та, но сделать это, к сожалению,
не могу. Во-первых, я даже по крышам лазаю неохотно, а уж к краю парящей
колесницы и вовсе подходить бы не решился. А во-вторых, внизу все  равно
ни кота драного разобрать было нельзя. Весь путь от Олимпа  до  Аида  мы
проделали среди плотных облаков, ничего не видели и, вдобавок,  вымокли,
как последние блудные коты. Мне даже отряхиваться,  как  после  купания,
пришлось, когда мы наконец приземлились.
   Вход в Аид ничем особенным не  отличался  -  пещера,  как  пещера,  и
ничего  больше.  Гермес,  психомп  наш   ненаглядный,   попытался   было
смотаться, указав нам на эту дыру в скале, но Ваня Жомов его так  просто
не отпустил. Он заявил, что бог плутов получит  свои  порхающие  ботинки
только тогда, когда приведет нас к пограничникам.
   - Как скажете, - пожал плечами Гермес.  -  Только  пеняйте  потом  на
себя. Я вас предупреждал, что со стражем вы договориться не сможете.
   - Ну, это мы еще посмотрим, - зловеще усмехнулся Ваня.
   Если честно, каюсь, сразу я не сообразил, о каком именно страже  идет
речь. Моим ментам это тоже простительно, но ведь наши греки знали все  и
молчали! Видимо, считали, что и мы просто обязаны  быть  в  курсе  дела.
Лишь Немертея зябко поежилась после слов  Гермеса  о  страже  и  сделала
такое движение, будто  пыталась  удержать  Рабиновича  от  необдуманного
поступка. При этом в ее глазах была такая тоска и боль, что  я  чуть  не
ошалел: это откуда у су... гав, ты! опять ...женщины преданность такая?!
   Едва  мы  ступили  под  своды  пещеры,  как   в   нос   мне   дохнуло
отвратительным смрадом. Настолько резким, что я даже чихнул и  удивился,
почему я его на свежем воздухе не чувствовал?  Ведь  такая  вонь  должна
была бы на пару километров вокруг входа все пропитать! Мои спутники  так
же перекосились от отвратительного запаха  и  попытались  закрыть  носы.
Исключение составлял лишь Гермес, который шел вперед как  ни  в  чем  не
бывало. Видимо, у бедолаги напрочь отсутствовало обоняние!
   Несколько минут мы  шли  вперед  в  полумраке,  освещаемые  лишь  тем
светом, что лился от входа, а затем впереди я  увидел  глаза.  Три  пары
красных, словно у кролика-альбиноса, буркал, не мигая, таращились на нас
из темноты. Мои спутники слегка сбавили  шаг,  пытаясь  приготовиться  к
любым неожиданностям, а затем,  когда  нас  почти  оглушил  жуткий  рык,
раздавшийся из глубины пещеры, они и вовсе остановились.
   - Ну, вот вам и стражник, - заявил Гермес, едва отзвуки рыка  затихли
где-то в глубине пещеры. - Не думаю, что Цербер вас пропустит, но делать
ставку на свое утверждение не берусь. Хрен вас знает!
   Я его уже не слушал. Цербер.  Именно  он,  и  никто  другой,  являлся
стражем входа в греческую преисподнюю. Должен я был об этом догадаться -
телевизор-то часто смотрю - ан нет! Развесил уши, словно щенок  сопливый
перед болтливой болонкой. Драть тебя арапником, Мурзик Рабинович, нужно.
Слегка припадая к земле, я угрожающе глухо зарычал в ответ на вызов  пса
Аида и сделал несколько шагов вперед. Иди ко мне, косточка моя мозговая!
   И тут Цербер предстал перед нами в полной  красе.  Здоровый,  гад,  с
породистого дога ростом. Все три башки оскалены, слюна из пастей  течет,
а на холках змеи болтаются. Я на секунду замер, раздумывая, не  устроить
ли ему дуэль с нашим трехглавым керогазом, но тут же отказался  от  этой
мысли. Все-таки все мои постоянные соратники уже внесли свой  вклад  для
выполнения поставленной перед  нами  задачи,  один  я  лишь  под  ногами
мешался. Нет уж, разобраться с этой пародией на пса - мое личное дело. И
выполнять его за себя никому не позволю! Молча,  без  единого  звука,  я
прыгнул вперед, а мгновением раньше заорал Сеня:
   - Ваня, стреляй!
   Выстрел грохнул, когда  я  уже  был  в  воздухе.  Жомов,  молодец,  в
последний момент успел поднять ствол пистолета  вверх,  и  пуля  ушла  в
потолок пещеры, заскакав рикошетами от стен. То, что промазал Ваня,  это
понятно: меня боялся подстрелить. Но вот как я оказался позади  Цербера,
поначалу объяснить не мог. Ровно до тех пор, пока не заметил светящегося
Горыныча. Ну, спасибо, товарищ, удружил! Телекинез наконец освоил.
   Опустившись на пол пещеры, я на мгновение потерял ориентацию.  То  же
самое произошло и с моим  противником.  Ни  грохот  выстрела,  ни  визги
рикошетов его не испугали. Он лишь жутко удивился, когда я исчез из поля
его зрения, но быстро  понял,  где  я  нахожусь,  и  резко  развернулся.
Правильно! Вот он я, и сейчас ты, позор  рода  собачьего,  узнаешь,  что
такое настоящая атака милицейского пса.
   Хоть у меня и было лишь несколько мгновений, я приготовился к  броску
спокойно,  зная,  что  Ваня  теперь  не  рискнет  стрелять,  боясь  меня
поранить. Теперь уже никто не вмешается, пока  кто-то  один  из  нас  не
схватит за горло другого. Конечно, у него три пасти против  моей  одной,
но мы и не с такими сворами  встречались.  Еще  раз  грозно  зарычав,  я
рванулся вперед, и тут снова произошло невероятное: я опять промазал! Не
понимая, что именно в этот раз мне могло помешать, я  удивленно  замотал
головой,  и  тут  же  понял,  что  именно  произошло.  Завизжав,  словно
покусанная шавка, Цербер  круто  развернулся  и  бросился  к  выходу  из
пещеры, спасаясь от моих зубов. И это называется страж?!
   Я так расстроился от того, что не удалось доказать всем, чего я  стою
на самом деле, что едва не завыл от досады. Что  же  это,  граждане,  за
беспредел такой? Единственный серьезный враг во всей Греции  нашелся,  и
тот деру дал!
   А Цербер, совершенно не обращая внимания на мое возмущение, мчался  к
выходу из пещеры. Мои  спутники  отскочили  в  сторону,  освобождая  ему
дорогу, а Ваня снова вскинул пистолет, намереваясь пристрелить убегающее
чудовище, но снова вышел  Жомову  облом.  Пробегая  мимо  замешкавшегося
Геракла, Цербер случайно зацепил его за тунику  острым  зубом  шипастого
ошейника и волоком потащил за собой. Ваня с  досады  выругался  матом  и
бросился выручать воспитанника. Великолепным  прыжком  омоновцу  удалось
поймать Геракла за ноги уже за пределами пещеры. Под  их  двойным  весом
добротная туника полубога порвалась, и оба наездника оказались на земле.
А когда они вернулись назад, Гомер их встретил хвалебным стихом. Встав в
позу оратора, он продекламировал:
   - Знайте ж, потомки, всю правду о доблести этой.  Новому  подвигу  не
было случаев равных. Ибо сегодня Геракл разобрался с Цербером и,  уцепив
за ошейник, на улице с ним оказался.
   Я-то понял, что поэт попробовал шутить, а вот  до  остальных  это  не
дошло. На него начали орать  все,  и  в  первую  очередь  мой  Сеня.  Он
немедленно потребовал у Гомера извиниться передо мной  за  столь  наглую
ложь, иначе обещал поэту привязать его к  позорному  столбу  и  закидать
гнилыми помидорами. Гомер, оскорбленный непониманием, уныло поплелся  ко
мне с извинениями. Я ободряюще оскалился, а  этот  придурок  решил,  что
теперь я его буду кусать. Да на фиг ты мне нужен! Я же говорил,  что  от
греков у меня начинается икота!
   ХЛО-ОП!!!
   Ну, началось. Вот  уж  кого-кого  тут  не  хватало,  так  это  нашего
маленького любимца! Соскучились мы все без его ценных инструкций, метких
замечаний и высококультурного языка. Естественно, это мое личное мнение,
но я не думаю, что остальные придерживались иной точки зрения. Но  эльфа
наши чувства волновали меньше всего. Он появился в воздухе  прямо  возле
головы Сени Рабиновича и, не говоря ни слова, зарядил  моему  хозяину  в
ухо маленьким кулачком. Рабиновича этот  удар,  естественно,  с  ног  не
свалил, но удивился Сеня изрядно.
   -  Ты  ошалел,   псих?   -   развернувшись   к   Лориэлю,   задумчиво
поинтересовался он.
   - Это я псих? - вопя благим матом, изумился маленький нахал. - Да это
вы все чокнутые, козлы  поганые,  мать  вашу!  Какого  хрена  вы  в  Аид
приперлись, троллиные объедки вам в  глотку?!  Вам  что,  было  поручено
Церберов по степи гонять? Вы чем, морды ментовские, заниматься должны?
   - Ну, ты базары-то фильтруй! - обиделся на него Ваня Жомов, который и
так был расстроен от того, что ему не дали как следует пострелять.
   - Я тебе щас  отфильтрую!  -  нагло  заявил  эльф.  -  Вы  на  Олимпе
следствие должны вести, а какого хрена оттуда удрали? Да  за  оставление
поста я на вас рапорт Оберону напишу, уроды тупорылые, мать вашу!
   - Может быть, объяснишь, в чем дело? - спокойно  поинтересовался  мой
Сеня,  уже  давно  решивший  не  обращать  на  ругань  Лориэля  никакого
внимания.
   - В чем дело, говоришь? Я тебе сейчас объясню, - вытаращился эльф  на
моего  хозяина.  -  Пока  вы  дурью  маялись  и  турпоездку  по   Элладе
устраивали, необратимые последствия уже начались. Сейчас вы, бараны, тут
прохлаждаетесь, а там, на Олимпе, между прочим,  египтяне  наших  мочат.
Если не успеете Олимпийцам помочь, кранты и вашей миссии, ивам самим...
   Как всегда,  оборвав  фразу  на  половине,  Лориэль  исчез  абсолютно
незаметно. Несколько секунд  мы  стояли  неподвижно,  переваривая  новое
известие, а затем все задвигались и заорали. Общий смысл фраз был один -
мчаться на помощь Олимпийцам, но имелось  и  иное  мнение.  Это  Гермес,
проявив недопустимую для нормального бога  трусость,  отказывался  везти
нас на Олимп. Однако, после того как Ваня железной дланью схватил его за
горло, бог плутов поработать возницей согласился, и мы полетели  обратно
к обители греческих богов.
   Едва мы вырвались из облаков, как стало очевидно, что битва и вправду
разыгралась нешуточная.  Гремел  гром,  сверкали  молнии,  ветер  бешено
завывал, вырывая деревья с корнями.  С  небес  низвергались  целые  моря
воды, сильно приправленные огромными градинами, и все  это  озвучивалось
совершенно невообразимыми звуками. В общем, апокалипсис в  том  виде,  в
каком его нам рисует американское кино. Любой другой  испугался  бы,  но
нам было не привыкать, и мы с ходу врубились в жуткую сечу.
   Если честно, я  совершенно  не  разбираюсь  в  египетской  мифологии,
поэтому назвать вам имена всех их богов, принимавших  участие  в  битве,
попросту не могу. Кое-кто мне был известен по фильмам, а  про  остальных
узнавайте сами. Скажу только, что армия,  выстроившаяся  напротив  наших
Олимпийцев, выглядела куда  как  необычно.  Люди  с  головами  животных,
животные с головами людей, просто животные и просто люди стояли  стеной,
постепенно оттесняя Олимпийцев с обороняемых позиций. Мне одного взгляда
было достаточно, чтобы понять, насколько плохо  дело  у  наших.  Поэтому
медлить мы не имели права.
   Впрочем, и сделать многого не могли. Метательных снарядов для дубинок
моих ментов, естественно, заготовлено не было,  а  бросаться  в  буйство
стихий с голыми руками было бы верхом безрассудства. Единственным  нашим
оружием, способным принести хоть какую-нибудь пользу в битве,  оказались
пистолет Жомова да летающий надувной огнемет в лице Горыныча. Но  и  это
нам не помогло. Все патроны Ваня быстро расстрелял, не принеся, впрочем,
особого вреда неприятелю, а огневую мощь Ахтармерза нам применить так  и
не удалось, поскольку он был вынужден сконцентрировать все свои силы  на
защите Олимпийцев от ударов орудий египетского войска. Но мы все  знали,
что Горыныча надолго не хватит.
   - И-е-эх, - горестно вздохнул Арес, рядом с которым мы и заняли места
в строю. - Были бы здесь Мерлин с Зевсом, или бы Перуном кто-нибудь  мог
воспользоваться, да силенок ни у кого не хватает...
   - Кто? Чем? -  одновременно  заорали  Рабинович  с  Жомовым,  зажимая
олимпийского бога войны с двух сторон. Тот понял,  что  проговорился,  и
прикусил язык, но было поздно.
   - Ах ты, крыса продажная! - возмутился Сеня. - Я с тобой после  битвы
разберусь. Тащи Ване этот Перун. Сейчас посмотрим, кто тут шишку держит!
   Мы с Жомовым тут же отконвоировали бледного Apeca в  замок  Зевса  за
уникальным оружием, способным метать молнии,  затем  вернулись  назад  и
приступили к работе. По команде Рабиновича Горыныч снимал с нас  защиту,
а Ваня выпускал по врагу залп молний. Трех таких циклов оказалось вполне
достаточно, чтобы обратить в бегство египетских оккупантов. Обрадованные
Олимпийцы  тут  же  бросились  их  преследовать,  а  мы  плотной  стеной
обступили Ареса.
   - Колись, гад! - грозно потребовал от бога войны Сеня, и тому  ничего
не оставалось делать, кроме как выложить нам всю правду.
   Оказывается, однажды на Олимп наведался сухонький старичок и попросил
встречи с Зевсом. В тот день не было никаких экскурсий по обители богов,
все входы были перекрыты, а охрана не докладывала о вторжении.  Дежурный
бог, а им был именно Арес, жутко удивился появлению старика и, съедаемый
любопытством,  проводил  его  к  своему  папаньке.  Они  довольно  долго
беседовали тет-а-тет, а потом Зевс внезапно исчез.
   - С чего ты решил, что гость был Мерлином? -  грозно  поинтересовался
мой Сеня.
   - Да он сам себя так называл, - воздел руки к небу  Арес.  -  Клянусь
здоровьем мамочки.
   - Ладно, верим. По описанию проходит, - согласился с ним Рабинович. -
Ну и куда они свалили?
   - Я только слышал, что Мерлин звал его в свой мир, в далекое будущее,
где он застрял во времени, - совсем сжавшись от  грозного  голоса  моего
хозяина, прошептал бог  войны.  -  Мерлин  просил  папаньку  помочь  ему
выбраться из сложившейся  ситуации,  а  взамен  пообещал  дать  какое-то
оружие, которое сделает Зевса абсолютным владыкой нашего мира.
   - Так почему ты, урод, никому не сказал об этом? -  продолжал  давить
на него Рабинович.
   - Ну, я решил, что Мерлин обманул папаньку и тот сгинул или находится
в   плену,   -   краснея,   словно   первоклассник,   которого   застали
подглядывающим через щелочку в женскую уборную, сознался Арес. - Вот я и
решил, что смогу занять его место. Тем более что  и  мама  обещала  меня
поддержать...
   ХЛО-ОП!!!
   Ну, это совсем уже наглость! Второе  пришествие  эльфа  народу  я  не
переживу. Это что же за напасть такая? Я теперь его отвратную  морду  по
сто раз на дню должен видеть?..  Впрочем,  меня  никто  не  слушал.  Все
уставились на Лориэля, который едва  держался  в  воздухе,  сгибаясь  от
тяжести какого-то украшения равного примерно трети его размера.
   - Так, блин, Рабинович, марш сюда, - скомандовал он, с трудом отлетая
подальше от толпы. Я поразился - ни хрена себе!  Маленький  уродец  себя
большим боссом возомнил? Однако мой Сеня почему-то  поплелся  следом  за
ним. Я хозяина не оставил.
   - В общем, так... Оберон попросил меня передать  тебе  эту  штуку  и,
если что-нибудь выяснилось, транспортировать  в  любое  место  и  время,
которое тебе нужно, - сердито проворчал он. -  У  тебя  карт-бланш.  Вся
энергия вселенных в твоем распоряжении. Радуйся, урод!
   - А зачем ты меня в сторону отозвал? - спокойно поинтересовался Сеня,
никак не реагируя на оскорбления.
   - Потому, что кулончик этот является аномальным компасом. Он  поможет
тебе  отыскать  Мерлина,  но  привести  его  в  действие  можно   только
определенным  набором  слов.  Вот  только  если  их  услышит  кто-нибудь
посторонний, они потеряют силу и  прибор  будет  бесполезным,  -  увидев
удивленные глаза не удовлетворенного такой отмазкой Рабиновича,  Лориэль
язвительно закончил:
   - Извини, таковы магические законы!
   - Ладно, принято, - усмехнулся мой Сеня и взял кулон в руки. - Говори
свои слова и отправляй нас туда, откуда взял.
   Я зажмурил глаза и поджал уши, чтобы не видеть и не слышать ничего...
Глава 6
 
   В этот раз после очередного межвселенского перелета  менты  пришли  в
себя удивительно легко. Не было ни  удручающих  провалов  в  памяти,  ни
потери  сознания,  ни  всех  прочих   спецэффектов   перехода,   включая
похмельную сухость во рту. Просто только что блаженная троица  восседала
на вершине Олимпа, а теперь - бац! - и они в самом обычном кабаке. Сидят
за столиком и зенками моргают, будто какая-то сволочь у них из-под  носа
только что совершенно незаметно кружки с пивом увела. Ну,  вот  так  вот
взяла и оборзела сволочь, у ментов пиво скоммуниздила!
   - Ты гляди-ка, эльфы на глазах технику  совершенствуют,  -  удивленно
хмыкнув, пробормотал Рабинович. - Скоро для переходов двери какие-нибудь
изобретут. Наподобие того служебного лифта  на  Олимп.  -  Сеня  перевел
глаза на омоновца. - Так что ты, Ваня, не удивляйся, если когда-нибудь у
тебя под носом нарушитель просто возьмет и  испарится.  Знай,  тут  эльф
свою руку приложил...
   - Я ему приложу! - возмутился Жомов. - Я к этому борзюку  мухокрылому
свою руку приложу. Будет тогда переводной картинкой в жвачке работать. -
А затем удивленно огляделся по сторонам:
   - Мужики, а мы где?
   - В Караганде, - совершенно уверенно заявил Рабинович. Попов тоненько
захихикал.
   - Какая на хрен Караганда. - возмутился омоновец. - Сеня, опять  твои
штучки? Мы же должны... - Иван вдруг  осекся.  -  Опять  прикалываетесь,
гады?
   - Что в сердце варится, на лице не  утаится,  -  Сеня  возвел  очи  к
потолку. - А у Вани и мыслей в башке, что слонов в  горшке!  -  А  затем
зашипел, видя, что посетители забегаловки начали на них оглядываться:
   - Жомов, идиот, ты хоть по сторонам  посмотри.  Мы  же  в  том  самом
кабаке, куда иногда после службы "догоняться" ходим!
   Иван удивленно оглянулся. Все  трое  действительно  сидели  за  своим
любимым столиком в кафе под жутко остроумным названием "Рюмочная". И это
самое кафе действительно должно было находиться неподалеку от их участка
внутренних дел. Правда, Жомова грызли сомнения -  ремонт,  что  ли,  тут
сделали? И столики не того цвета, и картина другая на стене висит. Да  и
дверь, ручку которой омоновец по пьянке самолично не раз отрывал, теперь
в обратную сторону  открывается.  Впрочем,  сомневался  Ваня  не  долго.
Стоило  только  ему  увидеть  за  стойкой  знакомого  бармена,  который,
опасаясь очередного погрома, уже заслал к столику  ментов  официантку  с
халявной выпивкой, как омоновец тут же успокоился.
   - В натуре, приехали, - облегченно выдохнул он, как обычно, мгновенно
забыв  подтрунивания  Рабиновича,   а   затем   заметил   приближающуюся
официантку. - Ну что, Сеня,  пропустим  по  маленькой  да  пойдем  этого
Мерина проклятого искать.
   - Не Мерина, а Мерлина, - зашипел на  него  Рабинович.  -  И  выпивки
никакой не будет, пока дело не закончим.
   - Да ты чего, Робин, офонарел? - удивился Ваня. - Дай сначала горло с
дороги промочить. К тому же что о нас люди подумают, если мы от халявной
выпивки отказываться станем?
   Сеня понял, что погорячился. Действительно, если разок отказаться  от
предложенной  барменом  водки,  можно  в  момент  лишиться   подобающего
уважения. К тому же оный бармен мог раззвонить на всю округу,  что  трое
ментов больше халяву не берут, то так придется и на День милиции за свои
собственные, кровные денежки выпивку с закуской покупать!
   Скрепя сердце,  Рабинович  был  вынужден  согласиться  с  требованием
Жомова. Правда, разгуляться соскучившемуся по родным кабакам омоновцу он
не дал. Налив из принесенной официанткой бутылки водки  ровно  по  рюмке
каждому, Сеня  тут  же  спрятал  поллитру  во  внутренний  карман.  Ваня
попробовал было возмутиться, но уж тут Рабинович был тверд, как  кремень
в китайской зажигалке. Жомов обиделся и целых десять минут  с  кинологом
не разговаривал. А Попов, пока они препирались, под шумок слопал все три
бутерброда, принесенных девушкой на закуску. Впрочем, против этого никто
как раз и не возражал. Жри, Андрюша, сколько хочешь. Не жалко. Все равно
полчаса назад обедали!
   - Ладно, умник еврейский, - процедил  Жомов,  добросовестно  выдержав
все положенные десять минут  молчания.  -  И  где,  на  хрен,  мы  этого
дебильного Мерлина искать будем?
   - А для этого, быдло славянское, у нас эльфийское начальство имеется!
- обиделся Сеня и торжественно достал из-за пазухи цепочку,  на  которой
висел кулон размером примерно с ноготь большого пальца. - Вот эту шт