тир.
   Из леса, в клубах пыли, к рабунам бежала огромная  толпа,  размахивая
палками и камнями. Хищники дрогнули.
   Заскулив от страха, рабуны повернулись и бросились наутек  к  дальним
деревьям.
   Ясатир с Красоткой бежали следом,  выбиваясь  из  сил.  Когда  Ясатир
достиг ближних деревьев, он оглянулся и увидел, что сатиры  остановились
на полпути, хотя все еще продолжали кровожадно вопить.
   Он показал Красотке:  "Идем".  Они  направились  в  сторону  высокого
холма.
 
Глава 19 
 
   Ясатир хотел поесть и отдохнуть, но сердце его  продолжало  трепетать
от каждого  подозрительного  шороха.  Они  залезли  на  высокое  дерево,
обнялись и принялись гладить и успокаивать друг друга.
   Гэри нужно было  хорошенько  все  обдумать.  Автоматика  поддерживала
жизнь в их телах, которые покоились в капсулах.  Тик-так,  установленный
Дорс, не подпустит никого к замкам, но как скоро шеф безопасности сумеет
преодолеть это препятствие?
   Неплохая мысль - оставить их здесь, где на каждом  шагу  подстерегает
опасность, и  сказать  остальным  сотрудникам,  что  эти  двое  странных
туристов пожелали погрузиться надолго. А природа сделает свое дело.  Его
эмоционально наполненные  размышления  встревожили  Ясатира,  потому  он
оставил эту тему. Ему предстоит обдумать множество вопросов, которые  не
будут вызывать сильные эмоции.
   Он подозревал,  что  древние,  которые  переселили  сюда  сатиров,  и
гигантелоп,  и  всех  остальных  зверей,  пытались   изменить   рабунов,
превратить их в подобие человека. По мнению  Гэри,  идея  идиотская,  но
вполне вероятная. Ученые обожают эксперименты.
   Все, чего они добились, это закрепления у рабунов стадного инстинкта,
Рабуны так и не научились использовать никакие инструменты, кроме острых
камешков - чтобы разрезать мясо, когда догонят его и свалят с ног.
   Через несколько миллионов лет,  с  позволения  матушки-эволюции,  они
смогут достичь такого же уровня, что и сатиры.  И  кому  тогда  придется
вымереть?
   В данный момент его это не интересовало.  Его  до  сих  пор  разбирал
гнев, ведь сатиры - его собственный вид! - подняли против него  руку,  а
на рабунов даже не обратили внимания. Почему?
   Это не давало Гэри покоя, он наверняка что-то не учел. Ему  предстоит
строить психоисторию, так какой же основополагающий фактор  он  выпустил
из вида? Реакция сатиров слишком живо напоминала мириады сходных случаев
из людской истории.
   Ненависть к Чужакам!
   Он позабыл эту прописную истину.
   Сатиры бродили небольшими группами, не любили всех, кто жил  снаружи,
и  своими  считали  лишь  одноплеменников.  Другими  словами,  несколько
десятков сатиров,  не  более.  И  все  генетические  особенности  быстро
распространятся  по  всему  племени,  благодаря  беспорядочным   половым
связям.  Закреплялось  все,  что  помогало   выживанию   группы.   Любое
препятствие шлифовало новые способности, чтобы  племя  могло  жить.  Все
просто.
   Но при смешении с другими племенами  генетическое  достояние  каждого
клана может потеряться навсегда.
   Вот  вопрос:  как  сохранить  баланс  между  всплесками  генетических
сдвигов маленьких групп и  стабильностью  больших  племен.  У  некоторых
удачливых групп гены могут  оказаться  доминантными,  тогда  они  станут
преобладающими даже в большом племени, и  их  переймут  все  последующие
поколения. И прежние способности не  канут  в  Лету.  А  если  эти  гены
рецессивные и их воспримет лишь небольшая часть племени, что тогда?
   Если перекрестные связи окажутся немногочисленными, способности может
перенять другое племя. И  с  течением  времени  генетическим  сокровищем
будет обладать все большее число сатиров.  Свойство  распространится  на
многие племена.
   Теперь становится вполне  понятной  нелюбовь  к  чужакам,  врожденное
ощущение их ущербности, не  правильности.  "Не  брать  их  в  племя,  не
скрещиваться с ними".
   Цена за сохранение  генофонда  высока:  общение  лишь  внутри  своего
племени.
   Сатиры терпеть не могут толп, чужаков и шума. Если  племя  небольшое,
то есть состоит из десяти и меньше членов, оно более подвержено болезням
и нападениям хищников; несколько несчастных случаев  -  и  племени  нет.
Если численность племени велика,  то  общий  генный  набор  не  успевает
закрепиться. Сатиры очень лояльно относятся к соплеменникам, они  узнают
друг друга по запаху в темноте и даже на большом расстоянии. Поскольку у
них слишком много общих  генов,  альтруизм  в  племени  процветает.  Они
высоко ценят героизм -  а  когда  герой  гибнет,  его  гены  остаются  в
племени, унаследованные его детьми.
   Даже если бы чужаки  смогли  преодолеть  разницу  вкусов,  внешности,
поведения, запаха,  манеры  выискивать  блох,  даже  тогда  культура  не
позволила бы им влиться в племя. Пришельцы с другим языком, привычками и
образом жизни моментально бросались бы в глаза. Все, что отличало  племя
от остальных сатиров, способствовало повышенной бдительности.
   Каждая генетическая  особенность  впоследствии  пройдет  естественный
отбор,  и  устойчивыми  станут  не  только  наследственные,  но  и  иные
способности, которые помогают племени выжить  в  окружающей  среде...  и
культура постепенно изменится. Как и было с людьми.
   Гэри-Ясатир поежился. Местоимение "они" подходило как к сатирам,  так
и к людям. Слишком много общего было у этих двух видов.
   Вот где нужно искать  ключ!  Люди  объединились  в  огромную  Империю
вопреки естественной потребности в изолированности, и это общее у них  с
сатирами. Невероятно, просто чудо!
   Но даже чудеса требуют объяснения. Сатиров  можно  рассматривать  как
модель   двух   классов    современного    общества,    стремящихся    к
неконтролируемому размножению: высшая знать и низшие гражданские слои.
   Но  как  Империя  ухитряется   сохранять   стабильность   при   таких
несознательных составляющих, как люди?
   Гэри никогда еще не  смотрел  на  это  с  такой  самокритичной  точки
зрения.
   И не нашел ответа.
 
Глава 20 
 
   Они продолжали идти вперед, хотя их сатиры  чем  дальше,  тем  больше
тревожились и беспокоились.
   Ясатир что-то учуял и теперь постоянно шнырял  глазами  по  сторонам.
Гэри заставил его продолжать путь, используя весь  наработанный  арсенал
уловок - от утешительных мыслей до злых понуканий.
   Красотке приходилось  много  хуже.  Сатиры  не  привыкли  продираться
сквозь заросли и  глубокие  овраги,  которые  постоянно  преграждали  им
дорогу к выходу из долины. Они натыкались на  колючие  кусты  и  тратили
слишком много времени на поиск обходных  путей.  Фрукты  попадались  все
реже.
   У Ясатира  постоянно  ломило  плечи  и  болели  руки.  Сатиры  теперь
передвигались  на  четвереньках,  поскольку  их  длинные  сильные   руки
способствовали  более  быстрому  движению.  Либо  ты  хорошо  лазишь  по
деревьям и у тебя великолепные руки, либо ты  быстро  ходишь  и  у  тебя
хорошо развитые ноги. Носители умели и то и другое, потому не отличались
особой сноровкой. Красотка  и  Ясатир  постанывали  от  непрекращающейся
боли. Сатиры никогда не были хорошими путешественниками.
   Гэри и Дорс позволяли своим сатирам  часто  отдыхать,  чтобы  собрать
листьев и попить воды, скопившейся в дуплах деревьев.  Сатиры  постоянно
принюхивались, привыкая к новой обстановке.
   Запах, который беспокоил животных, становился все сильнее.
   Красотка шла впереди и первой достигла края ущелья. Далеко  внизу,  в
раскинувшейся долине, они увидели каменный  многоугольник  туристической
станции. С ее крыши поднялся флаер и полетел в долину.  Слишком  далеко,
ничего опасного для них.
   Он вспомнил, как столетия назад  сидел  на  веранде  и  потягивал  из
бокала напиток, а Дорс говорила: "Если ты  останешься  на  Тренторе,  ты
погибнешь". Получается, даже если не оставаться на Тренторе...
   Они  начали  спускаться  с  горы.   Глаза   сатиров   ловили   каждое
подозрительное движение. Прохладный ветерок  шевелил  низкие  кустики  и
кроны деревьев.  Одно  дерево  было  обугленным  и  рассеченным  на  две
половины; вероятно, когда-то  его  поразила  молния.  В  центре  торчало
множество острых и длинных щепок.  Сюда,  наверх,  стремились  воздушные
массы теплого воздуха из  долины,  а  потому  часто  случались  перепады
давления. Сатиры никогда не любили забираться высоко в горы.  Теперь  им
приходилось  несладко,  они  спешили  поскорее  вернуться  в   привычную
обстановку.
   Красотка, спускавшаяся первой, внезапно остановилась.
   Из лощинки появились пятеро рабунов и, не  издав  ни  единого  звука,
выстроились полукольцом перед замершими сатирами.
   Гэри не сумел понять, было ли это то самое стадо, что встретилось  им
недавно.  Если  это  так,  они  оказались  непревзойденными  охотниками,
способными запомнить дичь и идти по следу долгое время.  Они  стояли  на
пути сатиров, а  рядом  не  было  высоких  деревьев,  на  которых  можно
отсидеться.
   Рабуны, сохраняя странное молчание,  сделали  шаг  вперед.  Их  когти
тихонько защелкали.
   Он крикнул Красотке и принялся издавать самые ужасающие звуки,  какие
только мог воспроизвести. Он размахивал руками, грозил  кулаками  и  вел
себя, как настоящий сумасшедший. Гэри  ослабил  контроль  над  Ясатиром,
пока придумывал, что делать.
   Конечно, стадо рабунов легко загрызет двух  одиноких  сатиров.  Чтобы
остаться в живых, им нужно удивить рабунов, испугать их.
   Он огляделся. Швыряние камнями здесь не поможет. Еще не понимая,  что
творит, он попятился влево, к дереву, разбитому молнией надвое.
   Красотка уловила его маневр и добежала туда  первой,  работая  ногами
изо всех сил. Ясатир подхватил  два  камня  и  бросил  их  в  ближайшего
рабуна. Один камень попал, но особого вреда хищнику не причинил.
   Рабуны начали  сжимать  круг.  Они  переговаривались  друг  с  другом
низкими хрюкающими звуками.
   Красотка потянула за обгоревший  разветвленный  ствол.  Кусок  дерева
хрустнул и обломился. Она подняла его за толстый конец,  и  Гэри  понял,
что она задумала. Ствол был тонкий и высотой чуть побольше Красотки, так
что она легко могла размахивать им.
   Самый крупный рабун хрюкнул, и остальные переглянулись.
   Рабуны бросились в атаку.
   Ближайший напал на Красотку.  Она  яростно  ткнула  острым  концом  и
попала рабуну в плечо. Зверь заверещал.
   Гэри ухватил вторую половинку обугленного ствола.  Но  тот  не  желал
сгибаться. Сбоку раздался визг рабуна, а  потом  и  высокий,  испуганный
крик Красотки.
   Сатиры,  конечно,  могли  просто  выплескивать  голосом   напряжение,
охватившее их, но Гэри уловил страх и отчаяние в голосе подруги и понял,
что это кричит не только Красотка, но и сама Дорс.
   Он выбрал другую, меньшую щепку, согнул ее двумя руками,  навалившись
всем телом, и щепка обломилась у основания. И осталась у него в руках.
   Копья! Единственный способ избежать  острых  когтей  рабунов.  Сатиры
никогда раньше не использовали такое эффективное оружие. Эволюция еще не
дала им нужного урока.
   Рабуны были совсем рядом. Они с Красоткой встали спина  к  спине.  Не
успел он принять боевую стойку, как пришлось отбивать нападение крупного
и обозленного рабуна.
   Рабунам еще не приходилось встречаться с оружием, похожим  на  копья.
Острый наконечник угодил  прямо  в  цель,  и  рабун  отскочил.  Раздался
устрашающий рев.  Ясатир  жутко  перетрусил,  но  Гэри  держал  его  под
контролем.
   Рабун отступил,  зализывая  рану.  Потом  ударился  в  бегство.  Чуть
отбежав, он запнулся и какое-то время колебался, не вернуться ли.  Затем
снова посмотрел на Гэри.
   И  зарысил  обратно,  уверенный  в  своих  силах.  Остальные   рабуны
наблюдали  со  стороны,  не  вступая  в  сражение.  Рабун  подскочил   к
изломанному дереву, от которого Гэри недавно отломил свое копье, и почти
не прилагая усилий, оторвал длинную узкую щепку. Потом подошел  к  Гэри,
остановился и взял щепку в одну лапу. Тряхнув  тяжелой  головой,  хищник
встал вполоборота, выставил щепку перед  собой,  а  одну  ногу  отставил
назад. Опешивший Гэри узнал эту технику  фехтования.  Так  всегда  делал
Ваддо. Именно Ваддо вел рабуна. Так, теперь  все  ясно.  Таким  образом,
никто не усомнится, что сатиры погибли  естественной  смертью.  А  Ваддо
всегда мог сказать, что для коммерческих целей отрабатывал на рабунах то
же оборудование, что использовалось  для  погружения  в  сатиров.  Ваддо
начал подходить экономными шажками, придерживая длинную шпагу уже  двумя
лапами.  Заостренный  конец  описывал  небольшие  круги.   Двигался   он
несколько неуклюже, и его передние лапы были не приспособлены  к  работе
шпагой. Но рабуны много сильнее сатиров.
   Ваддо сделал ложный выпад. Гэри едва успел отклониться и отбить шпагу
с помощью своего копья. Ваддо быстро  восстановил  равновесие  и  ударил
слева. Выпад, удар, выпад, удар. Гэри пока  успешно  отбивал  все  атаки
противника.
   Их деревянные клинки сталкивались с сухим треском, и  Гэри  про  себя
молился, чтобы его оружие  не  сломалось.  Ваддо  отлично  контролировал
своего рабуна. Зверь уже не пытался удариться в бегство, как раньше.
   Гэри полностью сосредоточился на атаках Ваддо.  Либо  ему  повезет  и
выпадет удачный момент, либо более сильный и выносливый  рабун  загоняет
его до смерти. Гэри кружил, уводя Ваддо подальше от Красотки.  Остальные
рабуны не размыкали круг, но и  не  нападали.  Все  наблюдали  за  двумя
бойцами, которые то наносили, то парировали удары.
   Гэри  заманивал  Ваддо  к  каменистому  месту.  Рабуну  было  труднее
удерживать шпагу маленькими лапами, поэтому он все время  поглядывал  на
свои лапы, следя, чтобы они правильно держали оружие. А значит, он почти
не обращал  внимания,  куда  и  как  идет.  Гэри  отбивался,  нападал  и
неизменно отступал в  сторону.  Рабун  в  азарте  шел  за  ним.  Вот  он
споткнулся о камень, пошатнулся, но устоял.
   Гэри взял еще левее. Ваддо сделал еще шаг, зацепился копытом  и  упал
на одно колено. Гэри сразу подскочил ближе. И, когда рабун опустил глаза
вниз, ударил. Копье вошло в тело рабуна.
   Гэри налег посильнее. Остальные рабуны издали долгий протяжный стон.
   Взревев от ярости,  рабун  попытался  вырвать  копье  из  раны.  Гэри
заставил Ясатира сделать еще шаг вперед и протолкнуть наконечник глубже.
Зверь хрипло завыл. Ясатир  нажал  сильнее.  Из  раны  хлынула  кровь  и
окрасила пыль в черный цвет. У рабуна подогнулась и вторая  нога,  и  он
упал.
   Гэри быстро оглянулся через  плечо.  Остальные  хищники  очнулись  от
оцепенения. Красотка отбивалась сразу  от  троих,  так  рыча,  что  даже
Ясатир перепугался. Она уже успела поранить одного. По его бурой  шерсти
струилась кровь.
   Но остальные не отступали. Они кружили, ревели и рыли копытами землю,
хотя не подходили ближе. Они казались обескураженными. Ага, поняли,  что
пахнет  жареным.  Он  видел,  как  они  быстро  стреляют  глазками,  как
оценивают ситуацию, в которую сатиры неожиданно внесли свои коррективы.
   Красотка прыгнула вперед и ударила ближайшего рабуна. Он бросился  на
нее, но она  ударила  снова,  всадив  копье  еще  глубже.  Зверь  завыл,
развернулся и побежал.
   Это  решило  дело.  Все  хищники  поскакали  прочь,  оставив   своего
сраженного товарища  валяться  среди  камней.  Замутненным  взглядом  он
следил, как вытекает его  кровь.  Потом  его  глаза  померкли,  и  Ваддо
выскользнул из умирающего рабуна. Животное замерло.
   Подумав, Гэри поднял  тяжелый  камень  и  обрушил  на  череп  рабуна.
Грязная работа, поэтому он отстранился от сознания  и  позволил  Ясатиру
завершить месть.
   Потом вернул себе  контроль  и  принялся  разглядывать  мозг  рабуна.
Маленький шарик, покрытый серебристой паутиной. Чип погружения.
   Он поднялся и только тогда обнаружил, что Красотка ранена.
 
Глава 21 
 
   Станция располагалась на высоком холме. Крутые  склоны  оврагов  были
такими ровными и гладкими, что казались обрезанными ножом. Колючие кусты
обрамляли подходы к склону.
   Ясатир  запыхался,  пока  пробирался  по  откосу,   который   норовил
осыпаться под ногами. Сатиру ночь казалась непонятной, даже  пугающей  -
бледно-зеленые сумерки и голубые облака над головой. Холм был всего лишь
террасой, выступом в более высокой горе, но зрение носителя не позволяло
улавливать далекие  очертания.  Сатиры  жили  в  близком  мире,  в  мире
настоящего, не будущего.
   Гэри уже видел черную стену,  которая  опоясывала  станцию.  Крепкая,
пятиметровая стена. И, как  он  помнил  по  обзорной  экскурсии,  сверху
насыпано битое стекло.
   За спиной раздавалось тяжелое  дыханье  Красотки,  которая  с  трудом
карабкалась вверх по склону. Рана в боку затрудняла  движения,  ее  лицо
побледнело и сморщилось. Она отказалась остаться внизу и спрятаться. Они
почти выбились из  сил,  их  сатиры  едва  двигались,  хотя  они  дважды
останавливались, чтобы отдохнуть и подкрепиться.
   Несмотря на скудный  словарь,  они  умудрились  с  помощью  мимики  и
надписей  в  пыли  "обсудить"  все  возможности.  Здесь   двое   сатиров
практически беспомощны. Лучше не надеяться, что им повезет  так,  как  с
рабунами. Еще они устали, выбились из сил  и  к  тому  же  находятся  на
вражеской территории.
   Лучшее время, когда они могут проникнуть на станцию, - ночь.  Кто  бы
ни устроил им ловушку, постоянно быть начеку он не  сможет.  С  утра  им
приходилось дважды прятаться от флаеров. Конечно, идея  передохнуть  еще
один день казалась очень заманчивой, но Гэри не мог  больше  ждать,  его
гнало вперед неодолимое желание снова стать человеком.
   Он обогнул холм, держась подальше от  колючей  проволоки  под  током.
Раньше он никогда не сталкивался с такими охранными приспособлениями. Он
надеялся  отыскать  слабое  звено  в  цепи,  ведь  строители   едва   ли
рассчитывали, что на станцию попытаются проникнуть мыслящие создания.
   В  наступивших  сумерках  зрение  сатира  позволяло  четко  различать
близкие предметы, но Гэри так и не  отыскал  ничего,  что  могло  бы  им
помочь.
   Он  выбрал  местечко  под  стеной,  затененное  высокими   деревьями.
Красотка подползла к нему, тяжело дыша. Они рассмотрели стену.  Высокая,
гладкая, совершенно неодолимая.
   Он медленно изучил окрестности. Ни одного движения, ни шороха. Но для
Ясатира здесь пахло как-то особенно, притом довольно странно.  Возможно,
животные старались держаться подальше от чуждых сооружений. Это  хорошо,
значит, охрана внутри не ожидает нападений с этой стороны.
   Стена была отполирована. А сверху нависал выступ, который свел бы  на
нет любые попытки вскарабкаться наверх.
   Красотка  показала  на  деревья,  растущие  под  стеной.  Когда   они
обследовали их, оказалось, что строители подумали и об этой  возможности
пробраться внутрь. Ветки  снизу  были  обрублены,  зато  выше  некоторые
длинные ветки не доходили до стены лишь на несколько метров.
   Могут ли сатиры прыгнуть на такое расстояние? Едва ли, особенно  если
учесть, как они устали. Красотка показала на  него,  на  себя,  а  потом
сцепила руки и сделала вид, что раскачивается. Смогут ли они раскачаться
на ветке так, чтобы взлететь на стену?
   Он всмотрелся в ее лицо. Едва ли кому может прийти в голову, что двое
сатиров способны на такое. Он задрал голову вверх. Гм, высоковато,  даже
если Красотка встанет ему на плечи.
   "Да", - просигналил он.
   Спустя некоторое время Красотка придерживала его  за  ноги,  пока  он
полз по своей ветке. И тогда он взглянул на план с другой стороны.
   Ясатир вовсе  не  возражал  против  акробатических  этюдов,  он  даже
обрадовался, снова оказавшись на дереве. Но  Гэри  как  человек  находил
план совершенно безумным - он-то вовсе не готов к полетам  над  стенами!
Естественные способности сатира вступили в противоборство с человеческой
осторожностью.
   К счастью, у него не было времени копаться в себе. Красотка  тихонько
рыкнула, удивляясь, отчего он застрял. Он отпустил  руки  и  завис  вниз
голо