к о чем это мы говорили?
   - Пока еще ни о чем, но сейчас начнем, - усмехнулся в ответ Рабинович.
   - Нам нужно, чтобы ты вернул нас домой, в наш собственный мир. - А фигу с
маслом не хотите? - удивился Одноглазый.  -  Чтобы  я  каким-то  смертным  в
качестве такси работал? Хрен вам в сумку, чтобы куски не мялись.  Сами  сюда
забрались, сами и выбирайтесь обратно!..
   Сеня задохнулся от возмущения  и  хотел  что-то  сказать,  но  не  успел.
Произошло нечто странное! Один из волков, лежавших возле копыт  лошади  аса,
вдруг подскочил с места и, высунув язык, помчался прямо на  меня.  Пришлось,
несмотря  на  репутацию  поджать  хвост  и  попятиться  назад  (хотел  бы  я
посмотреть, что бы вы на моем месте сделали!). Рабинович, хоть сто лет  меня
знает, принял мою осторожность за трусость и возмущенно завопил:
   - Сидеть, Мурзик! Позоришь меня перед людьми.  -  А  затем  заорал  и  на
Одина:
   - А ну-ка убери свою шавку, пока я ее пополам не сломал! - Слушай,  Сеня,
а это не наш старый знакомец Фреки? - удивленно рассматривая волка,  спросил
догадливый Попов. - Ну, помнишь ту прожорливую животину, что нам  сначала  в
Митгарде, а потом в Свартальхейме  попадалась?  -  Так  вы  знакомы  с  моим
волком? - прежде чем Сеня смог ответить Андрюше,  удивился  Один.  -  Ну-ка,
Фреки, иди сюда. Огромный лесной хищник остановился и послушно  потрусил  на
зов. Одноглазый свесился вниз, и Рабинович, хоть ничего и не слышал, мог  бы
поклясться, что ас начал обмениваться с волком короткими фразами.  Некоторое
время путешественники с удивлением взирали на странный диалог Фреки с богом,
а затем Один распрямился на спине Слейпнира. Удивленно хмыкнув в бороду,  ас
с каким-то странным выражением посмотрел на людей. - Странно это слышать, но
Фреки дает вам неплохие рекомендации, хотя обычно людей он не  переваривает.
Впрочем, за лестные отзывы в ваш адрес в первую очередь  благодарите  своего
четвероногого друга, - усмехнулся Один. - В общем, ждите до конца совещания,
а потом решим, что с вами делать.  Ваня  Жомов,  в  последнее  время  крайне
болезненно реагирующий на любое  проявление  пренебрежения  своей  особой  и
персонами  своих  друзей,  собрался  было   подрихтовать   тыковку   наглого
верховного скандинавского божества, но Сеня остановил  его.  Ведь,  в  конце
концов,  несколько  минут  ничего  не  решают!  А  Один,  словно  позабыв  о
присутствии  людей,  принялся  обсуждать  с  остальными  богами   внутренние
проблемы. И на первом месте, естественно, стоял надвигающийся Рогнарек.
   Один заявил, что имеет самые достоверные данные от агентуры  о  том,  что
утгардская группировка етунов пришла в движение и явно готовится к  какой-то
пакости. Инеистые великаны также начинают подтягивать войска к незамерзающей
Ивинг-реке, что не может не  вызывать  опасений.  Да  и  красно-синяя  Хель,
владычица Нидльхейма, точит зубы и бесится, особенно после того, как узнала,
на что именно пошло ее зелье.
   - Впрочем, ее армия нам не очень страшна. Куда больше меня волнуют етуны,
- вздохнул Один. - Вчера я отправил туда на разведку Локи. Он вот-вот должен
вернуться  и  подробнее  доложить  обстановку.  -  Ой,  папа,  чего  ты  так
суетишься, - жеманно произнес Фрейр. - С таким новым оружием, как у  тебя  и
братца Тора, нам никакие великаны не страшны. Правда, Громовержец?..
   От такого наглого намека Громовержец потерял дар речи. Даже  Жомову  было
очевидно, что придурковатый Фрейр в лучшем для себя случае просто уже  успел
узнать о пропаже молота, а в худшем - сам его и стащил. Ваня  с  вожделением
представил, как будет расправляться с подлецом Рыжебородый, но увидеть наяву
это зрелище так и не успел - рядом с Одином  словно  из-под  земли  появился
красавчик Локи и принялся что-то возбужденно нашептывать на ухо Одноглазому.
А тот слушал, становясь с каждой секундой мрачнее тучи. Наконец, сведений  в
голове Одина оказалось более чем достаточно, и из нее начался информационный
выброс.
   - Как ты мог? Как ты мог? - завопил Один, тыча в Тора пальцем. - Позор на
мои седины. Я-то думал, что ращу себе достойную смену и  когда-нибудь  смогу
отойти от дел и хорошенько отдохнуть, а ты что сделал?..  Опозорил  меня  на
все девять миров! Теперь  даже  орки  над  тобой  смеются...  Это  же  надо,
потерять именное оружие!..
   - Отец, я не потерял. У меня его украли! - испепеляя  глазами  поочередно
Фрейра и Локи, завопил Громовержец.
   - А мне плевать! - перебил его верховный босс асов. - Без  твоего  молота
етунов нам не остановить. А Локи только что видел Мьелльнир в замке у Трюма.
Придется теперь снаряжать поисковую экспедицию,  -  и  на  несколько  секунд
замолчал, выслушивая шепот Локи. - Что же, хорошая задумка, - кивнул головой
Один и посмотрел на ментов. - Вы  просите  от  меня  помощи?..  Я  бы  давно
прогнал вас, если бы не заступничество Фреки. А теперь и Локи просит за вас.
Что же, может быть, вы и  достойны  моих  милостей,  но  это  сначала  нужно
доказать. Мне сказали, что среди вас уже  есть  человек,  сумевший  победить
етуна однажды, -
   Одноглазый просто сверлил единственным  буркалом  Рабиновича.  -  Сможешь
победить еще раз, и я выполню ваши просьбы. Но для этого верните молот Тору.
Громовержец сам пойдет с вами, а Локи  покажет  дорогу  и  поможет  в  вашем
задании, чем сможет. Хау! Я все сказал...
   Восьминогий конь  Одина  развернулся,  словно  перепуганная  гусеница,  и
довольно резво засеменил по дороге, куда-то в глубь Асгарда. Следом за своим
верховным боссом, кто пешком,  а  кто  на  подручном  транспорте,  от  Палат
эйнхериев удалились и прочие боги. Сами  воины  побрели  обратно  в  казарму
завтракать, опохмеляться и помогать  валькириям  штопать  порубленных  вчера
сотоварищей. И не успели менты прийти в себя от  удивления  новой  напастью,
как остались на дорожке одни. Если, конечно, не считать Тора и Локи. А  чего
их пересчитывать? И так ясно, что их двое!
   - Мужики, я  чего-то  не  понял,  -  удивленно  глядя  вслед  удалившейся
кавалькаде, пробасил Жомов. - Нас опять  прокатили?  Опрокинули,  как  лохов
последних?
   - А мы лохи и есть! - истерично завопил Попов. - Шляемся по всяким  дырам
из одного угла в другой, а этим походам ни  конца  ни  края  не  видно.  Уже
столько километров накрутили, что и за год дежурства  в  ППС  не  натопчешь.
Скоро на башке  седых  волос  больше,  чем  лысых  будет,  а  мы  все  ходим
туда-сюда. Калики перехожие, мать вашу!.. Ты мне скажи,  Сеня,  сколько  это
может продолжаться? - Если это вопрос риторический,  то  я  тебе  отвечу,  -
совершенно спокойно проговорил Рабинович и вдруг  заорал,  как  пожарный  на
каланче:
   - А если ты издеваться надо мной собрался,  лучше  разбегись  и  треснись
башкой об Иггдрасиль. Может,  как  та  коза  доится,  ты  плакать  самогоном
начнешь. А то от твоего нытья толку совершенно никакого нет.
   Я, конечно,  тоже  решил  поддержать  глухим  рыком  всеобщую  какофонию.
Ингвина принялась упрашивать всех успокоиться, и  вскоре  гомон  в  компании
путешественников стоял такой, что оба  аса,  боязливо  покосившись  на  них,
решили отойти в сторонку, чтобы не попасть под  горячую  руку  какому-нибудь
громиле Жомову. Сеня несколько секунд косился на них, а затем,  увидев,  что
оба бога удалились достаточно далеко, рявкнул во всю глотку:
   - Тихо! Тихо, я сказал, идиоты! - Все его компаньоны поперхнулись  криком
и удивленно уставились на озверевшего Рабиновича, а он продолжил шепотом:
   - Найти молот Тора - для нас единственный  шанс.  Если  бы  я  знал,  как
сильно он нужен этим уродам из Асгарда, ни за что не  отдал  бы  его  просто
так. А сейчас, если мы хотим вернуться домой, нужно  захватить  Мьелльнир  и
потребовать у Одина в обмен на него отправить  нас  домой.  -  Сеня  ласково
глянул на воительницу.  -  И,  конечно,  заставить  его  разрешить  проблему
Ингвины.  -  Ладно,  хорошо.  Я  пойду  с  вами,  -  зашипел  на  Рабиновича
криминалист. -
   Но  если  ты  и  в  этот  раз  просчитаешься,  дорогой  ты  наш  Сеня,  я
собственными руками серную кислоту изготовлю и тебе ее в штаны налью.  Ясно?
- Хорошо. Только сначала ее на вкус попробуй, чтобы не  облажаться,  буркнул
Рабинович и махнул рукой. - Все, спорить больше  не  о  чем.  Пошли  к  этим
уродам, узнаем, когда отправляемся.
   Когда путешественники  подошли  к  асам,  Тор  стоял  мрачнее  тучи.  Да,
собственно говоря, и было от чего. Локи рассказал, что Трюм похитил молот не
просто так. Толком пользоваться этим супероружием он не умеет, да  и  вообще
старый отшельник собирается держаться в стороне от Рогнарека,  пока  жареный
петух в зад не клюнет. На уме у етуна совсем другое. Дело в  том,  что  этот
престарелый бабник увидел  однажды  Фрейю  и  влюбился  в  нее  без  памяти.
Последние пару сотен лет на  уме  у  него  только  одна  мысль  -  завладеть
неприступной красавицей.  Узнав  о  существовании  Мьелль-нира,  Трюм  решил
выкрасть молот и обменять его затем на вожделенную Фрейю.
   - А она, да будет вам известно, не просто какая-нибудь там девка с  мызы,
а самая настоящая жена Одина!  -  закончил  свою  тираду  Локи.  -  Надо  ли
объяснять, сколько у нас шансов  уболтать  Одноглазого  отдать  етунам  свою
ненаглядную в обмен на молот раззявы Тора?
   - Не хами. В зуб получишь, - огрызнулся Громовержец. - Я  тебя  даже  без
пояса силы одной левой уложу.
   - Уложишь, уложишь! - усмехнулся Лис. - А молот как добывать будешь?  Тор
задумчиво почесал бороду, а затем пожал плечами, признавая  свое  поражение.
Силой тут действительно ничего не возьмешь. Согласно законам этого мира,  до
начала Рогнарека жители Асгарда не имели право двинуть армию  на  одного  из
врагов. А  Рогнарек  должен  был  начаться  тогда,  когда  одновременно  все
враждующие  группировки  накинутся   на   шайку   Одина.   Вот   такая   тут
справедливость!
   У любой другой, менее малочисленной, чем армия, группы захватить у етунов
что-нибудь с боем без  молота  Тора  не  было  никакой  возможности.  Именно
поэтому  штурмовой  налет  отменялся,  и  у  асов  оставалась  только   одна
возможность вернуть украденный  Мьелльнир  -  получить  его  хитростью.  Вот
тут-то Локи и предложил свой  план.  Сославшись  на  подслеповатость  Трюма,
Дядюшка Лис сделает вид,  что  привез  Фрейю  етуну,  а  вместо  вожделенной
невесты подсунет старому  похотливому  уроду  самого  Громовержца.  Надо  ли
рассказывать, в какое бешенство пришел Тор?
   - Меня в женское  платье  нарядить?  -  взревел  он.  -  Да  я  за  такие
предложения любому голову  оторву.  И  ты,  урод  рыжий,  не  исключение!  -
Успокойся ты, бешеный, - на всякий случай отскочил в сторону Дядюшка Лис.  -
Во-первых, про этот маскарад никто в Асгарде не узнает. А во-вторых, мы  все
нарядимся твоими служанками.
   Попов поначалу хихикнул, представив себе громилу Тора в свадебной фате, и
тут же оторопел. Но еще больше возмутился Жомов.  Гнев  омоновца  был  столь
велик,  что  затмил  недовольство  Тора,  как  грозный  рык  льва   мяуканье
недельного  котенка.  Локи  пришлось  спасаться  бегством,  и,  если  бы  не
самоотверженный  бросок  Рабиновича  наперерез  Жомову  в  роли  локомотива,
отдирать бы асам Дядюшку Лиса от Иггдрасиля, словно  фотообои  от  стены.  А
затем Сеня, выбравшись из-под туши  Жомова,  каким-то  непостижимым  образом
оказавшегося наверху, отряхнулся и  проявил  недюжинное  красноречие,  сумев
помочь Локи убедить двух манья-ков-брюколюбов одеться в женское платье.
   На подготовку к новой экспедиции ушло  не  слишком  много  времени.  Пока
Ингвина подбирала мужчинам платья,  Локи  метнулся  в  Чертог  радости,  где
проживала Фрейя, и каким-то совершенно  непостижимым  образом  уговорил  эту
алчную дамочку расстаться с довольно солидной частью собственных  украшений.
Вернувшись назад, Лис в мгновение ока облачился  в  женское  платье  и  даже
помог остальным членам группы захвата подогнать на себе амуницию.  Затем  он
прицепил на пояс невесте - Тору  огромную  связку  ключей,  как  и  подобало
будущей хозяйке крупного  поместья,  навешал  на  его  широкую  грудь  массу
украшений, а голову закрыл совершенно невообразимой конструкцией из  птичьих
перьев, дорогих мехов и полупрозрачного полотна.  Тор  к  выдаче  замуж  был
готов. Однако если и смог бы кто-нибудь принять его за блистательную  Фрейю,
то этот человек  должен  был  быть  либо  полным  идиотом,  либо  абсолютным
слепцом. Не помешало бы еще будущему жениху и оглохнуть,  чтобы  не  слишком
возбуждаться  от  мелодичного  голоска  Громовержца.  Рабинович  не   мешкая
высказал все это Локи, но тот в ответ лишь махнул рукой.
   - И так сойдет!  -  поморщился  он.  -  Во-первых,  Трюм  на  самом  деле
подслеповат. А во-вторых, предоставьте все мне. Я этому  етуну  так  запудрю
мозги, что он и подумать об  обмане  не  успеет.  А  ваша  задача  предельно
проста-отыскать Мьелльнир. Я абсолютно уверен,  что  Трюм  замаскировал  его
каким-то заклинанием. Вот тут и проявите себя.  Это  же  вы  у  нас  великие
ворлоки! Никто из ментов спорить с Локи не стал,  и  Дядюшка  Лис  продолжил
дорожные сборы. Ингвину он решил не  переодевать,  собираясь  выдать  ее  за
валькирию, выделенную Одином для охраны свадебной процессии. Мне было ведено
косить под собрата Фреки, второго волка Одноглазого -  по  кличке  Гери.  То
бишь Жадный. А вот Горыныча, оставить которого  в  Вальгалле  менты  наотрез
отказались,  Локи  засунул  в  мешок  и,  засыпав  сверху  ворохом  платьев,
собирался  представить  как  свадебное  приданое.  Вот  так  все  роли  были
распределены,  и,  забравшись  в  колесницу  Тора,  бойцы   группы   захвата
Мьелльнира помчались в сторону Етунхейма. Ментам, не успевшим  привыкнуть  к
местным транспортным средствам, поездка до замка Трюма далась очень  тяжело.
Особенно сильно страдал Андрюша Попов, который несколько раз  свешивался  за
борт и вытворял те же самые пакости, что учиняют некоторые мореплаватели  во
время морской болезни. В итоге, когда Локи  приказал  остановить  тачанку  и
дать возможность всем привести  себя  в  порядок  перед  последним  коротким
броском до жилища жениха, несчастного Попова вынесли из колесницы на  руках.
Причем Андрюша не только не  мог  передвигаться  самостоятельно,  но  еще  и
выглядел как свеженький покойник, только что вынутый из петли.
   Чтобы как-то скрасить пронзительно-синий  цвет  физиономии  криминалиста,
Локи решил покрасить ему щеки местными румянами в виде  отварной  свеклы.  В
итоге после недолгих манипуляций личико Попова вдобавок к  синему  приобрело
еще и ярко-малиновый оттенок. Дядюшка Лис решил, что это перебор,  поскольку
теперь Андрей походил не на подружку невесты,  а  на  саму  Хель,  владычицу
царства мертвых. Решив, что  пугать  Смертью  етуна  еще  рановато,  Локи  с
сожалением махнул рукой и вместо нескольких минут позволил  путешественникам
отдохнуть почти час. - Слушай, Сеня, - лежа на травке, проговорил Попов  еле
слышным голосом. - Что-то мне вся  Эта  затея  подозрительной  кажется.  Ну,
скажи на милость, как мог огромный етун пробраться в Вальгаллу  незамеченным
и своровать молот Тора? Наверняка у этого Трюма среди асов сообщник есть.  -
Я тоже думал об этом, но изменить ничего нельзя, - кивнул головой Рабинович.
- Остается надеяться, что никто в Асгарде не видел,  как  мы  переодеваемся.
Иначе нас впереди ждут большие неприятности. - Спасибо,  утешил,  -  грустно
вздохнул Андрюша и, оказавшись не в силах ворочать языком, проглотил парочку
оскорбительных терминов в Сенин адрес, а затем закрыл глаза.
   Когда Попов наконец-то стал выглядеть несколько краше покойника, Локи,  у
которого свербило в известном месте, приказал в  срочном  порядке  грузиться
обратно в Торову телегу. Андрюша обреченна посмотрел на колесницу,  погрозил
козлам, подозрительно косившимся  на  него,  кулаком  и  с  тяжелым  вздохом
вскарабкался в повозку. А когда Сеня решил проверить, как там  себя  в  куче
тряпья   чувствует   неприхотливый   Горы-ныч,   оказалось,   что   всеядный
птеродактиль  слопал  уже  половину  приданого.  От  укоризненного   взгляда
Рабиновича Ахтармерз, максимально уменьшившись, стыдливо забрался  на  самое
дно мешка и не подавал признаков жизни до жилища Трюма.
   Встречать ?невесту? к  воротам  вышел  сам  хозяин  замка.  Впрочем,  так
назвать жилище Трюма можно было исключительно из-за несусветных размеров. На
самом деле это здание было  точной  копией  дома  Тьяццы,  который,  в  свою
очередь, был увеличенным вариантом  жилища  Хрюмира,  представлявшего  собой
брата-близнеца покоев Форсета, и так - без конца,  ввиду  скудности  местных
архитектурных изысков.
   Хозяин вышеозначенного  скандинавского  строительного  шедевра  также  не
сильно  отличался   от   единственного   етуна,   виденного   до   сих   пор
путешественниками. Трюм был волосат и внешне мало отличался от  чучела  Кинг
Конга.  На  плечах  великан  носил  рыжеватую  шкуру,   видимо,   отобранную
посредством ?гоп-сто-па? у  одинокого  беззащитного  мамонта,  а  на  голову
надевал некое подобие автомобильной цистерны, разрезанной  пополам  безруким
сварщиком. Етун стоял в воротах своего замка и, щуря подслеповатые глазки, и
без того едва различимые под густыми бровями, встречал  свадебную  процессию
радостным размахиванием обеих рук.
   - О господи! И за эту образину мы нашу красавицу  выдавать  везем?!  -  с
горечью в  голосе  воскликнул  Рабинович,  чем  вызвал  приступ  трясучки  у
несчастного Тора.
   - Я это, блин, в  натуре,  рад  конкретно,  -  растроганно  приветствовал
гостей скандинавский предок Элочки-людоедки. - Давайте я невесту, чисто,  за
руку возьму.
   Тор, скрипя зубами, словно оба его  козла  одновременно,  протянул  етуну
заскорузлую ладонь и вынужден был под руку с этой обезьяной прошествовать  к
пиршественному столу. Следом за молодыми и остальные члены  свиты  ?невесты?
прошествовали в пиршественный зал. При этом Сеня буквально давился от смеха,
глядя на светящегося от счастья Трюма. Он вместе с Локи тащил длинный  шлейф
платья ?невесты?. Следом Жомов нес мешок с приданым, занятый к тому  времени
исключительно Горынычем, а  Попов  с  Ингвиной  замыкали  процессию.  Причем
воительница шла, как и  подобает  охране,  с  обнаженным  мечом.  Гостей  на
свадьбе оказалось не так уж много:  что-то  около  пятидесяти  разношерстных
великанов всевозможных калибров и полов. Зато стол  был  накрыт  так,  будто
накормить собирались по крайней мере половину личного состава  какого-нибудь
Запупыренского военного округа. Молодые уселись во  главе  стола,  ?подружек
невесты? усадили рядом с ними, остальные гости расположились где  попало.  И
Тор, видимо, пытаясь унять расшалившиеся нервы, тут же  принялся  запихивать
съестное под вуаль, проглатывая неимоверное количество пищи с  громоподобным
хрустом и чавканьем.
   Поначалу гости и жених одобрительно поглядывали на  молодую,  радуясь  ее
аппетиту, а затем, когда Тор умял заднюю часть крупного оленя, запив  жаркое
двухведерной  бочкой  местного  пойла,  их  умиление  стало  превращаться  в
недоумение и добралось до негодования  к  тому  моменту,  когда  Громовержец
закусил выпивку десятком  жирных  лососей.  Видя,  как  ?невеста?  поглощает
съестные  припасы,  обескураженный  неожиданными  убытками  Трюм   удивленно
поинтересовался:
   - Невеста-невеста, а почему ты так много жрешь? -  Моей  хозяйке  так  не
терпелось побыстрей добраться к  прекрасному  жениху,  что  она  пару  суток
маковой росинки в рот не брала, - прежде чем Тор успел  что-нибудь  ляпнуть,
протараторил Локи. - К тому же нервный стресс у нее. А  вообще-то  она  лишь
святым духом питается. Выйдет утром на лужок, наловит себе  святых  духов  и
грызет их весь день потихоньку.
   Гостей это объяснение весьма  удовлетворило,  тем  более  что  ко  всяким
огородным вредителям в виде святых духов они относились крайне отрицательно.
Трюм же и вовсе расцвел, узнав, что на  пи