ерный
матовый  куб.  Селдон  с   нескрываемым   интересом   смотрел   на   него.
Принципиальную  схему  Главного  Радианта  создал  он   сам,   но   сборку
осуществлял Амариль - он был мастер на все руки.
     Комната постепенно погрузилась в темноту, и прямо в  воздухе  повисли
цепочки уравнений и графиков.  Цифры,  казалось,  подвешены  на  невидимых
ниточках над столом.
     - Восхитительно! - не смог удержаться Селдон.  -  В  один  прекрасный
день, если доживем до него,  нужно  будет  добиться  того,  чтобы  Главный
Радиант  проецировал  целый  поток  математических  символов,   отражающих
прошлое и будущее. У нас появится  возможность  выделять  в  течении  этой
громадной реки притоки и рукава, направлять их в нужное русло.
     - Угу, - буркнул Амариль, - если  нам  удастся  прожить  с  сознанием
того, что наши действия, направленные на то,  как  бы  сделать  лучше,  не
сделают хуже, чем есть.
     - Поверь, Юго, еще не было случая, чтобы я лег спать, не  подумав  об
этом. Эта мысль все время гложет меня. И все-таки пока  ничего  такого  не
произошло. И не добрались мы покуда до такой возможности. Ты верно сказал:
пока мы всего-навсего различаем свет и тьму через обледенелое стекло.
     - Точно.
     - И  как  тебе  кажется,  что  ты  видишь,  Юго?  -  спросил  Селдон,
пристально глядя на Амариля. Пристально и немного печально:  Амариль  стал
толстеть. У него даже брюшко появилось. Он проводил слишком много  времени
у компьютера и  Главного  Радианта  и  почти  забросил  свои  каждодневные
разминки. Селдон знал,  что  с  женщинами  Амариль  встречается  время  от
времени, но жены у него не было.  Это  было  ошибкой!  Даже  "трудоголику"
нужны жена и дети, нужно о ком-то заботиться.
     И Селдон подумал о том, что он сам до сих пор старается  держаться  в
хорошей форме и что именно Дорс заставляет его не забывать об этом.
     - Что я вижу? - переспросил Амариль. - Я вижу, что Империя в беде.
     - Империя всегда в беде.
     - Да, но теперь дело обстоит более конкретно. Существует вероятность,
что беда подстерегает нас а самом центре.
     - На Тренторе?
     - Может быть. А может быть, на Периферии. То  ли  случится  несчастье
здесь у нас - может быть, гражданская война, - то ли далекие Внешние  Миры
начнут откалываться от Империи.
     - Уверен, для определения вероятности  как  первого,  так  и  второго
психоистория не нужна.
     - Самое интересное то, что, похоже,  это  взаимоисключающие  события.
Либо одно, либо другое. А вероятность того, что  то  и  другое  произойдет
одновременно, ничтожно  мала.  Вот,  посмотри.  Это  же  твои  собственные
вычисления. Посмотри!
     И они вместе углубились в чтение цифр на дисплее Главного Радианта.
     Наконец Селдон проговорил:
     - Знаешь, я все-таки не понял, _п_о_ч_е_м_у_ ты считаешь эти варианты
развития событий взаимоисключающими.
     - Я тоже, Гэри, не знаю, почему это так,  но  в  чем  тогда  ценность
психоистории? Грош бы ей была цена, если бы она показывала нам только  то,
что видно невооруженным глазом. Она должна показывать нам  то,  чего  _н_е
в_и_д_н_о_, понимаешь? А не показывает она нам, во-первых, того, какой  из
двух вариантов предпочтительнее, а во-вторых, что нужно делать  для  того,
чтобы случилось лучшее, а вероятность худшего значительно упала бы.
     Селдон поджал губы, помолчал, потом медленно проговорил:
     -  Я  могу  сказать  тебе,  какой  вариант  предпочтительнее.   Пусть
Периферия катится куда подальше, а Трентор остается в покое.
     - Серьезно?
     - Без вопросов. Мы обязаны  сохранить  Трентор  в  неприкосновенности
хотя бы потому, что здесь мы работаем.
     - Но наше собственное существование нельзя ставить во главу угла.
     - Наше - нет, а существование психоистории - можно. Что хорошего  для
нас выйдет из того, если мы примемся  спасать  Периферию,  а  на  Тренторе
создастся такая обстановка, что мы вынуждены  будем  прервать  работу  над
психоисторией? Я не говорю, что нас убьют. Я говорю о том, что  нам  могут
не  дать  работать.  А  наша  судьба  напрямую  зависит  от   работы   над
психоисторией. Что же касается Империи, то  отделение  Периферии  -  всего
лишь начало распада, который может  продлиться  очень  долго,  прежде  чем
процесс доберется до сердцевины.
     -  Допустим,  ты  прав,  Гэри,  но  как  можно  добиться   сохранения
стабильности на Тренторе?
     - Для начала надо хотя бы подумать об этом.
     Оба умолкли, и наконец Селдон признался:
     - Знаешь, что-то мне не легче от  этих  раздумий.  А  что,  если  вся
Империя - на ложном пути? Причем давно идет по  нему,  всю  свою  историю?
Знаешь, эта мысль приходит мне в голову  всякий  раз,  когда  я  говорю  с
Грубером.
     - Кто это - Грубер?
     - Мандель Грубер. Садовник.
     - А-а-а... Тот самый, что с воплями кинулся  тебе  на  помощь,  когда
тебя хотели убить?
     -  Он  самый.  Я  никогда  этого  не  забуду  и  останусь  вечно  ему
признателен. Ведь он был готов голыми руками защищать меня и не  испугался
заговорщиков, вооруженных до  зубов.  Вот  это  преданность!  Но  дело  не
столько в этом. Знаешь, поговоришь  с  ним  -  и  словно  глотнул  свежего
воздуха.  Не  могу  же  я  все  время  разговаривать   с   придворными   и
психоисториками.
     - Ну, спасибо.
     - Не сердись! Ты же понимаешь, что я  хочу  сказать.  Грубер  -  дитя
природы. Он любит ветер, и дождь, и мороз - словом, натуральную погоду.  А
я тоже по всему этому так скучаю порой.
     - А я - ни капельки. И не помер бы, если бы вообще никуда не выходил.
     - Ты вырос под куполом. А вот попробуй представить себе, что было бы,
если бы Империя состояла из  примитивных,  промышленно  неразвитых  миров,
живущих земледелием и скотоводством, где плотность населения была бы  мала
и хватало бы нетронутых участков земли? Разве так не  было  бы  лучше  для
всех нас?
     - Не знаю. На мой взгляд, это было бы просто кошмарно.
     - А я выкроил время и попытался  оценить  такой  вот  вариант.  Такое
впечатление,  что  имеет  место  нечто  вроде  неустойчивого   равновесия.
Малонаселенный мир - ну, такой вот пасторальный, как я только что  описал,
- либо нищает и вырождается, опускаясь практически до дикарства, либо  там
происходит индустриализация. Узенькая такая, понимаешь, дощечка -  того  и
гляди, в какую-то сторону откачнется, и почему-то чаще всего выходит  так,
что перевешивает индустриальный путь развития.
     - Потому что он лучше.
     - Может быть. Но так не может продолжаться вечно. Теперь мы наблюдаем
результаты подобной однобокости.  Империя  долее  не  может  существовать,
потому что она... она перегрелась, лучше не могу слова  подобрать.  А  что
будет  -  трудно  сказать.  Если  мы   с   помощью   психоистории   сумеем
предотвратить гибель Империи или, что гораздо более вероятно, ускорить  ее
выздоровление после гибели, может быть, это  будет  не  более  чем  запуск
очередного периода перегрева. Неужели это все, что предстоит  человечеству
- толкать, подобно Сизифу, камень в гору только для того,  чтобы  потом  с
отчаянием взирать, как он снова катится вниз?
     - Что за Сизиф?
     - Герой древнего мифа. Юго, тебе следовало бы побольше читать.
     Амариль пожал плечами.
     - Чтобы узнать о Сизифе? Вот уж  незачем.  Может  быть,  психоистория
укажет нам путь к совершенно новому обществу, абсолютно непохожему на  те,
что мы видели и видим, - спокойному, устойчивому, желанному.
     - Надеюсь, - вздохнул Селдон. - Очень надеюсь, но пока что-то на  это
непохоже. Что  до  ближайшего  будущего,  нужно  приложить  все  усилия  и
добиться того, чтобы Периферия откололась. С этого момента начнется отсчет
распада Галактической Империи.



                                    4

     - А я сказал, что это явится все-таки началом  распада  Галактической
Империи. Так оно и будет, Дорс.
     Дорс слушала его, поджав губы. В свое время  она  приняла  назначение
Селдона на пост премьер-министра точно так же, как принимала  все,  что  с
ним происходит, то есть спокойно. От нее всегда требовалось  единственное:
защищать его лично и его психоисторию,  однако  его  теперешнее  положение
затрудняло ее задачу. Неизвестность - вот лучшая гарантия безопасности,  а
покуда жизнь Селдона озаряли "Звездолет и Солнце" - символ Империи,  любые
физические заслоны были недостаточны.
     Та роскошь, которая теперь окружала их в обыденной жизни, -  надежное
экранирование от лучей-шпионов и  от  любого  нападения,  возможности  для
проведения ее собственных исторических изысканий, не ограниченные никакими
рамками, - все это не удовлетворяло ее.  Она  бы  с  радостью  согласилась
поменять все это на скромный коттедж в кампусе Стрилингского университета,
а еще лучше - на какой-нибудь безымянный дом  или  квартиру  в  безымянном
секторе, где бы никто их не знал.
     - Все это очень хорошо, Гэри, милый, - сказала она, - но этого мало.
     - Чего мало?
     - Ты мне не все сказал. Ты говоришь, что мы можем потерять Периферию.
Каким образом? Почему?
     Селдон усмехнулся.
     - Хотел бы я знать это, Дорс, но психоистория еще не  на  той  стадии
разработки, чтобы дать нам ответы на такие вопросы.
     - Ну  хорошо,  скажи  тогда,  как  это  может  выглядеть,  по  твоему
собственному мнению. В чем тут  дело?  В  амбициях  правителей  отдаленных
провинций, которые хотят объявить об их независимости?
     - И в этом тоже. Такие случаи имели место в прошлом,  и  ты  об  этом
знаешь лучше меня; но это никогда не затягивалось надолго. На этот раз все
может получиться иначе.
     - Потому что Империя теперь слабее?
     - Да, и потому, что теперь торговля застопорилась, связи между мирами
стали не такими прочными, потому что губернаторы провинций на  самом  деле
теперь стоят гораздо ближе к независимости, чем когда бы  то  ни  было.  И
если амбиции одного из них станут особенно высоки...
     - Догадываешься, кто бы это мог быть?
     - Ни в малейшей степени, лиственное,  что  мы  способны  вытянуть  из
психоистории на нынешней стадии ее разработки, так это то, что, если такой
губернатор отыщется, сейчас условия для претворения его  амбиций  в  жизнь
гораздо более благоприятны,  чем  когда-либо  раньше.  Могут  произойти  и
другие  события,  к  примеру,  какое-то  жуткое  стихийное  бедствие   или
внезапная гражданская война  между  двумя  коалициями  отдаленных  Внешних
Миров. Прогнозировать и то и другое в точности  на  данный  момент  мы  не
способны, однако мы можем с уверенностью сказать, что случись сейчас нечто
подобное - и последствия будут  гораздо  более  серьезными,  чем  сто  лет
назад.
     - Но если вы даже не  знаете  в  точности,  что  может  случиться  на
Периферии, как же вы можете пытаться направить течение событий так,  чтобы
Периферия откололась, а Трентор остался в неприкосновенности?
     - Мы пока способны только  на  то,  чтобы  самым  пристальным  взором
следить за ситуацией на Периферии и на Тренторе и предпринимать попытки  к
стабилизации  положения  на  Тренторе,  но  не  предпринимать  таковых   в
отношении Периферии. Пока нам нечего ждать от психоистории в  плане  того,
что те или иные события будут автоматически происходить по нашему приказу;
не зная о том, как именно работает  психоистория,  это  было  бы  попросту
опасно, а потому придется все перевести  в  режим  непрерывного  "ручного"
управления, так сказать. Пройдет время, методика будет  усовершенствована,
и необходимость в "ручном" управлении пойдет на убыль.
     - Но все это, как я понимаю, в будущем, - уточнила Дорс. - Верно?
     - Верно. Да и это всего лишь надежда.
     - Но какого же рода нестабильность угрожает Трентору, если мы  станем
удерживать Периферию?
     - Да такая же самая -  экономические  и  социальные  сбои,  стихийные
бедствия, подстегиваемые амбициями заговоры в высших сферах власти. И  еще
кое-что. Я вот, когда говорил с  Юго,  сказал  ему,  что  на  мой  взгляд.
Империя как бы перегрелась. А Трентор - самая накаленная ее часть. Похоже,
что он просто-таки по  швам  трещит.  У  его  инфраструктуры:  обеспечение
водой, теплом, переработки отходов, транспортировки топлива - сейчас то  и
дело,  похоже,  возникают  проблемы,  с  которыми  раньше  тут  никто   не
сталкивался, и каждый день я отмечаю в этом плане что-то новое.
     - А что скажешь насчет смерти Императора?
     Селдон развел руками.
     - Она неизбежна, но Клеон пребывает в добром здравии. Лет ему столько
же, сколько мне, и хотя я бы не прочь скинуть десяток годков,  я  ведь  не
старик, верно? Стало быть, и он не старик. Сын его в  качестве  наследника
никуда не годится, но претендентов  отыщется  хоть  отбавляй.  Их  гораздо
больше, чем требуется для того, чтобы ускорить его кончину, однако  и  это
вряд ли окажется глобальной катастрофой - в историческом плане.
     - Хорошо, тогда скажи, что ты думаешь о покушении на его жизнь?
     Селдон встревоженно посмотрел на жену.
     - Не произноси этого слова. Пусть мы тут снег до головы экранированы,
все равно не стоит.
     - Гэри, не валяй  дурака.  Всякое  возможно.  Было  же  время,  когда
джоранумиты были всего на волосок от захвата власти,  а  если  бы  они  ее
захватили, они бы от Императора так или иначе...
     - Может быть, и нет. Им он был бы гораздо более  полезен  в  качестве
марионетки. Как бы то ни было, об этом-то можно спокойно забыть.  Джоранум
в прошлом году умер на Нишайе. Патетическая была личность.
     - У него были последователи.
     - Естественно. У всех есть последователи. Послушай, вот  ты  изучаешь
период  становления  Тренторианского  Королевства  и  консолидации   миров
Галактической Империи. Тебе не доводилось  нигде  встретить  упоминаний  о
Глобалистской Партии - была такая у нас на Геликоне?
     - Нет, не доводилось. Не хотелось бы сделать тебе больно,  Гэри,  но,
честное слово, на протяжении всей истории я вообще ни разу не сталкивалась
с упоминаниями о Геликоне.
     - Я нисколько не обижен, Дорс.  Счастлив  тот  мир,  у  которого  нет
истории, я так  всегда  говорю.  И  все-таки...  Словом,  дело  было  так:
примерно двадцать четыре столетия назад на  Геликоне  образовалась  группа
единомышленников, полностью и бесповоротно убежденных в том, что Геликон -
это единственная населенная планета, то бишь "глобус",  в  Галактике.  Вся
Вселенная - это Геликон, а над ним -  всего  лишь  непроницаемая,  твердая
сфера, усеянная крошечными звездочками.
     - Но как они только могли верить в такое? -  изумилась  Дорс.  -  Они
ведь уже тогда входили в состав Империи, насколько я понимаю?
     - Да, но глобалисты упрямо твердили, что само существование Империи -
не более чем иллюзия, самовнушение, что все до одного эмиссары и чиновники
Империи - это  геликонцы,  которые  неизвестно  почему  играют  эти  роли.
Взывать к здравому смыслу было совершенно бесполезно.
     - И что потом?
     - Видишь ли, по-моему, всегда приятно думать, будто твой  собственный
мир - это Мир с большой  буквы.  На  пике  своей  деятельности  глобалисты
втянули в партию примерно  десятую  часть  населения  Геликона.  Казалось,
немного - подумаешь, десятая часть! Однако это было  то  самое  деятельное
меньшинство,   которое   противостояло    бездеятельному,    безразличному
большинству, и все шло к тому, что они возьмут верх.
     - Но не взяли, как я понимаю?
     - Нет, не взяли. Глобалисты добились того, что объем торговли Империи
с Геликоном значительно снизился, а геликонская  экономика  докатилась  до
почти полного нуля. И когда обыватели взяли в руки блокнотики и карандаши,
популярность глобалистов резко пошла на спад. Их взлет и падение  изумляли
многих в то время, но я уверен, психоистория  безошибочно  указала  бы  на
неизбежность такого оборота дел и доказала бы,  что  и  думать  тут  много
нечего.
     - Ясно. Но, Гэри, объясни, для чего ты  рассказал  мне  эту  историю?
Видимо, она как-то связана с тем, о чем мы сейчас говорим?
     - Связь в том, что подобного рода  доктрины  никогда  не  умирают  до
конца,  независимо  от  того,  какими  бы  идиотскими  способами  они   ни
одурачивали людей. Даже сейчас на Геликоне  -  _д_а_ж_е  _с_е_й_ч_а_с_!  -
существуют  глобалисты.  Их  немного,  но  время  от  времени  семь-восемь
десятков фанатиков собираются на так называемые "Глобальные  Конгрессы"  и
получают ни с чем не сравнимое удовлетворение, разглагольствуя между собой
о глобализме. Так вот... прошло ведь всего  десять  лет  с  тех  пор,  как
Трентору  реально  грозила  опасность  со  стороны   мощнейшего   движения
джоранумитов. Так что вовсе неудивительно,  если  тут  остались  кое-какие
приверженцы учения Джоранума. И тысяча лет пройдет,  а  они  останутся,  и
тоже удивляться будет нечему.
     - Вероятно ли, что оставшиеся могут быть опасны?
     - Сомневаюсь. Дело в  том,  что  само  движение  в  огромной  степени
опиралось на чары Джоранума, а он мертв. И смерть  его  не  стала  смертью
героя. Он тихо и мирно скончался в ссылке.
     Дорс встала и прошлась по комнате из конца в конец, размахивая руками
и сжимая кулаки. Вернулась и встала перед сидящим в кресле Селдоном.
     - Гэри, - сказала она, - позволь я скажу  тебе,  что  я  думаю.  Если
психоистория говорит о том,  что  Трентору  грозят  серьезные  потрясения,
значит, в том случае, если здесь еще остались джоранумиты, они до сих  пор
могут строить планы убийства Императора.
     - Ты шарахаешься от  теней,  Дорс,  -  нервно  рассмеялся  Селдон.  -
Успокойся.
     Однако отмахнуться от того, что так легко было сказано женой,  он  не
сумел.



                                    5

     Сектор  Сэтчем  всегда  противился  династии  Энтунов,   из   которой
происходил и нынешний Император, Клеон I. Династия  эта  правила  Империей
уже два столетия. Притязания сэтчемцев на престол были связаны с тем,  что
некогда выходцы из этого сектора побывали на  монаршем  престоле.  Однако,
хотя  сэтчемской  династии  не  суждено  было  достичь   на   этом   посту
сколько-нибудь значительных успехов, ни народ, ни,  тем  более,  правители
Сэтчема никак не могли забыть о том, кем были когда-то, что некогда, пусть
ненадолго, пусть кое-как, но все же забрались на самый верх.  Восемнадцать
лет назад Рэчел, самозваная сэтчемская мэрша, бросила дерзкий  вызов  всей
Империи. Из этого, правда, ничего не вышло, но  зато  поруганная  гордость
сэтчемцев взыграла с новой силой.
     И  поэтому  небольшая  группа   руководителей   подполья   нигде   не
чувствовала бы себя более комфортно и безопасно, как в Сэтчеме.
     Как-то вечером пятеро подпольщиков собрались вокруг стола в небольшой
комнатке дома, расположенного в не самом фешенебельном из районов сектора.
Обстановка в комнате была так себе, зато она была отлично экранирована.
     Главенствовал на собрании человек, сидевший  на  стуле,  который  был
разве что чуть-чуть получше тех, на каких сидели остальные.  Да,  это  бои
руководитель,  в  этом  не  могло  быть  никаких  сомнений.  У  него  было
удлиненное узкое  лицо,  он  был  необычайно  бледен,  даже  тонкие  губы,
казалось, почти  не  видны.  Черные  волосы  его  были  кое-где  подернуты
сединой, а глаза горели, словно тлеющие угли, излучая злобу и ярость.
     Он пристально смотрел на человека, что сидел прямо  напротив,  -  тот
был явно старше, и внешность у него была не  столь  зловещая:  седой,  как
лунь, с пухлыми румяными щеками.
     Руководитель резко оборвал своего визави:
     - То, что вы не сделали ровным счетом ничего, это я  понял.  Извольте
объясниться.
     Тот быстро заморгал.
     - Но я - старый джоранумит,  Намарти.  Почему  я  должен  перед  вами
оправдываться?
     Джембол Дин Намарти,  в  прошлом  -  правая  рука  Ласкина  "Джо-Джо"
Джоранума, фыркнул:
     - Знаю я вас, старых джоранумитов. Тот ни на  что  не  способен,  тот
труслив,  а  этот  позабыл  обо  всем  на  свете.  Так  что,