у больше  внимания,  чем  простой  пешке  в  крупной
шахматной партии. К несчастью, интерес этот касался  в  основном  личной
жизни Гэри и Дорс.
   Дорс стойко  выдержала  инквизиторский  допрос  въедливой  старухи  и
только улыбалась и качала головой. А когда Потентейт повернулась к  Гэри
и спросила:
   - А вы делаете физические упражнения? Он не удержался и ответил:
   - Я упражняю свое самообладание.
   Сотрудница протокольного отдела нахмурилась, но в том  шуме,  который
стоял в зале,  язвительное  замечание  Гэри  осталось  незамеченным.  Он
обнаружил,   что    ему    до    странности    отвратительно    общество
коллег-профессоров. Даже между  собой  они  разговаривали  высокомерным,
пренебрежительным тоном, бесцельно иронизируя по поводу  и  без  повода,
всем своим видом показывая, насколько сам говорящий выше и  значительнее
всего, о чем он говорит.
   Гэри неприятно поразили эти язвительные шутки и ничем не обоснованное
высокомерие. Он прекрасно  знал,  что  по  большинству  вопросов,  из-за
которых  велись  такие  яростные  споры,  не   существует   убедительных
доказательств ни за, ни против. Выходит, даже  среди  ученых  бесплодное
мудрствование - обычное дело.
   Фундаментальная  физика  и  космология   были   прекрасно   и   полно
разработаны еще во времена далекой древности.  И  теперь  вся  имперская
наука занимается только тем, что выуживает  замысловатые  подробности  и
изыскивает разумные применения для  уже  известных  научных  разработок.
Человечество попало в ловушку,  расставленную  космосом,  -  оно  упорно
распространяется  по  всей  Галактике,  почти  не  замедляя  продвижения
вперед, все дальше и дальше,  и  потому  обречено  увидеть,  как  гаснут
звезды. Медленное,  спокойное  скольжение  в  бесконечное  будущее  было
предопределено соотношением энергии и массы, существующим во  Вселенной,
независимо от любой концепции. И люди ничего не могли с  этим  поделать.
Разве что - понять суть этих явлений.
   Итак, самые грандиозные интеллектуальные сферы уже давным-давно  были
освоены.  И  сейчас  ученые  были  уже  даже  не  первооткрывателями   и
исследователями этих сфер, а постоянными обитателями или даже туристами.
   И Гэри  понял,  что  не  удивится,  если  окажется,  что  даже  самые
выдающиеся ученые, собранные со всей Галактики, будут  носить  отпечаток
угасшего былого великолепия, подобно потускневшему золоту.
   У научных аристократов  было  мало  детей,  и  вокруг  них  явственно
ощущалась аура бесплодности. Гэри задумался: а есть ли разумная середина
между затхлостью и безысходностью, царящими здесь, -  и  безумием  дикой
поросли "возрождений", процветающих в  мирах  хаоса?  Наверное,  следует
чуть лучше разобраться в основах человеческой природы.
   Сотрудница протокольного отдела подвела  Гэри  и  Дорс  к  спиральной
гравитационной лестнице, висевшей в воздухе, и вежливо отправила вниз, к
неизбежной толпе представителей прессы, которые  заполнили  весь  нижний
зал. Гэри взглянул на колышущееся море голов, и его пробрала  внутренняя
дрожь. Он обхватил себя за плечи. Дорс сжала его руку.
   - Скажи, тебе в самом деле обязательно с ними разговаривать?
   Гэри вздохнул.
   - Если  я  этого  не  сделаю,  именно  это  они  и  сообщат  в  своих
репортажах.
   - Пусть Ламерк их развлекает!
   - Нет! - Глаза Селдона сузились. - Раз уж меня втянули в это дело,  я
буду играть так, чтобы выиграть.
   Дорс удивленно подняла брови.
   - Значит, ты все же решился?
   - Решил попытаться? Да.
   - Но с чего вдруг?
   - Из-за этой женщины, Потентейт. Она и ей подобные уверены, что мир -
это всего лишь совокупность иллюзий.
   - И как это связано с Ламерком?
   - Я не могу пока толком объяснить.  Все  они  затронуты  разложением.
Может быть, дело как раз в этом.
   Дорс вгляделась в его лицо.
   - Мне никогда тебя не понять.
   - Ну, ладно. Наверное, я сказал какую-то глупость?
   Они спустились к толпе репортеров и мгновенно оказались под  прицелом
множества снайперов с трехмерными видеокамерами.
   Гэри прошептал на ухо Дорс:
   -   Любое   интервью   начинается   обольщением    и    заканчивается
предательством.
   И началось.
   - Академик  Селдон,  все  знают,  что  вы  -  математик,  кандидат  в
премьер-министры, геликонец. Вы...
   - Я понял, что я - геликонец, только когда оказался на Тренторе.
   - И ваша карьера как математика...
   - Я понял, что думаю, как математик, только  когда  стал  общаться  с
политиками.
   - И как политика...
   - Я по-прежнему геликонец.
   Эта реплика почему-то вызвала у репортеров смех.
   - Значит, вы приверженец традиций?
   - Если традиции действенны.
   - Мы не поддерживаем устаревшие идеи, - сказала напористая дамочка из
Зоны Форнакс. - Будущее Империи зависит от людей, а не  от  законов,  вы
согласны?
   Дама принадлежала к обществу рационалистов, которые  распоряжались  в
своей части Галактики чрезвычайно  разумно  и  последовательно,  избегая
любых двусмысленных выражений и сложных построений. Гэри вполне  мог  их
понять, но  ему  самому  больше  нравились  причудливая  изменчивость  и
гибкость классической Галактики.
   Повезло:  большинство   присутствующих   не   согласились   с   такой
постановкой вопроса и выразили свое возмущение  дамой  из  Зоны  Форнакс
нестройными криками. Поднялся страшный шум, а Гэри подумал о бесконечном
разнообразии  человеческих  культур,  представленных  в  этом   огромном
аудиенц-зале и пока еще объединенных классическим правлением.
   Надежная языковая база связала воедино  всю  раннюю  Империю.  И  уже
многие  тысячелетия  единый  галактический  язык  спокойно  почивал   на
заслуженных лаврах.  Гэри  решил,  что  ему  придется  добавить  в  свои
уравнения еще одну переменную  чтобы  учесть  возможность  зарождения  в
отдельных   лингвистических   бассейнах   нового   сленга.   В   древнем
галактическом языке было множество цветистых выражений и оборотов  речи,
которые позволяли обойтись и без нарочитой прямоты рационалистов, и  без
потешных каламбуров, игры словами.
   Гэри попытался объяснить это даме из Форнакса, но та возмутилась:
   - Вы не должны поддерживать странности! Поддерживайте порядок! Старое
отмирает. Как математик, вы будете слишком...
   - А почему не сейчас? - В душе Гэри постепенно закипало  раздражение.
- Даже в замкнутых аксиоматичных системах далеко не все пропорции  имеют
решение. И я полагаю, что вы вряд ли  можете  предсказать,  что  я  буду
делать, если стану премьер-министром.
   - Вы считаете, что ваш Верховный Совет будет действовать  разумно?  -
высокомерно спросила форнаксианка.
   - Настоящий триумф разума - когда даже те, кто ни на  что  не  годен,
нормально справляются со своими делами, - сказал Гэри.
   Как ни странно, эта реплика была встречена аплодисментами.
   - Ваша теория истории  отрицает  влияние  божественных  сил  на  дела
человеческие! - заявил репортер с одного из низкогравитационных миров  -
Что вы на это скажете?
   Гэри уже хотел было согласиться - ему, собственно, было  безразлично,
- но тут вперед вдруг выступила Дорс.
   - Наверное, лучше я отвечу на этот вопрос, поскольку мне  встречались
научные разработки по этой теме, -  с  мягкой  улыбкой  сказала  она.  -
Исследование было сделано более тысячи  лет  назад,  и  целью  его  было
определить реальность действия молитв.
   Гэри от удивления даже чуть  приоткрыл  рот,  губы  его  сложились  в
скептическое "о". Долговязый репортер спросил:
   - Но как можно научно...
   - Этот исследователь предположил, что чаще всего молятся за тех,  кто
наиболее  широко  известен.  А  следовательно,  это  должны  быть   люди
высокопоставленные, которых не касаются разные жизненные неприятности.
   - Например, Императоры? - предположил долговязый репортер.
   - Именно они. И  младшие  члены  императорских  семей.  Исследователь
проанализировал уровень смертности среди этого контингента.
   Гэри никогда  не  слышал  о  таком  исследовании,  и  его  врожденная
недоверчивость требовала подробностей.
   - С учетом их лучшего медицинского  обслуживания  и  безопасности  от
обычных несчастных случаев?
   Дорс снова улыбнулась.
   - Конечно. И с учетом повышенного риска покушений на их жизнь.
   Долговязый репортер никак не мог понять, к чему это  она  клонит,  но
любопытство победило, и он спросил:
   - И что же?.. Дорс сказала:
   - Исследователь обнаружил, что Императоры умирают обычно раньше,  чем
те люди, за которых молятся не так часто.
   Долговязый репортер удивился и разозлился. А Гэри спросил у Дорс:
   - А отклонения? Индекс достоверности?
   -  Вечно  ты  со  своей  подозрительностью!  Оно  было  не  настолько
значительным,   чтобы   признать   выводы   недостоверными.   Так   вот,
исследование  доказало,  что  молитвы  оказывают  не   благотворное,   а
наоборот, вредоносное влияние.
   Толпа репортеров, кажется, сочла это историческое отступление  пустой
болтовней, означающей окончание интервью. Если они хотят чего-то  еще  -
пускай себе хотят.
   - Спасибо всем, - сказал Гэри, и они с Дорс удалились, окруженные  со
всех сторон гвардейцами-охранниками.
   Теперь  Селдону  предстояло  общение  с  толпой  приглашенных.  Клеон
убедительно рекомендовал  ему  не  пренебрегать  этими  людьми,  научной
аристократией, предположительно -  главной  силой,  на  которую  Селдону
придется опираться. Гэри сморщил нос, но все-таки  решительно  нырнул  в
толпу.
   Через полчаса он понял, что все - дело вкуса.
   Живя на сельскохозяйственной  планете  Геликон,  Гэри  рано  научился
придавать большое значение вежливости и хорошим манерам.  Но  среди  его
коллег-академиков было очень много беспокойных, раздражительных и грубых
людей, и Гэри долгое время считал их просто плохо воспитанными, пока  не
понял, что они выросли в иных культурах, где ум и образованность ценятся
гораздо выше, чем хорошие манеры. Они разговаривали громко  и  резко,  в
голосе явственно сквозила  надменность  и  высокомерие,  и  суждения  их
нередко были слишком категоричными - даже если  говорящий  толком  и  не
понимал, о чем говорит. Из-за их нетерпимости  очень  часто  разгорались
бурные скандалы  со  взаимными  оскорблениями,  выносились  суждения,  в
которых не было и тени здравого смысла. Поэтому Гэри напомнил себе,  что
в начале всякого спора здесь непременно следует говорить: "При всем моем
уважении к вам..."
   Кроме того, были еще кое-какие подробности, не относящиеся к речи.
   При мимолетном общении огромное значение придается языку телодвижений
- отдельному, весьма сложному виду искусства. Совершенно  определенными,
тщательно  выверенными  позами  и  жестами   можно   выразить   доверие,
неприязнь, подчиненное положение  по  отношению  к  собеседнику  (четыре
разных степени подчиненности), угрозу,  уважение,  застенчивость  и  еще
дюжину  различных   чувств.   Человеческое   подсознание   автоматически
воспринимает и  расшифровывает  язык  поз  и  жестов  -  и  вырабатывает
соответствующий невербальный ответ, от телодвижений до комплекса нервных
реакций.  Язык  телодвижений  подсознательно   используется   в   танце,
религиозных и придворных ритуалах, в боевых  искусствах.  И  если  знать
значение и смысл системы невербальных символов, язык телодвижений  можно
активно использовать в общении. Как и с любым другим  языком,  при  этом
очень полезно иметь под рукой словарь.
   Известный на всю Галактику специалист по нелинейной философии  широко
улыбнулся Гэри Селдону и, выражая позой  и  жестами  полнейшее  доверие,
сказал:
   - В самом деле, профессор Селдон, вы же не надеетесь, что привнесение
математики в историческую науку  даст  какой-нибудь  стоящий  результат?
Люди могут быть такими, как им хочется. И никакие уравнения  не  сделают
их иными.
   - Я просто пытаюсь найти объяснение поведению людей, вот и все.
   - Значит, не будет никаких грандиозных теорий истории? "Он  старается
ничего не отрицать слишком категорично", - подметил Гэри.
   - Я буду знать, что выбрал правильный путь, если мне удастся хотя  бы
отчасти разобраться в сути человеческой натуры.
   - Не думаю, что таковая вообще существует, - уверенно сказал философ,
для убедительности разворачивая плечи и грудь.
   - Человеческая натура существует  -  это  несомненно,  -  отпарировал
Селдон.
   Жалостливая улыбка, ленивое пожатие плеч.
   - Почему вы так в этом уверены?
   - Наследственность во взаимодействии с  окружающей  средой  стремится
приблизить каждого из нас к некой золотой середине. Это объединяет людей
из всех общественных групп, из  миллионов  разных  миров  в  общность  с
довольно строгими статистическими параметрами, которые и определяют суть
человеческой натуры.
   - Не думаю, что наберется достаточное количество  общих  человеческих
черт...
   - Отношения между родителями и детьми. Разделение труда в зависимости
от пола.
   - Ну, эти признаки - общие для всех животных. Я...
   - Запрет на инцест. Альтруизм по отношению к ближнему своему, который
мы привыкли называть "гуманностью".
   - Что ж, это вполне нормальные семейные...
   - Посмотрим с  другой  стороны,  с  негативной.  Подозрительность  по
отношению к чужакам. Семейственность - посмотрите  только  на  восемьсот
секторов одного Трентора! Непременная  строгая  иерархия  даже  в  самых
маленьких по численности группах, от императорского двора до  спортивной
команды.
   - Но вы, конечно же, не можете  строить  на  таких  грубых,  донельзя
упрощенных, карикатурных сравнениях...
   - Могу и буду. Дальше  -  ведущая  роль  мужчины  и,  при  недостатке
жизненных    ресурсов,    разделение    территориальных    владений    и
территориальная агрессия.
   - Но эти признаки столь незначительны...
   - И все же они объединяют нас всех. Высокообразованный тренторианец и
простой крестьянин с Аркадии смогут  понять  жизнь  друг  друга  по  той
простой причине, что память о жизни всего человечества заложена в генах,
которые у них  практически  одинаковы  уже  в  течение  многих  десятков
тысячелетий, на протяжении которых существует человечество.
   Слушатели  восприняли  это  словоизвержение   Селдона   не   очень-то
благожелательно. Многие  нахмурились,  помрачнели,  недоверчиво  поджали
губы.
   Гэри понял, что малость перегнул папку.  Более  того  -  он  едва  не
изложил им саму суть психоистории.
   И все же ему было очень трудно высказывать свои мысли  завуалировано.
По его понятиям, науки,  изучающие  человеческое  общество  и  поведение
человека, напрямую граничили с соответствующими отраслями  математики  и
биологии.  История,  биография  и  литература   всего   лишь   описывают
проявления человечества. Антропология и социология вместе превращаются в
социобиологию - науку о поведении отдельного биологического вида. Однако
Гэри пока не знал, как все это объединить и  включить  в  уравнения.  Он
вдруг  понял,  что  так  разговорился  потому,  что  ощущал   внутреннюю
неудовлетворенность, недовольство собой - из-за того, что ему  очень  не
хватало полного понимания психоистории.
   Однако это не может служить оправданием его глупости. И ему  придется
поговорить еще, чтобы загладить неблагоприятное впечатление, которое  он
произвел.
   Гэри  заметил,  что  слева  к  нему  быстро   приближается   какой-то
взволнованный человек.  Рот  перекошен,  глаза  навыкате,  руки...  Руки
вытянуты вперед, а в них - трубка, гладкая и блестящая трубка, с большим
отверстием на конце - черным зрачком который  стал  увеличиваться,  едва
Гэри в него заглянул, и,  казалось,  становился  все  больше  и  больше,
словно Пожиратель-Всего-на-Свете, затаившимся в самом центре  галактики,
огромным, необъятным...
   Дорс профессиональным броском перехватила нападавшего. Резко выбросив
руку вперед и вверх, она ударила его по горлу, второй  удар  пришелся  в
солнечное сплетение. Следующим движением она схватила этого  человека  и
развернула на  четверть  оборота,  ее  левая  нога  описала  полукруг  и
подсекла ноги противника, а правой рукой Дорс резко пригнула его  голову
книзу...
   И они тяжело повалились на пол -  Дорс  сверху,  придавив  противника
своим весом. Оружие отлетело в сторону, под ноги собравшимся, которые  в
панике шарахнулись и принялись разбегаться в стороны.
   Потом вокруг Селдона спина к спине сомкнули ряды гвардейцы-охранники,
и больше  он  ничего  не  увидел.  Гэри  позвал  Дорс.  Со  всех  сторон
раздавались выкрики и испуганный визг.
   В зале воцарился форменный бедлам. Когда Гэри, наконец,  выбрался  из
кольца гвардейцев,  он  увидел  Дорс,  которая  стояла,  держа  в  руках
злополучную трубку, и  качала  головой.  Человека,  из-за  которого  все
началось, подняли на ноги.
   - Трубка для записи, - недовольно сказала Дорс.
   - Что? - Гэри едва слышал ее в таком шуме.
   Левая рука  человека,  который  прибежал  с  трубкой,  висела  как-то
неестественно - наверняка была сломана.
   - Я... Я соглашусь со всем, что вы скажете, с  каждым  вашим  словом.
Правда-правда! - бормотал он. Лицо его было белым, как мел.
 
Глава 7 
 
   Отец Гэри Селдона насмешливо  называл  большинство  общественных  дел
"тучей пыли": пыль висит в воздухе огромными клубами, закрыв полнеба,  а
внизу - едва заметное темное пятнышко,  из-за  которого,  собственно,  и
поднимается пыль. Гэри скривил губы - как делал его отец.  Ему  тоже  не
нравилось, когда устраивают много шума из ничего.
   Происшествие на Большом Собрании Имперских Университетов превратилось
в такую вот грандиозную тучу  пыли.  По  трехмерному  головидео  крупным
планом в подробностях показывали всю скандальную сцену, по всем  каналам
новостей передавали: "Жена профессора избивает фанатика!"
   Позвонил Клеон, поцокал языком и довольно грубо высказал свое мнение:
на приемах такого уровня женам делать нечего.
   - Боюсь, это происшествие может  поставить  под  угрозу  выбор  твоей
кандидатуры, - сказал Клеон. - Мне, видимо, придется вмешаться.
   Гэри ничего не стал пересказывать жене. Намек Клеона  был  достаточно
прозрачным. Это было распространенным явлением в среде высших  имперских
чиновников  -  разводиться  под  предлогом  несходства  характеров,  под
которым  подразумевалось  несоответствие   чиновничьим   стандартам.   В
стремлении к власти, ко все большей  и  большей  власти,  все  остальные
эмоции часто отодвигались на задний план, даже любовь.
   Гэри вернулся домой, вконец разозленный разговором с  Императором,  и
обнаружил Дорс на кухне. Руки ее были обнажены - в самом прямом смысле.
   Кожный покров свободно свисал с рук - будто  она  наполовину  стянула
плотно  облегающие  перчатки.  Под  кожей   обнажились   голубые   вены,
перемежающиеся с искусственной нервной сетью. Дорс что-то делала с  ними
специальными маленькими инструментами. Кожа была отогнута полукольцом от
запястья  до  локтевого  сгиба,  влажная,  красная  изнутри,  начиненная
сложнейшей  электроникой.   Дорс   усиливала   связки   кисти,   тонкие,
желтоватые, по их внешнему виду  никак  нельзя  было  сказать,  что  они
выдержат нагрузку, в три раза превышающую  предел  обычных  человеческих
связок.
   - Тот парень повредил тебе?
   - Нет, я сама перестаралась.
   - Растяжение?
   Дорс невесело улыбнулась.
   - У моих связок не бывает растяжений. Их нельзя вылечить.  Я  заменяю
их новыми.
   - Такая работа -  дело  сложное,  не  то  что  лопатой  махать.  Дорс
посмотрела на него и улыбнулась, а Гэри решил больше не  шутить  на  эту
тему. Обычно он умудрялся не думать о том, что его любимая - робот, или,
вернее, человекообразное создание,  высоко  усовершенствованное,  синтез
человека и робота.
   Селдон  познакомился  с  Дорс  через  Р.  Дэниела   Оливо,   древнего
позитронного робота, который выручил Селдона, когда тот впервые попал на
Трентор и вынужден был  спасаться  бегством  -  его  преследовали  некие
политические силы. Сначала ее приставили к  Селдону  как  телохранителя.
Гэри с самого