости, в их числе и Председатель Комитета, заждались, - сказал Император. - Гэри, как-нибудь вы непременно должны со мной отужинать, как, безусловно, в свое время ужинали с несчастным Клеоном и почти столь же несчастным Агисом. Однако, поскольку сейчас вы не в чести у Линь Чена, для этого не самый подходящий случай. Мои слуги проводят вас за пределы Дворца. Мой личный Советник и я благодарим вас, "Ворон"!
     Гэри поклонился Императору в пояс, и двое гориллоподобных слуг - скорее всего переодетые охранники - встали по обе стороны от него. Когда Гэри в их сопровождении проходил под изумительной люстрой, справа открылись главные двери, и вошел Линь Чен. Их глаза встретились, и Селдон ощутил непонятное волнение. Он презирал Чена, но этот человек играл очень важную роль в выполнении Плана.
     Они были тесно связаны как политически, так и исторически, и потому Гэри не испытал радости, отметив, что главный комитетчик чем-то очень опечален. "Будто друга потерял, - подумал Гэри. - Мои друзья и близкие, почти все до одного, мертвы или... просто ушли. Исчезли. А о некоторых я даже не имею права говорить!" Гэри учтиво кивнул Чену. Председатель Комитета отвернулся, словно и не заметил Селдона.
     Двое слуг вывели Гэри из Дворца и оставили на остановке такси, откуда он мог доехать до Библиотеки и своей уютной, пусть и простенькой, квартирки.
     В такси, устроившись на мягком заднем сиденье, Гэри закрыл глаза и глубоко вздохнул. Теперь жить ему осталось недолго - ровно столько, сколько потребуется кому-то из назначенных Синтером убийц, чтобы пристрелить его.
     Что он скажет Ванде? Добился ли он успеха или, наоборот, только усугубил положение дел?
     Невозможно было понять, насколько умен на самом деле Император, насколько велика его власть над советниками и министрами, насколько он хочет ее усилить. Клайус I, судя по всему, был большим мастером искусно скрывать и свой истинный нрав, и свои эмоции, не говоря уже о намерениях.
     И тем не менее Гэри уже давно знал, что править Клайусу суждено недолго. Его шансы на то, чтобы быть убитым или свергнутым Ченом в ближайшие два года, равнялись шестидесяти процентам, каким бы характером и умом он ни обладал, - об этом говорили жестокие расчеты, произведенные на основании формул Главного Радианта.
     В своей второй квартире, расположенной при Библиотеке, Гэри разделся, быстро принял душ, натянул пижаму и сел на простую пружинную кровать. Просмотрел почту. Все дела могли подождать до завтра.
     В этой квартире не было окон. Никаких предметов роскоши. Обычный двухкомнатный прямоугольник с потолком чуть выше головы. Но только здесь на всем огромном Тренторе Гэри чувствовал себя уютно и безопасно. Только здесь и мог он питать иллюзию уюта и безопасности.

Глава 21

     Клия поежилась. Ей было так неуютно одной в громадном пустынном подземелье. Внизу текли две самые большие реки на Тренторе. Одна из них именно здесь впадала в другую. Когда-то, двенадцать тысяч лет назад, у этих рек были названия, а теперь их обозначали порядковыми номерами, но даже номера говорили о значении рек - Первая и Вторая. Одна из них пересекала половину Сирты - континента, лежавшего под наиболее населенными секторами, включая Имперский, Стрилинг и Дали. Тысячи лет назад, когда население Трентора стало многократно увеличиваться, а строители уже не справлялись с обеспечением жильем все новых и новых миллиардов жителей, они приняли решение покрыть стальной оболочкой все континенты, углубиться под поверхность планеты, использовать даже океанические шельфы.
     Эти инженеры из глубокой Древности поступили мудро, решив не менять русла тренторианских рек. Выводить такое количество воды наверх, на стальную оболочку Трентора, было неэкономично, поэтому были прорыты глубокие каналы в тех местах, где некогда текли реки, дабы в них собиралась дождевая вода. Там, где, по утверждению старожилов, располагались другие природные водоемы, инженеры, согласно указу легендарного Императора Квана Шонама, установили конструкции из новейшего пористого материала, чтобы водоемы номинально сохранились и действовали.
     Клия в хитростях циркуляции воды на Тренторе понимала не больше любого рядового жителя планеты. Сейчас она видела одно - внизу, в пятидесяти метрах от того места, где она стояла, сливались в одну две широкие реки, и в шуме их вод крылась величайшая стихийная сила. Клия вполне могла по достоинству оценить силу стихии, но она была слишком молода для того, чтобы бояться ее. Она была дерзка и самоуверенна, что объяснялось ее необычайными способностями. Она, конечно, не могла ни в чем убедить реки, заставить их потечь в другую сторону, но вот людские реки... Это совсем другое дело.
     Клия замерзла, проголодалась и жутко разозлилась. Одна мысль не давала ей покоя: "Если бы они только знали!" Она часто дышала и мечтала о том дне, когда она сумеет выследить всех, кто заставил ее бежать и прятаться, словно она какая-нибудь мерзкая крыса.
     Усевшись на решетку пролета моста и скрестив ноги, Клия постаралась совладать с бушующими в душе чувствами. Ей нужно найти хоть какой-то кров. Здесь было слишком сыро, холодно и шумно. Еще нужно найти еду. Разжиться пищей в этом подземелье также непросто. Для этого нужно дождаться, когда мимо будет проезжать товарный состав, вспрыгнуть на него, стащить коробки с продуктами и заставить служащих забыть о том, что они видели... Клия горько улыбнулась. Она станет призраком, фантомом, обитающим у слияния рек.
     Кое-кто в Дали верил, будто бы люди, прожившие праведную жизнь, становятся каплями речной воды и стекают в закрытые моря, где затем безбедно живут вдали от Империи. Те же, что жили грешно, попадают вроде бы в термарии, где трудятся до седьмого пота до скончания веков. Клия в такую чепуху, конечно, не верила, но думать об этом было довольно забавно, покуда ее подсознание решало насущные проблемы и предлагало ответы.
     В ее мыслях возник поезд. Она представила его себе - огромный, похожий на гигантского червя со множеством колес, с удобными, хорошо освещенными вагонами. Она могла бы подружиться с рабочими, занятыми на таком поезде. Быть может, один из них оказался бы совершенно особенным - коренным далити с густыми усами, настоящим мужчиной - не то что ее отец или дохляки с черного рынка. Сначала он бы нежно ласкал ее, не принуждая ни к чему, пока бы она сама не поняла, чего хочется ей, чего так жаждет ее тело...
     От этих романтических видений Клие только стало еще более одиноко.
     Она была так беззащитна! В сердцах Клия стукнула кулаком по поручню. Гулкий звон металла быстро стих, заглушенный плеском волн. Не время сейчас предаваться таким мечтаниям! Она должна стать сверхчеловеком, подняться над всеми страстями и нуждами, она должна научиться быстро и жестоко мстить и вызывать у других страх и уважение. Ее именем будут пугать детей, чтобы те хорошо себя вели!
     Но вдруг ее заплаканные глаза высохли, и она рассмеялась над своими глупыми фантазиями. Смех ее стал веселым и легким, и что удивительно - его не заглушил яростный шум волн. Наоборот - эхо ее смеха разнеслось под сводами подземелья над слиянием рек и вернулось к ней, словно смех сотен людей.
     Она понимала, что сейчас положение у нее незавидное - по крайней мере пока. Вскоре ей придется вернуться в Дали, где надо найти укрытие.
     Если и вправду кто-то собирает людей с такими способностями, как у нее, она разыщет самую лучшую группу и присоединится к ней - на время.
     Клия вздохнула. Ее вовсе не радовала такая перспектива, но она не считала себя законченной идиоткой. Она не станет тешить себя бесплодными мечтами, сидя здесь в темноте и сырости, где нет никого и ничего, кроме двух могучих рек.

Глава 22

     Морс Планш, лежа в противоперегрузочном кресле в грузовом отсеке, прислушивался к негромким звукам, свидетельствовавшим, что звездолет идет на посадку. Рядом с ним сидел, закрыв глаза, Лодовик Трема. Лицо его было безмятежно спокойным.
     Планш знал о Мэддер Лоссе нечто такое, что не было известно ни Тритч, ни кому-либо из ее команды. Мэддер Лосе пятьдесят лет назад был многообещающей жемчужиной на черной космической мантии Императора, планетой Ренессанса, где расцветали наука, искусство и философия. Огромные города-континенты Мэддер Лосса во многом затмевали Трентор и тем самым прозрачно намекали на преклонный возраст столичной планеты Империи.
     Некоторое время Трентор мирился с существованием Мэддер Лосса, как мирилась бы гранд-дама преклонных лет с появлением при дворе молодой красавицы фрейлины, наблюдая за тем, как та хорошеет день ото дня, и проявляя при этом не зависть, а скорее любопытство.
     Но потом эта прекрасная молодая женщина, сама не слишком отчетливо понимая, какое впечатление она производит на окружающих, вдруг стала привлекать внимание фаворитов гранд-дамы - и настроение у той сразу переменилось, превратилось в добродушную пренебрежительность, а в конце концов выразилось в необъяснимом лишении красавицы всех милостей. В один прекрасный день та обнаружила, что отвергнута двором, что никто не желает даже произносить ее имя.
     Планш посетил Мэддер Лосе тридцать лет назад, чтобы собрать здесь кое-какие сведения для Линь Чена. В то время Чен служил администратором первой ступени в управлении по делам торговли Второго Октанта. То, что увидел тогда Планш, могло бы вызвать у него разрыв сердца, если бы его заранее не подготовил и не предупредил Линь Чен. Прекрасные, оснащенные по последнему слову техники космопорты пустовали. От новеньких куполов и переходов уже веяло упадком. Апатичные чиновники в устаревших имперских мундирах исполняли свои обязанности равнодушно и вяло. Прямо за забором космопорта раскинулся громадный черный рынок, кишащий толпами голодных женщин и детей. Мэддер Лосе откатился на задворки экономики и истории, тут уже проросли всходы бунтарства. Именно после этого визита на планету Планш впервые задумался о том, как противостоять холодному, бездушному рационализму Линь Чена и его приспешников, командующих бесчисленными ордами "Серых", которые только тем и занимались, что дергали за ниточки власти да терзали прекрасную юную плоть Империи во имя извращенного чувства превосходства Трентора... Во имя так называемой политической целесообразности.
     Тритч вошла в отсек и протянула Планшу листок с договором, чтобы он проставил на нем свой личный код.
     - Все, как договорились, - пробормотала она, не глядя на него и стараясь держаться подальше от Лодовика.
     Лодовик поднялся и встал возле большого люка. Еле слышное шипение и изменение давления говорили о том, что вскоре крышка люка откроется.
     - Как договорились, - кивнул Морс и подписал бумаги.
     - Надеюсь, наши маршруты больше никогда не пересекутся, - негромко проговорила Тритч и протянула Планшу указательный палец. Он пожал ее палец своим - так здоровались и прощались их древние предки. Затем они с Тритч коротко обнялись. - Теперь выходите, - приказала она.
     Планш и Лодовик повиновались. Выйдя, они вдохнули спертый воздух посадочного ангара, где не было ни единого корабля, кроме того, что принадлежал Тритч.
     - Я должен отвезти вас на дом к врачу, который живет за городом, - сказал Планш Лодовику, когда они подошли к стоянке транспорта возле здания пассажирского терминала.
     Здесь, в огромном зале, рассчитанном на десятки тысяч людей, были только они, вдвоем. Освещенные фрагменты купола чередовались с темными, образуя нечто вроде замысловатой головоломки. Состояние освещения было еще хуже, чем где-либо на Тренторе. В зале царил унылый полумрак, а воздух был настолько застоявшийся, что Морс боялся раскашляться.
     За пропыленной таможенной стойкой они нашли одного-единственного служащего, который пропустил их, махнув рукой и изобразив подобие усмешки. Его планете ни до кого не было дела, так с какой стати ему проявлять рвение?
     В зале тут и там торчали поломанные тиктаки, словно жертвы машинной эпидемии. Эпидемия заключалась в отсутствии запасных частей. Мэддер Лосе благосклонно относился к механическим труженикам и пользовался их услугами еще долгие годы после того, как от них отреклись на Тренторе. А теперь их даже на переплавку не брали.
     Лодовик сочувственно посмотрел на Планша.
     - Вам это неприятно, - сказал он.
     - Да, - вздохнул Планш. - Посмотрите, что тут натворила Империя. Пустырь, да и только.
     - Что вы имеете в виду?
     - Трентор учинил все это, потому что боялся, что утратит свое могущество. Выжал целую планету, как лимон.
     Лодовик отвернулся.
     - В этом вы склонны винить Линь Чена? Поэтому вы его и предали?
     Планш побледнел.
     - Я ни словом не обмолвился о Линь Чене.
     - Не обмолвились, верно, - подтвердил Лодовик.
     Планш искоса, с опаской посмотрел на него. Если Чен узнает о происшедшем, в Галактике не останется безопасного места.
     Подъехал дребезжащий, разболтанный автомобиль в форме таблетки на больших белых колесах. За рулем сидела пожилая женщина в потрепанном, выцветшем красном костюме. Разговаривала она с чудовищным акцентом, и потому понять ее было трудно, но Планш сумел-таки с ней объясниться. Она, похоже, ужасно порадовалась тому, что повезет пассажиров, которые расплатятся с ней наличными, да еще и имперскими кредитками. Еще более обрадовала ее перспектива проехаться за город.
     - Я знаю, что в прошлом вы не раз оказывали услуги Чену, - сказал Лодовик, когда такси помчалось по скоростной автостраде.
     Здесь скоростные трассы были проложены под открытым небом в отличие от Трентора, где их прятали под куполами или под землей. Утреннее солнце слепило Планша. Розоватый оттенок неба был ностальгически теплым.
     - Я осведомлен о некоторых таких заданиях.
     - Само собой, - кивнул Планш.
     - Теперь вы работаете на человека по имени Позит, - сказал Лодовик.
     Планш испуганно вздрогнул. Вид у него стал совершенно несчастный.
     - Надо бы пристрелить вас прямо здесь и смыться с Мэддер Лосса, - пробормотал он.
     - Что ж, вам многое известно, - проговорил Лодовик. - Это очевидно. Вы разочаровались в Чене, когда он начал проводить политику, из-за которой так пострадали Мэддер Лосе и другие планеты Ренессанса. Однако выжимка, как вы это назвали, планет Ренессанса не была придумана Ченом. Это началось во времена, когда премьер-министром был Гэри Селдон. Он ввел этот политический курс в целях укрепления стабильности Империи.
     Планш ворчливо отметил, что о причастности Селдона хорошо знает.
     - Я многое не одобряю в действиях Империи, и Чену это было прекрасно известно, когда я работал на него. Но теперь я на него не работаю.
     - Вам не стоит ни о чем волноваться, - заверил Планша Лодовик. - Чен ничего не узнает.
     Планш неловко поерзал на просевшем сиденье.
     - Стою двадцать минут, - добродушно сообщила таксистка. Такого необычного дома Планш ни разу в жизни не видел.
     Дом был небольшой и стоял посреди поля, поросшего невысокой зеленью - настоящим живым ковром, согретым теплыми лучами солнца. Отсюда до окраин города было километров десять, а ближайший, похожий на этот коттедж стоял километрах в пяти. Между домами тянулись невысокие пологие холмы, поросшие ровными рядами кустарников - от лиловых до темно-сине-зеленых.
     Местность за городом производила впечатление живости и ухоженности, тем самым являя полную противоположность заброшенному и грязному городу. Такси остановилось на широкой круглой асфальтированной площадке перед домом. С крыльца сошел мужчина в просторном балахоне, полы которого еле заметно раскачивал теплый ленивый ветерок. Приблизившись к машине, он поклонился Морсу Планшу.
     - Вы прекрасно справились с порученным заданием, - сказал он.
     Планш ответил учтивым поклоном, неловко указал на Лодовика и сдавленно проговорил:
     - Особых хлопот с ним не было.
     Он невольно отступил, словно сейчас эти двое могли совершить что-нибудь неожиданное - к примеру, начали бы ни с того ни с сего драться между собой или того хуже - взяли и загорелись бы.
     - Вы свободны, можете идти, - сказал незнакомец.
     - Мне нужны бумаги, полетные документы. Вы вроде бы похожи на того человека, с которым я договаривался на Тренторе, но...
     Мужчина подал знак, и из дома вышел обшарпанный, но совершенно исправный тиктак. Он принес небольшой пакет.
     - Будем считать, что на этом наши отношения прерываются.
     Помимо денег, здесь документы, которые могут понадобиться вам для безопасного передвижения по планетам, находящимся в юрисдикции Империи.
     - Но мне бы хотелось навсегда покинуть Империю, - возразил Планш.
     - Здесь имеются и такие документы, - ответил мужчина. Планш, невзирая на волнение, почему-то не торопился возвращаться в ожидавшее его такси.
     - Чем еще я могу вам помочь? - осведомился мужчина.
     - Объяснениями. Кто вы такой, кого представляете?
     - Никого, - покачал головой незнакомец. - Искренне сожалею, но вскоре вы навсегда позабудете обо всем, что видели здесь, а также и о роли, которую сыграли в спасении моего друга.
     - Друга?
     - Да, - подтвердил незнакомец. - Мы знакомы уже несколько тысяч лет.
     - Вы, похоже, не шутите. Кто вы? - спросил Планш, невзирая на охвативший его страх, граничащий с благоговением.
     - Прошу вас, уходите, - попросил незнакомец и слегка склонил голову.
     Планш инстинктивно ответил на поклон, без слов развернулся и зашагал к машине. Дверца открылась с жалким стоном.
     Лодовик проводил взглядом своего спасителя. Потом, не пользуясь человеческой речью, он издал высокочастотный модулированный звуковой сигнал, присовокупил к нему несколько микроволновых - таким образом они с незнакомцем поприветствовали друг друга, и Лодовик сделал короткое сообщение.
     Затем Р. Дэниел Оливо произнес:
     - Давай пока поговорим по-человечески.
     - Хорошо, - согласился Лодовик. - Мне интересно, куда я теперь получу назначение.
     Дэниел распахнул двери и пригласил Лодовика в дом.
     - Ты утверждаешь, что в тебе произошли какие-то перемены. Тем не менее, исследовав по сигналам твое состояние, я не нахожу никаких неполадок.
     - Да, - сказал Лодовик. - Я сам исследовал свои мыслительные структуры и программы после катастрофы, все старался понять природу этих перемен.
     - Пришел ли ты к каким-нибудь выводам?
     - Пришел. Я больше не склонен повиноваться Трем Законам. Внешне Дэниел никак не отреагировал на это заявление.
     В гостиной его дома стояли два стула, в стенных нишах размещались три тиктака. Эти ниши напомнили Лодовику об Авроре там, десять тысяч лет назад, они предназначались для роботов.
     - Если это правда, возникнут большие трудности, поскольку при всем том ты до сих пор функционируешь. Ты не дезактивировал себя.
     - В создавшихся обстоятельствах это было невозможно, потому что этого своего нового состояния я не понимал до тех пор пока меня не спас Морс Планш. Я невольно причинил вред человеку на том корабле, который Планш зафрахтовал для поисков "Копья Славы". Я не ощутил даже следов той реакции, которая непременно должна была возникнуть в ответ на такое мое поведение. Я объясняю это тем, что поток нейтрино изменил мой позитронный мозг в отрицательную сторону. Видимо, произошла трансмутация определенных ключевых элементов в моих логических цепочках.
     - Понятно. Ты решил, что теб