с сексуальной точки зрения?
     Майор резко вытянулся в струнку.
     - Нет, сэр. Это не мое дело - размышлять о чем-либо подобном.
     - Да я бы побоялся надолго остаться с ней рядом, майор Намм.
     - Да, сэр.
     - У нее не было лихорадки.
     - Это нам достоверно неизвестно, сэр. Записей нет. Синтер недоверчиво покачал головой.
     - Я точно знаю, что лихорадки у нее не было, как и других детских болезней. И дело тут не в обычном высоком иммунитете, майор.
     - Да, сэр.
     - Она обладает необычайными способностями. А знаете, откуда мне это известно? От Вары Лизо. Это она первой заметила эту на далитанском рынке неделю назад. Она решила, что эта девушка - самая подходящая кандидатура. Теперь мне стоит отправлять с вами на задания Вару Лизо в целях интенсификации поисков.
     Майор промолчал. Он стоял по стойке смирно и пялился на стену за спиной Синтера. Его кадык нервно подпрыгивал. Синтер прекрасно понимал, какие чувства владеют майором, - для этого не нужно было читать его мысли. Майор с трудом верил в то, о чем только что услышал, и ничего не знал о Варе Лизо.
     - Вы сможете разыскать для меня эту Клию без помощи Вары Лизо?
     - Имея в распоряжении достаточное число офицеров, мы сможем разыскать ее в течение двух-трех дней. У моего небольшого отряда уйдет, пожалуй, недели две-три. Дали сейчас такое место, сэр, там трудно с кем-либо договориться.
     - Понимаю. Хорошо. Найдите ее, но ни в коем случае не пытайтесь арестовать и вообще каким-то образом насторожить. У вас ничего не получится, как и у многих до вас.
     - Да, сэр.
     - Затем будете докладывать мне обо всем, чем она занимается, с кем видится. А когда получите от меня приказ, пристрелите ее из кинетико-энергетической винтовки большого калибра. Стрелять надо будет в голову. Ясно?
     - Да, сэр.
     - До сих пор вы четко выполняли приказы. Столь же четко исполните и этот.
     - Да, сэр.
     - Потом доставите мне ее тело. Не экспертам-криминалистам, а лично мне, в мои апартаменты. Это все, майор.
     - Сэр? - Майор Намм откозырял и ретировался.
     В компетенцию полиции, в каком бы секторе она ни работала, Синтер верил мало. Полицейских легко было подкупить. Но пока даже усиленные Синтером наряды полиции не поймали ни одного робота. Все задержанные ими подозреваемые оказались самыми обычными людьми. Роботы ловко увиливали от полиции.
     Но Клия Азгар... Юная девушка - по крайней мере, внешне. Как это, интересно, робот мог расти, словно обычный ребенок? Слишком много было тайн и загадок, которые Синтер пытался разгадать.
     Влияние лихорадки на интеллект и на цивилизацию в целом было не самой интересной из этих тайн. В этом вообще не было ничего загадочного. Синтер был почти уверен в том, что эту болезнь изобрели роботы - быть может, несколько тысячелетий назад, после того как их изгнали с планет, населенных людьми. Они, видимо, добивались снижения интеллектуального уровня человечества и пытались создать Империю, которая бы пореже бунтовала против Центра.
     У Синтера голова шла кругом от мыслей о том, что это могло значить. Слишком много подозрений, слишком много гипотез!
     Едва заметно, натянуто улыбаясь, Синтер на несколько минут глубоко задумался, затем подошел к столу и дал компьютеру запрос - его интересовало, какая планета самая большая в Галактике.
     Синтер ни разу не болел лихорадкой. Он избежал этого заболевания и сохранил высочайший коэффициент интеллекта. Он всегда был чрезвычайно любопытен.
     И еще он был человеком до мозга костей. Фарад Синтер два раза в год проходил рентгеновское обследование, дабы лично убеждаться в этом. Самой большой населенной планетой в Галактике оказалась планета под названием Нак - газовый гигант, обращающийся вокруг звезды в провинции Галлидон. Ее диаметр составлял четыре миллиона километров.
     Теперь можно было подумать о других проблемах. Синтер стоял около стола. Он никогда не работал сидя. Он принялся просматривать распечатки, подготовленные компьютером. Дело с изменением маршрута следования спасательных звездолетов и отправкой их к Сароссе после пропажи "Копья Славы" плохо пахло. Синтер почти осязательно ощущал, что за ростом возмущения народа стоит Линь Чен, хотя на самом деле виноват во всем был только Клайус, только он один. Синтер преуспел в том, чтобы воспитать в этом мальчишке некоторую целеустремленность.
     Чен был очень умен. Синтер задумался о том, перенес ли Чен лихорадку...
     Задумавшись, он несколько минут простоял, не глядя на распечатки. Времени для того, чтобы разделаться с комитетчиком Ченом, у него было более чем достаточно.

Глава 9

     Морс Планш за те пятьдесят лет, что он служил Империи (не забывая, впрочем, и о себе самом), с мрачным спокойствием наблюдал за тем, как все, что было из рук вон плохо, становится еще хуже. Правда, никто никогда не заметил бы, что это его хоть в малейшей степени огорчает. Он был спокоен, никогда не выходил из себя и привык выполнять необычные поручения, но уж никак не ожидал, что его вызовет - это надо же, ни много ни мало! - сам великий Линь Чен и при этом поручит ему такое важное и опасное дело, как поиск пропавшего звездолета. И не просто звездолета, а имперского исследовательского корабля!
     Планш стоял на стальном балконе, нависавшем над доками главного космопорта Трентора, и смотрел на длинные ряды похожих на снаряды бронзово-бежевых имперских кораблей. Корабли сверкали, как новенькие, но внутри работали экипажи, члены которых обязанности свои выполняли скорее по инерции и с каждым днем все меньше понимали в механике и электронике и уж тем более - в теоретической физике, хотя непрерывно совершали подобные чуду прыжки из одного конца Галактики в другой.
     Лоск, блеск и тень невежества, словно затмение в полдень...
     Планш нажал пуговицу на лацкане, чтобы немного приободриться. Приятные ароматы тысяч планет были запрограммированы и втиснуты в эту маленькую пуговицу - редкостную древнюю вещицу, подарок Линь Чена, преподнесенный семь лет назад. Чен был удивительным человеком, он был способен понять чувства другого, будучи при этом напрочь лишенным собственных - кроме разве что жажды власти.
     Планш знал своего покровителя достаточно хорошо. Он прекрасно представлял, на что тот способен, но ему вовсе не обязательно было при этом любить Чена. Как бы то ни было, Чен всегда щедро расплачивался, и как бы плохо ни шли дела в Империи, Планшу пока было не на что жаловаться - он имел полную возможность застраховаться от многих невзгод и неприятностей.
     Высокая тощая женщина с соломенно-желтыми волосами возникла как бы ниоткуда и встала рядом с Планшем. Она была выше его на добрых десять сантиметров. Планш посмотрел на нее и встретился взглядом с ее ониксовыми глазами.
     - Морс Планш?
     - Да. - Он повернулся к женщине и протянул ей руку. Женщина отступила на шаг и покачала головой. На ее родной планете Гуйлен не было принято прибегать к физическому контакту при первом знакомстве. - А вы, видимо, Тритч?
     - Вывод поспешный, - отметила женщина, - но точный. В моем распоряжении три корабля, и я выбрала лучший из них. Он принадлежит мне как частному владельцу и, согласно полученной лицензии, может перемещаться по Империи куда угодно, совершая торговые полеты.
     - Я - ваш единственный товар, но мне нужно будет проверить вашу систему гипердрайва и внести в нее кое-какие изменения.
     - Вот как? - Тритч не оценила юмора Планша. - Между прочим, я терпеть не могу, когда за эту работу берутся даже высококлассные специалисты. Если система в порядке, лучше к ней и не прикасаться.
     - А я больше чем высококлассный специалист, - заявил Планш. - А заплатят вам столько, что на вашем корабле можно все целиком и полностью три раза поменять.
     Тритч повела головой из стороны в сторону. Странный жест. Планш не понял, что он означает. Сколько же на свете всевозможных традиций, обычаев, нюансов общения! Даже на Тренторе, где люди - выходцы с разных планет - так часто встречались друг с другом, постоянно возникало недопонимание.
     Они прошли к воротам, ведущим к проходу в доки, где стояли принадлежащие Тритч корабли.
     - Вы мне сказали, что мы отправимся на поиски, - сказала она. - Вы мне сказали, что это не будет опасно. Я понимаю, что, получая такие деньги, я должна быть готова к риску, но...
     - Мы отправимся к фронту ударной волны, возникшей после взрыва сверхновой, - не глядя на нее, оборвал ее Планш.
     - О... - Эта новость явно ошеломила Тритч, но только на секунду. - Саросса?
     Планш кивнул. Они ступили на движущуюся дорожку, миновали с ее помощью три километра причалов, где стояли другие звездолеты. Большая часть их была имперского класса и принадлежала дворцовым вельможам. Остальные были собственностью торговцев, имевших правительственные лицензии. К ним принадлежала и Тритч.
     - Я отказалась от четырех просьб слетать туда и спасти родственников тренторианцев.
     - И правильно сделали, - похвалил ее Планш. - На сегодняшний день ваша работа - это я, а не они.
     - Не много ли вы на себя берете? - фыркнула Тритч. - Или мне стоит спросить: вы что, такая влиятельная особа?
     - Абсолютно не влиятельная. Я просто делаю то, что мне говорят, и не обсуждаю приказы.
     Тритч изобразила вежливое сомнение. Как только они добрались до причала, она обогнала Планша и распорядилась, чтобы открыли грузовой люк звездолета. На вид корабль был чистенький, ему было не более двухсот лет, он был оборудован саморемонтирующимися двигателями, но кто знал - в порядке ли устройства для саморемонта? Сейчас люди питали слишком безоглядное доверие к технике - отчасти потому, что больше им просто ничего не оставалось.
     Планшу бросилось в глаза название корабля - "Цветок Зла".
     - Когда мы стартуем?
     - Сейчас, - ответил Планш.
     - Знаете, - прищурилась Тритч, - мне, кажется, знакомо ваше имя. Вы не гуйленец случаем?
     - Я? - Планш покачал головой, рассмеялся и вошел в напоминающий пещеру, почти пустой грузовой отсек. - Я для гуйленца ростом не вышел, Тритч. Но мои сородичи были основателями первой колонии на вашей планете тысячу лет назад.
     - Тогда все ясно! - кивнула Тритч и изобразила новый жест, который, как надеялся Планш, означал радость, испытанную Тритч из-за того, что между ней и Планшем наметилась некая, хотя бы историческая связь. Гуйленцы отличались пристрастием к клановости, обожали углубляться в историю и генеалогию. - Я польщена тем, что вы - на борту моего судна. Чем предпочитаете отравиться, Планш? - Она широким жестом обвела ящики с экзотическими напитками, стоявшие в углу отсека и закрепленные силовым полем.
     - В данный момент - ничем, - отказался Планш, но с пристрастием вгляделся в наклейки на ящиках. Внезапно он остановился, заметив на десяти ящиках этикетку, из-за которой сердце его учащенно забилось. - Будь я проклят, - выругался он. - Это уж не триллианская ли "вода жизни"?
     - Две сотни бутылок, - отозвалась Тритч. - После того как мы покончим с делом, можете взять в подарок парочку.
     - Вы несказанно щедры, Тритч.
     - Щедрее, чем вы думаете, Планш, - подмигнула ему хозяйка корабля.
     Планш галантно склонил голову. Он давно забыл, какими открытыми и ребячливыми порой бывают гуйленцы, как забыл и многие используемые ими жесты. Однако, при всем при том, гуйленцы по праву числились в рядах самых ловких торговцев Галактики.
     Крышка люка закрылась. Тритч провела Планша в отсек, где располагались двигатели - самая интимная часть ее корабля.

Глава 10

     Под куполами начало смеркаться. За окнами кабинета Чена стемнело. Чен уселся в свое любимое кресло и набрал на клавиатуре компьютера код службы новостей Имперской Библиотеки - самой лучшей и самой полной информационной системы в Галактике. Кабинет заполнился голографическими изображениями и сообщениями. Все они касались сароссанской катастрофы и исчезновения "Копья Славы". О корабле по-прежнему ничего не было известно, да и вряд ли могли появиться какие-то вести. Самые опытные эксперты утверждали, что скорее всего корабль был поглощен дисконтинуумом во время последнего прыжка. Такое случалось при взрывах сверхновых, хоть и редко - по той простой причине, что сверхновые взрывались не так уж часто по человеческим временным меркам. Во всей Галактике такие взрывы происходили не чаще одного-двух раз в год и обычно в районах, не населенных людьми.
     Популярные журналы уже наперебой взывали к Императору (само собой, уважительно) и Фараду Синтеру (куда менее уважительно) и выражали пожелание хорошенько подумать над изменением маршрута спасательных кораблей.
     Чен мрачно усмехнулся. Пусть Синтер переваривает.
     Конечно, если он в ближайшее время не получит утешительных новостей от Морса Планша, придется подыскивать замену Лодовику, и притом довольно срочно. У Чена было четыре кандидатуры на этот пост. Никто из них и близко не мог сравниться с Лодовиком, но все это были достойные сотрудники Комитета Общественного Спасения. Чен предпочел бы назначить одного из них своим помощником, а остальным троим поручить второстепенные программы, объяснив свое решение тем, что Комитет впредь должен быть готов к утрате ведущих сотрудников.
     Трое комитетчиков были обязаны Чену кое-какими привилегиями, и он мог воспользоваться этим для внедрения верных мужчин и женщин в их офисы. Взмахнув рукой, Чен прервал поток поступавших новостей, встал и одернул одежду. Выйдя на балкон, он залюбовался закатом. Конечно, настоящего солнца здесь видно не было, но, согласно распоряжению Чена, дисплеи купола над Имперским сектором регулярно ремонтировали, и здесь можно было наслаждаться зрелищем заката солнца точно так же, как во времена юности Чена - повсюду на Тренторе. Не без удовольствия Чен несколько минут созерцал искусственный закат, а потом заставил себя отвлечься и сосредоточиться на мыслях о будущем.
     Чен днем редко спал более часа - как правило, около полудня. Это позволяло ему весь вечер посвящать исследованиям и подготовке к работе с утра. Днем, когда он спал - как правило, в течение получаса, - Чен видел сны. Сегодня ему снилось детство - впервые за многие годы. Чен знал, что сны редко бывают отражениями реальных повседневных событий, но они могли указывать на некоторые личные проблемы и накопившуюся усталость. Чен с большим вниманием относился к ментальным процессам, происходившим на подсознательном уровне. Он знал, что именно на этом уровне течет большая часть его самой важной работы.
     Он представлял, что он - капитан собственного звездолета, в команде которого служат прекрасные звездолетчики, то есть подсознательные мыслительные процессы. Его долг капитана состоял в том, чтобы команда всегда была начеку и действовала слаженно и четко. Поэтому Чен ежедневно в течение двадцати минут выполнял особые ментальные упражнения.
     Для этой цели у него имелся аппарат, разработанный специально для него величайшим психологом на Тренторе - а быть может, и во всей Галактике. Психолог этот пропал без вести пять лет назад после шумного придворного скандала, спровоцированного Фарадом Синтером.
     Как же много было всевозможных подводных течений, накладок, переплетений! Чен относился к своим злейшим врагам, как к самым близким соратникам, и порой даже испытывал к ним чувство, родственное состраданию, когда те сходили с дистанции - один за другим, жертвы собственной ограниченности и слепоты.
     Синтер же должен был поплатиться за свой воинствующий идиотизм.

Глава 11

     Гэри жил в скромной квартире в университетском кампусе - это было его третье по счету жилище со времени смерти Дорс Венабили. Он никак не мог найти место, где чувствовал бы себя как дома, уютно. В течение нескольких месяцев (в данном случае, правда, в течение десяти лет) им неизбежно овладевала страсть к перемене мест независимо от того, насколько бесцветно и неинтересно было обустроено место его обитания. Порой он ночевал в Библиотеке, объясняя это тем, что наутро ему нужно как можно раньше приняться за работу. Он так и делал, но не это было главной причиной.
     Где бы ни находился Гэри, он был очень одинок. Чтобы сменить место жительства, Гэри прибегал к тому, что ему обычно претило, - пользовался своим привилегированным положением в Университете и Имперской Библиотеке. Он позволял себе эти маленькие чудачества в надежде, что сумеет завершить работу над Проектом до конца жизни. Приближение к концу работы оказалось чудовищно трудным: Гэри хорошо помнил самое ее начало, и эти воспоминания были куда более волнующими и приятными, чем суровая реальность нынешних дней.
     Именно поэтому он почти мечтал о том, чтобы суд над ним состоялся поскорее - это был шанс лично столкнуться с Линь Ченом и вынудить Императора предпринять соответствующие действия. Тогда все станет ясно. Тогда все будет кончено.
     Когда Селдон служил премьер-министром при Клеоне I, он, хоть и крайне редко, прибегал к использованию своего положения, но делал это исключительно для получения необходимой информации. Тогда одной из ключевых проблем психоистории было понятие непредвиденных культурных и генетических изменений - то есть то, каким образом можно учесть влияние на ход истории отдельных личностей.
     В те времена Селдон не задумывался всерьез о важности психологических способностей таких индивидуумов, как его внучка или ее отец, Рейч. Понятие о подобных явлениях он имел самое абстрактное. Потому, кстати, он не слишком понимал и силу Дэниела.
     Все они, безусловно, обладали редким даром убеждения, и за последние несколько лет Гэри лично удостоверился в том, что психоистория непременно должна учитывать такие способности, - удостоверился на примере Ванды. Однако во времена деятельности на посту премьер-министра Гэри приходилось сталкиваться с более обыденной с исторической и политической точки зрения проблемой безудержного честолюбия, амбициозности, которой могла сопутствовать личная харизма, а могла и не сопутствовать. По всей Империи имелось безграничное множество примеров, и Гэри самым пристальным образом изучал эти исторические и политические явления издалека.
     Но этого было недостаточно. Ведомый слепой и непоколебимой уверенностью, Гэри мог проявить невероятное упрямство, столкнувшись с психоисторической проблемой. Как-то раз, несмотря на бурные протесты Дорс, Гэри уговорил Клеона вызвать на Трентор пятерых человек, принадлежавших к этой самой когорте политиков - харизматических и амбициозных тиранов. Они были удалены со своих планет после того, как либо взбунтовались против представителей имперских властей, либо сместили их. Такое происходило примерно на одной из тысячи планет каждый год. Чаще всего бунтарей тайно казнили. Иногда - ссылали на необитаемые планеты, где они жили до конца дней своих и никому не причиняли вреда.
     Гэри упросил Клеона позволить ему допросить пятерых тиранов и применить в процессе допроса незаметное психологическое и медицинское обследование.
     Он хорошо помнил тот день, когда Клеон вызвал его в свои роскошные покои и принялся возмущенно размахивать листком бумаги, на котором Гэри изложил свое прошение.
     - Ты просишь меня доставить этих подколодных змей на Трентор? Ты хочешь, чтобы их не судили, как подобает, чтобы их казнь была отсрочена, - и все это только ради того, чтобы ты удовлетворил свое любопытство?
     - Но это очень важная проблема, ваше величество. Я ничего не сумею предсказать, если не получу полного представления об этих необычных личностях, если мне не станет ясно, как и почему они появляются в истории человечества.
     - Да? А почему бы тогда тебе не заняться изучением меня, премьер-министр Селдон? Гэри улыбнулся.
     - Вы не подпадаете под это определение, ваше величество.
     - То есть я не бредящий психопат, так, что ли? Ну, что ж, и на том спасибо. Но чтобы эти жуткие чудовища оказались на моей планете... А что ты станешь делать, если они сбегут, Гэри?
     - Положусь на службу безопасности, а ее сотрудники вновь их разыщут, ваше величество.
     Император презрительно фыркнул.
     - Боюсь,