.
 -- Да, но разве это может быть случайностью?
 -- Что вы этим хотите сказать?
 -- Мэр наверняка хорошо знала вас.
 -- Думаю, да.
 -- Не могла она заказать компьютер специально для вас?
 -- Зачем?
 --  Мне вдруг  пришло на ум,  могли бы  мы отказаться идти  туда,  куда
компьютер хочет нас доставить?
 Тревиз оторопел.
 _ Вы хотите сказать,  что в то  время, когда  я  связан с  компьютером,
управляет он, а не я?
 -- У меня мелькнула такая мысль.
 -- Это же нелепо!  Парадоксально! Бросьте, Янов.  --  Тревиз повернулся
спиной к компьютеру, чтобы сфокусировать на экране Сейшл-планету и начертить
курс к ней в нормальном пространстве.

СОВЕТ

 Прошло два дня, и Джиндибел заметил, что он не столько удручен, сколько
зол. Не было никаких  причин, почему  бы не провести  немедленное  слушание.
Даже если он не подготовлен и ему нужно время, они должны были настаивать на
немедленном суде, в этом он был уверен.
 Но  поскольку перед Вторым Основанием не  стояло  больше ничего,  кроме
величайшего кризиса  со  времен Мула, они тратили время только на то,  чтобы
злить Джиндибела.
 Они действительно знали его, и, черт побери, это сделает  его контрудар
тяжелее. И он решился на него.
 Советник оглянулся  вокруг. Приемная  была  пуста. Уже два дня. Он  был
отмечен, все  знали, что Оратор скоро  потеряет  свое  положение  --  случай
беспрецедентный за всю историю Второго Основания. Он  будет понижен в звании
до положения члена Второго Основания, просто и ясно.
 Одно дело, и очень почетное -- быть в рядах Второго Основания, особенно
если иметь респектабельное звание --  это Джиндибел смог бы иметь даже после
осуждения -- и совсем другое дело быть Оратором, а потом быть пониженным.
 Этого  не должно  произойти, думал Джиндибел, хотя его уже избегают два
дня. Только Сара  Нови  относилась к нему  как  прежде, но она была  слишком
наивна, чтобы понимать ситуацию, для нее Джиндибел все еще был "Мастером".
 Джиндибел видел в этом определенное удобство, и  это его раздражало. Он
сам себя стыдился, когда замечал, что ее почтительный взгляд  вызывает в нем
душевный подъем. Неужели он теперь благодарен даже за такие ничтожные дары?
 Появился клерк из  Палаты и сообщил, что  Совет  ждет  Джиндибела, и он
прошествовал  туда. Советник был  знаком  с  клерком:  этот человек знал  до
тонкости,  какой  степени вежливости заслуживает  каждый  Оратор.  В  данный
момент  по отношению  к Джиндибелу эта степень  была ужасающе  низкой.  Даже
клерк считал его виновным.
 Все чинно сидели вокруг стола, одетые в черные судейские мантии. Оратор
Шандисс выглядел чуточку  стесненным,  но  не  позволил  себе  выразить хоть
какое-нибудь дружелюбие.
 Деларме -- одна  из  трех  женщин-Ораторов  --  даже  не  взглянула  на
Джиндибела.
 Первый Оратор произнес:
 --  Оратор Стор Джиндибел, вы  обвиняетесь  в  несоответствующем званию
Оратора поведении. Вы перед всеми нами обвинили Совет -- неопределенно и без
каких-либо доказательств -- в измене и покушении на убийство. Вы предложили,
чтобы  все члены  Второго Основания,  подверглись  ментальному анализу,  для
выяснения,  кому   из  нас   нельзя  доверять.  Такое   поведение   нарушает
общественные связи, без которых Второе Основание не  может управлять сложной
и потенциально  враждебной  Галактикой  и  не может  с  уверенностью строить
жизнеспособную Вторую Империю.
 Поскольку  все мы были свидетелями этих оскорблений, мы отказываемся от
официального  судебного  разбирательства.  Итак, перейдем непосредственно  к
следующей стадии. Оратор Джиндибел, что вы можете сказать в свою защиту?
 Деларме,  по-прежнему не  глядя на Джиндибела,  позволила  себе кошачью
улыбочку.
 Джиндибел сказал:
 --  Если правду  можно рассматривать  как защиту, я ее имею. Здесь есть
почва  для  подозрения,  брешь в  безопасности.  Эта  брешь  может  включать
ментальный контроль над одним  или несколькими  членами Второго Основания --
исключая  присутствующих  здесь -- и  это представляет опасность для Второго
Основания. Если вы действительно спешили  с этим  судом, потому что не могли
тратить попусту  время, вы, возможно, смутно осознали опасность кризиса, но,
в таком случае, зачем  вы  потратили два  дня после  того,  как я официально
потребовал от  вас немедленного суда? Я утверждаю,  что именно этот страшный
кризис  вынудил  меня  сказать  то,  что  я  сказал.  Я   вел  себя  не  как
приличествует Оратору -- но иначе я не мог.
 --  Он просто  повторяет  свои оскорбления,  Первый  Оратор,  --  мягко
заметила Деларме.
 Кресло Джиндибела было отодвинуто  от стола дальше, чем другие -- явное
понижение в звании. Джиндибел отодвинул его еще дальше, словно ничуть не был
задет, и встал.
 -- Вы  осудите меня  сразу, в нарушение закона, или я  могу представить
свою защиту в деталях? Первый Оратор ответил:
 -- Здесь не беззаконное  сборище, Оратор. Не имея прецедентов, мы будем
склоняться в вашем  направлении, сознавая,  что  если наши  общечеловеческие
слабости  могут   отклонить  нас  от  абсолютной  справедливости,  то  лучше
оправдать виновного, чем  осудить  невиновного. Следовательно, хотя это дело
настолько серьезно, что  мы  не можем  отнестись к  вам  снисходительно,  мы
разрешаем  вам вести свою защиту в той манере,  в какой  вы желаете, и время
для вас будет ограничено только в том случае, если будет решено единогласно,
включая и мой голос, -- он возвысил голос  при этой фразе,  -- что выслушано
достаточно.
 Джиндибел начал:
 -- Тогда  позвольте  мне начать с того, что Голан Тревиз, член  Первого
Основания, который был  изгнан с  Терминуса и которого  Первый  Оратор  и  я
считаем  режущим  краем  надвигающегося  кризиса  --  улетел  внезапно  и  в
неожиданном направлении.
 --  Не  много информации,  -- мягко заметила Деларме. -- Кстати, откуда
Оратор (интонация ясно показывала, что это слово уже не главное) знает это?
 --  Я узнал  об  этом  от  Первого Оратора, -- ответил Джиндибел, -- но
готов подкрепить и  собственными сведениями. Однако, учитывая мои подозрения
относительно Палаты безопасности, я позволю себе  сохранить в тайне источник
моей информации.
 --  Я  прерву  суд  на  этом,  -- вмешался  Первый  Оратор.  -- Давайте
продолжать без  этого пункта  информации, но  если в суде  Совета информация
понадобится, Оратор Джиндибел выдаст ее.
 Деларме подвела итог:
 -- Если Оратор не  выдал  информацию сразу, то справедливо заметить:  я
предполагаю,  что у него есть агент,  нанятый частным  образом  и совершенно
неответственный перед  Советом. Мы  не  можем быть уверены, что такой  агент
следует правилам поведения, требующимся от персонала Второго Основания.
 Первый Оратор сказал с некоторым неудовольствием:
 -- Я  знаю все положения, Оратор  Деларме.  Нет нужды  напоминать мне о
них.
 -- Я просто упомянула об этом  для протокола, Первый Оратор, потому что
это  усиливает  степень  оскорбления,  а  этот  параграф  не  был  внесен  в
обвинение,  кстати сказать, и  не был зачитан полностью. Я хотела бы,  чтобы
этот параграф был добавлен.
 --  Клерк  добавит  параграф,  -- сказал  Первый  Оратор,  -- и  точная
формулировка  будет сделана в свое время. Оратор Джиндибел,  ваша защита и в
самом деле сделала шаг назад. Продолжайте.
 И Джиндибел продолжил:
 --  Этот Тревиз не  только  ушел  в  неожиданном  направлении, но  и  с
беспрецедентной скоростью. По моей информации, которой  Первый Оратор еще не
имеет, он прошел меньше чем за час почти десять тысяч парсеков.
 -- За один прыжок?-- недоверчиво спросил один из Ораторов.
 -- За  две  с  лишним дюжины прыжков,  один  за  другим,  без  заметных
интервалов,  -- ответил Джиндибел. -- Это еще труднее представить! Даже если
его  теперь обнаружат,  нужно  время, чтобы  последовать за ним,  а  если он
заметит нас и имеет реальные возможности уйти от преследования, мы не сможем
его  перехватить. А вы  тратите время на игру в обвинение, да еще пропустили
два дня, чтобы посмоковать его.
 Первый Оратор сумел скрыть свою боль.
 -- Пожалуйста, скажите нам, Оратор Джиндибел, что вы думаете о значении
этого?
 -- Это указание, Первый Оратор, на технологическое  продвижение Первого
Основания, оно стало  куда  мощнее, чем  во  времена  Прима Палвера.  Нам не
выстоять против них, если они найдут нас и будут свободно действовать.
 Оратор Деларме встала.
 -- Первый Оратор,  наше время  расходуется  нерационально. Мы  не дети,
чтобы  нас  пугали  бабушкиными  сказками.   Не  имеет  значения,  насколько
развилась  техника  Первого Основании: в случае какого-либо кризиса  их мозг
будет под нашим контролем.
 -- Что вы скажите на это, Оратор Джиндибел?-- спросил Первый Оратор.
 --  Только  то,  что мы перейдем к вопросу  о мозге  в должное время. А
сейчас я просто хотел подчеркнуть технологическую мощь Первого Основания.
 -- Перейдем к следующему пункту,  Оратор  Джиндибел.  Ваш первый пункт,
должен  вам сказать,  не произвел  на  меня  впечатления.  От  всего  Совета
последовал отчетливый жест одобрения.
 -- Я продолжаю, -- сказал Джиндибел. -- У Тревиза есть компаньон в этом
путешествии,  некий Янов  Пилорат,  посредственный  ученый, посвятивший свою
жизнь сбору мифов и легенд о Земле.
 -- И  вы  все  о  нем  знаете?  Действует тайный  источник?--  спросила
Деларме, которая вела роль обвинения с явным удовольствием.
 --  Да, я знаю  о нем  все, -- спокойно ответил Джиндибел. -- Несколько
месяцев  назад   мэр  Терминуса,  энергичная  и  способная  женщина,   вдруг
заинтересовалась этим ученым  по непонятным причинам, поэтому,  естественно,
заинтересовался и я. И я не  хранил эти сведения  при  себе: вся информация,
добытая мною, была предоставлена Первому Оратору.
 --  Я свидетельствую, -- тихо сказал Первый Оратор. Самый старый Оратор
переспросил:
 -- Что такое Земля? Первоначальный мир, о котором говорится в мифах? Не
о ней ли попусту тревожились в староимперские времена? Джиндибел кивнул.
 -- В бабушкиных сказках,  как выразилась  Оратор Деларме. Я подозревал,
что Пилорат мечтал приехать на Трантор в Галактическую библиотеку и получить
информацию  о  Земле, поскольку он не  смог найти  ее  в фондах  межзвездной
библиотеки, доступной Терминусу.
 Когда  он   покинул  Терминус  с  Тревизом,  у   него,  вероятно,  было
впечатление,  что его мечта  сбудется.  Конечно, мы надеялись заполучить  их
обоих и при случае освидетельствовать -- для нашей пользы.
 Но это  провалилось --  как вы  уже знаете. Они направились  в какое-то
другое место, пока  еще  не  ясно  куда, и  по каким-то  причинам, пока  еще
неизвестным.
 Круглое лицо Деларме выглядело почти ангельским, когда она спросила:
 --  А  к чему это беспокойство? Нам ничуть не хуже от  их отсутствия. В
самом деле, поскольку  они так легко ускользнули  от нас,  мы можем  вывести
заключение, что Первое Основание не  знает  истинной  природы  Трантора и мы
можем только поаплодировать работе Прима Палвера.
 Джиндибел сказал:
 --  Если не задумываться о дальнейшем, можно  прийти к такому  удобному
решению.  Однако,  вполне  вероятно,  что  они  свернули  с пути  по  другим
соображениям? Они боялись, что на Транторе узнают о Земле! ,
 За столом зашевелились.
 -- Любой, -- холодно  заметила Деларме, --  может  измыслить чудовищные
предположения,  но   нам-то  какой  смысл   придумывать  их?  Зачем  кому-то
беспокоиться  о  том,   что  Второе  Основание   думает  о  Земле?   Истинно
первоначальная ли  она планета, есть ли другие  --  это  может  интересовать
только  историков,   антропологов   и  собирателей  фольклора  вроде  вашего
Пилората. А нам это зачем?
 --  В  самом  деле, зачем?-- переспросил  Джиндибел. -- Почему  тогда в
библиотеке нет ссылок на Землю?
 В  первый  раз  в атмосфере  Совета почувствовалось  нечто иное,  кроме
враждебности.
 -- А  их  там  нет?-- спросила  Деларме.  Джиндибел ответил  совершенно
спокойно:
 -- Когда мне стало известно,  что Тревиз и его спутник могут  прилететь
сюда в поисках информации о Земле, я, естественно взялся за наш библиотечный
компьютер, чтобы составить список документов, содержащих информацию о Земле.
Я  слегка  заинтересовался, но компьютер не  дал ничего.  Ни единой  мелочи.
Ничего!
 Но  затем вы стали  настаивать, чтобы  я ждал два  дня  перед  тем, как
состоится это слушание, и в то же время мое любопытство усилилось известием,
что члены  Первого Основания  решили не  лететь сюда. Мне  надо было  чем-то
отвлечься.  Пока  вы, как говорится,  потягивали  вино  в  рушащемся доме, я
просмотрел несколько  исторических  книг, имеющихся у  меня.  Я пробежал  по
отрывкам,  упоминавшим о каких-то исследованиях --  "Вопросах Происхождения"
-- в постимперские времена. Были ссылки на отдельные документы, напечатанные
на  пленке, и цитаты из  них.  Я  вернулся в библиотеку и заставил  персонал
искать их. Будьте уверены, персонал перерыл все, их там не оказалось,
 -- Если и так, -- сказала Деларме,  -- в этом нет ничего удивительного.
Если Земля -- миф...
 -- Тогда я  нашел  бы  это в мифологических  ссылках. Если бы это  была
бабушкина сказка, я нашел бы ее в сборнике бабушкиных сказок.
 Если  же  это  плод  воображения  больного  мозга,  я  нашел  бы  ее  в
психопатологии. Что-то насчет Земли  существует, -- это факт, иначе никто из
нас не слышал бы  о ней  и не признал бы немедленно предполагаемой прародины
человеческого рода. Так  почему же в библиотеке нет нигде никаких упоминаний
о ней?
 Деларме некоторое время молчала, поэтому выступил другой Оратор, Леонис
Чинг,  маленький  человечек  с  энциклопедическими  знаниями  деталей  плана
Селдона и с  несколько близоруким  отношением  к  современной  Галактике. Он
сказал:
 --  Хорошо  известно, что  Империя в  последние дни  пыталась оказывать
давление  на  общественное мнение,  делая  акцент  на  всеобщем  интересе  к
доимперским временам.
 Джиндибел кивнул.
 --  Оказывала давление  -- точное  выражение, Оратор  Чинг.  Вы  знаете
лучше,  чем  кто-либо,  что  одним из  признаков  распада  Империи  является
внезапная тяга  к  ранним,  предположительно, лучшим временам.  Я как  раз и
упомянул об интересе к "Вопросу Происхождения" во времена Хари Селдона.
 Чинг громко откашлялся.
 -- Я  это  прекрасно знаю, молодой человек, и знаю много больше, чем вы
думаете, о социальных проблемах  распада  Империи.  Процесс  "империлизации"
подавил дилетантские игры вокруг Земли. А  при Клеоне во времена  последнего
возрождения  Империи,  через  два  столетия   после  Селдона,  империлизация
достигла своего пика, и все  рассуждения  по вопросу  Земли закончились.  Во
времена Клеона уже  была директива  не упоминать  о таких вещах. Думаю,  что
процитирую  правильно:  "Избитые  и  непродуктивные   размышления   об  этом
подрывают любовь народа к императорскому трону".
 Джиндибел улыбнулся.
 -- Значит вы, Оратор Чинг, считаете, что  уничтожение всех упоминаний о
Земле произошло во времена Клеона II?
 -- Я не делал выводов. Я просто сказал то, что хотел сказать.
 -- Это весьма мудро с вашей стороны -- не делать заключений. Во времена
Клеона Империя могла  возродиться,  но  Университет и  Библиотека  были,  по
крайней  мере,  в  наших руках,  вернее,  в  руках  наших  предшественников.
Немыслимое дело, чтобы какой-то материал был  изъят из библиотеки без ведома
Второго Основания. В сущности, такая задача должна была  возлагаться  именно
на  Ораторов, хотя умирающая Империя не  знала об этом. -- Джиндибел  сделал
паузу, но Чинг ничего не сказал, а только смотрел поверх головы  Джиндибела.
Тот продолжил: -- Ясно,  что  во времена Селдона их не могли изъять,  потому
что  "Вопрос  Происхождения" был тогда  популярен.  Позже их  тоже не  могли
изъять, потому что Библиотека была на  попечении  Второго Основания.  Однако
теперь Библиотека, в этом смысле, опустошена. Как это могло случиться?
 Деларме нетерпеливо прервала его.
 --  Бросьте  сочинять, Джиндибел! На какое решение вы  намекаете? Уж не
сами ли вы изъяли документы?
 --  Вы, Деларме,  как всегда,  проникаете  в самую суть,  --  Джиндибел
склонил голову в насмешливом  поклоне, на что  она слегка дернула  губой. --
Единственное  решение --  чистку произвел Оратор Второго  Основания,  хорошо
знающий, как обращаться  с хранителями Библиотеки, чтобы не оставить о  себе
памяти, и с компьютерами, чтобы не осталось записей.
 Первый Оратор Шандисс вспыхнул.
 -- Этого  не может быть, Оратор Джиндибел. Я не могу представить, чтобы
Оратор мог  совершить такое. Да и по каким мотивам? Но даже если по каким-то
причинам материал  о  Земле был  изъят, зачем хранить  это в тайне от других
Ораторов  Совета?  Зачем  человеку  рисковать своей  '  карьерой, подделывая
что-то в Библиотеке, когда шансы быть уличенным столь велики?  К тому  же, я
не  думаю, чтобы самый  умелый  Оратор смог  провернуть это дело, не оставив
абсолютно никаких следов.
 -- Значит  вы, Первый  Оратор,  не  согласны  со  скептиками,  Оратором
Деларме, с ее намеками в мой адрес?
 -- Конечно  не  согласен,  --  сказал  Первый Оратор.  -- Я  много  раз
сомневался в ваших суждениях, но никогда не считал вас ненормальным!
 -- Значит,  это  не могло случиться, Первый Оратор? Материалы по  Земле
должны по-прежнему лежать в Библиотеке, поскольку мы, кажется, перебрали все
возможные пути по их изъятию. Однако материалов там нет.
 Деларме сказала с усталой ноткой в голосе:
 --  Ладно,  давайте закончим. Так  на  какое  решение  вы намекаете?  Я
уверена, что оно у вас есть.
 -- Если уверены вы, Оратор, должны так же быть уверены и все
 мы. Я предполагаю, что Библиотека была очищена кем-то из Второго
 Основания,  находящимся  под  контролем  неуловимой силы извне.  Чистка
произошла незамеченной, потому что та же сила следила, чтобы
 никто ничего не видел.
 -- Однако, вы увидели, --  засмеялась Деларме. -- Вы-- неконтролируемый
и  неконтролирующий. Если эта  тайная  сила  существует,  каким  образом  вы
обнаружили  исчезновение   материалов   из   Библиотеки?   Почему   вас   не
контролировали? Джиндибел серьезно ответил:
 --  В этом  нет  ничего  смешного,  Оратор. Они, наверное,  как  и  мы,
чувствуют, что всякое вмешательство должно быть минимальным. Когда несколько
дней назад моя жизнь была в опасности, я больше занимался удержанием себя от
игры  с  мозгом хэмиш, чем самозащитой. По всей  вероятности, так  и с этими
другими  --  когда  они  чувствуют,  что  все  в  порядке,   они  прекращают
вмешательство.  Это  осень  опасно, страшно  опасно! Факт,  что я  обнаружил
случившееся, означает, что их  больше не тревожат мои дела,  и  это,  в свою
очередь, означает, что они уже чувствуют свою победу. А мы продолжаем играть
в игрушки!
 --  Но  какова их  цель во всем  этом?  Какой смысл  в игре?-- спросила
Деларме, шаркая  ногами  и покусывая губы. Она  чувствовала,  что ее влияние
падает, поскольку Совет все более заинтересовывается...
 -- Подумайте!-- ответил Джиндибел. -- Первое Основание,  с его огромным
арсеналом  технической  мощи,  ищет  Землю.  Оно  послало двух  изгнанников,
надеясь  заставить  нас  думать,  что тут нет ничего такого,  но снабдило их
невероятно мощным  кораблем, который способен  пройти десять тысяч  парсеков
меньше чем за час -- это как?
 Что касается  Второго Основания,  то мы  не ищем Землю, и  были сделаны
шаги, чтобы  без нашего  ведома  лишить  нас какой-либо информации о  Земле.
Первое  Основание теперь так  близко к  отысканию Земли,  а мы так далеки от
этого, что... -- Джиндибел сделал паузу, и Деларме нетерпеливо спросила:
 -- Что? Кончайте ваши детские сказки. Знаете вы что-нибудь еще или нет?
 --  Я  не знаю всего,  Оратор.  Я  не  проник в самую  глубину паутины,
окружающей нас, но  я  знаю, что  эта  паутина существует. Я не  знаю, какое
значение может иметь обнаружение Земли, но я уверен, что
 Второе Основание в страшной  опасности, а  с ним  и  план Селдона и все
будущее человечества.
 Деларме встала.  Она уже не улыбалась и говорила напряженно,  но строго
контролируе