е один  десяток  слов
сказал. Может быть,  и  жестами  бы свой  восторг проявил,  да  вот беда  --
Лориэль от меня слишком далеко появился!
     Впрочем, не только от меня. В этот раз хлопок, предшествующий появлению
эльфа, был значительно тише.  Да и сам наш хамоватый любимец появился не как
обычно, под носом у кого-нибудь,  а на крайне почтительном расстоянии -- над
самой кромкой берега. Ваня даже  крякнул  от досады, увидев, что этот подлец
Лориэль находится вне пределов досягаемости его дубинки. Эльф хихикнул.
     --  Что,  съели,  козлы?  --  прощебетал  он  своим  мерзким  писклявым
голоском. -- Думали, что я вам удовольствие доставлю,  дав себя поймать?  --
и, как это, видимо, принято у его племени, неожиданно сменил тон.
     -- Хрен угадали, уроды! -- заорал он, заставив Рабиновича поперхнуться.
-- Блин,  что вы  за  народ, мать вашу,  никак не пойму! Вас сюда  для  дела
прислали,  а вы лясы точите. Пикник на берегу Нила устроили, пригоршню духов
вам за  пазуху!.. Чего вы на  меня  вылупились,  словно  тролли на солнечный
свет?
     Лориэль продолжил  орать при  полном попустительстве  моих ментов, а  я
решил  воспользоваться  ситуацией.  Заметив, что эльф настолько увлекся, что
полностью перестал обращать внимание на мое присутствие, я аккуратненько лег
на брюхо  и  пополз вдоль  тростниковых  зарослей,  стремясь  подобраться  к
подлецу  поближе. Сеня мой маневр заметил, оценил и,  чтобы отвлечь  от меня
внимание Лориэля, меланхолично принялся швырять в него мелкими  камушками  и
кусочками земли, попадавшимися под  руку. Эльфа это  крайне разозлило, и его
речь  поднялась до таких высот  лингвистики,  каких  обычному человеку можно
достигнуть только к концу жизни. И то только путем постоянных тренировок.
     Виноват,  каюсь!  Я  так  заслушался  тех  сравнений,  которые  Лориэль
использовал  для  обрисовки черт характера  моих  друзей,  что даже  забыл о
необходимости  скрытного передвижения.  Встав  на  лапы, я так  и  застыл  с
открытым ртом, словно слюнявый щенок при виде куска колбасы в  холодильнике.
Эльф, естественно, тут же меня заметил.
     -- А-ну уберите пса  от  меня! --  заверещал  он  (боишься,  гад!).  --
Уберите его, а то я с вами вообще разговаривать не буду!
     --  А кто тебе сказал, что мы с тобой  разговаривать хотим? -- мой Сеня
был сама невозмутимость. Жалко, что Станиславского поблизости не. было.
     --  Как это?  -- пожалуй,  впервые с  начала нашего  общения  эльф  был
по-настоящему поражен. Настолько, что даже забыл выругаться.  -- Вы разве не
хотите знать, что вокруг происходит?
     -- А  что вокруг  происходит?  --  Рабинович  удивленно  осмотрелся  по
сторонам. -- Древний Египет кругом, люди живут, как им хочется. Мы отдыхаем,
как нам нравится. Чего еще нужно?
     -- Так  вселенная же  рушится! --  возопил Лори-эль. -- Неужели  судьбы
миллиардов разумных существ вас совершенно не волнуют? -- И несмело добавил:
-- А, козлы, мать вашу!
     -- А мы рейнджерами в вашу эльфийскую службу спасения не нанимались! --
рявкнул в ответ Сеня.  -- Если  бы  твой тупой Оберон  соизволил нам сначала
объяснить, в чем  проблема,  а затем  уже забрасывать нас в чужой мир, может
быть,  нас  твои вопли хоть чуть-чуть и волновали бы.  А сейчас  нам все  по
фигу.  Мы  отдыхаем.  А  вернете  вы  нас  назад  или   нет,  нам  абсолютно
безразлично.  Здесь, по  крайней  мере,  нам на зимнюю  одежду тратиться  не
придется! Поэтому можешь валить отсюда и передать  Оберону, что нянчиться со
здешними евреями он может сам. Без нашего участия!..
     Если бы я  мог, я бы Рабиновичу  хоть ушами поаплодировал. Однако этого
мне не дано,  и пришлось его театральным искусством  безмолвно восторгаться.
Жомов  с  Поповым  тоже Сенины  потуги  оценили и  свою солидарность  с моим
хозяином выразили в  полном соответствии с собственными душевными качествами
-- Жомов достал пистолет и передернул затвор, а Андрюша  глупо ухмыльнулся и
запустил в Лориэля недогрызенной костью. Гад, зачем добром раскидываешься?!
     Эльф  сдался.   Поникнув  и  съежившись,   он  принялся  излагать   нам
предысторию  нашего  пришествия в  Египет.  Оказывается, после того,  как мы
благополучно  вернули Зевса  в  естественную  среду обитания,  безобразия  в
параллельных вселенных не прекратились. Правда, все они были мелки и одно  с
другим вроде  бы не  связаны. Аналитический  отдел эльфийского царства целых
полгода  бился над тем, чтобы докопаться до их причины,  а затем,  к  своему
ужасу, пришел к выводу, что все аномальные события напрямую связаны с нами.
     -- До сих пор точно не  установлено, как именно  вы влияете на развитие
событий в параллельных мирах, -- закончил свою пространную речь Лори-эль. --
Вероятнее всего, существует какой-то артефакт, который вы либо забыли в ином
измерении, либо, наоборот, утащили с собой. Когда специалисты выяснят точно,
я вам сообщу. А пока ясно одно -- Моисей без вашей помощи не сможет  достичь
главной  цели своей жизни.  Ну а  если  евреи  не уйдут из Египта,  в  общем
миропорядке  произойдет столько  изменений,  что  предсказать их  влияние на
существование всей вселенной не берется  даже Оберон.  В общем, вы виноваты,
вам положение и спасать.
     --  Вот  оно,  значит, как? --  ехидно  поинтересовался  Рабинович.  --
Значит, сейчас мы вам позарез понадобились?
     --  "Сейчас, значит, понадобились!"  -- передразнил его  эльф,  наконец
вновь обретя привычную нам манеру  общения. -- Да  вы такого по  всем  мирам
наху...  -- Лориэль испуганно прервал себя  на полуслове,  сглотнул слюну и,
обведя  друзей  взглядом, истошно заорал: -- Что,  довольны, козлы  поганые,
мать вашу?  Радуйтесь!  Довели нормального  эльфа  до  того, что он на вашем
русско-ментовском  языке, словно последний гоблин, разговаривать начал... --
эльф крутанулся,  стараясь держать в поле зрения всех  ментов, и  заорал еще
громче:  --  Чего  лыбитесь, волки  позорные?  Смешно  вам?  Привыкли своими
корявыми лапами судьбы человеческие ломать и теперь за эльфов  принялись? Я,
между прочим,  по вашей  милости уже с женой изъясняться на  блатном жаргоне
начал...
     -- Так у  тебя еще и жена есть? -- наигранно удивился Сеня. -- Хотел бы
я посмотреть на эту дуру.
     --  Ах, ты м-м-м... милиционер  участковый! -- эльф побагровел до самых
кончиков  крыльев. --  Все,  блин,  увольняюсь.  А  пропадите вы пропадом  в
пищевыводном отверстии у тролля!..
     Лориэль исчез. Правда, в этот раз у него все  получилось не так гладко,
как обычно. Он несколько раз то почти растворялся в воздухе, так,  что через
него вино  в  реке  увидеть  можно было,  то  вновь  становился  реальным  и
контрастным. Во  время перехода  из  этой  вселенной  в  свою эльф продолжал
орать, но я его абсолютно не слышал.  Видимо, звук ему отключили раньше, чем
видео. У эльфийских  техников проблемы,  что ли,  опять  начались?  Впрочем,
длились  эти неполадки не дольше нескольких  секунд. И Лориэль,  в последний
раз разбрызгав во  все стороны  снопы зеленоватых искр, исчез из нашего поля
зрения.
     Я  помотал  головой,  почесал  за ухом  и  укусил  себя  за  хвост.  Не
волнуйтесь,  это не от  блох. Просто  эльф  с его  манерами  был  для  меня,
пожалуй, единственным незыблемым оплотом в меняющейся структуре вселенной. А
тут на тебе -- перевоспитываться начал!
     Назвать  себя большим знатоком  взаимоотношения  человеческих  самок  с
самцами  я  не могу.  Об эльфах знаю еще меньше, но  кое-какие выводы все же
делать научился. Посудите сами.
     Во-первых, наш  злобный Лориэль проводит отпуск в лучшее время года. За
какие  такие  заслуги,  спрашивается,  если  этот  крылатый  путеводитель  и
искоренитель  мировых  проблем  до сих пор не  смог наставить  нас  на  путь
истинный?  Во-вторых, срочный отзыв из отпуска никого еще, насколько я знаю,
счастливым не делал. Но чтобы вызванный на работу сотрудник приходил в такое
бешенство?.. Мне такого  видеть вообще не приходилось. Ну а в-третьих, когда
это  в исключительно  мужской  компании  самец  был  готов  передушить  всех
приятелей только за то, что кто-то назвал его жену дурой?
     Сами по себе эти факты вроде бы никак не  связаны, но, если их сложить,
вывод напрашивается сам собой -- Лориэль и вправду женился и был  отозван на
работу прямо с медового месяца. Быть абсолютно уверенным в этом я,  конечно,
не смогу, но попробуйте докажите мне обратное!
     Пока  я сидел, развесив уши, и выстраивал логические цепочки, отыскивая
причину  странного поведения Лориэля, вокруг  уже много чего изменилось. Мои
менты поссорились. Андрюша вступился за эльфа, упрекнув Сеню в том,  что  он
был слишком  груб и обидел Лориэля, снова не позволив ему рассказать,  зачем
тот появлялся у нас и что делать дальше с Моисеем. Жомов тут же вступился за
моего  хозяина,  заявив,  что  эльфу  еще мало досталось.  Будь  на то  воля
омоновца, так Лориэль вообще больше никому и ничего бы не объяснял и никогда
нигде не появлялся бы. Попов тут же наорал и  на Ванюшу, а Сеня вставил втык
обоим,  и  теперь все  трое  сидели спинами друг к другу  и мириться явно не
собирались.
     Жители Мемфиса вновь доказали нам,  как прекрасно у них работает служба
информации.  Не  успело  еще и полчаса  пройти с  того  момента, как Аарон с
Моисеем из-за излишней самоуверенности превратили воду в реке в  вино, а уже
все побережье Нила в черте города и близлежащих окрестностях  было заполнено
паломниками. Люди бросились  к  реке  за дармовой выпивкой.  Часть мемфисцев
набирала вино  во  всевозможные емкости и  тащила его  к  себе  домой, ну  а
остальные  решили  использовать   в  качестве  емкости  для  транспортировки
собственное пузо и загружали его вином, так сказать, не отходя от кассы.
     Преимущественно этим  занимались египетские кобели... то  есть мужчины!
Но и женщины тоже на берегу попадались. Правда, в основном несли они в руках
не кувшины, а  скалки, и не вино  из речки пили,  а  разгоняли этим кухонным
дубьем излишне усердствующих в поглощении дармового алкоголя мужей.
     Довольно быстро на всем окрестном побережье Нила не осталось  ни одного
места, где не толпились бы жители. Пожалуй, единственным безлюдным островком
на  мемфисском  берегу  можно  было  бы назвать  тот  участок реки,  который
оккупировали мы. Самодовольные бойцы из персонального взвода Жомова с гордым
видом на носатых лицах сдерживали толпу  страждущих. Новобранцы были безумно
счастливы от  того,  что им,  наконец, досталась  настоящая  работа. Они  не
подпускали к  нам толпу, агрессивно размахивая дубинками, хотя я и не думал,
что их помощь нам требуется. Большинство аборигенов просто стояли на месте и
пялились на нас, недоумевая, от  чего такие любители выпивки, какими даже  в
Египте успели  зарекомендовать себя мои менты, до сих пор не воспользовались
услугами халявной разливочной под эпическим названием "Нил".
     Помню, у нас  в отделе случай  однажды был. Года четыре назад. Я  тогда
совсем  молодым  и  глупым кобельком был. Только в  милиции служить начинал,
жизни  радовался,  гавкал  на  все,  что движется. Однажды  даже  с  Сениной
фуражкой решил поиграть,  за что... Но  не будем о грустном! Так вот, четыре
года  назад к  нам  в  отдел  на День  милиции стали  поступать  подарки  от
благодарных состоятельных  граждан,  желавших отблагодарить нас  за  тяжелый
ежедневный труд на благо, во имя и так далее.
     Одна  фирма  каждому  сотруднику  отдела   по  китайской  зубной  щетке
подарила, другая прислала по рулону туалетной бумаги и освежителю воздуха (я
тогда еще не понял символизма). Ну, а круче всех отчудил наш старый знакомец
и  лучший  друг всех  ментов Санька  Штуцер,  некогда дважды судимый бандит,
некогда  местный  преступный  авторитет,  а ныне  честный предприниматель  и
кандидат в областную думу. Так вот он, поскольку знал всех и каждого в нашем
отделе и  испытывал к  ним чувство глубокой благодарности  за наставление на
путь истинный, подарил милиционерам к их профессиональному празднику десятка
два ящиков водки.
     Поначалу на этот  подарок никто из ментов  не  позарился --  приняли за
вещдоки и, пока экспедитор с Кобелевым расшаркивался, ходили мимо, плотоядно
облизываясь.  Однако  стоило  только  из приемной  подполковника расползтись
слуху о  том, что  водка  предоставлена в  подарок,  как весь личный  состав
отдела бросился получать свою долю.  Менты  устроили около ящиков  настоящее
столпотворение.  Один  Матрешкин  попытался  как-то  этому  воспротивиться и
навести  порядок около  ящиков, но  коллеги  его  просто  смели  и затолкали
обратно в "аквариум".
     Я тогда, по  молодости лет, принял драку ментов за бесплатное  угощение
за  какую-то новую игру и принялся гоняться вокруг них, истошно вопя во  все
горло о том, что тоже хочу поучаствовать во  всеобщем веселье. Однако меня в
компанию не приняли. Более того, жестокосердные менты  попросту игнорировали
мой  лай. Я обиделся и кое-кого покусал. Слегка, конечно, но покусанные мной
милиционеры с истошными  воплями  рванулись врассыпную, очистив пространство
перед ящиками. Сеня тут же воспользовался ситуацией и пошел на второй  заход
за призами. Вот так я первый раз, хоть и невольно, но помог своему хозяину.
     Мои  усилия, правда,  пропали  напрасно.  Едва  только Кобелев вышел из
кабинета,  он  тут  же прекратил  творящееся  внизу безобразие  и потребовал
вернуть  назад  всю  ту водку, которую излишне  рьяные сотрудники успели уже
разобрать.  Те со стонами  подчинились,  и водка вновь вернулась в ящики для
последующей  упаковки  в  подарочные  наборы вместе с  туалетной  бумагой  и
зубными щетками. Одна бутылка, правда, в родную ячейку так  и не  вернулась,
что вызвало недоумение и истошный рев высокого начальства.
     Кобелев  потребовал вернуть  похищенное добро  обратно, но,  как он  ни
старался  и какими карами только не грозил, пропажа так и не отыскалась.  Не
берусь никого обвинять, но могу  сказать только то, что трое моих друзей тем
вечером  пили  водку. С  точно  такой  же  этикеткой,  как и  у исчезнувшего
подарочного сосуда.
     В  общем,  столпотворение  на  берегу  Нила  окунуло  меня  в  приятные
воспоминания юношеских лет. Я настолько в них  погрузился, что даже не успел
заметить,  как мои  менты помирились и принялись  совместно разгонять зевак,
пялившихся на нас из-за оцепления. Аборигены разбегались, но на их место тут
же приходили новые, и мои друзья решили оставить это бесполезное занятие.
     -- Похоже, посидеть спокойно нам тут не да-дут, --  констатировал Сеня,
кивнув  головой  в  сторону беснующейся толпы  на берегу. -- Тут весь Мемфис
собрался.  Пошли  обратно в трактир.  Судя по  всему,  сейчас там  никого не
будет.
     Жомов  тут  же решил воспользоваться  случаем  и  провести практические
занятия  своего  взвода. На  этот раз  новобранцам было суждено  играть роль
конвоя.  Ваня  разбил отряд на две части.  Первая клином  врубилась в  толпу
зевак, расчищая нам дорогу, а остальные  составили арьергард, уполномоченные
пресекать любые атаки с  тыла. Впрочем, жомовским бойцам так и  не  пришлось
поработать ни в той,  ни в другой ипостаси. Аборигены, едва завидев,  что мы
тронулись с места, тут же  бросились  врассыпную,  а затем, напрочь  забыв о
нашем  существовании, мгновенно  заполонили  единственный свободный  участок
берега.
     В  трактире действительно, кроме хозяина, не оказалось ни  одной  живой
души.  Хозяин  заведения,  рвущий на  себе  волосы от отчаяния  из-за утраты
прибыльного  алкогольного  бизнеса,  встретил  нас  со  слезами  на  глазах.
Трактирщик  поначалу принялся стенать  и жаловаться на  свою  горькую  долю,
ставшую  таковой  из-за  изменения  структуры жидкости в  Ниле.  Видимо,  он
рассчитывал  на  наше  понимание и  сочувствие,  но  мои  менты сделали  для
трактирщика даже  больше. Они заказали себе выпивку,  чем привели мужичка не
только  в  бурный  восторг,  но  и  навсегда заработали  его  благодарность,
уважение и безмерное почитание. А заодно и меня удивили. Поскольку не так уж
часто случается, что мой Сеня за один день и вводил, и отменял сухой закон.
     -- Ну и что делать  дальше будем? -- поинтересовался у него Попов, едва
сияющий трактирщик притащил моим ментам кружки с местным пивом.
     -- А хрен его, моя миленькая, знает! -- буркнул Рабинович и уткнул свой
длинный нос в кружку.
     -- Можит, би-еляши пойдем пиродавать? -- несмело предположил Нахор.
     Я думал, что Сеня тут  же взорвется,  но, к моему недоумению, Рабинович
лишь пожал плечами.
     -- Делайте что хотите, -- проговорил он. -- Мне все равно.
     Я даже зубами клацнул от удивления! Впервые в жизни у моего хозяина  не
было какого-то конкретного плана действий. Обычно даже в такой ситуации, где
любой  другой  человек  потеряется,  мой  Сеня  непременно находил  какое-то
решение, способное принести ему пользу, а вот теперь Рабинович попросту сник
и, похоже, был готов  бездействовать до скончания веков. Конечно, понять его
было можно. Мало того, что, отправившись в краткосрочный отпуск, вместо него
мы оказались втянутыми  в новую эльфийскую авантюру, так еще и  вместо того,
чтобы послушно отправиться в пустыню, соплеменники  Моисея брыкаться начали.
Тоже мне снобы! Жизнь в пустыне их, видите ли, не устраивает.
     Впрочем,  идея  провести  остаток  жизни  в  захолустном  Мемфисе   мне
нравилась еще меньше, чем евреям расставание с  ним.  Дома все-таки и  трава
гуще,  и  небо чище, и вонь  приятнее! Мне уже изрядно надоело таскаться  по
улицам под палящим африканским  солнцем, высунув из пасти язык. Пора  бы уже
возвращаться  домой.  А для этого следовало растормошить Рабиновича, вывести
его  из  состояния  ступора  и  заставить,  наконец,  поработать  тем  серым
веществом, количеством  которого  так  гордятся  люди. И  я  знал,  как  это
сделать! Не скажу, что  сам  метод  мне нравился, но иного  выхода у меня не
было.  Поэтому  я   гавкнул  пару  раз  и  побежал  к  выходу  из  трактира.
Остановившись  в дверях,  я гавкнул еще раз. Дескать,  Сенечка, мальчик мой,
пойди посмотри,  какую вкуснятинку тебе мамочка приготовила!..  Рабинович не
шелохнулся.
     --  Сеня, по-моему, твоя псина  куда-то нас  зовет,  --  толкнув  моего
хозяина локтем в бок, проговорил Жомов. Ванечка, в любое другое время я тебе
за псину приличный  кусок  мяса  из  ноги выдрал бы,  но  сейчас  приходится
сказать спасибо.
     --  На  прогулку  просится, -- буркнул  Рабинович, не вынимая  носа  из
кружки. -- Потерпит. Я еще пиво не допил.
     Щас, потерплю!.. Я гавкнул еще пару раз и принялся беспокойно вертеться
на  месте. Этот прием должен  был выразить мое крайнее возбуждение, что он и
сделал. Сеня удивленно посмотрел на меня и заволновался. Все-таки не так  уж
часто  я  настоятельно  зову  его  с собой!  Так и  не допив пиво, Рабинович
поднялся из-за стола и нахлобучил на голову фуражку.
     -- Похоже, Ваня,  ты прав.  Мурзика  что-то  беспокоит, --  обеспокоено
проговорил он.  -- Пошли-ка  посмотрим, в  чем дело. А то я  боюсь, как бы с
нашими стариками что-нибудь не случилось.
     Сеня взял поводок в руку, открыл дверь и выпустил меня на улицу. Я едва
сдержался  от  радостного  щенячьего  визга   --  начало   положено.  Теперь
оставалось  сделать  самое  трудное.  А  именно, взять  нужный  мне  след. Я
принюхался и громко чихнул -- над Мемфисом стоял непередаваемый  алкогольный
смрад. Пока  мы сидели  в трактире, Нил своими винными парами и перепившиеся
египтяне перегаром настолько загадили городскую атмосферу,  что иных запахов
различить было почти невозможно. На секунду я замер. Все-таки мне нужно было
найти человека, не имея о нем  никаких  сведений, кроме персонального набора
ароматов. А алкогольные пары над городом этому здорово мешали. Я был уверен,
что  нужная мне человеческая особь  обитает где-нибудь поблизости, и, сидя в
кабаке,  рассчитывал уловить  нужный запах  без труда. Но теперь приходилось
м