осторожными и подозрительными.  Существовали,  конечно,  и  естественные
враги, но пока они учуяли лишь слабый запах одинокой гигантелопы.
   Ясатир карабкался на высокие деревья и часами оглядывал открывавшееся
пространство прежде, чем вести Красотку дальше. Он схватывал на лету все
странности окружающего леса: капли крови, слабые следы, сломанные ветки.
   Они  спустились  по  пологому  склону  в  долину  и  остановились   в
замешательстве.  Гэри  лишь  раз  видел  большую  цветную   карту   этой
территории  и  теперь  безуспешно  старался  припомнить,  что  там  было
изображено.
   Наконец  он  узнал  одну  из  далеких  островерхих  гор  и  поделился
открытием с женой. Дорс припомнила ручей, впадавший в широкую реку,  что
тоже помогло немного сориентироваться, но они так  и  не  сообразили,  в
какой же стороне находится туристическая станция. Или как далеко отсюда.
   "Туда?" - предположил Гэри, указывая на дальний гребень.
   "Нет, туда", - упорствовала Дорс.
   "Нет, далеко".
   "Почему?"
   Хуже всего было то, что они не могли свободно разговаривать. Иначе он
объяснил бы ей, что техника погружения лучше всего работает на небольшом
расстоянии, а, скажем,  в  сотне-другой  переходов  возникнут  трудности
передачи.  И  до  сатиров  легче  и   быстрее   добраться   на   флаере.
Неудивительно, что Ваддо с командой примчался почти сразу.
   "Сюда", - настаивал он.
   "Нет, - Дорс показала на долину. - Наверное, сюда".
   Он  понадеялся,  что  у  Дорс  появился   план   действий.   Сигналов
катастрофически не хватало, и Гэри начал постепенно  выходить  из  себя.
Сатиры прекрасно умели пользоваться всеми органами чувств, но  какие  же
они ограниченные!
   Ясатир время от времени подбрасывал камни и палки и колотил  кулаками
по стволам деревьев. Помогало мало. Потребность в речи давила как  некий
непереносимый гнет. Дорс чувствовала то же самое. Красотка повизгивала и
скулила от расстройства.
   На дне своего сознания Гэри ощущал теплое присутствие Ясатира. Раньше
они никогда не оставались рядом так долго, и теперь два  сознания  тесно
переплелись. Их необычная связь укреплялась с каждым часом.
   "Садись. Тихо". Он приложил ладонь к уху.
   "Опасность близко?"
   "Нет. Слушай..." - в отчаянии Гэри показал на  саму  Красотку.  Тупое
непонимание отразилось на морде ее сатира. Он нацарапал в пыли:  "Узнаем
от сатиров". Рот Красотки приоткрылся, и она кивнула.
   Они присели под раскидистыми кустами и вслушались в шорохи леса.  Как
только Гэри ослабил контроль над сознанием сатира, в его  уши  ворвались
вздохи, шелест и хруст. Пыль плясала в косых лучах солнца, пробивающихся
сквозь густые желтые кроны деревьев. От земли  поднимался  запах:  сатир
разобрал, что здесь можно найти сладкие корешки, которые только и  ждут,
чтобы их взяли в рот. Гэри осторожно поднял голову  Ясатира  и  направил
взгляд вниз, через долину, к дальним горам... и ощутил слабый резонанс.
   Для Ясатира долина значила слишком  много,  он  никогда  не  смог  бы
выразить свои чувства словами. Племя  оперировало  лишь  примитивными  и
немногочисленными понятиями. В этой долине жили и умирали друзья,  здесь
племя нашло много плодов, здесь они встретили и  победили  двух  больших
диких котов. Вся  долина  была  переполнена  для  сатира  разнообразными
чувствами, что заменяло ему память.
   Гэри аккуратно подтолкнул мысли Ясатира к дальнему рубежу - и в ответ
ощутил тревожный отзвук. Он  копнул  поглубже:  перед  мысленным  взором
Ясатира  появился  образ,  который  неизменно  связывался  со   страхом.
Каменный многоугольник, который вздымался под самое небо.  Туристическая
станция.
   "Там", - показал он Дорс.
   У Ясатира сохранились отчетливые  и  понятные  воспоминания  об  этом
месте. Когда-то все его племя поймали, привезли туда, засунули что-то  в
головы и отпустили обратно в долину.
   "Далеко", - ответила Дорс.
   "Мы пойдем".
   "Трудно. Медленно".
   "Здесь оставаться нет. Они поймают".
   Дорс придала  своему  взгляду  самое  скептическое  выражение,  какое
позволяла мимика сатира. "Драка?"
   Что она подразумевает? Сразиться с Ваддо здесь? Или что им  предстоит
драка уже на территории туристической станции?
   "Не здесь. Там".
   Дорс нахмурилась, но согласилась. У  Гэри  не  было  никакого  плана,
только надежда на то, что Ваддо готов расправиться с сатирами в  долине,
но едва ли он успел приготовиться встретить их на  станции.  Там  они  с
Дорс еще могут рассчитывать на эффект  внезапности.  Но  вот  как  -  он
понятия не имел.
   Они  посмотрели  друг  на   друга,   пытаясь   уловить   человеческое
присутствие в лицах союзников-зверей. Она потрепала  его  по  затылку  -
привычный успокаивающий жест, присущий только Дорс. Естественно, он  тут
же вскинулся. Но он мог так мало сказать... Именно в этот момент на него
навалилось ощущение безысходности.
   Ваддо хотел убить Гэри и Дорс,  просто  расправившись  с  Ясатиром  и
Красоткой. Их тела в капсулах  погружения  погибнут  от  шока,  даже  не
приходя в сознание.
   Он увидел, как по щеке Красотки  скатилась  слеза.  Она  понимала,  в
какое безнадежное положение они попали. Гэри обнял жену и,  взглянув  на
далекие горы, удивился, когда их застлали слезы.
 
Глава 17 
 
   Гэри не принял во внимание реку. Люди, хищные животные - все  это  он
учел. Они спустились вниз по ручью. Здесь  рос  густой  лес,  а  перейти
ручей не составило особого труда.
   Но широкую бурную реку, которая текла по всей  долине,  переплыть  не
представлялось возможным.
   Вернее, она оказалась непреодолимым препятствием для Ясатира. Гэри не
мог заставить своего сатира ступить в воду. Все  его  усилия  привели  к
тому, что тело Ясатира заныло и покрылось холодным потом.  У  Дорс  дела
шли немногим лучше, и они проторчали у реки достаточно долго.  Ночь  они
провели в ветвях дерева, а  с  рассветом,  попробовав  все  сначала,  не
добились ни малейшего успеха. Он с  трудом  заставил  Ясатира  коснуться
одной ногой воды.  Сатиры  страшно  боялись  холодной  воды  и  быстрого
течения.
   Ясатир прыгал вдоль узкого бережка и подвывал от ужаса.
   "Идем?" - просигналила Дорс-Красотка.
   Гэри успокоил своего сатира, и они снова попытались заставить сатиров
плыть. Красотка почти не  боялась,  а  лишь  слегка  беспокоилась.  Гэри
зарылся в глубинные утолки сознания Ясатира и обнаружил воспоминание  об
ужасном переживании в  детстве,  когда  бедный  сатир  едва  не  утонул.
Красотка попробовала подтолкнуть его, он  сперва  нерешительно  двинулся
вперед, но тут же пробкой вылетел из воды.
   "Идем!" - звала Красотка, показывая длинной рукой на текущие  воды  и
раздраженно тряся головой.
   Гэри посчитал, что Дорс нашла у  своего  сатира  воспоминания,  когда
Красотке приходилось пересекать похожие реки. Он пожал плечами и  поднял
руки ладонями вверх.
   Неподалеку появилось большое стадо травоядных гигантелоп, и несколько
животных перешли поток, надеясь найти  на  другом  берегу  более  сочную
траву.  Они  качали  своими  большими  головами,  словно  смеялись   над
боязливыми сатирами. Река оказалась не слишком глубокой, но Ясатиру  она
представлялась бездонной пропастью. Гэри, которому передался неудержимый
страх Ясатира, ежился, но ничего не мог поделать.
   Красотка бегала по берегу,  обиженно  и  раздраженно  пыхтела.  Потом
взглянула в небо и завизжала. И даже споткнулась на бегу. Гэри проследил
за ее взглядом. Над долиной летел флаер, прямо к ним.
   Ясатир отшвырнул Красотку  под  деревья,  хотя  они  представляли  не
слишком хорошее укрытие. К счастью, флаер спугнул стадо гигантелоп.  Они
ринулись в кусты, когда машина затарахтела  над  их  головами,  совершая
круговой облет. Гэри с трудом заставил Ясатира не паниковать, и животные
спокойно и мирно принялись выбирать друг у друга блох.
   Наконец, флаер улетел.  Как  они  были  неосторожны,  нужно  поменьше
бывать на открытых местах.
   Они начали искать еду. Сознание Гэри  отрешилось  от  сатира,  и  его
снова охватила тоска. Он так легко попался в ловушку! И что хуже всего -
вместе с ним и Дорс. А он отнюдь не человек действия. "И вовсе не  сатир
действия", - горько подумал он.
   Когда он нес к их укрытию  несколько  перезревших  фруктов,  раздался
треск. Гэри пригнулся и пополз в обход места, откуда доносились странные
хрустящие звуки. Оказалось, что Красотка обламывает  ветки  с  деревьев.
Когда он вышел, она нетерпеливо махнула  ему  рукой  -  этот  жест  имел
одинаковое значение как у сатиров, так и у людей.
   На земле уже было разложено  в  ряд  несколько  толстых  веток.  Дорс
подошла к ближайшему тоненькому дереву и принялась полосками  сдирать  с
него кору. Ясатир встревожился: она работала слишком шумно. А вдруг  это
привлечет хищников? Он оглядел лес - нет ли опасности.
   Красотка  подошла  к  нему  и  похлопала  по  морде,  чтобы  привлечь
внимание. Потом взяла палочку и написала: "Плот".
   Гэри словно током ударило. Ну, конечно! Неужели погружение превратило
его в идиота? Или с течением времени он глупел? Останется ли он глупцом,
когда все закончится? Столько вопросов и ни одного  ответа.  Он  оставил
это бесплодное занятие и занялся делом.
   Полосками коры они связали ветки вместе.  Грубо,  но  надежно.  Потом
отыскали два небольших деревца, свалили их и закрепили  плот  по  бокам,
чтобы он, в случае чего, не  развалился.  "Я",  -  показала  Красотка  и
изобразила, как она будет толкать плот.
   Сперва нужно набраться смелости. Ясатиру понравилось сидеть на  плоту
под кустами, вероятно, носитель пока не сообразил, для чего служит плот.
Ясатир растянулся  на  грубом  сооружении  и  лениво  разглядывал  кроны
деревьев, которые качал теплый ветер.
   После еще одного сеанса ловли блох они перетащили свое произведение к
берегу реки. В небе порхали стайки птиц, но ни  одного  флаера  не  было
видно.
   Они спешили. Ясатир не решался ступить на плот, наполовину лежащий  в
воде, но Гэри разбудил его воспоминания о теплом  и  уютном  отдыхе  под
кустом. И трепещущее от страха сердце сатира немного успокоилось.
   Ясатир осторожно присел на  плот.  Красотка  столкнула  сооружение  в
воду.
   Она тут же направила  плот  к  другому  берегу,  но  сильное  течение
подхватило их и потащило вниз по реке. Ясатир заволновался.
   Гэри заставил Ясатира закрыть глаза. Его дыхание чуть успокоилось, но
тревога пронизывала все его существо, словно молнии - черное небо  перед
грозой. Плот качался на волнах, и это помогло Ясатиру сосредоточиться на
бунтующем желудке. Однажды он открыл  глаза,  когда  плот  столкнулся  с
плавучей  корягой,  но  вид  окружающей  воды  заставил  его  немедленно
зажмуриться.
   Гэри хотел бы  помочь  Дорс,  но  чувствовал,  как  сжимается  сердце
Ясатира, и понимал, что тот вот-вот ударится в панику. Он  даже  не  мог
посмотреть, как она плывет. Он просто сидел, чувствуя, как мерные толчки
продвигают плот вперед.
   Она забила  по  воде  ногами.  Его  окатило  фонтаном  брызг.  Ясатир
дернулся, вскрикнул и дрыгнул ногами, словно пытаясь сбежать.
   Толчок! Красотка вскрикнула  и  захлебнулась  водой,  а  плот  быстро
помчался вниз по реке. Ее, наверное, скрутила судорога...
   Ясатир неуклюже вскочил. И распахнул глаза.
   Бушующая вода, плот ходит ходуном.  Он  посмотрел  себе  под  ноги  и
обнаружил, что ветки начинают  расползаться  в  разные  стороны.  Ясатир
запаниковал. Гэри  попытался  было  навеять  какие-нибудь  успокаивающие
образы, но страх смел их прочь.
   Красотка плыла за плотом, но не успевала - слишком быстро  несло  его
течение. Гэри заставил Ясатира взглянуть на противоположный  берег.  Это
было последним, что ему удалось сделать, прежде чем сатир начал орать  и
метаться по плоту в поисках устойчивого местечка.
   Бесполезно. Ветки разошлись,  и  на  настил  хлынула  холодная  вода.
Ясатир заверещал. Он бился всем телом о плот, катался и снова прыгал  по
веткам.
   Гэри никак не мог взять управление  сознанием  сатира  в  свои  руки.
Оставалась единственная надежда - поймать удачный момент. Плот несся  по
середине реки, и его левый край расползался на глазах.  Ясатир  отступил
подальше от края, и Гэри ловко заставил его продолжать  движение  -  все
дальше и дальше, пока животное не свалилось с настила в  воду,  ближе  к
нужному берегу.
   Ясатир слепо отдался панике. Гэри позволил его рукам и ногам бить  по
воде, лишь чуть-чуть подталкивая каждое движение. Он-то умел плавать,  а
Ясатир нет.
   Страх заставил Ясатира почти все время держать голову над  водой.  Он
даже пытался плыть сам. Гэри  сосредоточился  на  судорожных  движениях,
забыв о холодной воде. И тут подплыла Красотка.
   Она ухватила его за загривок и подтолкнула к берегу. Ясатир попытался
вскарабкаться ей на голову. Красотка засветила кулаком ему в челюсть. Он
только рот открыл. Она снова толкнула его к берегу.
   Ясатир опешил. Это дало Гэри возможность справиться с  его  ногами  и
заставить их равномерно колотить по воде. Он больше ни на что не обращал
внимания, ни на хрипы, ни на воду в горле и в легких... и спустя  долгую
вечность нащупал ногами камни на дне.  Ясатир  моментально  выскочил  из
воды безо всякой помощи.
   Гэри позволил сатиру прыгать на месте и хлопать себя по бокам,  чтобы
согреться. Красотка устало повалилась  на  траву,  и  Ясатир  благодарно
обнял спасительницу.
 
Глава 18 
 
   Ходьба - тоже работа, а работать Ясатир не любил.
   Гэри пришлось постоянно понукать носителя, но  вскоре  они  дошли  до
пересеченной  местности.  Бедные  сатиры  спотыкались  на  каждом  шагу,
срывались, карабкались вверх по склону долины, иногда  даже  ползли.  Их
чуткие носы улавливали запах звериных троп,  и  это  в  немалой  степени
ускоряло подъем.
   Ясатир часто останавливался, чтобы перекусить или  даже  просто  тупо
поглазеть в пространство. Мысли в его голове текли вяло, не смешиваясь с
эмоциональными  потоками,  которые  бушевали  в  его  душе,   подчиняясь
собственному ритму. Сатиры совсем не были приспособлены для проработки и
исполнения сложных проектов.
   Они медленно двигались вперед. Настала ночь, и они залезли на дерево,
немного подкрепившись растущими на нем фруктами.
   Ясатир заснул, а Гэри продолжал бодрствовать. Спать он не мог.
   Жизнь  сатиров  постоянно  подвергалась  смертельной  опасности,   но
существа, в которые вселились сознания Гэри  и  Дорс,  Другой  жизни  не
знали. Для  сатиров  любая  ночь  в  лесу  представлялась  прежде  всего
медленным потоком информации, которую они воспринимали даже  во  сне.  И
какая-то часть сознания постоянно фиксировала звуки леса, проверяя,  все
ли в порядке хотя сами сатиры в это время спали.
   Гэри не понимал, какие признаки сулят опасность, а какие безвредны, и
потому воспринимал каждый ночной шорох или  дрожание  веток  как  врага,
подкрадывающегося к ним. Но, как он ни бодрился, сон сморил и его.
   Едва занялся рассвет, Гэри проснулся. Рядом с ним  висела  змея.  Она
обвилась вокруг ветки,  как  зеленая  веревка,  с  приподнятой  головой,
готовая напасть. Змея смотрела на него, и Гэри подобрался.
   Ясатир очнулся от своего дремотного состояния.  Он  увидел  змею,  но
остался на месте, хотя Гэри опасался, что он дернется и гадина  бросится
в атаку.
   Прошло немало времени, прежде чем Ясатир осмелился хотя бы  моргнуть.
Змея замерла, сердце Ясатира заколотилось, но он не пошевелился. Наконец
змея соскользнула с ветки и исчезла в листве, отказавшись от молчаливого
противостояния. Ясатир  не  показался  ей  подходящей  дичью,  эта  змея
никогда не встречала раньше таких животных, а потому решила, что  сатиры
не являются потенциальной добычей.
   Когда проснулась Красотка, они спустились с дерева  и  отправились  к
ближайшему ручью напиться. По пути они подкрепились несколькими листьями
и жучками. Оба сатира постряхивали с себя жирных черных личинок, которые
присосались к ним ночью.  От  одного  вида  этих  толстых,  извивающихся
червяков Гэри стало дурно.
   К счастью, Ясатир есть их не собирался. Он попил, и Гэри отметил, что
сатир не испытывает ни  малейшего  желания  помыться.  Сам  Гэри  обычно
принимал душ дважды в день, перед завтраком и перед ужином.  Он  терпеть
не мог, когда от него хотя бы слегка пахло потом, - он был интеллигентом
до мозга костей.
   А здесь он спокойно  воспринимал  немытое  тело.  Может,  его  частые
купания необходимы для  поддержания  здоровья,  как  необходимы  сатирам
поиск  и  выкусывание  блох?  Или  это   просто   привычка,   навязанная
цивилизацией? Он смутно помнил,  что  на  Геликоне,  когда  он  был  еще
ребенком, он целыми днями носился потный  и  чумазый,  а  ванны  и  душа
терпеть не мог. Каким-то образом Ясатир вернул его  в  прошлое  душевное
состояние, когда весь мир воспринимался более естественно.
   Но умиротворение длилось недолго. До тех пор, пока они не увидели  на
холме рабунов.
   Ясатир уловил запах, но Гэри не имел доступа к тому уровню его мозга,
который отвечал за ассоциативные  связи  запахов.  Он  лишь  понял,  что
Ясатир чем-то сильно встревожен. Зверь принялся морщить горбатый  нос  и
принюхиваться. Когда он увидел хищников так близко, его прямо затрясло.
   Толстые туши, подпрыгивающие на каждом шаге. Короткие передние  лапы,
заканчивающиеся острыми когтями. Их крупные головы  состояли,  казалось,
из одних зубов, белых и острых, и блестящих свирепых глазок над  зубами.
Их тела покрывала густая бурая щетина, которая превращала толстые хвосты
в своеобразные пушистые кусты. Хвостами эти твари балансировали.
   Несколько дней назад, сидя на высоком надежном дереве, Ясатир  видел,
как одна такая  зверюга  растерзала  и  сожрала  большое  травоядное  на
пастбище. Этих было пятеро, они двигались вниз шеренгой и громко сопели.
Сатиры стояли с подветренной стороны, поэтому могли тихо ускользнуть.
   Высоких деревьев рядом не было, лишь трава и кусты. Гэри  и  Красотка
обогнули холм и отошли подальше,  пока  не  увидели  впереди  прогалину.
Ветерок доносил оттуда слабый запах других сатиров.
   Ясатир махнул рукой: "Идем". В эту минуту позади  взвыл  хор  хриплых
голосов. Рабуны почуяли запах сатиров.
   Их хрюканье и повизгивания приближались. У подножия холма  спрятаться
было негде, но по ту сторону поляны росло  несколько  высоких  деревьев.
Можно забраться на них.
   Ясатир и Красотка бросились со всех ног через широкую  прогалину,  но
спрятаться не успели. Всхрапывающие рабуны вломились в кусты  у  них  за
спиной, и Гэри шарахнулся в сторону невысоких  деревьев.  И  оказался  в
центре племени сатиров.
   Их было  несколько  десятков,  испуганных  и  опешивших  существ.  Он
заверещал, не зная, как может Ясатир предупредить их.
   Ближайший крупный самец повернулся,  ощерил  зубы  и  резко  крикнул.
Остальные подхватили его клич, заухали, завыли и схватились за  камни  и
дубинки. В Ясатира полетели камни. Круглый голыш попал ему в подбородок,
а палка в бок. Он повернулся и побежал обратно, и Красотка оказалась  на
несколько шагов впереди.
   На прогалину вылетели рабуны. В передних лапах они держали  маленькие
острые камни. Они казались огромными и сильными,  но  все  же  замедлили
бег, услыхав вопли и крики, доносящиеся из-за деревьев.
   Ясатир и Красотка бежали им навстречу, а сатиры следовали за ними  по
пятам. Рабуны всполошились.
   Чужие сатиры увидели рабунов, но даже не замедлили бег.  Они  неслись
за Красоткой и Ясатиром, горя жаждой убийства.
   Рабуны замерли, их передние лапы беспокойно задвигались.
   Гэри сразу сообразил, что нужно делать. Он подхватил на бегу палку  и
крикнул Красотке. Он оглянулась и тоже подобрала палку.  Они  бежали  на
рабунов, размахивая дубинками. Собственно, это были никакие не  дубинки,
а старые полусгнившие ветки, но со стороны они казались  крепкими.  Гэри
хотел, чтобы рабуны подумали,  что  нарвались  на  большое  воинственное
племя, где он, Гэри, самый быстрый и самый главный са