после
выходки эльфа ругаться на даму  я  посчитал  неприемлемым.  Вот  и  пришлось
сидеть и делать вид, что я сейчас замурлычу от удовольствия, словно кот  под
экскаватором.
   Хорошо хоть Сеня не видит, что меня кто попало руками лапает. Поперхнулся
бы от удивления!
   Горыныч между тем принялся объяснять Рабиновичу (почему-то  именно  моего
Сеню он выбрал в качестве главного слушателя), как отыскать жилище  Мерлина.
По его словам получалось, что  ворота  параллельных  миров  открываются  тут
строго по окружности, центром которой  является  точка  перехода  колдуна  в
будущее.
   Судя по тому, что рассказал Грифлет, Артур, Ланселот и Мерлин  отбыли  из
Камелота в неизвестном направлении. После чего назад  не  вернулись.  Тут  и
коту было ясно, что колдун увез двух рыцарей в свою пещеру, где  и  совершил
заклинание, переместившее его в двадцатый  век.  Причем  не  куда-нибудь,  а
именно нам под нос!
   - Думаю, что еще пару дней радиус этой  окружности  будет  неизменным,  а
затем начнет расти, - закончил свою лекцию второклассник из мира, где каждый
учитель из-за перебора голов вполне может  преподавать  несколько  предметов
одновременно. - Высчитать,  где  находится  центр,  тогда  будет  неимоверно
трудно.
   Поскольку каждые ворота передвинутся совершенно произвольным  способом  и
на неизвестное  расстояние.  Процесс  будет  длиться  несколько  дней,  пока
окружность снова не стабилизируется. Затем произойдет новый скачок...
   - Слушай, керосинка, - перебил умника Жомов. - Ты излагай попроще. Не для
протокола все-таки!
   - В общем, - заторопился Горыныч, - у нас есть  пара  дней,  чтобы  найти
несколько ворот  и  по  их  расположению  вычислить  местонахождение  пещеры
Мерлина.
   Потом будет поздно.
   Первые три точки были нам известны. Это место нашего  переноса  в  Англию
шестого века, появление Горыныча под Каммланом и сегодняшний прорыв уродцев,
оплевавших бойцов Сениного отряда. Как ни странно, но Рабинович додумался до
этого без моей помощи. Однако дальше мне пришлось им помогать.
   Дело в том, что карты Англии, естественно, ни у кого не оказалось.  Каута
совсем не представлял, что  это  такое.  Аллан  кое-что  слышал,  но  видеть
топографические карты ему не приходилось. А Грифлету на подобные штучки было
абсолютно  наплевать,  так  как  рыцари  его  времени  в   основном   искали
приключения на свою... В общем,  на  то  место,  откуда  у  всех  нормальных
существ хвост растет!
   Искались же эти приключения по методу Колумба:  ?Пойди  туда  -  не  знаю
куда, принеси то - не знаю что!?
   Сеня принялся чертить прямо  на  усыпанном  песком  полу  пещеры  маршрут
нашего путешествия. Вспомнить им  удалось  почти  все.  За  одним  маленьким
исключением: ни один из ментов не мог связно объяснить, как мы  двигались  к
Гэлгледу! Они, видите ли, шли наобум Лазаря и  понятия  не  имели,  в  какую
сторону света перемещались!
   Пришлось оказать содействие моим незадачливым топографам.  Объяснить  им,
естественно, ничего не удалось. Поскольку  эти  ?цари  зверей?  ни  разу  не
додумались, что язык  своих  ?подданных?  нужно  учить!  Я  выбрался  из-под
опостылевшего гребешка Ровены (будем надеяться, что мои  персональные  блохи
кусать ее сильно не будут!) и подошел к Сене.
   Рабинович попытался меня отпихнуть. Дескать,  изыди,  нечисть,  без  тебя
тошно! Но этого сделать я ему не  позволил  и,  словно  случайно,  прочертил
лапой на песке полосу нужного размера и в требуемом направлении. Тупой  Сеня
тут же стер мой шедевр, но от меня так просто  избавиться  не  получится!  Я
снова начертил полосу в том же самом месте.
   - Мурзик, иди на место, я сказал! - заорал разобиженный Рабинович,  но  я
на него внимания не обратил.
   Давай, Сеня, покомандуй! А то  твой  пресловутый  ?альфа-лидер?  плесенью
покроется...
   Рабинович  попытался  снова  стереть  начерченную  мной  полосу,  но  его
неожиданно  остановил  Жомов.  Видимо,  школьная  игра  ?Зарница?   осталась
единственным,  что  составило  Ванино  образование!  Однако  именно   сейчас
такая ?разносторонняя? развитость пришлась как нельзя кстати.
   - Сеня, подожди, - поймал Рабиновича за руку Жомов. - Вспомни,  где  было
солнце, когда мы очнулись на поляне! Твой  чудной  пес  играл  и  совершенно
случайно начертил нам полоску в нужном направлении!
   Конечно, случайно! Стал бы я ради сомнительного удовольствия  поиграть  с
Рабиновичем лезть ему под руки. Впрочем, на Жомова я и не  обиделся.  Трудно
ожидать от людей, что они поверят в разумность кого бы то ни было,  пока  он
их матом не  покроет.  У  меня  это,  к  сожалению,  не  получается.  Вот  и
приходится  постоянно   выслушивать   пренебрежительные   отзывы   о   своих
способностях.
   Последним, что нанесли  на  карту,  было  место  появления  в  этом  мире
Горыныча. Когда наш умник вывалился из  своих  пресловутых  ворот,  даже  не
подумал о том, что следует запомнить их  местоположение.  Поэтому  точку  на
карту нанесли очень приблизительно. За  что  Горыныч  наслушался  достаточно
ласковых  слов  из  блатного  жаргона  пьяных  тинейджеров  в  адрес   своей
наблюдательности!
   - Подождите, мужики,  -  остановил  галдеж  Рабинович.  -  Смотрите,  нас
выбросило  на  юго-западе  карты.  Точка  появления   сегодняшних   монстров
находится  на  севере,   а   Горыныч   вывалился   на   юго-востоке.   Почти
равносторонний треугольник получается. Тебе, умник  с  тремя  газосварочными
аппаратами, это ни о чем не говорит?
   Сеня чуть-чуть переместил точку появления Горыныча на юг и  соединил  все
три  между  собой.  Действительно,  получился  равносторонний   треугольник.
Горыныч осмотрел его со всех сторон. Причем каждая из трех голов  поочередно
располагалась то над одной, то над другой точкой. Затем Горыныч собрал  свои
черепушки в кучу и удрученно вздохнул.
   - Говорит, - сказал он, похлопав крыльями  по  двум  крайним  головам.  -
Треугольник - это не круг. И радиуса у него нет...
   - Ге-ни-аль-но! - заверещал Попов так, что оглохшая от прежнего его крика
летучая мышь свалилась со своего навеса под потолком  пещеры  и  выбила  оба
глаза.
   Придется теперь сердобольному филину полностью взять  ее  на  содержание.
Если, конечно, в здешнем лесу домов инвалидов для пострадавших от Попова еще
не придумали! - Ты что, птеродактилей сын, геометрию в школе не учил?
   - Геометрию нам только с  четвертого  класса  преподают!  -  обиделся  на
неизвестно чьего  сына  Горыныч.  -  Мы  во  втором  только  круг  проходим,
поскольку это основная фигура миросотворения и миропонимания...
   - Опять умничать начал? - поинтересовался Жомов.  -  Еще  раз  что-нибудь
такое скажешь, заставлю Уголовный кодекс наизусть учить!
   Пока они  ругались,  мой  Сеня  преспокойненько  вычислил  местоположение
центра равностороннего треугольника (по-моему, он на пересечении  биссектрис
лежит), и воткнул во вновь полученную точку сухую соломинку.
   - Пещера Мерлина где-то здесь, - провозгласил Рабинович. - Кстати,  чтобы
обойти все ворота на окружности, нам бы  дней  десять  понадобилось.  А  так
можете считать, что повезло...
   Сборы заняли  довольно  много  времени,  поскольку  требовалось  починить
повозку,  на  которой  приехал  в  Шервудский  лес  приор   Вестминстерского
аббатства.
   Другого средства для транспортировки сокровищ  и  еще  более  драгоценной
туши Попова под руками не было. Поэтому пришлось Кауте и  Аллану  сдирать  с
бортов повозки церковные эмблемы,  чтобы  не  светиться  перед  властями,  и
собирать ее по частям.
   Ровена тоже было намылилась ехать  через  все  графство  верхами.  Однако
дамского седла под руками не оказалось, что  и  помогло  Рабиновичу  загнать
капризную девчонку в повозку к Попову.
   Если учесть, что туда же загрузили Горыныча, драгоценности и  те  пищевые
припасы,  что  успели  лучники  Аллана  наготовить  до   своего   нечаянного
увековечения в камне, то можно догадаться, отчего  я  ехать  там  отказался.
Повозка размерами не впечатляла. А  вынести  кощунственное  смешение  запаха
поповского пота и горынычевского дыхания с  ароматом  копченой  ветчины  моя
нежная душа была не в состоянии.
   Несмотря на то, что в лесу начали сгущаться сумерки, окрашивая всех диких
кошек в серый цвет, ночевать в  опустевшем  лагере  никто  не  хотел.  Попов
заявил, что тут пахнет могилой. Отчего Грифлету  тут  же  начала  мерещиться
тень отца Гамлета. Услышав такое, Ровена начала дрожать  и  пыталась  каждую
секунду спрятаться Рабиновичу под куртку. В конце концов Сеня не выдержал  и
приказал трогаться в путь.
   Впрочем, никто ему и не возражал.
   К счастью, к тому времени, когда у половины отряда начались галлюцинации,
вернулись Аллан с Каутой и доложили, что повозка  к  поездке  готова.  Через
полчаса  мы  уже  были  на  лесной  дороге  и  тронулись  в  противоположную
Ноттингему сторону.
   Жомов и Грифлет, вновь облачившийся в рыцарские доспехи  (?дабы  защитить
прекрасную леди от возможной опасности? - это он так выразился!), возглавили
процессию. Следом ползла повозка, управляемая  Каутой.  А  замыкали  шествие
Рабинович и Аллан. Я же старался держаться от них всех  подальше,  чтобы  не
видеть кислые физиономии, и большую часть пути передвигался по краю леса.
   До той деревни,  где  Ваня  создавал  свой  шедевр  боевой  бронированной
техники, мы добрались уже ночью.  Местные  шавки  подняли  крик,  возмущаясь
вторжением на собственную территорию, и мне пришлось им популярно  объяснить
правила дворового этикета. В итоге пристыженные псы гавкать перестали.  Зато
начали выть! А еще больше завыли аборигены, когда  узнали,  что  их  любимый
Робин покидает окрестности навсегда.
   Сеня ситуацией, естественно,  воспользовался.  Раздавая  обломки  золотых
украшений направо и налево, он создал  себе  такую  рекламу,  что  настоящий
Робин Гуд (если он, конечно, не выдумка!) влип конкретно. Теперь, даже  если
ему суждено появиться в Шервуде, то отвертеться от благотворительности он не
сможет. Иначе местные стяжатели тут же сдадут разбойника  властям,  даже  не
спросив фамилию. В общем, Рабинович  свою  фамилию  увековечил.  Пусть  и  в
искаженном виде!
   Ночь в доме старейшины прошла спокойно. Если конечно, пьянку,  устроенную
аборигенами уезжающим благодетелям и длившуюся почти до утра, можно  считать
нормальным  явлением.  Попову  ближе  утру  страшно  захотелось   спеть,   а
захмелевший Сеня не успел остановить этот процесс.
   Последствия от воплей Андрюши и так уже вызвали  катастрофу  на  половине
территории, на которой мы побывали. Единственным местом,  которого  избежало
потрясений, до последнего момента была эта деревенька. Однако и ей  спастись
не удалось! Прежде чем Сеня успел заткнуть Попову рот  куском  баранины,  от
его децибелов рухнули  все  перегородки  в  ломе  старейшины  и  спать  всем
пришлось в одной большой комнате.
   Утром  мы  отправились  дальше,  сопровождаемые  слезами   и   стенаниями
брошенной нами  на  произвол  ноттингемского  шерифа  аборигенской  деревни.
Впрочем,  кажется  мне,  что  половина  из  этих  жалостливых  воплей   была
наигранна. По крайней мере,  не  думаю,  что  семейство  старейшины  было  в
восторге от полученных разрушений собственного  дома  и  желало  продолжения
сольных концертов Попова. До пещеры  Мерлина  мы  добирались  еще  два  дня.
Рассказывать об этом путешествии практически нечего,  поскольку  прошло  оно
без событий, выходящих из ряда вон. Единственным развлечением  в  пути  было
состязание Попова и Аллана в стрельбе по воронам.
   Андрюша и иомен поспорили, кто из них быстрее поразит цель. При этом Бейл
пользовался луком, а Попов, естественно,  своими  вокальными  данными.  Сами
можете представить, как происходило это состязание. Скажу только, что  когда
Рабиновичу надоели вопли, повторяющиеся с периодичностью в пару минут, и  он
приказал Попову заткнуться  или  ехать  верхом  на  лошади,  то  счет  между
Андрюшей и иоменом был 7:7.
   Рыцаря печального образа (то бишь Грифлета) всю  дорогу  мучил  вопрос  о
том, что от  нас  было  нужно  эльфу.  Грифлет  достал  всех  расспросами  о
предыдущих появлениях маленького нахала, но так ничего и не  выяснил.  Да  и
что бы он мог узнать от ментов, если они в поведении эльфов понимали меньше,
чем таракан в персональном компьютере?
   В общем, вопрос об интересах крылатого нахала к  нашей  компании  остался
открытым. Да он, кроме Грифлета, никого и не волновал. К появлениям эльфа  в
этом мире менты  уже  стали  относиться  так  же  как  к  обжорству  Попова,
пламяизвержению Горыныча или существованию параллельных миров.
   На  одном  из  привалов  Рабинович  на  куске  овечьей  шкуры   тщательно
воспроизвел ту самую карту что мы чертили на полу в пещере.  Сеня  нанес  на
нее приблизительное расположение жилища Мерлина,  а  заодно  и  отметил  все
населенные пункты, мимо которых проезжал наш кортеж.
   К той точке, что являлась конечной целью нашего путешествия, мы добрались
к вечеру второго  дня  пути.  Попов  пытался  уговорить  Сеню  заночевать  в
ближайшей деревне, а к дому колдуна отправиться утром, но сделать  этого  не
смог.
   Поскольку Жомов, истосковавшийся по выпивке, которой Рабинович лишил  его
на время поездки, настоял на скорейшем достижении цели.
   - Че резину тянуть-то? - возмутился Ваня в ответ на  уговоры  Андрюши.  -
Тебе, кабан, все равно, где жрать, а мне и горло промочить не дают!
   В итоге Жомов своего  добился.  Тем  более  что  и  Ровене  не  терпелось
взглянуть на жилище легендарного  колдуна.  Естественно,  что  уговоры  этой
малышки, неизвестно чем охмурившей моего Сеню, подействовали  на  Рабиновича
сильнее любого допинга. И о ночевке в деревне речи больше не шло.
   Солнце уже опускалось за кроны деревьев очередного леса  на  нашем  пути,
когда, по расчетам Рабиновича, до пещеры Мерлина осталось не более  получаса
езды. Не скрою, я своего любопытства не сдержал и устремился вперед, обгоняя
всю неспешную кавалькаду.
   Перепрыгнув через кусты, я выскочил на поля, где и должна была находиться
неуловимая пещера колуна. Перепрыгнуть-то я перепрыгнул, да так и  застыл  с
оскаленной  пастью,  поскольку  посреди  лесной  проплешины  ничего,   кроме
довольно большого валуна, не было! Приехали, называется...
   - Ну и где пещера, Сеня? - Услышав позади себя угрожающий голос Жомова, я
перестал гавкать и обернулся. Вся компания через редкий  подлесок  выбралась
на поляну. - Или ты скажешь, что твой колдун дятел и себе в этом  постаменте
дупло выдолбил?
   - Курица не птица, пока Ваня не похмелится. А потом  и  удод  на  закуску
пойдет! - пробурчал Рабинович себе под нос и повернулся к Жомову. - Не знаю,
милый! Не знаю я, где пещера. А насчет дупла,  можешь  сам  походить  вокруг
камня и проверить...
   - Нет уж, - отказался Жомов. - Я лучше выпью. И  пусть  теперь  мне  хоть
одна мерзкая морда помешает!.
   - И что теперь  делать  будем?  -  жалобно  проговорил  Попов.  -  Дальше
скитаться по этому проклятому захолустью? А я, между прочим, даже по унитазу
соскучился. Не говоря об остальных нормальных вещах.
   Сеня диким взором посмотрел на Андрюшу, но ничего не сказал. Над  поляной
повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь далеким криком  кукушки.  Некоторое
время никто не шевелился, придавленный  разочарованием  несбывшихся  надежд.
Может быть, так бы и простояли до утра, если бы не Каута.
   - Че ждете-то? - невозмутимо поинтересовался сакс. - Дров надо нарубить.
   Иначе без ужина останемся...
   Все зашевелились и стали готовиться к ночлегу. Утро  выдалось  мрачное  и
пасмурное.  Оно  фыркало  на  путешественников,  скрючившихся  под   тонкими
одеялами, запахом сырости и прелой  листвы,  словно  мужик  перегаром  после
трехдневного запоя. Ветра почти не было. А те редкие порывы, что налетали  с
севера, казалось, не разгоняли низкие тучи,  а,  напротив,  сгущали  их  еще
сильнее. Рабиновичу с принцессой великодушно выделили на  ночь  единственный
спальный салон  в  виде  полуразвалившейся  повозки  приора  (вы  только  не
подумайте плохого! Все обошлось без криминала). Именно поэтому, несмотря  на
отсутствие жировых прослоек,  Сеню  холод  донимал  меньше  всех.  А  первым
проснулся тщедушный Аллан и, кутаясь в одеяло,  принялся  раздувать  угасший
костер. Ничего из этого, естественно, не  получилось,  поскольку  промозглое
утро позаботилось о противопожарной безопасности и пропитало кострище влагой
до самой земли. Пришлось иомену будить  Горыныча  и  заставлять  его  пыхать
огнем на кучу отсыревшего хвороста.
   Трехглавый сварочный аппарат довольно долго работал вхолостую, прежде чем
ему удалось выжать из своих  пастей  слабенькие  язычки  огня.  Впрочем,  их
вполне хватило, чтобы разжечь  дрова,  умело  сложенные  Алланом  пионерским
шалашиком. Костер весело затрещал и тут же принялся чадящим дымом выкуривать
из повозки Рабиновича и Ровену. После десяти минут усиленного труда ему  это
удалось, и оба молодых голубка  выскочили  в  утреннюю  промозглую  сырость,
кашляя и моргая.
   - Ты не охренел, бык? - полюбопытствовал Сеня у растерявшегося иомена.  -
Крематорий нам устроил! Думать нужно, что  делаешь.  А  то  потравишь  всех,
словно мух дихлофосом.
   Аллан, естественно, ни о крематории, ни о дихлофосе  никогда  не  слышал,
поэтому преисполнился еще большего уважения  к  своему  многомудрому  вождю.
Иомен засмущался и попытался перевести стрелки на Горыныча, но это оказалось
рискованным трюком!
   Змеевидный конкурент ?Газпрома? уже настолько раскочегарил свои  горелки,
что в ответ на необоснованные обвинения  смог  выпустить  в  сторону  Аллана
вполне приличный огненный залп.  Иомен  еле  спасся  и  посчитал  за  лучшее
заткнуться и заняться приготовлением завтрака.
   Шум, поднятый неразлучной  троицей,  разбудил  всех  остальных.  Но  если
пробуждение Жомова прошло абсолютно безболезненно для  остальных,  поскольку
двухметровый богатырь сразу бросился  опохмеляться,  то  обманутый  вчера  в
надеждах Попов устроил настоящую истерику.
   - Чего орете,  идиоты?  -  верещал  Андрюша,  замахиваясь  на  всех,  кто
проходил мимо своим серебряным крестом. - Выгнали из телеги, заставили спать
на сырой земле, да еще и будят ни свет ни заря!  Костер  зачем-то  разожгли,
дым в глаза лезет, умыться негде, завтрак не готов, погода собачья!.. Жомов,
дай сюда кувшин. Напьюсь сегодня, как свинья, и делайте сами, что хотите...
   В окрестном лесу, видимо, петухи не  водились,  и  живность  будить  было
некому. Роль будильника Попову оказалась по силам, поскольку до  его  воплей
вокруг стояла тишина, словно на сельском погосте перед полнолунием, а  после
заголосили птицы.
   Системы в их криках никакой  не  наблюдалось,  пока  дятел-барабанщик  не
задал птичьему оркестру ритм. Затем к общему концерту  подключились  кабаны,
белки и еще бог весть кто. Даже лошадь не смогли удержаться  и  выдали  соло
для иго-го с оркестром. Через пять минут лес вокруг  поляны  орал  так,  что
даже у Попова заложило уши. Андрей не выдержал.
   - МО-ОЛ-ЧА-А-А-АТЬ! - заорал он во  всю  мощь  своих  легких,  и  в  лесу
наступила тишина.
   Сразу стало слышно, как  с  веток  сыплются  оглушенные  звуковой  волной
птицы. Только дятел еще пару раз по инерции  стукнулся  головой  о  засохший
дуб, но быстро отвалился от ствола и грохнулся в прошлогоднюю прелую листву.
   Последними  попадали  несчастные  кони.  После  Андрюшиного   крика   они
попытались разбежаться в разные стороны. Но, поскольку привязаны были все  к
одному дереву, то единственное, что у них получилось,  так  это  протаранить
головами друг друга и со спокойной совестью поотбрасывать копыта. На  поляне
наступила абсолютная тишина.
   - Вот так-то лучше, - удовлетворенно проговорил Попов и вытащил кувшин из
рук ошалевшего Жомова. - И не хрена больше на меня орать.
   - А больше никто и не будет, - пробормотал Рабинович,  прочищая  пальцами
заложенные крико