туннелям, прорубленным в скалах, ползать по ним, подобно змеям... Знаешь, его воспоминания очень увлекательны, "Ворон".
     - Нет, сир. Над вами будут смеяться, пока вы не потеряете всякий вес, а потом о вашем существовании попросту забудут, и Линь Чен даже перестанет на вас ссылаться. Очень скоро он объявит о начале эры демократии, а вы останетесь всего-навсего символом. Ваша власть будет ограничена до предела, и в конце концов вы даже не сможете появляться на людях.
     Император остановился между двумя статуями гаретских львов - самых крупных хищников на планетах с умеренной гравитацией. Львы были изображены в натуральную величину. Их рост в холке равнялся почти двадцати метрам. Облокотившись о выгнутую лапу одного льва, Клайус прищурился и спросил:
     - Это ты из своей психоистории узнал?
     - Нет, сир. Все дело в моем опыте и логической дедукции. Психоистория тут ни к чему. Вы когда-нибудь слыхали о Джорануме?
     Император пожал плечами.
     - Это кто - человек, зверь или место?
     - Это человек, который возмечтал стать Императором и который изменил свое происхождение, скрыл его, поверив древней легенде о роботах.
     - Роботы! А я в них верю! Гэри смутился.
     - Я говорю не о тиктаках, сир, а об умнейших машинах, изготовленных в виде людей.
     - Конечно! Я верю, что они когда-то существовали, но мы затем отказались от них. Выбросили, как надоевшие игрушки. Эксперимент с тиктаками - это был чистейшей воды анахронизм. Нам не нужны механические рабочие, и уж тем более - механический разум.
     Гэри медленно моргнул. Похоже, он недооценил этого мальчишку.
     - Джоранум верил ("Это Рейч заставил его поверить!" - напомнил себе Гэри), что в Императорский Дворец проник робот. И он во всеуслышание объявил о том, что премьер-министр Димерцел - робот.
     - Ах, ну да, я что-то такое припоминаю... Ведь это не так давно случилось. Но до моего рождения.
     - Димерцел посмеялся над ним, сир, и возглавляемое Джоранумом политическое движение было уничтожено этой насмешкой.
     - Да, да, теперь я все вспомнил. Димерцел потом ушел в отставку, и Клеон Первый предложил другому обуться в его туфли. Тебе. Верно, "Ворон"?
     - Верно, ваше величество.
     - Тогда-то ты и приобрел политическую сноровку, которая тебя так выручает, верно?
     - Моя политическая сноровка более чем скромна, ваше величество.
     - А я так не думаю, "Ворон". Ты-то жив, а вот Клеона убил... садовник, который, как мне помнится, был как-то связан с тобой?
     - В некотором роде так, сир.
     - Ты все еще жив, "Ворон". Ты очень живуч, и, быть может, в этом тебе помогают твои тайные карты, которые ты раскрываешь в нужные моменты нужным игрокам. Нет ли у тебя каких-нибудь тайных сведений насчет Линь Чена, "Ворон"?
     Гэри против воли рассмеялся. Клайуса эта его реакция, на счастье, не оскорбила, а заинтересовала.
     - Нет, ваше величество. С политической точки зрения Чен, можно сказать, забронирован. А его личное поведение безупречно.
     - Вот как? Так кто же тогда? Кто же предаст и унизит меня?
     - У вас есть помощник, член вашего личного совета, который верит в роботов.
     "Вот о чем хотел сказать мне Дэниел". На миг Гэри похолодел. А что, если Дэниел больше не существовал, если он покинул Трентор и встреча и разговор с ним - всего лишь плод его старческого воображения? Напряжение последних месяцев, неотвязная тоска...
     - И что?
     - Он верит в то, что роботы и сейчас существуют на Тренторе. Он охотится за ними и приказывает убивать их. Расстреливать из кинетического оружия.
     То, о чем рассказала Ванда, вполне согласовывалось с предупреждением Дэниела. Все совпадало - наметилась связь, оправдывались худшие подозрения.
     Но Гэри было отчаянно необходимо в подробностях вспомнить свои беседы с плененными диктаторами. Все-таки чего-то не хватало!
     - Вот как? - Глаза Императора сверкнули. - И что, он нашел настоящих роботов?
     - Нет, сир. Обычных людей. Ваших подданных, граждан Империи, жителей Трентора. Даже одного геликонца убили - моего земляка.
     - Как интересно! Вот не знал, что он охотится за роботами! Не стоит ли мне вызвать его и допросить в твоем присутствии, "Ворон"?
     - Как вам будет угодно, ваше величество.
     - Полагаю, ты говоришь о Фараде Синтере.
     - Да, сир.
     - Значит, он дал приказ стрелять в моих подданных, убивать их! Я этого не знал. Я пока сомневаюсь, что это правда, "Ворон", но если все окажется, как ты говоришь, я положу этому конец. Но что касается охоты за роботами, этого ему запретить нельзя.
     - Линь Чен держит Синтера на длинном поводке, сир, вернее говоря - на проводке. Он даст ему запутаться окончательно, а потом включит ток. Будет яркая вспышка, и Синтер сгорит заживо. Но и вы можете обжечься.
     - Понимаю: Чен всем напомнит о забытом Джорануме, всем объявит, как я преступно позволил Синтеру беспрепятственно убивать ни в чем не повинных граждан. - Клайус сжал ладонью подбородок, нахмурился. - Император, убивающий своих подданных - или глядящий сквозь пальцы на то, как они гибнут... Очень опасно. Я вижу это предельно ясно, и в этом нет ничего невозможного. Да. - Император помрачнел, прищурился. - У меня были кое-какие планы на сегодняшний вечер. Ты их разрушил, "Ворон". Боюсь, за несколько минут тут ничего не решить.
     - Не решить, ваше величество.
     - А Синтер сегодня в Микогене и вернется оттуда только после ужина. Поэтому ты... вы останетесь со мной и, быть может, сумеете мне что-то посоветовать, а потом, Гэри... можно я буду называть вас "Гэри"?
     - Почту за честь, ваше величество.
     - Потом мы отпразднуем нашу победу, и я вознагражу вас за услугу.
     Этого Гэри хотелось меньше всего на свете, но он сумел скрыть недовольство. То, как Император проводит свой досуг, было известно немногим, и Линь Чен старательно обрабатывал этих немногих, действуя как подкупами, так и немилосердным давлением. Гэри очень не хотелось попасть под давление Чена, особенно теперь.
     Ему нужно было дожить до суда, прожить еще немного, чтобы увидеть создание Академий. Одна из них должна была быть основана в соответствии с высочайшим указом, вторая - тайно.
     Но он не мог позволить, чтобы безумная затея Синтера омрачила будущее Ванды и Стеттина, всех тех, кто еще мог отправиться к Концу Звезд. Не просто мог - должен был туда отправиться! Этого требовали формулы!

Глава 14

     Лодовик, проведя пять суток в полном одиночестве, впал в состояние, для робота эквивалентное коме. Не зная, чем заняться, чтобы снова стать полезным, не имея никого, кто бы в нем нуждался, он мог предпринять только одно - погрузиться в полную неподвижность. В противном случае его мозгу грозило разрушение. В состоянии роботокомы его мышление замедлилось до предела - только так он избежал полного отключения. Правильно отключение мог произвести только человек или робот-техник.
     На фоне медленно текущих мыслительных процессов Лодовик пытался оценить происшедшие внутри изменения. В том, что изменения действительно произошли, он не сомневался. Он ощущал их на уровне ключевых программ и диагностики. Частично пострадал и его позитронный мозг - из-за воздействия радиации ударной волны, поразившей корабль. Но было что-то еще.
     Корабль дрейфовал в нескольких световых днях от Сароссы, вдали от любых средств связи, волны которых могли бы преодолеть обычное пространство. Не могли добраться до него и гиперволновые частоты, и все же Лодовик был уверен, что кто-то или что-то исследовало его, изучало, подбиралось к нему, вмешивалось в его программы и процессы.
     От Дэниела он слышал о существовании странных микроскопических созданий, называвших себя "мемами". Они передавали свои мысли не через материю, а непосредственно через поля и плазму Галактики. Эти разумные субстанции обитали в процессорах, базах данных и компьютерных сетях Трентора, тая месть, и убили многих роботов Дэниела до того, как Лодовик прибыл на столичную планету Империи. С Трентора мемы бежали тридцать лет назад. Больше Лодовик о них почти ничего не знал. Почему-то Дэниел предпочитал не распространяться на эту тему.
     Быть может, один или несколько мемов явились, чтобы обследовать сверхновую звезду - или подзарядиться от ее жесткого излучения. Вероятно, они заметили заблудившийся корабль, обнаружили в нем только Лодовика и прикоснулись к нему.
     И произвели в нем изменения.
     Лодовик больше не был уверен в том, что функционирует нормально. Он еще сильнее замедлил мыслительные процессы и приготовился к тому, что впереди у него - долгое холодное столетие, а потом - полное отключение.
     Тритч и ее первая помощница Трин наблюдали за деятельностью Морса Планша с некоторой озабоченностью. Он, вооружившись несколькими портативными диагностическими устройствами, копался во внутренностях двигателей гипердрайва. При этом он держался на безопасном расстоянии от активных контуров, изготовленных из твердого гелия, и защитных кристаллов хлористого натрия, но все-таки это казалось так рискованно...
     Тритч никогда и никому не позволяла и близко подходить к двигателям гипердрайва во время полета. То, чем занимался Планш, ее и завораживало, и путало.
     Капитан и ее помощница наблюдали за работой пассажира с небольшого балкончика, подвешенного над пятнадцатиметровым кожухом двигателей. По краям отсек был темным. Освещено было только место работы Планша, он был окружен бледно-золотым ореолом.
     - Вам стоило бы рассказывать нам о том, чем вы там занимаетесь, - нервно проговорила Тритч.
     - Прямо сейчас? - раздраженно поинтересовался Планш.
     - Да, прямо сейчас. Меня бы это успокоило.
     - А насколько хорошо вы знакомы с физическими аспектами движения через гиперпространство?
     - Об этом я знаю только, что внутри корабля вырываются с корнем все атомы, потом немилосердно скручиваются, а потом снова сажаются, но в таком направлении, в каком обычно не растут.
     Планш рассмеялся.
     - Очень образно, милая Тритч. Мне понравилось. Но увы, атомы - это вам не пастернак.
     - "Пастернак" - это что такое? - спросила Трин у Тритч. Та молча покачала головой.
     - Каждый двигающийся корабль, оснащенный двигателем гипердрайва, оставляет неистребимый след в странном пространстве, именуемом "пространством Майра", названном так в честь Коннера Майра. Он был моим учителем сорок лет назад. В последнее время это пространство изучают мало, поскольку большинство гиперзвездолетов просто-напросто прилетает туда, куда надо, а имперские статистики считают, что искать пропавшие корабли по следу - жуткая морока, тем более что пропадают они крайне редко.
     - Такое случается один раз на сто миллионов полетов, - негромко уточнила Трин. Казалось, этим она хочет подбодрить себя.
     Планш вынырнул между двумя длинными трубами и оттолкнул переносной диагностический модуль от двигателя. Модуль повис в невесомости.
     - Любой двигатель гипердрайва как бы имеет собственное продолжение в пространстве Майра, покуда корабль совершает перемещение. Это препятствует распаду корабля на отдельные частицы. Одна старинная технология, в описание которой мне не хотелось бы углубляться, позволяет мне присоединить к двигателю монитор и просмотреть недавно оставленные следы. Если нам повезет, мы сумеем найти след с оборванным концом - наподобие оборванного каната. Это и будет наш пропавший корабль. Вернее, его след перед последним прыжком.
     - Оборванный конец? - недоуменно переспросила Тритч.
     - При резком выходе из состояния гипердрайва остается множество нарушенных дисконтинуумов, напоминающих оборванный растрепанный конец каната. Правильно спланированный выход сглаживает такие нарушения.
     - Если все так просто, почему же никто этим не пользуется?
     - Я же сказал, что это - утраченное и давно забытое искусство.
     Тритч недоверчиво покачала головой.
     - Вы спросили - я ответил, - буркнул Планш. Голос его в просторном отсеке звучал приглушенно и безэмоционально. - Шансы - один к пяти на то, что нам удастся ухватиться за этот самый оборванный канат и выскочить из гиперпространства, но при этом нас самих может разметать по космосу.
     - Вы ничего такого не говорили, - нервно проговорила Тритч.
     - Теперь вы знаете почему.
     Трин еле слышно выругалась и осуждающе посмотрела на Тритч.
     Планш проработал еще несколько минут и снова выглянул. Трин ушла с балкончика, а Тритч осталась.
     - Ну что, вы все еще согласны вознаградить меня парой бутылочек триллианского пойла? - спросил Планш.
     - Если вы нас не погубите, - мрачно отозвалась она. Планш плавно отлетел от кожуха двигателей и подтолкнул свой диагностический модуль к выходу.
     - Вот и славно. Потому что, похоже, мы нашли то, что должны были найти.

Глава 15

     У Гэри разболелись ноги - он слишком долго стоял. Клайус наконец закончил рассказ о своих самых любимых статуях и ушел, а Гэри нашел диванчик и с невыразимым облегчением опустился на него, тяжело дыша.
     Ему наконец представилась возможность увидеть, как далеко зашел упадок и как далеко он еще мог зайти. Возможность эта нисколько не радовала ученого, но он давным-давно понял, что наилучший способ преуспеть в жизни - это извлекать как можно больше выгоды из самых неблагоприятных обстоятельств. Гэри так хотелось вернуться к Главному Радианту и углубиться в формулы. Люди! Как много они могли внести нежелательных изменений в ткань, сотканную уравнениями. Они пожирали ее, подобно голодным насекомым.
     Гэри обернулся к открытой двери, но крошечные мошки исчезли - проекторы отключились, как только из зала вышел Клайус. А когда Гэри отвернулся от двери, он обнаружил, что рядом с ним стоит низкорослый молодой слуга лаврентиец.
     - Император велел мне позаботиться о вас до начала вашей деловой встречи, - сообщил слуга, приятно улыбаясь. Его округлое, лоснящееся лицо в полумраке, царившем в зале, было похоже на светильник. - Вы голодны? К вечеру будет подан обильный ужин, но, быть может, вам бы хотелось перекусить сейчас - съесть что-нибудь легкое, какой-нибудь деликатес... Приготовить вам что-нибудь?
     - Да, пожалуйста, - ответил Гэри. Ему довольно часто приходилось пробовать дворцовые угощения, и он ни за что не упустил бы возможности отведать их снова. Он и не надеялся на такую роскошь, как поесть почти в одиночестве. - У меня суставы разболелись, - признался он. - Нельзя ли позвать массажиста?
     - Конечно! - широко улыбнулся лаврентиец. - Меня зовут Коас. Мне велено заботиться о вас во время вашего пребывания во дворце. Вы ведь тут раньше бывали, верно?
     - Да. В последний раз - во времена правления Агиса XIV, - кивнул Гэри.
     - Я тогда уже жил здесь! - обрадовался Коас. - Быть может, вам прислуживали мои родители - или даже я сам.
     - Может быть, - сказал Гэри. - Помню, меня принимали очень тепло, а вот сегодня вечером, боюсь, все будет не так уж приятно. Надеюсь, вы поможете мне расслабиться и приготовиться к предстоящей нагрузке?
     - С радостью, - сказал Коас и учтиво поклонился. - Скажите, что вам принести? Или вы предпочли бы ознакомиться с меню? Не сомневайтесь, для приготовления пищи у нас используются только самые лучшие продукты с других планет и из Микогена.
     - Фарад Синтер - любитель микогенских деликатесов, верно? - спросил Гэри.
     - О нет, сэр, - поджав губы, ответил Коас. - Он предпочитает более простую пищу.
     "Значит, в Микоген он отправился затем, чтобы выудить у них все, что они могут рассказать, - подумал Гэри. - Его интересуют тамошние легенды о роботах. Он просто одержим!"
     Сам Коас искусством массажа не владел, но вскоре в зал вошли две служанки и внесли массажную кушетку. Гэри улегся на нее и, облегченно вздохнув, поручил себя их заботам. Ловкие руки массажисток, их умелая работа заставили Гэри почти порадоваться тому, что он попал во Дворец и попросил аудиенции у Клайуса.
     Массажистки начали работу с ног Гэри и размяли затекшие мышцы. Каким-то образом им удалось снять боль в левом колене, которая терзала его уже несколько недель. Затем массажистки занялись его руками. Они мяли и дергали их, причиняя Гэри приятную боль, которая вскоре сменялась полным расслаблением.
     Во время сеанса массажа Гэри думал о привилегиях, полагавшихся представителям имперских властей и членам их семейств. Он существовал незримо, этот бархатный капкан власти, эта роскошь, которая влекла к тяжелой и неблагодарной работе многих довольно талантливых и честолюбивых людей. На взгляд Гэри, Клеон I все-таки отличался изрядным здравомыслием, и время от времени ему удавалось довольно сносно играть роль Императора. Эту же роль пытался играть и Агис - что и привело к его свержению не без содействия Комитета, возглавляемого Линь Ченом.
     Что же касается Клайуса, то юнец купался в роскоши, не неся ровным счетом никакой ответственности, а это открывало безграничные возможности для разрушения личности. Гэри знал множество подобных случаев среди марионеточных лидеров различных государств, входивших в состав Империи.
     Расслабившись под умелыми прикосновениями опытных массажисток, Гэри погрузился в воспоминания о своих встречах с арестованными диктаторами. Они происходили почти на километровой глубине под Залом Правосудия и Имперским Судом, в тюрьме Рикериан, в центре лабиринта самой совершенной системы сигнализации. За десятилетия жизни на Тренторе Гэри полюбил замкнутые пространства, даже самые тесные, но тюрьма Рикериан предназначалась для наказания и усмирения.
     Многие годы потом ему снились страшные сны про эти крошечные камеры.
     В одной из таких камер, где потолок нависал так низко, что едва можно было выпрямиться во весь рост, где в полу было два отверстия - одно для отправления физиологических потребностей, а второе для подачи воды и пищи, - где даже не было стульев, Гэри беседовал с Николо Пасом с планеты Стеррад, кровавым маньяком, загубившим пятьдесят миллиардов невинных людей.
     У Клеона было особое чувство юмора - судя по тому, что, согласно его распоряжению, беседу с заключенным Гэри позволили вести именно здесь, а не где-то на нейтральной территории. Возможно, Клеон добивался того, чтобы Гэри понял нынешнее положение этого человека, представил, что его ждет в дальнейшем, быть может - проникся к нему жалостью или каким-то другим чувством и не свел все к уравнениям и числам. Похоже, Клеон опасался, что Гэри способен только на это.
     - Прошу прощения, что вынужден принимать вас, не имея возможности выказать гостеприимство, - горько пошутил Николо, когда они с Гэри оказались вдвоем в тесной полутемной камере.
     Гэри ответил на эту шутку какими-то добродушными словами.
     Человек, стоявший перед ним, был сантиметров на шесть ниже его ростом. Светлые, почти белые волосы, большие темные глаза, маленький вздернутый нос, широкий рот и небольшой подбородок. Одет он был в тонкую серую рубаху, шорты и сандалии.
     - Пришли посмотреть на чудовище, - усмехнулся Николо. - Охранники сказали, что вы - премьер-министр. Наверняка вы явились не для того, чтобы потолковать со мной о политике.
     - Нет, - ответил Гэри.
     - Для чего же? Для того чтобы засвидетельствовать триумф Клеона, восстановление порядка и удовлетворение его честолюбия?
     - Нет.
     - Я и не думал восставать против Клеона и узурпировать императорскую власть.
     - Понимаю. Но как же вы тогда объясните то, что сделали? - спросил Гэри, решив действовать без экивоков. - Каковы причины, побудившие вас к этому, какова была ваша цель?
     - Все говорят, что я угробил миллиарды людей на четырех планетах, входивших в состав моей звездной системы, той системы, которую я был призван сохранять и защищать.
     - Так утверждают официальные источники информации. А на ваш взгляд, что же произошло? Только позвольте вас предупредить - я располагаю показаниями тысяч свидетелей и другими сведениями.
     - А с какой стати мне вообще тогда с вами разговаривать? - огрызнулся Николо.
     - С такой, что, вероятно, то, что вы мне скажете, позволит в будущем избежать подобных прояв