должен быть правдивым  в
том смысле, который вкладывают в это слово обычные люди. Наши расчеты не
могут рассказать ничего нового ни о чем, что существует в реальном мире.
   - Когда ты так говоришь, мне кажется, что я - простой инженеришка.
   Гэри улыбнулся.
   - А ты и был им когда-то, помнишь?
   - Только не я!
   - Понятное дело, ты не прочь избавиться от этого воспоминания,  вроде
как от горячего пирожка, а?
   Гэри Селдон познакомился с Юго совершенно случайно, восемь лет назад,
когда только-только прибыл на Трентор. Они с Дорс как раз скрывались  от
агентов Империи. После часового разговора Гэри понял, что Юго Амариль  -
настоящий гений трансрепрезентативного анализа, только не распознанный и
потому толком не обученный. У Юго был просто дар свыше, он и сам не знал
цены той легкости, с которой он обращался с цифрами. И с тех  самых  пор
Гэри и Юго работали вместе. Сам Гэри искренне считал, что у Юго  Амариля
он научился гораздо большему, чем у кого бы то ни было.
   - Ха! - Юго поднял свои огромные лапы и трижды хлопнул  в  ладоши,  в
далитанской манере одобряя удачную шутку. -  Ты  можешь  сколько  угодно
ворчать, сокрушаясь о мерзкой, грязной... короче, о "настоящей"  работе,
но пока я работаю в таком вот чистеньком, уютном  кабинете,  я  чувствую
себя все равно как в земном раю.
   - Боюсь, мне придется  перекинуть  на  тебя  большую  часть  основной
работы, - Гэри осторожно забросил ноги на крышку стола.  Такие  поступки
всегда выглядели в его исполнении небрежностью и нарочитостью, хотя вины
Гэри в том вовсе не было. Ему оставалось только  завидовать  грубоватым,
но непринужденным манерам Юго.
   - Это из-за министерского портфеля?
   - Все гораздо хуже, чем я думал. Мне  придется  снова  встретиться  с
Императором.
   - Клеон хочет, чтобы министром был ты.  Наверно,  ему  нравится  твой
орлиный профиль.
   - Надо же, Дорс тоже так думает! А по-моему, тут дело скорее  в  моей
несравненной улыбке. Но как бы то ни было, он меня не получит.
   - Получит-получит!
   - Если он заставит меня принять пост  министра,  а  министр  из  меня
получится никудышный - да Клеон тогда сам меня пристрелит!
   Юго медленно покачал головой.
   - Ты заблуждаешься. Отставных премьер-министров обычно сперва  судят,
а потом только казнят.
   - Ты снова разговаривал с Дорс?
   - Ну, она же историк...
   -  Да,  а  мы  -  психоисторики.  Мы  должны   научиться   отыскивать
предсказуемое! - Гэри в возмущении взмахнул руками. - Ну почему никто не
придает этому никакого значения?!
   - Да потому, что никто из власть имущих не видит, какая может быть  с
этого польза.
   - И никогда не увидят! Если люди решат, что мы  в  самом  деле  умеем
предвидеть будущее, нам никогда не отвязаться от политиков.
   - А мы и так уже влезли  в  политику,  тебе  не  кажется?  -  резонно
заметил Юго.
   - Дружище, что мне больше всего в тебе нравится, так это твоя  жуткая
привычка спокойно говорить мне правду в лицо.
   - При этом мне удается вовремя  ввернуть  на  место  твои  вывихнутые
мозги. Не бойся, я всегда рад тебе помочь.
   Гэри тяжко вздохнул.
   - Если бы в математике что-то значили  накачанные  мускулы,  тебе  бы
просто равных не было.
   Юго отмахнулся:
   - Да брось ты! Ты у нас - главный. На тебе все держится. Идеи из тебя
просто валом валят.
   - Ага, только к этому сундуку с идеями надо еще подыскать ключик.
   - Идеи - дело тонкое. Не кисни, все будет как надо.
   - Я никогда не мог полностью посвятить себя психоистории!
   - А когда станешь премьер-министром?..
   - Будет еще хуже! Психоистория станет...
   - Да ничем она без тебя не станет, пойми ты, чудак-человек!
   - Нет,  Юго,  наша  наука  не  сможет  не  развиваться.  Я  не  такой
самовлюбленный болван, и никогда не поверю, что все  зависит  только  от
меня одного,
   - Но это так.
   - Ерунда! Ведь есть же ты, Имперские Советники, персонал.
   - В  придачу  нужен  еще  толковый  руководитель.  Умный  и  думающий
руководитель.
   - Ну, я смогу, наверное, часть времени выделять для работы с вами...
   Гэри оглядел свой удобный, просторный кабинет, и сердце его  пронзила
острая боль: он не сможет больше проводить здесь все дни за  работой,  в
окружении своих инструментов, своих книг, своих друзей. Когда он  станет
премьер-министром, у него будет в  распоряжении  целый  дворец,  правда,
небольшой,  но  Гэри  Селдону  этот  дворец  казался  пустой,  никчемной
причудой.
   Юго насмешливо улыбнулся и заметил:
   - Знаешь, обычно рабочий день  премьер-министров  загружен  по  самое
никуда...
   - Да знаю я, знаю... Но, может, все-таки как-нибудь получится...
   В метре перед ним ярко вспыхнула  рамка  голограммы.  Голопроектор  в
кабинете Гэри был настроен так, чтобы  пропускать  без  задержки  только
самые важные и срочные сообщения. Гэри хлопнул  ладонью  по  клавише  на
столе, и вокруг голографической рамки вспыхнула еще одна, ярко-красная -
включился фильтр учтивости,  а  значит,  теперь  собеседник  мог  видеть
только голову и плечи Селдона.
   - Слушаю вас, - сказал Гэри.
   В рамке голопроектора, на голубом фоне  появилась  личная  секретарша
Клеона, одетая в элегантный красный костюм.
   - Вас вызывает Император, - сообщила секретарша.
   - О, большая честь для меня. Когда же?
   Девушка пустилась в разъяснения, а Гэри  про  себя  порадовался,  что
догадался включить фильтр. Этот кабинет как  нельзя  лучше  отражал  все
особенности его личности, а  Гэри  Селдон  не  желал  представать  перед
посторонними тем, кем он был на  самом  деле,  -  безумным  профессором.
Кроме того, программа фильтра учтивости включала в себя  набор  основных
поз и жестов, которые транслировались автоматически и прекрасно помогали
скрывать при разговоре его истинные мысли и чувства.
   - Прекрасно, значит, через два часа. Я  непременно  приду,  -  сказал
Гэри, вежливо склонив голову.
   Фильтр в точности передал на проектор в Императорском Дворце это  его
движение, приличествующее при обращении к приближенным Императора.
   - Пропади ты пропадом! - в сердцах воскликнул Гэри,  стукнув  кулаком
по клавише проектора. Голоизображение померкло. - Весь день к чертям под
хвост!
   - Что ты имеешь в виду?
   - Снова неприятности. Каждый раз, как я встречаюсь с Клеоном, на меня
валятся очередные неприятности.
   - Ну, послушай, может, это как раз шанс все исправить...
   - Какой там к черту шанс! Я хочу всего только, чтобы меня оставили  в
покое!
   - Но должность премьер-министра...
   -  Слушай,  ты!  Сам  будь  премьер-министром!  Я   с   удовольствием
согласился бы стать специалистом по расчетам,  изменить  имя...  -  Гэри
запнулся и резко, невесело  рассмеялся.  -  Но  и  этого  мне  не  дано!
Проклятье!
   - Послушай, Гэри, тебе надо что-то сделать с твоим  настроением.  Или
ты собираешься явиться на прием к Императору и сердито  ворчать,  брызжа
слюной?
   - М-м-м-м... Да нет, что ты! Ну ладно, развесели меня,  что  ли?  Ты,
сдается мне, что-то там болтал про хорошие новости, а?  Выкладывай,  что
там у тебя.
   - Я раскопал кое-кого из древних деятелей...
   - Правда? А я думал, они у нас под запретом.
   - Ну да, - Юго загадочно улыбнулся. - Но законы срабатывают далеко не
всегда.
   - Они правда такие  древние?  Надо  просчитать  их  психоисторическую
значимость. Наверно, эти личности относятся к ранней Империи?
   Юго хмыкнул.
   - Ни за что не догадаешься! Они - из доимперского периода.
   - Из доимперского?.. Это невозможно. Так не бывает.
   - И все же я их вытащил. Целенькими!
   - Ну, и кто они такие?
   - Какие-то древние знаменитости. Правда, я пока толком не  знаю,  что
они там такого наворотили.
   - А какое положение они занимали в обществе? Ведь  из-за  чего-то  их
записали.
   Юго пожал плечами.
   - Понятия не имею. Параллельных исторических записей я не нашел.
   - А запись достоверная? Не подделка?
   -  Скорее  всего,  они  настоящие.  Записано  на   каких-то   древних
компьютерных языках, на жутко примитивном оборудовании.  Трудно  сказать
что-то наверняка.
   - Но ведь тогда... Значит, это симы?
   - Можно сказать и так. Не исключено, что они построены на  записанной
основе, которой прибавили чуточку объемности.
   - И ты попробуешь привести их в чувство?
   - Могу, конечно, но придется повозиться. Надо будет  перебрать  языки
записи данных. Ну, ты в курсе, что это малость того, не совсем э-э-э...
   - Незаконно? Да, это прямое нарушение Кодекса Чувствительности.
   - Ага. Те парни, у которых я это выделил, - они с той планеты  Нового
Возрождения, короче, с  Сарка.  Они  говорят,  у  них  сейчас  никто  не
обращает внимания на заплесневевшие старые кодексы.
   - Что ж, на этот раз нам тоже придется  закрыть  глаза  на  кое-какие
стародавние запреты.
   -  Слушаюсь,  сэр!  -  Юго  улыбнулся.  -  Эта  парочка  личностей  -
древнейшая изо всех, какие когда-либо были обнаружены.
   - Но как ты сумел?.. - Гэри не стал договаривать, в  расчете  на  то,
что Юго и сам запросто подберет с десяток сомнительных  окончаний  фразы
из своей богатой коллекции далитанских поговорок.
   -  Ну,  пришлось  кое-кого...  э-э-э...  как  бы  сказать?  В  общем,
подмазать...
   - Я так и думал. Что ж, наверное, даже лучше,  что  я  не  знаю  всех
подробностей.
   - Точно. Премьер-министру нельзя влезать в темные делишки.
   - Не называй меня так!
   - Да-да, конечно, ты всего-навсего старикан-профессор, работающий  по
контракту.  Который,  кстати,  запросто  может  опоздать  на  встречу  с
Императором, если не поторопится.
 
Глава 2 
 
   Шагая по дорожке  Императорских  Садов,  Гэри  как  никогда  страстно
желал, чтобы Дорс была рядом. Она ведь предостерегала его сегодня, будто
почувствовав, что Клеон снова обратит внимание на Гэри Селдона.
   - Они просто с ума там все посходили, - она говорила спокойно, ровным
голосом. - Эти господа придворные все со странностями, так что Император
на их фоне запросто может позволить себе всякие чудачества.
   - По-моему, ты преувеличиваешь, - ответил тогда Гэри.
   - Да ну? А вот Дадриан Фругальский, к примеру, всегда мочился  только
в Императорских Садах, - рассказала Дорс. - И он разрешил делать  то  же
самое государственным служащим, сказав при этом, что так его подчиненные
помогут уменьшить бессмысленный расход воды на полив.
   Вспомнив этот  разговор,  Гэри  с  трудом  удержался  от  смеха  ведь
дворцовые служащие, несомненно, внимательно следили сейчас за каждым его
движением. Чтобы  вернуться  к  обычной  степенности,  Гэри  полюбовался
причудливыми  высоченными  деревьями,  оформленными  в   спиндлерианском
стиле, господствовавшем три тысячи  лет  назад.  Гэри  остро  чувствовал
неодолимую притягательность естественной красоты живой природы, несмотря
на то что долгие годы его жизни были  похоронены  в  глубинах  Трентора.
Зеленые сокровища Императорских Садов вздымались ввысь,  ветви  деревьев
тянулись  к  ослепительно  сияющему  солнцу,   словно   поднятые   руки.
Императорские Сады были единственным открытым солнцу местом на  планете,
и здесь Гэри Селдон всегда вспоминал о Геликоне, где началась его жизнь.
   Гэри был смышленым, мечтательным  парнишкой  из  небогатого  рабочего
района на Геликоне. Работа на полях или на фабрике была несложной  и  не
требовала особых умственных усилий,  так  что  юный  мечтатель  запросто
справлялся с делами и при этом мог сколько  угодно  предаваться  заумным
размышлениям об отвлеченных понятиях. И прежде чем экзамены  Гражданской
Службы навсегда изменили его жизнь, Гэри успел за  работой  придумать  и
доказать для себя несколько простых теорем из теории чисел - как же  ему
потом было обидно, когда он узнал,  что  эти  теоремы  уже  давным-давно
известны! Укладываясь спать, юный Гэри Селдон размышлял о  плоскостях  и
векторах, и пытался  представить  себе  измерения,  которых  могло  быть
больше, чем три, и вслушивался в далекий рев  драконов,  спускавшихся  с
горных склонов в поисках добычи. Сотворенные древними биоинженерами  для
каких-то таинственных целей  -  возможно,  для  охоты,  -  эти  существа
превратились в кровожадных чудовищ. Гэри уже много, много лет  не  видел
ни одного дракона...
   Дикие просторы Геликона - вот куда стремился  дух  Гэри  Селдона.  Но
судьбе было угодно запереть его в стальных стенах Трентора.
   Гэри обернулся, и его гвардейцы-охранники, решив, что  их  подзывают,
поспешили к нему.
   - Нет, - сказал Гэри, замахав руками (последние  дни  ему  так  часто
приходилось  отсылать  бдительных  гвардейцев,  что  это   стало   почти
привычкой). Черт, даже в Императорских Садах они ведут себя так,  словно
любой садовник может оказаться наемным убийцей!
   Гэри решил пойти  пешком,  вместо  того  чтобы  просто  подняться  на
гравитационном лифте внутри Дворца, потому что любил зеленые сады больше
всего на свете. Вдалеке, в туманной дымке,  стена  деревьев  терялась  в
поднебесной  вышине,  вознесенная  на  такую  высоту   усилиями   генной
инженерии.  За  кронами  деревьев  не  было  видно   стальных   защитных
сооружений Трен-тора. На всей планете было одно-единственное место,  где
человек чувствовал себя почти как  на  открытом  пространстве,  снаружи.
Императорские Сады.
   "Какая самонадеянность! - думал Гэри. - Определять все сотворенное по
отношению к двери, за которой сидит человечество".
   Когда Гэри перешел с устланной специальным покрытием садовой  дорожки
на тропинку, под подошвами его туфель захрустел гравий. Где-то вдали, за
стеной деревьев, в небо поднимался столб  черного  дыма.  Гэри  замедлил
шаги  и  присмотрелся,  прикидывая,  что  это  может  гореть.  Наверное,
произошел какой-то крупный несчастный случай.
   Проходя между высокими неопантеистическими колоннами, Гэри  явственно
ощутил, какое здесь все значительное и величественное. Дворцовые слуги с
поклоном  пригласили  его  войти,  его  гвардейцы-охранники  подтянулись
поближе, и вся их небольшая процессия прошествовала по длинным коридорам
Императорского   Дворца   к   Залу   Аудиенций.   Повсюду   громоздились
бесчисленные образцы произведений  искусства,  собранные  во  дворце  за
многие тысячелетия. Картины, скульптуры словно соперничали друг с другом
за право на внимание ныне живущих людей,  которое  продлевало  жизнь  им
самим.
   Тяжелая длань Империи покровительствовала по большей части строгому и
немного казенному  стилю.  В  Империи  высоко  ценились  стабильность  и
надежность прошлого, и эту величественную  монументальность  как  раз  и
выражало  дворцовое  искусство  -  отчасти  в  ущерб  привлекательности.
Императоры предпочитали строгие прямые линии стенных панелей и  дорожек,
правильные параболы и дуги струй пурпурной воды в фонтанах, классические
колонны и высокие арки. Повсюду в изобилии были расставлены  героические
скульптуры. Благородные лики великих взирали в необозримые дали. Картины
грандиозных сражений застыли в самые трагические, переломные  мгновения,
запечатленные в сверкающем камне и голокристаллах.
   Все исключительно благопристойно и  напрочь  лишено  даже  намека  на
загадку или хотя бы легкого отпечатка вызова  и  непокорности.  Никакого
новомодного бунтарского искусства увольте, как можно! В местах,  которые
мог посетить Император, "волнительное" строжайшим  образом  пресекалось.
Отвергая все неприятное, овеянное дыханием реальной человеческой  жизни,
искусство Империи достигло последней стадии застоя, сделалось безвкусным
и пресным.
   Гэри сильнее  других  страдал  от  этой  пустоты  и  бездушности.  На
двадцати пяти миллионах населенных планет галактики каких только  стилей
не встречалось, но все причуды меркли перед Империей, искусство  которой
выросло исключительно на неприятии жизни.
   На тех планетах, которые Гэри называл "мирами хаоса",  изо  всех  сил
рвался к признанию горделивый и самодовольный  авангардизм.  Его  адепты
пытались  представить  прекрасными  страсть  к  страху   и   насилию   и
отвратительный   гротеск.   Авангардисты   вовсю    играли    масштабом,
превозносили   резкие   диспропорции   и   скатологию,    диссонанс    и
возмутительные несоответствия.
   Обе крайности никаких добрых чувств у Гэри Селдона не вызывали. В них
не было и тени свежей, живой радости.
   Стена с треском растаяла в воздухе, и Гэри Селдон  с  сопровождающими
вошли  в  Зал   Аудиенций.   Дворцовая   прислуга   мгновенно   исчезла,
охранники-гвардейцы замерли за спиной, и Гэри внезапно оказался один. Он
пошел по устеленному мягким ковром полу. В этом зале его со всех  сторон
окружали причудливые излишества барокко  -  выпуклые  орнаменты,  сложно
переплетенные узоры на панелях и карнизах.
   Тишина. Ну, конечно же, Император никогда и никого не должен ждать. В
этой мрачной комнате ни единый звук не отдавался эхом, словно сами стены
поглощали слова, сказанные в Зале Аудиенций.
   Собственно,  так  и  было  на  самом  деле.  Несомненно,   беседы   в
Императорском Дворце слышало не так уж много ушей. А желающих подслушать
было полным-полно во всей Галактике.
   Свет, движение. Откуда-то сверху в гравитационной  колонне  опустился
Клеон.
   - О, Гэри! Очень хорошо, что вы смогли  прийти.  Поскольку  отказ  от
встречи с Императором практически всегда грозил ослушнику строгой карой,
Гэри с трудом подавил мрачную улыбку.
   - Это большая честь для меня, сир!
   - Проходите, садитесь.
   Тяжеловесный, упитанный Клеон  двигался  несколько  неуклюже.  Ходили
слухи, что его легендарный аппетит в последнее время разросся так, что с
ним не справлялись ни императорские повара, ни врачи.
   - Нам надо очень многое обсудить.
   Мягкое сияние, которое постоянно  озаряло  фигуру  Клеона,  придавало
Императору значительность. Благодаря этому сияющему  нимбу  Клеон  резко
выделялся на фоне  царившего  в  Зале  Аудиенций  полумрака.  Встроенные
системы  наблюдения  Зала  Аудиенций  прослеживали  направление  взгляда
Императора и прибавляли свет в тех местах, куда владыка  устремлял  свой
царственный взор; освещение делалось  ярче  совсем  чуть-чуть,  мягко  и
ненавязчиво, но легкое прикосновение взора Императора  озаряло  все,  на
что он обращал внимание. Приглашенные на аудиенцию и не замечали  этого,
прием воздействовал на  подсознание,  внушая  почтение  и  благоговейный
трепет перед Владыкой. И хотя Гэри прекрасно это  знал,  психологический
трюк  все  равно  сработал.  Клеон  выглядел  поистине   величественным,
царственным.
   - Боюсь, нам придется  преодолеть  некоторые  препятствия,  -  сказал
Клеон.
   - Уверен, сир, нет ничего такого, с чем вы не могли бы справиться.
   Клеон устало покачал головой.
   - Ну, хоть вы  не  начинайте,  пожалуйста,  распространяться  о  моей
великой силе. Некоторые... м-м-м... детали, - Клеон  произнес  последнее
слово с холодным презрением, - мешают вашему назначению на пост.
   - Понимаю, - ответил Гэри ровным, спокойным голосом,  но  сердце  его
подпрыгнуло и забилось сильнее.
   -  Не  расстраивайтесь.   Я   в   самом   деле   хочу,   чтобы   моим
премьер-министром были именно вы.
   - Да, сир.
   - Но, несмотря на всеобщую убежденность в обратном, я все же не волен
поступать, как мне заблагорассудится.
   - Я понимаю, что есть множество других людей, которые  гораздо  лучше
меня подходят для этой должности...
   - Это они так считают.
   - ...Они лучше образованны, подготовлены...
   - И понятия не имеют о психоистории.
   - Димерцел слишком преувеличивал значение этой науки.
   - Какая нелепость! Он сам посоветовал мне  избрать  премьер-министром
вас, - заметил Император.
   - Вы не хуже меня знаете, что он  был  утомлен,  измучен  непосильной
ношей, и не лучшим образом...
   - Его суждения многие десятилетия оставались  безупречными,  -  Клеон
посмотрел Селдону прямо в глаза. - Вы знаете, некоторые считают, что  вы
пытаетесь уклониться от назначения вас премьер-министром.
   - Нет, сир, однако...
   - Люди - и мужчины, и женщины, если